Я обошла почти всю столовую, прежде чем решила сесть за столик второкурсниц. А что мне оставалось? Не на полу же есть.
И я подошла к столику, за которым сидела староста. При моем приближении она подняла на меня выразительные, но холодные глаза и сухо сообщила:
— Первый курс ест отдельно от второго.
Вот и все. Такая, казалось бы, мелочь, но она показала, что справедливости здесь ждать не стоит и вступаться за меня никто не будет. Вчера староста поставила Эмбер и прочих на место, но лишь для того, чтобы продемонстрировать свой авторитет.
Еще раз осмотрев зал, я наткнулась на злорадный взгляд Эмбер.
Риах! Да что она на меня так взъелась? Впрочем, глупый вопрос. Таким, как она, просто жизненно необходимо утверждаться за счет других. Да и все остальные однокурсницы смотрели на меня в лучшем случае как на досадное недоразумение, в худшем — так же, как Эмбер, наслаждаясь разницей наших положений. Даже Санди, которую я заметила за одним из столиков, ничем не отличалась от остальных.
Еще в день Церемонии избрания я знала, что меня ожидает нечто подобное. Даже морально на это настраивалась. Но все равно было неприятно.
Наконец мой блуждающий взгляд наткнулся на Алексу, сидящую особняком. Отбросив всяческие сомнения, я стремительно приблизилась к ней, и, пока она не успела возразить, решительно поставила на стол поднос.
— Курицы недобитые, — хмуро проговорила Алекса, ковыряя вилкой омлет.
Я приступила к завтраку.
— Может, послать эту учебу к риаху и вернуться домой? — Кажется, она вообще не обращала на меня внимания и просто размышляла вслух. — Ага, как же! Дома еще паршивей. Мать достала, все меня переделать хочет…
— Сочувствую, — вставила я, хотя ответа от меня явно не ждали.
Алекса посмотрела на меня так, словно только что обнаружила мое присутствие. Помолчала немного и произнесла:
— Взаимно.
Решив, что это добрый знак, а отношения нужно налаживать хоть с кем-нибудь, я как бы невзначай спросила:
— Ты же леди по происхождению?
— Ага. — Многострадальный омлет снова подвергся ковырянию. — Именно что по происхождению. Глаза б мои не видели всех этих реверансов, приторных танцев и тошнотворных приемов… Достали!
— Тебя, кажется, все достали? — заметила я, отправив в рот ложечку очень вкусной овсянки.
— Фу, как ты это ешь! — Алекса неприязненно покосилась на содержимое моей тарелки и, скривившись, ответила: — Почти все. Бабка у меня хорошая. Та, что по линии отца.
— А твой отец?
Впервые за время разговора Алекса заметно напряглась, и темные глаза зло сверкнули:
— Погиб.
Прежде чем с губ сорвалось «извини», я кое-что вспомнила. Вчера вечером она назвала его имя, но тогда я не придала этому значения, не сопоставила…
— Подожди, — меня охватило волнение. — Ты говорила, твой отец — лорд Найрес? Тот самый лорд Найрес?!
— Ага. — Тон Алексы снова сделался флегматичным, и она, перестав мучить омлет, отодвинула от себя тарелку и принялась за кофе.
Я же буквально оцепенела, не веря, что сижу за одним столиком с дочерью героя. Лорд Найрес, более известный как генерал Найрес, пятнадцать лет назад прославился тем, что подавил одно из крупнейших в новой истории Артогана восстаний, произошедшее в одной приграничной области. Я мало разбиралась в политике, но, кажется, тогда тамошний наместник, называвший себя бастардом прошлого императора, хотел захватить власть. У него нашлось немало сторонников, и, если бы не отвага и смекалка генерала Найреса, неизвестно, чем бы все закончилось. И вот теперь дочь героя стала изгоем в институте, осуждаемая всего лишь за цвет волос… первокурсницы-ниллэ и впрямь «курицы», прости Пресветлый! Неужели, дожив почти до двадцати лет, ни разу не слышали этого имени и не открывали учебник по истории? Они ведь вчерашним вечером еще спрашивали, почему папа не пристроил Алексу с ее высоким происхождением на факультет аэллин, — значит, прозвучавшее имя им точно ни о чем не сказало.
— Мой отец тоже погиб, — наконец сказала я, чтобы как-то заполнить повисшую напряженную тишину. — Вместе с мамой.
Алекса кивнула, и больше за завтраком мы не произнесли ни слова.
Первой в расписании у нас стояла двухчасовая лекция по магии и обязанностям ниллэ, которую декан вела лично. Алекса на дальнейшее общение со мной настроена не была, и в аудиторию мы пришли порознь. Сели тоже отдельно друг от друга. Но на этот раз я, снова пришедшая в числе первых, заняла место на первом ряду трибуны с намерением не покидать его даже в случае апокалипсиса. Благо, леди Нейль вошла в аудиторию задолго до прозвучавшего звонка, и доставать меня в ее присутствии никто не решился.
