Разумеется, я промолчала, не став ничего опровергать. К тому моменту, как в разговор вступил поддержавший Люцию дворецкий, я уже находилась на полпути к своей комнате. Вскоре после того, как легла в постель, в коридоре стали звучать стук дверей и шаги, на этот раз — самые обыкновенные, не имеющие ничего общего с тьмой. По настоятельной просьбе Гая все постепенно возвращались к себе, и разговоры стихали.
Кажется, многие в самом деле успокоили себя мыслью, что никакой бреши в куполе не существует. Только вот я успокоить себя таким образом не могла, потому что видела ее собственными глазами. И шагнувшую с парапета, окутанную темными всполохами девушку видела тоже.
Несмотря на полубессонную, щедрую на приключения ночь, проснулась я рано. Настолько, что успела и спокойно сходить в ванную, пока туда не нагрянули остальные, и не торопясь собраться.
На сердце было неспокойно. Не понимала, откуда берется это не поддающееся описанию чувство, но игнорировать его было сложно. Не спас ни прохладный душ, ни попытки отвлечь себя мыслями о предстоящих занятиях.
Аппетита не было совершенно, за завтраком я смогла заставить себя съесть лишь пару кусочков полюбившейся мне выпечки. Возникший ночью ажиотаж продолжился и утром — все разговоры в столовой сводились к ночному прорыву. То, что совсем недавно было слухами, теперь обрастало новыми подробностями, большинство из которых являлось очевидными выдумками. Особо впечатлительные девушки клялись в том, что этой ночью в их комнаты пришли порождения тьмы, пытавшиеся их утащить. А еще более впечатлительные бросали на меня косые взгляды и припоминали вчерашние слова лорда Снэша — что, мол, это они сами своим поведением навлекли на нас несчастье.
Последним словам я невесело усмехалась — хоть какой-то плюс. Того и гляди, в это действительно поверят и окончательно оставят меня в покое.
— А ты что об этом думаешь? — обратилась я к Алексе.
Та только неопределенно повела плечами, не отрывая взгляда от тарелки. Впрочем, другого от нее я и не ждала.
Напряжение не покидало стены института целый день. Даже преподаватели казались чрезмерно хмурыми и погруженными в себя. Леди Нейль сегодня была особенно требовательна, строго отчитала нескольких студенток за несущественные мелочи и задала нам столько домашней работы, что у тех, кто планировал в выходные отдыхать, не осталось ни малейшего шанса это сделать.
Покинув аудиторию после окончания последнего на сегодня занятия, я облегченно выдохнула. Впрочем, облегчение в полном смысле этого слова все равно не испытывала — необъяснимое тревожное чувство накрепко засело в душе и никак не желало отпускать.
Неспешно бредя во врачебное крыло, я машинально возвращалась к событиям прошлой ночи. И чем больше вспоминала, тем сильнее становилось это чувство. Я до сих пор не находила ему ни объяснения, ни определения. Где-то в глубине души маячило понимание, что оно как-то связано с лордом Снэшем, но от этого самого понимания я старательно отмахивалась.
Это все тот сон — он во всем виноват… А сон — не более чем игра подсознания. Как бы ни хотелось это признавать, но феникс появляется в моих мыслях слишком часто. И далеко не всегда я думаю о нем как о своем спасителе и преподавателе боевой магии.
Риах!
На миг остановившись, я глубоко вдохнула, медленно выдохнула и продолжила путь уже в более решительном темпе.
Нужно просто ни о чем не думать. Не думать — и все. И не вспоминать о том, что приносит совершенно ненужное душевное беспокойство. Никаких крыш, золотого света и глаз, в которых плещется расплавленное золото…
В следующий миг жизнь наглядно продемонстрировала мне смысл поговорки: хочешь насмешить Пресветлого — расскажи ему о своих планах. Все мои «не думать и не вспоминать» полетели риаху под хвост, когда я, свернув за угол, внезапно наткнулась на предмет своих последних мыслей.
Увидев его, сразу поняла: что-то не так. Феникс стоял, склонив голову и упершись руками в подоконник. Верхние пуговки его рубашки были расстегнуты, срывающееся с губ дыхание было рваным и тяжелым, а рядом с ним на полу валялась какая-то фляжка.
— Лорд Снэш? — настороженно позвала я.
Он не ответил.
— Вам плохо? — задала вопрос, ответ на который был очевиден. — Мне… кого-нибудь позвать?
Поскольку он снова не ответил, я медлила, не зная, что предпринять. Зато то самое, мучающее меня с утра чувство внезапно обострилось, достигнув своего пика. И я вдруг предельно отчетливо осознала невероятную, просто немыслимую вещь: все это время меня терзало желание оказаться рядом с ним. Не понимаю, откуда, как и почему, но где-то на подсознательном уровне я знала, что ему плохо.
Все произошло в точности так же, как в кабинете доктора. Мною завладел неконтролируемый порыв, перечеркнувший зарождающееся намерение позвать кого-нибудь на помощь. Нет, звать никого не нужно. Потому что помочь ему должна я…
Даже не заметила, как преодолела разделяющее нас расстояние. А когда оказалась меньше чем в шаге от лорда Снэша, он вдруг обернулся.
