Я бросил шприц обратно в бардачок и стал искать ручку и бумагу. Ручка нашлась, а вот с бумагой было туго. Мне на глаза попалась стопка маячков для окольцовки. Я развернул в пальцах тонкую полимерную ленту, похожую на бумагу, и втиснул на нее несколько строк: «Мне показалось, что все, о чем ты говорила, – важно для тебя. Обстоятельства не способствовали спокойному разговору, но, если ты сможешь держать себя в руках, можно встретиться и поговорить. Завтра… – вспоминаю число, – 22 апреля, в 7 вечера я буду ждать в ресторане гостиницы Heaven…»
Я свернул маячок трубочкой и сунул в карман ее куртки.
Минутой позже рядом остановилась машина такси. Я перенес тело девушки в машину и поручил таксисту отвезти ее с подругами в ближайшую клинику. Альцедо уселся за руль, и мы двинулись в обратную сторону.
– Ох, дерьмо, я не верю что все это наконец закончилось, – защебетал Альцедо, пристраивая задницу на пассажирское сиденье.
– Чего эта пигалица хотела? Пыталась стряхнуть с тебя бабки за то, что чуть не переехали ее? Опа… подожди-ка… Что с твоим носом? Она что, врезала тебе?
– Врезала. И, кстати, все не закончилось. Все только началось.
– Что? – довольная улыбочка на лице брата моментально погасла.
– Она узнала меня. Оказалась близкой знакомой того, кто пожаловал мне это тело.
– Крис, – Альцедо всматривается в мое лицо. – Ты же сделал ей инъекцию, да? Скажи, что ты сделал ей эту долбаную инъекцию…
Я качаю головой. Он откидывается на спинку кресла, схватившись за голову.
– Почему?!
– Завтра я встречусь с ней и расскажу, что потерял память и того Феликса, которого она знала, больше нет. Мне кажется, что она… – Я попытался подобрать нужные слова, – заслуживает знать.
Альцедо нервно рассмеялся.
– Не заслуживает. Имей в виду, что если у этой девицы на тебя зуб, – а судя по тем взглядам, которые она тебе отвешивала всю дорогу, это весьма вероятно, – то завтра к месту встречи она может прийти с вооруженным отрядом. Мы знаем только малую толику из всего того, что твой Феникс наворотил до того, как сыграл в ящик.
Мой телефон внезапно начинает звонить. Звонок до того неожидан, что я почти готов увидеть имя Феликс на дисплее. Нет, незнакомый номер, звонящий из черт знает какой страны…
– Да?
– Крис, – тихо говорит мне женщина, голос которой я не слышал никогда прежде. – Это я, Диомедея…
Дар речи покидает меня. Я прилипаю к телефону ухом и хватаю воздух, как астматик.
– Дио?! О небо, ну наконец-то! Где ты?!
– Мне нужна твоя помощь, иначе я отсюда не выберусь… Только ни слова в Уайдбек, умоляю…
– Я в Египте, долина Нила, я продиктую тебе точные GPS-координаты. Женщина лет тридцати, среднего роста и телосложения. Упала с лошади, раскроила голову об камень. Я провела два месяца в госпитале в Александрии. Потом меня забрали домой, на ферму.
– Ты в порядке?
– Да, я в полном порядке. Рана зажила, обо мне заботятся.
– Подожди, то есть уже в декабре ты вышла из госпиталя?
– Да.
– Дио, апрель на дворе!
– Я знаю, знаю… Но мне было хорошо здесь. И надо было о многом подумать. Я решила, какая разница, где проходить реабилитацию. А тут тростниковые поля, и солнце, и лошадки, настоящий рай…
– Лошадки?! – психанул я. – Мы все с ума чуть не сошли!
– Прости… Да, я представляю… Но зато теперь я хочу домой. Меня хотят выдать замуж. Семейство паникует, думают, что я слегка тронулась умом после травмы. Я же теперь не говорю по-арабски и наглухо позабыла все молитвы. Когда я заговорила по-английски, они чуть из штанов не повыпрыгивали от удивления. Родичи боятся, как бы не стало хуже, тогда мне вообще замужества не видать, а я и так засиделась, ха-ха…
– Что нужно? Приехать за тобой?
– Да. Просто сделай поддельный паспорт и увези меня отсюда. Я пришлю тебе свою фотографию. И ни слова Уайдбеку, прошу. Родителям тоже не говори. Просто забери меня отсюда. Вчера сняли мерки для свадебного хиджаба, пора сваливать…
– Договорились. Паспорт будет готов через несколько дней, раньше без помощи Уайдбека у меня вряд ли получится. Не критично? Продиктуй мне GPS-координаты и пришли фотографию. Я приеду за тобой через пару дней.
– Окей, – согласилась Дио. – Я соскучилась по тебе.
– Я тоже. Тебе точно ничто не угрожает?
– Клянусь. Я в норме.
К полудню пригнали из ремонта мою машину: та на сдачу получила горячую ванну с пеной и теперь сверкала так, будто только что сошла со сборочного конвейера. Самое время навернуть кружок-другой по городу, слушать бормотание остаточных реакций, исследовать особенности национальной кухни… Но все эти планы накрылись медным тазом: мне снова позвонила сестра. Я поднес трубку к уху и замер от потрясения.
– Ты сдал им меня?! Крис! Как ты мог?
– Что? – обалдело переспросил я.
