С собой на бумагу выписал информацию с карты Зотова, где проживают его доверенные. Вот их и собираюсь навестить. А вдруг всё пошло наперекосяк, и сыщики оказались подставными?
Мне сразу этот Татищев показался мутным и скользким.
Через полчаса я уже вышел у невзрачного дома, больше походящего на заброшенный. Постучался, никто не открывает. Вскоре заметил следы взлома: на двери у замка промято, а наличник слишком новый по сравнению со всей остальной рамой.
Долго не стал копошиться, пошёл по улице.
До второго адреса добрался через час. Это уже солидный особняк за забором, но слишком уж там тихо в летний день. Постучался по кованой калитке. С десятого раза вышел ко мне крупный, небритый мужчина средних лет в фартуке, перепачканном землёй. Похоже, садовник.
— Мне нужен Пётр Николаевич Давыдов. Я по верному адресу?
— Он уехал неделю назад в Москву. Кто его спрашивает? — Прогремел мужчина, который больше не казался мне безобидным садовником. Скорее тем, кто на заднем дворе закапывает труп.
— Не важно, — ответил и поспешил удалиться.
— А ну стой! — Взревел тот и рванул за мной, чуть ли не выбив калитку ногой.
Пришлось встретить прямым джебом в челюсть.
«Садовник» явно не ожидал такого, рухнул, как подкошенный. Только собрался его допросить, заметил, что с противоположной стороны улицы люди встали и на нас смотрят. И полицейский экипаж, как по заказу, из–за поворота выруливает.
Плюнул на него, рванул скорее скрыться из виду. Зигзагами по улочкам ушёл из поля зрения.
И подумал, что на третий адрес ехать уже не стоит.
Вернулся на центральную улицу, где у меня первая гостиница. И зашёл в Дом одежды, чтоб заказать себе костюм на императорский бал.
Всё–таки я обещал Михаилу и его жене, что буду присутствовать.
Встретили меня, как князя. Но когда я заявил о своих запросах, торговец расстроился, разведя руками:
— Пожалейте, ваше высочество, заказов перед балом невероятно много!
Швея стоит, хитро поглядывая.
— Что скажешь, Алёнка? — Спрашиваю её, понимая, кто реально оценивает ситуацию и силы.
— Тридцать рублей, ваше высочество, и всё будет к сроку.
— Приятно иметь дело, сударыня.
— Что ты барин, какая я сударыня…
На этот раз Алёнка мерила заботливо, раскраснелась вся, чёлку каштановую сдувая постоянно и посматривая исподлобья глазами зелёными застенчиво. От вида открытого декольте с сочными формами, мысль проскочила впервые безумная. Вот сейчас бы задрал ей платье, швея бы и не пикнула.
Укорил себя тут же. Похоже, наряду с богатствами растёт и моя вседозволенность.
Мысли словно примеряются у меня в голове, ожидая реакции хозяина. В любом случае Агнессе изменять не стану.
На выходе из здания ждёт сыщик Татищев! Крайне неожиданно, я бы сказал. Увидев его, напрягся, готовый в любую секунду зарядить ему в лицо, рвануть в подворотню, а там дальше, как получится.
— Доброго дня, Андрей Константинович, — здоровается, как ни в чём не бывало. — Вижу, вы освоились. От варвара из Владивостока не осталось и следа.
— Полегче, сударь.
— Прошу прощения, — ответил, выставив лапки вперёд. — Слишком много общаюсь с Европейцами, забываю о нравах русских офицеров.
— Что с вашей конторой? — Спрашиваю в лоб.
— А, вы об облаве полицейских вчера? — Отреагировал слишком обыденно сыщик. — Недовольный клиент натравил полицию. Знаете, когда есть влияние и хорошие связи, дурной тон становится обычным делом. Выяснилось, что наш арендодатель некоторое время назад продал помещения другому. Пришлось съехать. Вот новый адрес.
Подаёт мне визитку.
Как же у них всё просто.
— Поехали, Андрей Константинович? — Приглашающим жестом кивает на автомобиль.
— Куда? — Спросил, насторожившись и быстро посмотрев по сторонам.
— Есть подозрение, что ту, кого ищем, видели неподалёку от Пушкинской площади, — заявляет, да ещё и так спокойно!
Сердце забилось бешено.
— Подозрение⁈ — Подошёл к нему в упор, что тот отшатнулся, и с лица сразу маска любезности сошла.
— Источник ненадёжный. Поехали, не будем терять времени.
— А что вы ждали тут? Могли и в лавку зайти, — прорычал я, залезая в салон.
— Чёрт побери, не хлопайте дверью! — Взвинтился, будто только это его и заботит.
Половину города проехали и встали на невзрачной улице. Я бы сказал, даже тёмной за счёт высоких и плотных построек с обеих сторон. Сыщик выскочил первым и любезно открыл мне дверь автомобиля, скривив лицо. А затем аккуратно закрыл, всем видом показывая, как надо обращаться с автомобилем.
— Где её видели? — Спрашиваю весь на иголках.
— Не спешите, Андрей Константинович. Нужно пройтись.
— А вы почему встали?
— Вам одному, — уточнил Татищев. — До конца улицы, затем направо.
— Думаете, она меня узнает и выйдет? — Усмехнулся горько.
— Это единственный способ, посмотрите, сколько этажей и окон. Женщину, похожую по описанию видели здесь и на следующей улице.