На меня смотрели абсолютно прозрачные глаза. Как будто мутное стекло, за которым не разглядеть души из-за пожирающей тело боли. Его взгляд не был бессмысленным, скорее каким-то… иным? Таким, какого не бывает ни у обычных людей, ни даже у фениксов.
Набравшись невесть откуда появившейся смелости, я взяла его за руку. Снова.
И тут же ощутила, как в меня проникает сила. Как соприкосновение наших рук образует незримый мост, через который переливается бескрайнее световое море — искристое, мощное, не знающее никаких преград. Оно подхватило меня, унесло на своих огромных волнах, заставив забыть обо всем.
По ощущениям, все длилось меньше, чем в прошлый раз. А в реальность, кажется, мы вернулись одновременно. Взгляд глаз, которые обрели привычный цвет, становился все более и более осмысленным. И чем дольше лорд на меня смотрел, тем сильнее было желание немедленно исчезнуть.
Пресветлый, помоги! Ну что на меня опять нашло? Что это такое?!
Осознав, что по-прежнему держу феникса за руку, я попыталась спешно отстраниться, но на этот раз мне не позволили. Он сам перехватил мое запястье и, потянув на себя, продолжил неотрывно на меня смотреть. В теперешних обстоятельствах даже натренированной тетушкой Эльзой выдержки не хватало…
Понятия не имею, сколько времени прошло перед тем, как лорд Снэш, не прерывая нашего зрительного контакта, взмахнул свободной рукой. С кончиков его пальцев сорвались стремительно разросшиеся искры, вскоре окружившие нас сплошной яркой пеленой. В сознании успела мелькнуть паническая мысль, что мы сейчас куда-то перемещаемся, после чего свет стал абсолютным, затопившим весь окружающий мир.
Следующее, о чем подумалось с непередаваемой гаммой чувств: я что, правда перемещаюсь с помощью света феникса?! Это же… это…
Что такое «это», так и не додумала, поскольку свет внезапно исчез и я обнаружила себя стоящей посреди незнакомой гостиной.
ГЛАВА 12
Я ошарашенно скользила взглядом по лаконично, но дорого и со вкусом обставленной комнате. В отличие от института, где все было выдержано в светлых тонах, здесь интерьер был сдержанным, а цвета — приглушенными, даже темноватыми.
— Прошу прощения, что без предупреждения, — произнес лорд Снэш. — Добро пожаловать ко мне домой.
«К нему домой?» — повторила мысленно, впадая в еще больший ступор.
К счастью, натренированная тетушкой Эльзой выдержка все-таки дала о себе знать. И я, собравшись, переспросила:
— Могу узнать, чем обязана такому приглашению?
— Полагаю, вы об этом догадываетесь.
— Догадываться не значит знать наверняка, — заметила напрягшись.
Хотя, казалось бы, куда напрягаться еще больше? Нервы и без того натянулись, точно гитарные струны, и я превратилась в сплошной сгусток волнения. Хотя надеялась, что внешне это выдаю не слишком.
Проигнорировав мои последние слова, лорд Снэш жестом пригласил следовать за ним. И я пошла. А что еще следует делать девушке из нижних кварталов, если сам феникс вдруг перенес ее к себе домой? Только преисполниться терпением и гадать, что будет дальше.
А дальше мы вышли на балкон. И я, оказавшись на нем, замерла, чувствуя, как округляются мои глаза. Сердце подскочило к самому горлу, дыхание перехватило, и я непроизвольно ахнула.
Перед представшим моему взору видом мерк даже Институт аэллин со всей его роскошной красотой. Потому что украшающее его золото было лишь металлом, а то золото, что я видела сейчас, — бесценным даром самих небес.
Когда лорд сказал, что мы находимся в его доме, я подумала про обычный городской особняк — многие фениксы имели резиденции в столице. Но в эту самую минуту, в эти пропитанные закатным солнцем мгновения я пребывала на одном из небесных островов.
Небесные острова… недосягаемые для простых смертных. Проплывающие высоко над Артоганом в виде неясных силуэтов, в которых ничего не разглядеть. Сколько раз я, сидя на крыше, наблюдала за ними, ждала их появления с замиранием сердца. А когда какой-нибудь остров появлялся, искала в нем знакомые очертания так же, как в облаках. И загадывала желания, следуя глупому поверью. Говорят, если увидеть небесный остров на закате и успеть загадать желание до того, как зайдет солнце, оно непременно сбудется.
Никогда в это не верила, но почему-то продолжала желать.
И вот я здесь. На небольшом, парящем высоко в небе клочке земли. И сейчас тоже закат — золотой и яркий, перемешанный с красочными алыми отблесками, в которые окрасились перьевые облака. Где-то внизу — прекрасный Дрейдер, где переплетения улиц видятся лабиринтом, а далеко впереди — еще один остров, только большой… нет, пожалуй, даже огромный. С изящными формами раскинувшихся на нем строений, пышными садами и куполами устремляющихся ввысь башен, горящих под лучами заходящего солнца.
А еще здесь дул пронзительный ветер. Холодный, прилетающий с гор. Суровый, но не беспощадный, приятно касающийся разгоряченных от волнения щек. Пах он тоже горами и слегка горьковатой осенней листвой. И еще — свежестью.