Такой же необычной была его одежда, вернее роскошное многослойное одеяние из тонких дорогих тканей: своеобразный зеленый кафтан, отороченный серебристой вышивкой, с рукавами чуть ниже локтя и без воротника, а под кафтаном белая рубашка с длинными манжетами и высокой горловиной, застегнутыми на маленькие пуговицы-жемчужинки. Полы кафтана, схваченного на талии серебристым поясом, свободно расходились, открывая красиво драпировавшуюся рубашку длиной до самого пола. Я уловила какое-то движение у ковра и попыталась рассмотреть обувь, но заметила лишь, как что-то мелькнуло и исчезло под подолом.
Кроме необычных глаз, иных отличий от человека разумного у этого иномирца я не заметила. Но вот в памяти он никак не идентифицировался с какой-либо расой здесь, заставляя беспокоиться: мало ли как этот высокий, мускулистый, неземной красоты мачо взбрыкнуть может.
Наконец, дав достаточно времени себе и мне внимательно рассмотреть друг друга, незнакомец плавно поднялся и негромко прошелестел:
– Приветствую тебя, прекрасная шааза, в моем скромном доме!
Двигался он невероятно пластично: не наклоняясь вперед, поднялся из глубокого кресла, как сделал бы не каждый человек. Этот момент зацепил, добавив мне тревоги, но анализировать детали было некогда. Надо было срочно ответить на приветствие.
– Приветствую, уважаемый, – я не нашла в памяти другого обращения, тем более заговорил хозяин дома со мной на «международном» аяше, и сразу решила узнать, что за неизвестное слово прозвучало – оскорбляться или радоваться: – Шаазу? Ты уверен?
Кажется, на красивом лице незнакомца отразилось недоумение. В следующее мгновение он оказался рядом со мной и чересчур пафосно прошелестел:
– Белоснежные крылья не дадут даже сомнению закрасться у любого, кто знает про великих леаров не понаслышке!
Сверлил меня внимательным взглядом, но при этом руки не протягивал. Заметно держал дистанцию. Боится ледяной магии? Или проявляет вежливость? Почему бы не задать прямой вопрос или два:
– Чего ты хочешь от меня и почему я здесь?
– Я всего лишь твой спаситель, не более…
– Ты купил меня как вещь, хотя никто не смеет продавать без договора. На окнах охранка, которая лучше любых слов говорит, что я здесь не гостья, а пленница. На спасителя ты не слишком похож.
Пока я высказывала свои претензии и делилась наблюдениями очень вежливо, но твердо, в удивительно серых, необычных глазах «спасителя» разгорался интерес. Слишком горячий интерес, мужской, почти плотоядный. Вот и думай что хочешь, тем более сама убедилась: в этом мире все возможно, и какой-нибудь взбрыкнувший «богомол» вполне может сожрать недоделанную леару.
– Прошу прощения, сладчайшая, но мой поверенный совершенно случайно наткнулся на тебя на севере. Ему пришлось действовать по обстоятельствам, спешить, чтобы уведомить меня о том, что прекрасная леара попала в беду. Мне понадобилось время найти три тысячи литов, ведь на меньшую сумму…
– Полторы тысячи потратил ваш поверенный. Я не ошибаюсь, это Цирик? Да, и еще один лит в придачу! – сдала я проныру вашана.
Хозяин, которому я дорого обошлась, приподнял серые брови в неприятном удивлении, но быстро обратил эту информацию себе на пользу:
– Прекрасная леара стоит любых литов, ничего не жалко!
– Я свободная и совершенно бесценная, поскольку не имею цены! – не сдержала я злости.
Едва заметная тень скользнула по лицу незнакомца, прежде чем он мягко возразил:
– Каждый из нас, увы, имеет свою цену.
Я упрямо фыркнула:
– Тот, кто знает себе цену, явно привык ее называть!
Мужчина склонил голову к плечу, рассматривая меня сверху вниз, а я в очередной раз подивилась, насколько здесь высокие жители.
– Боюсь, как хозяин дома, я не проявил должного уважения к своей драгоценной гостье. – Он взмахнул рукой в направлении кресел, одно из которых занимал, и предложил: – Присаживайся. Может, освежающего вина?
Мы расположились в креслах, оба как на иголках, готовые вскочить немедленно.
– Нет, спасибо, я перекусила в спальне… – И смутилась, вспомнив, что и в чужой гардероб лазила без разрешения. – Очень благодарна тебе… э-э-э… за завтрак и одежду.
– Меня зовут Шедвик, – слегка склонил голову любезный хозяин дома, – родом я из Серого Подземья.
– Кайя, – я повторила его движение и осторожно уточнила: – Подземья?
Шедвик внимательно уставился на меня, как будто сканировал полыхающими серыми глазищами. Затем резко спросил:
– Откуда ты, Кайя? Из какого рода?
Врать бессмысленно, все равно нечего. Зато финт с амнезией во всех фильмах отлично срабатывал, может, и здесь попробовать?
– К сожалению, кроме имени я о себе ничего не помню. Меня нашли в горах квошики, а потом обманом продали аяшу. Я немного помню языки, еще кое-что, и, пожалуй, все…
Эта новость ошеломила Шедвика, причем, как мне показалось, кардинально изменила его планы в отношении моего пребывания здесь.
– Мне очень жаль, что тебя постигла большая беда. Я постараюсь стать тебе настоящим и самым преданным защитником, а не просто спасителем.