– Ты сдал меня Уайдбеку? Неофрон здесь, черт бы его побрал!
– Soror! – рявкнул я. – Я ничего никому не говорил!
– Он мог узнать только от тебя, больше никак! Ох, черт, – всхлипнула она.
– Я клянусь тебе, что…
Дио нажала отбой, и я больше не мог дозвониться до нее, как ни пытался. Зато я смог дозвониться до родителей. Неофрон везет Диомедею домой – подтвердил отец.
– Как он нашел ее?
– Поговорим об этом, когда приедешь, – ровно сказал тот на другом конце провода.
– Она не делала никаких звонков в Уайдбек и не хотела, чтобы Неофрон приезжал за ней.
– Ты, смотрю, потрясающе хорошо осведомлен, сынок, – съязвил отец. – Если помощь ей все-таки нужна, то не стоило отказываться от услуг Уайдбека, Крис. Это безответственно – пытаться затащить тебя в Египет и заставить тебя рисковать своим телом. Хотел бы я посмотреть, как ты лезешь через электрическую проволоку, окружающую ферму, а потом пляшешь под пулями фермера.
– Ты недооцениваешь меня.
– Я люблю тебя. А лишний риск – не твоя забота. Позволь рисковать тем, кто получает за это миллионы!
– Тот, кто получает миллионы, перепугал твою дочь до смерти! Или не знаю, что с ней сделал! Когда же ты поймешь это?
Я бросил трубку и повернулся к Альцедо:
– Это ты сказал им, где Дио?
– Мне заняться больше нечем? – вспыхнул тот.
– Где она, знали только я и ты.
– Да, вот только ты не передавал мне ее фотографию с координатами. Не так ли? Так что остаешься только ты.
Я вцепился в волосы и рухнул в кресло. В этой истории было столько непонятного, что голова шла кругом. Я приеду и первым делом вытащу из Дио всю правду. Или вытряхну ее из родителей. Или выбью из Неофрона, чего бы мне это ни стоило.
9. Демоны
Большой коньячный бокал был наполовину заполнен водой, а в воде плавала горящая свечка и лепесток розы. Такие же бокалы стояли на всех столах. Я мог побиться об заклад, что оформителем ресторана гостиницы Heaven была женщина. Мама открыла в Лугано свой ресторан пару месяцев назад, сама занималась дизайном и на каждом столе распорядилась поставить по вазе с разноцветными бусинами и свежими розовыми бутонами. Правда, убрала их после того, как отец заявил, что фрукты будут куда уместней: их хотя бы можно есть. Смешно вспоминать, но они чуть не рассорились из-за такой ерунды… Я отставил бокал со свечкой на другой стол: слишком романтично для подобной встречи.
Альцедо уехал на какой-то теннисный корт, проторчал там полдня, а по приезде завалился спать без задних ног.
Я ждал мисс Истерику, которая сильно опаздывала. Ждал уже целый час в компании бутылки Evian и с каждой минутой все больше сомневался, что она придет. «Нужно было прилепить ей записку ко лбу, а не совать в одежду», – дошло до меня.
«Она найдет, она внимательная», – подсказал мне какой-то внутренний голос, и этот голос вряд ли принадлежал мне.
«А еще… какая она?» – спросил я у себя.
Гул остаточных реакций слегка усилился: «Любит печенье. Может съесть целую тарелку. Мать печет его без остановки, а Лика же съедает».
Я рассмеялся и тут же поймал на себе подозрительный взгляд официантки. Ну вот, теперь она решит, что я чокнутый, а ведь так мило строила мне глазки.
«Что еще? Помимо печенья и первоклассного удара правой», – спросил я.
«Умная. Иногда какая-то потерянная. И терпеть тебя не может».
Что-что, а это я уже понял.
«И еще у нее обалденно красивые губы, – добавил голос. – Если ты, болван, еще не заметил».
Я медленно выдохнул, захваченный врасплох этим новым знанием. И в этот момент в зал ресторана влетела мисс Непунктуальность собственной персоной. Лямка рюкзака на сгибе локтя, сползающая с плеча куртка, раскрасневшееся лицо. Она очень спешила, и этот факт был неожиданно приятен.
Лика скользнула взглядом по залу и не заметила меня. Я сидел в таком углу, в котором можно было бы легко совершить убийство, и никто бы этого не увидел. Ну или заняться сексом, и это тоже вряд ли б осталось замеченным. После безуспешной попытки допросить бармена она рухнула на стойку, лбом в ладони. Я встал и пошел к ней.
– Могу предложить яблочный сок. Он выглядит почти как виски, – кажется, бармен кокетливо отказывается продавать ей спиртное.
– Подойдет, – сказал я.
Она резко развернулась на звук моего голоса и вперила в меня свои глаза цвета шторма – темно-серые, тревожные. Брови сдвинуты, на щеке, на месте вчерашнего ушиба, красовался свежий пластырь. Одного взгляда на нее хватило, чтобы внутри снова зашевелился улей остаточных реакций и странных мыслей. Я перевел взгляд на ее губы и – увидел их словно впервые. Вряд ли их можно было назвать пухлыми, наоборот: небольшой, аккуратный, невинный рот, разве что… разве что прикусить эту нижнюю губу, и вот тогда она припухнет… Ну и мысли, Фальконе. И на этот раз – твои собственные, не отмазывайся…
Я вел ее к столу, пока она бушевала у меня за спиной: