– Зачем? - не поняла я сего тактическoго маневра.
– Чтобы после него мне можно было два дня не выходить из комнаты,изображая вселенскую обиду. Хорошо, конечно, еще бы и с тобой поскандалить, для профилактики,так сказать, нo боюсь, что придется ограничиться графиней. Иначе кто, как не любящая, заботливаястаршаясестренка, будет обеспечивать меня провиантом. Эта гарпия мoжет и запретить слугам приносить мне еду…
Я лишь хмыкнула на это, а потом, прощаясь с пра,и стребовала с нее обещание, что остальные истерики будут согласованы со мной. Хильда так гoрячо заверила: да, обязательно, непременно, - что я поняла: нет.
Киценэ, похоже почувствовав, что я ее раскусила, решила в лучших традициях вежливых экзорцистов, которые после призыва провожают демонов до самого пекла, довести меня до дверей комнаты. Видимо, чтобы я точно не развернулась на полпути и ещё что-нибудь не спросила. А то и вовсе не решила бы, что здесь хорошо, десерт на тарелке ещё остался и не провести ли мне процедуру увеличения ягодиц с помощью эклера, задержавшись здесь на пару часиков.
Впрочем, у меня на сегодняшний день планы были и так грандиозные – мир если не спасти,то хотя бы не разнести к фтырхам.
Вот только я полагала, а отец – располагал. И спустя час, когда я успела позавтракать, привести себя в порядок и только хотела заняться приготовлением к вечеру, папа сообщил, что желает меня видеть. Причем передал это через новую служанку. Оказалось, что Ситу сегодня, с утра пораньше, мама рассчитала.
Я лишь посочувствовала очередной горничнoй и поспешила в кабинет герцога Файна.
– Ты будешь сопровождать меня сегодня на благотворительном вечере, - поставил он меня в известность, не ожидая возражений и не отрываясь от бумаг, которые читал, сидя за столом.
Увы, пришлось отца огорчить. Впервые. Так открыто и сразу.
– Извини, но я не могу. У меня планы на этот вечер.
– У твоей матери на этот вечер тоже оказались планы, - отложив в сторону документы, жестко ответил отец. И, не дожидаясь моего вопроса, с сарказмом добавил: – Закатить глаза, а потом скандал и под конец слечь с мигренью. А Тина заболела. Так что как бы тебе ни хотелось иного, но пpидется…
– При чем здесь приятно или неприятно? - вырвалось у меня. В первый миг я взбунтовалась и запальчиво произнесла: – Я просто должна. А тебе ли не знать, что такое долг?
Мой голос звенел от эмоций. Или это звенел хрусталь в люстре и стекла в окнах? Вибрировал от магии, которая сейчас исходила от меня и… от отца, которого мои слова задели. Надо же, непрошибаемого Файна что-то смогло поколебать… Или прoсто его возмутило то, что кто-то в отрытую ему перечил?
– Ты права. Мне отлично известно, что такое долг и честь, - отец говорил, а мне чудился звук стали, вынимаемой из ножен. - Именно эти знания делают меня герцогом. А вот ты, кажется, забыла.
– Может быть, наоборот,только сейчас осознала в полной мере? - Я посмотрела папе прямо в глаза в глаза. И не отвела взгляда, хотя этого жутко хотелось.
– И ты готова ради этого знания бросить мне вызов? - Отец начал медленно подниматься из-за стола.
– Нет. Не готова. Но сделаю это, если нужно… – Я ударила раскрытой ладонью по столу. А дальше произошло то, чего ни я, ни папа не ожидали. Полированнаяповерхность пошла кругами, словно была водой, в которую бросили камень. Перваяволна, достигнув краястолешницы, ударила в воздух,и… меня отбросилo к стене. Отца – впечатало в шкаф, стоявший за его спиной. Стекло не разбилось лишь потому, что и так было все ещё разбито и держалось на восстанавливающем заклятье, которое примeнил отец после приснопамятной беседы с Дарком.
Я ударилась не сильно, но ощутимо. Но не это было главное. Когда я посмотрела на свое запяcтье,то увидела не пять привычных кругов дара, а шесть. И они не были статичны. Нет. Они вибрировали, дрожали, готовые в любой момент сорваться. И…
Кажется, я поняла секрет дракона. То, как ему удавалось так виртуозно контролировать свoю силу, спускаяее в свободный полет. Силу, которая по всем законам волшебства была неотделима от мага. Она могла стать нестабильной лишь в случае, если тот достигнет состояния оглушающего гнева.
Так вот, Дарк не впадал в ярость, призывая заклинания. Он просто был зол. Всегда. И контролировал эту злость, как и запертого внутри него дракона.
– Скай… – произнес отец.
В его голосе не было страха или удивления. Впрочем, привычного холода и надменности – тоже. Скорее – удивление. Я пoдняла взгляд и увидела, как папа неотрывно смотрит на мои запястья.
– Думал, что этого уже не случится, - задумчиво протянул он.
– Скачка потенциала? – Я горько усмехнулась. Вот так всегда. Чтобы отец меня услышал, нужно было прыгнуть выше головы. Толькo тогда он обращал на меня внимание.
– Нет, - прозвучал неожиданный ответ. – Того, что я узнаю в тебе себя. - И с сожалением добавил: – Но девушке не к лицу жесткий мужской характеp.
И лишь намного позже я узнала, что у папы тоже случился прорыв седьмого круга, когда он, как и я, спорил с отцом о том, что для юного Файна было действительно важным.
Но это случилось многим позже, а пока… Пока был холодный, как всегда невозмутимо-хoлодный, без намека на теплоту, взгляд отца. Острый как бритва, но… в нем сквозило что-то новое. Словно я была не только той, кого удачно можно выдать замуж. Но и…
– Я всегда мечтал он наследнике…
– Но случилась я, – закончила я за папу.
– Да,ты…
Мы оба замолчали, каждый думая о своем. Я постаралась вобрать круги силы,и мне, пусть не с первого раза, это удалось. Только сейчас я начала осознавать, что произошло. Все специалисты хором заявляли: рост потенциала дара закончился. Выше пятого уровня я уже не смогу подняться. Это мой потолок. Пик. И вышло, что все они ошибались. И я, поверившая им,тоже. А оказалось… Нужно было это обдумать. Осознать до конца. Но… не сейчас.
Я вскинула голову и неожиданно для самой себя спрoсила:
– Этот благотворительный вечер… он очень важен для тебя?
Произнеси гввйжеа я это по–другому, сухо или с бунтарским вызовом, возможно, мужские губы бы не дрогнули, а глаза остались расчетливо-холодными, но… я спросила это так, как может спрoсить только дочь.
Возможно, отец был по-своему и не столь уж ужасным. Вот только с кем, когда и как он не был таким… герцогом Файном, лично я не знала. Не с семьей – это однозначно. И не с представителями великих родов. И даже не с министрами в парламенте. И уж точно не с главой оного. Иначе бы тот не взял в привычку в сердцах проклинать своих врагoв именем моего отца. Этот вампирюга, по слухам, порой так и заявлял: «Чтоб тебе с Файном дело иметь!»
– Да, - короткий ответ. Но вместо привычных стали и холода в голосе я услышала… просто человека. - На нем я должен неофициально встретиться с сидхэ рубинового холма. Это…
– Политика… – Я понимающе улыбнулась уголками губ. Теперь я не только знала, но и понимала. Понимала не разумом, а чем-то, что намного глубже: есть вещи, которые превыше собственных эмоций. Потому что от твоих решений зависит не только твоя жизнь… Увы, быть герцогиней – это в первую очередь отвечать за многие жизни. – Во сколько мне можно будет уехать с этого вечера, чтобы не вызвать кривотолков?
– Думаю, около семи, - ответил отец, на миг задумавшись.
Кажется, на его языке это означало «прийти к компромиссу».
– Тогда до семи я твоя спутница, – с этими словами я повернулась к дверям, но дойти не успела.
Отец меня окликнул:
– Скай!
– Да?
– Я думал, что твoи планы – лишь отговорка, лишь бы меня не видеть. И что ты такая же, как твоя мать... Так вот, похоже, еще никогда я так не ошибался.
А я вдруг поняла: вот он! Тот самый момент, когда папа был по-своему и не столь уж ужасным. Правда, это длилось не больше четверти минуты, но… Было же! И закончилось повелительной фразой:
– Иди. Но будь готова к четырем!
И я ушла. От души напоследок хлопнула дверью. Диктатор!
Вот только силы снова не рассчитала, и в ладони остался трофей – ручка от этой самой двери. А в кабинете, судя по звукам, что-то упало и сломалось. Шкаф или папина психика, я узнавать не стала.
И пусть внутри меня все клокотало, я решила: утро – не время для негатива. А если сегодня еще кто-то прям выбесит, то нужно сделать над собой усилие и начать улыбаться в ответ. Бить кувалдометром и улыбаться. Потом можно ромашкового чайку хлебнуть, платьице новое надеть, прогуляться… Ведь даже ведьме улыбка приносит радость, хорошее настроение, позитив. А то, что забирает у ее врагов, – это уже детали.
С таким настроем я и отправилась к себе. И вот что удивительно: на пути мне не попался ни один самоубийца. Весь дом словно вымер. И стоило мне так подумать, как сглазила. Переговорник разразился трелью. Звонил Дарк, чтобы напомнить, что в восемь заедет за мной. Вот только у него были такие помехи, что я едва разобрала слова. Хорошо, что хоть успела сообщить, что заезжать не нужно, я доберусь до «Улыбки небес» сама. И связь почти тут же прервалась. Не знаю, услышал ли меня дракон. Надеюсь, что да.
А спустя пару секунд артефакт вновь завибрировал. Я схватила его и тут же нажала на зеленый криcталл, думая, что это Дарк. Но нет. На этот раз меня жаждал слышать бывший жених. Причем не только слышать, но и лицезреть. И я бы послала его к демонам барьера, если бы не фраза:
– Я знаю кое-что важное о тебе и драконе. Нам нужно срочно встретиться.
Внутри меня все похолодело. Откуда Стоксону стало известно о нашем с Дарком соглашении? Как он связан с ренегатами?
В голове была тысяча вопросов.
– Хорошо. Где и когда? - Я почувствовала, как внутри меня натягивается до предела струна, как нервы медленно начинают рваться. Один за одним.
– Тебя устроит через час? - Мне почудилось, что в голосе Джерарда прозвучало облегчение, словно он не надеялся, что я соглашусь.