– Я…
Шедвик резко поднял руку, останавливая мою попытку напомнить, что я свободная:
– Да-да, я понимаю твои чувства и сомнения, Кайя. Уверяю, ты не пленница, а охранки на окнах от ворья и лиходеев снаружи. К сожалению, в наше время состоятельные миряне могут рассчитывать только на себя и лично заботятся о защите своих близких.
Я профессионально улыбнулась, показывая, что поверила, но напомнила:
– И все-таки зачем я тебе нужна?
Кажется, Шедвика отпустило: он заметно успокоился. Неужели полностью поверил? Теперь уже мне стало не по себе: этот красавчик выглядел и вел себя как прожженный делец, тогда почему вдруг поверил незнакомой крылатой? Может, ему Цирик что-то рассказал о моей трехдневной выставке-продаже, но ведь его там не было в то время? Или я веду себя слишком непривычно для леары, поэтому моя легенда не вызывает сомнения? Можно еще, конечно, думать, что каждый верит в то, во что ему больше хочется.
Пока я задавалась вопросами, Шедвик подался ко мне ближе, опираясь локтем о подлокотник, и, заглядывая в глаза, проникновенно зашелестел:
– Не хочу недомолвок, Кайя, раз уж у нас такой необычный случай. Попробую открыться и сделать все, чтобы ты поняла и доверилась мне.
– Я буду очень благодарна тебе, – поддержала благие намерения очаровательно-доверчивой улыбкой, – особенно если коснешься жизни леаров и своей.
Шедвик тоже улыбнулся, вероятно, думал, что мягко и по-доброму, но мне показалось – торжествующе и снисходительно. Либо я параноик, которого происки Зоря здесь и близких мне людей там довели до ручки, либо в улыбке очередного иномирца действительно отразились эти чувства, но внутри у меня все скрутилось в тугую пружину.
– Леары – прекрасный крылатый народ, выбравший для жизни вон те снежные вершины, что видны из окна. – Рассказчик повернулся к окну, приглашая присоединиться к нему. – Далеко-далеко тянется Великое Восточное высокогорье, и полностью принадлежит вашим родам. Вы обладаете необычной для большинства мирян магией – ледяной. Там, высоко в горах, не холодно, как кажется отсюда, поскольку леары вытянули весь холод и теперь среди вершин благоухают сады и стремятся ввысь белоснежные дворцы.
– Прямо райское местечко, – шепнула я сдавленно.
– Райское? – переспросил Шедвик.
– Избранное богами, самое прекрасное, облагодетельствованное. – Заметив тень подозрительности на лице собеседника, я, не моргнув глазом, соврала: – Так квошики называют места, куда мечтают попасть после смерти.
Шедвик сразу успокоился и продолжил вещать:
– Да, райское место. Только жить там непросто. У вас жесткая иерархия силы. Черные ша – самые слабые магически. Белые шаазы – самые сильные. Никто из мирян к шаазу не смеет прикоснуться – иначе смерть. В Высокогорье шааз – носитель эйфории, прикоснуться к которому мечтает каждый леар, чтобы окунуться в наслаждение, получить частичку магии, усилить свой дар. Но шаазов из года в год рождается все меньше, они с огромным трудом находят себе пару, чтобы получить потомство. А внутренние интриги, стычки и столкновения идут за каждый клочок Высокогорья, каждую женщину или плод с дерева. Я не знаю народа более воинственного и жестокого, чем леары.
Я сипло спросила о том, что меня неожиданно задело:
– Пару для потомства?
И вновь мне показалось, что Шедвик обрадовался этому вопросу:
– Да, потомство у леары бывает лишь от пары. Если… – и многозначительно замолчал.
– Если что? – настояла я.
– Да, может, к счастью, а может, нет, леары совместимы еще с одним видом. Мы живем в Сером подземье, которое тебя так заинтересовало.
– А вы кто? – натянуто улыбнулась я. – Ну кто живет в этом подземье?
– В народе нас обычно называют ледяными, а боги нарекли ледяными змейсами. Мы те, от кого леара легко может понести…
– Легко? – сипло переспросила я, хотя в данный момент меня больше волновало другое, я смотрела вниз, на подол платья змейса.
Мужчина удовлетворил мое любопытство. Из-под платья показался мощный, не очень длинный хвост во всей своей красе. Толстый конец, покрытый переливающейся серой чешуей, стучал по ковру, выдавая нетерпение и волнение хозяина, а может, и еще что-нибудь.
– А… а как же ноги? – выдохнула я в полном ступоре.
Такое чудо ползающее я впервые видела, чтобы сверху – шикарный красавец, а снизу – змей! Вот тебе, Красавица, Чудовище… «ужасно симпатишное».
– Мы можем изменить хвост на ноги… ненадолго… – вкрадчиво, будто уговаривая, шепнул Шедвик.
Я ошеломленно подняла взгляд и тихо спросила:
– А как же магия ледяная? Я тебя не заморожу?
И словно смела дистанцию между нами. Шедвик плавно скользнул ко мне, опустился на один уровень со мной и произнес:
– Нет, сладчайшая, магия леар на ледяных не действует, как на остальных жителей Мира. У нас схожие энергетические потоки, поэтому мы совместимы. Прикосновением ты доставишь мне удовольствие. И присутствием в моей одинокой жизни сделаешь самым счастливым змейсом. Я стану для тебя самой надежной опорой и защитником, лучшей половинкой…