Идиоты. При всём желании она в упор не увидит меня. Потому что видит по–другому! Она видит человека в купе с эмоциями. А они сейчас крайне другие, нежели, когда я был с ней! Но сыщик, похоже, этого не знает. Потому что Зотов ему не сказал.
Единственная причина, по которой подполковник мог не пояснить такую важную деталь — они вообще не общались.
Он его не нанимал!
Но я делаю вид, что не встревожен. Брать за грудки этого человека и трясти его прямо здесь не имеет смысла. Замечаю, что из–за угла на нас посматривают его подельники. Вероятно, они думают, что я их не вижу. Но у меня орлиное зрение с детства. Может, для городских такое в диковинку.
Иду послушно по улице. И вскоре возникает впечатление, что они всё здесь оцепили. А редкие прохожие мужчины — это тоже сообщники Татищева.
Ещё до поворота закрадывается отчаянная мысль, а что если она всё же узнает меня⁈ И тогда я просто её подставлю. Вряд ли эти люди хотят ей помочь. Скорее выслужиться перед властями. Или получить большую награду от них. «Чёрная бестия» на свободе? Это очень важный человек для любой иностранной разведки.
И это логично.
Поворот! Следующая улица шире и свободнее. Подъём в небольшую гору. В груди холодеет, когда из–за спины проносится закрытая карета, а следом ещё одна. Впереди большой просвет, направляюсь туда.
Слышны голоса множества людей и музыка. Похоже, улица выводит на оживлённую площадь. Куда и спешу!
Огромная округлая площадь, вымощенная брусчаткой, где целых пять зон с циркачами, высокие конструкции для представлений сразу бросились в глаза. Здесь же и мелкие лавки рядами, и стоянка для карет.
Столько народа, Агни никогда сюда не выйдет. И сейчас это то, что мне нужно.
Но теперь я знаю район, где она живёт. И приду сюда в другой раз, когда этих не будет. Или придумаю что–то более изощрённое, наняв людей.
Затеряться в толпе не сложно, что и делаю. Мысль о том, что Зотова могли так просто переиграть, в голове не укладывается. Возможно, я что–то упустил. Какую–то подсказку. А кстати…
Ведь это же Пушкинская площадь. Где–то я уже слышал о ней, только не от Татищева.
Вот именно, что не от Татищева!
Из внутреннего кармана достаю листовку, которую получил на вокзале от мальчишки. Сетуя на интуицию, не стал её выбрасывать, а переложил. У первой же торговки булками спрашиваю, демонстрируя афишу:
— Не подскажите, добрая женщина, а эта цирковая группа выступает сегодня здесь?
— Крылатые–то? Ууу. А как же, барин! У них самые высокие столбы. Может, булочку сдобную? Ммм, только из печи.
Покупаю за копейку, благодарю, дальше иду. И уже приходится через людей протискиваться. Чую хвост за собой, ускоряюсь.
Пусть думают, что на циркачей пошёл посмотреть. А на самом деле я думаю, что там записка меня ждёт с новыми инструкциями или адресом.
Булку мальчонке чумазому передаю. Столица, чёрт бы её побрал.
Самые высокие конструкции вижу лишь с середины пути. Ещё раз переспрашиваю у прохожего, демонстрируя листовку. Приходится до нужных циркачей проходить насквозь всю площадь, а ближе к зоне представления уже проталкиваться через недовольных зевак. Собралось здесь, похоже, самое большое количество народа! И так плотно, что хоть по головам иди.
Мне не нужно само представление, скорее тот, кто с шапкой ходит, собирая монетки, чтоб спросить, где их главный. Но зря я понадеялся на свою стойкость. После драк с оргалидами, казалось бы, ничем не удивить. А тут!
Ещё пара минут назад двое смельчаков прошли по верёвкам с палками, затем жонглировали, перекидывая кольца друг другу.
Когда цирковой номер с новым участником оказался буквально передо мной, неожиданные впечатления охватили и заставили замереть на какое–то время. В груди ухнуло от первого же увиденного трюка!
Мальчишка в белом трико прыгнул с одного натянутого каната на другой параллельный. И всё это на высоте не менее десяти метров! Да без натянутой внизу сетки, то есть без страховки!
— Вуаля — оп! — Раздаётся снизу от ведущего торжественно и артистично. — Он не страшится смерти! Он приветствует её, как гладиатор! Высота для него игрушка! Он парит на крыльях ветра!
Толпа ахнула от следующего трюка, когда юноша, не удержавшись, полетел было вниз, но зацепился за канат руками, сделал несколько вращений вокруг него, изящно выгнувшись, и полетел до следующего, кувыркнувшись в воздухе! Да ещё и умудрился зацепиться и выйти силой наверх.
И всё это с охами толпы, хотя без того волосы у меня дыбом!
Худенький, но в то же время атлетичный, молодой юноша завораживает своей безрассудной смелостью. Захотелось разглядеть лицо. Да не тут то было. Оно плотно залито белым гримом, словно закрыто маской. А глаза разукрашены под крылышки бабочки. Он ещё и в обтягивающей шапке с декоративными белыми крылышками. Видимо, символизирующими, как он лёгок и летуч.
Следом юноша ввергает всех в ужас своей душещипательной выходкой, делая на канате колесо вперёд, а затем и сальто назад! Бабули за сердце хватаются. У меня у самого ёкает. Жалко мальчишку, если разобьётся. Хоть выскакивай вперёд и лови.