— Все официальные речи и приветственные слова были сказаны вчера, — когда началась лекция, без вступления произнесла она. — Но прежде, чем перейти к делу, вы подпишете договор о неразглашении. — Перед ученицами появились источающие легкое свечение свитки. — Даю вам пять минут, чтобы ознакомиться с содержимым клятвы, которую вы скрепите своей подписью. Магия клятвы будет завязана на ваших личных искрах, поэтому нарушить ее вы не сможете.
Внимательно прочитав не слишком длинный текст, я убедилась, что основа этой клятвы — действительно неразглашение. Нам запрещалось рассказывать кому бы то ни было обо всем, что связано с будущей ролью ниллэ и аэллинами.
Собственно, рассказывать мне было и некому, поэтому спустя обозначенные пять минут я уверенно поставила внизу свою подпись. Как только все сделали то же самое, свитки исчезли, а леди Нейль перешла непосредственно к лекции.
— Сегодня мы разберем основы службы ниллэ. Разумеется, за два часа осветить все области вашей, не побоюсь этого слова, профессии не удастся, но хотя бы общее представление, выходя из этой аудитории, вы будете иметь. Откройте учебники на странице номер три.
Всю лекцию я усердно старалась делать три вещи: осмыслять, запоминать и конспектировать. Информации от леди Нейль поступала масса, и многие сведения удивляли не только меня. Как оказалось, о возлагающихся на ниллэ обязанностях и их роли в жизни аэллин не знали многие из высших кругов. Хотя, пожалуй, даже не многие, а большинство.
Во-первых, ниллэ сопровождают аэллин неотступно, где бы те ни находились: на приемах, во время визитов, дома. Иными словами, играют роль этакой фрейлины. Для окружающих именно эта роль представляется первостепенной, но на деле все совсем не так.
Истинная роль ниллэ — перенимать на себя от аэллины последствия аэльникса.
Аэльникс — термин, образованный двумя словами «аэллина» и «феникс», заставил покраснеть многих, когда нам объяснили его значение. Это любовная близость между аэллиной и фениксом, когда они пытаются зачать ребенка. Близость должна быть абсолютной — не только физической, но и духовной, основанной на полном слиянии душ. Поэтому феникс в такой момент предстает в своем истинном обличье — сотканный из слепящего золотого света и окруженный жарким огнем. Вся суть обучения аэллин сводится к подготовке к будущей супружеской жизни. Помимо этикета, танцев и прочего, чему учат обычных леди, они обучаются принятию и отдаче магии, углубленно изучают свои искры.
Чем больше искр — тем легче противостоять пламени. Именно поэтому аэллинами становятся лишь те, у кого искр не меньше тридцати, — необычайно высокая магическая одаренность. Пламя феникса не способно убить их или изувечить, но причиняет боль. Несмотря на высокую магическую совместимость феникса и избранной им аэллины, — проверку они проходят еще до свадьбы, — зачать наследника получается далеко не с первого раза.
Именно поэтому аэллине и нужна ниллэ. Чтобы после каждой такой ночи передавать ей свою боль — нестерпимый, не поддающийся лечению жар, который угасает лишь спустя несколько часов. Как правило, у фениксов не рождается больше двух детей. Когда появляются наследники, у ниллэ есть два пути: остаться обычной фрейлиной при аэллине или уйти. И в том и в другом случае она будет жить в достатке и роскоши, но все же большинство выбирает первый вариант. Приближенность к семье феникса дает огромные привилегии, открывает доступ в императорский дворец и позволяет вращаться в высших кругах.
— Простите, — в какой-то момент перебила леди Нейль Алекса, — неужели все девушки на это соглашаются? Я не слышала, чтобы институт покидали по своей воле. Поступая сюда, я, например, знала об обязанностях ниллэ только в общих чертах, некоторые важные детали мне известны не были. Зачем мне, и так обладающей нормальным материальным положением и высоким статусом, на все это соглашаться?
Уголки губ леди Нейль едва заметно приподнялись.
— Что ж, это разумный вопрос, хотя впредь попрошу меня не перебивать. Если желаете что-то сказать, поднимайте руку.
«Прямо как в школе», — подумала я, одновременно желая получить ответы на вопросы, которые задала Алекса. У меня появились точно такие же.
— Дело в том, что во время аэльникса феникс передает жене часть своего света. Вы никогда не задумывались, почему все фениксы выглядят не старше сорока лет, как и их избранницы?
«Я-то уж точно не задумывалась, — промелькнуло в мыслях. — Просто потому, что и в глаза-то их до недавнего времени не видела!»
— В среднем фениксы живут около двухсот лет, — продолжила леди Нейль. — И они практически не стареют — этому как раз способствуют их уникальные искры. Передавая часть света своей аэллине, феникс делится с ней и своим долголетием, и продлением молодости, сам при этом ничего не теряя. А аэллины, в свою очередь, часть этого света передают ниллэ вместе с болью — небольшую, конечно, но ее достаточно, чтобы значительно продлить и молодость, и жизнь.
В повисшем молчании отчетливо улавливалось изумление. Такого никто из первокурсниц точно предположить не мог.
— Так что, как видите, — вновь нарушила тишину леди Нейль, — оно того стоит.
Внезапно Эмбер подняла руку и, когда декан дала позволение говорить, спросила:
— Леди Нейль, скажите… а вы ведь тоже бывшая ниллэ?