чему кровососы испытывают такое патологическое желание обязательно пересчитать брошенную перед ним мелочевку, но нам, солдатам, на это и наплевать. Главное — это работает и помогает их убить.
Илэш дернула пальцами, и на экране вместо бледных созданий появился здоровенный мускулистый красавец, причем абсолютно обнаженный, и, судя по равномерности загара по всему телу, был он склонен побродить голышом частенько.
— Итак, знакомьтесь: оборотень обыкновенный, он же перевертыш или метаморф.
Сзади кто-то присвистнул, и послышалось женское хихиканье.
— Ничего себе… особь, — нахально прокомментировала изображение девушка-мулатка с зеленой нашивкой и закатила глаза, за что на нее тут же зашикали парни. — Ой, да ладно, правды не стыдятся.
— Находите его привлекательным? — с холодком спросила Красная, обводя всех пристальным взглядом.
— Да-а-а, — сразу несколько девичьих голосов, которые, однако, почти заглушило громкое "Нет" мощного хора раздраженных представителей противоположного пола.
— Что же, вынуждена согласиться с тобой, новобранец, — кивнула ей Илэш. — Представители этого вида тварей щедро наделены чисто животной притягательностью, потому что они животными и являются на самом деле.
— Вон оно как, среди нас затесались зоофилки, — ехидно вякнул кто-то с задних рядов, но зародившийся насмешливый ржач был тут же оборван повелительным жестом Крылатой.
— Смазливая и чрезвычайно сексуально притягательная для противоположного пола внешность в любой ипостаси признана нашими исследователями природным охотничьим камуфляжем, позволяющим отвлечь и задурить будущую жертву, дабы не тратить лишних усилий по преследованию. К тому же эти ребята считают, что адреналин, выделяющийся при вспышке страха в момент преследования, портит вкус конечного продукта.
— Фу-у-у. Они людей жрут, что ли? — Рамос, сидевший неподалеку от меня, передернулся.
— А вампы, по-твоему, кого? — усмехнулась я.
— Ну, те-то хоть просто кровь пьют… противно, спору нет, но вот прям чтобы брать и хавать человечину… — его опять передернуло, — сука, это перебор. Вот этих я точно готов гасить без раздумий. Где подписаться?
— Уже подписан, — фыркнул Заар из своего угла.
— Так, давайте закругляться с оборотнями, — строго вернула всех к порядку Илэш, и, повинуясь движениям ее пальцев стали сменяться картинки. Мужчины, женщины, волки, крупные кошки, снова люди и опять животные. — Обладают приличным разнообразием вторых ипостасей, очень-очень сильны: позволите схватить себя — и однозначно покойники. Живут стаями, гиперсексуальны, быстро размножаются, привязаны к конкретным территориям, постоянно конфликтуют со всеми: вампами, подземными, людьми, друг с другом. Особым умом не блещут, зато агрессивность через край, взрослые самцы в высшей степени опасны, но и чрезмерно самоуверенны, особенно скрываться не пытаются, наоборот, почти всегда идут на открытый конфликт и сами его ищут. Молодняк тщательно оберегают и яростно защищают, но именно выслеживание мест сокрытия потомства и самок станет основной вашей задачей в борьбе с этим видом, так как убийство одиночных сильных взрослых особей трудоемко и приносит мало пользы. Прикончив целое гнездо, мы пресекаем появление в будущем десятков дошедших до зрелости врагов, а так же широко известен факт, что самцы просто не в состоянии продолжить жить без своих пар и потомства. Способ уничтожения: максимальные повреждения из огнестрельного оружия, сжигание. Холодное оружие и рукопашные приемы малоэффективны — в ближнем бою они подомнут кого угодно. Травить невозможно, яды они чуют.
— Как это, бля, не по-людски, — пробормотал себе под нос Рамос.
— Что? — спросила тихо, хоть и поняла и так. Самой как-то от последних фраз Илэш стало противно на душе.
— Ну, мочить баб ихних с детями вместо мужиков, — ворчливо ответил бывший аспид. — Зверье они, конечно, вроде так им и надо, но… а, забудь, короче.
— Вы что-то хотите мне сказать, кадет? — посмотрела прямо на Рамоса Красная.
— Не-а.
— А другие?
— Вы упомянули людей, декурион Илэш, — раздался звонкий голос Вероники. — Значит, люди там все же есть?
— Тех существ, в кого обратилось местное население после распространения Заражения, лишь условно можно называть людьми. Если они и сохранили человеческий облик, то по своей сути уже все равно монстры, в той или иной степени, и нам не союзники. Абсолютно все за ониксовой пустыней — наши враги. Примите это для себя как аксиому и больше никогда не возвращайтесь даже к размышлениям на данную тему. Все меня поняли?
Что тут непонятного. Велено думать так, как велено, и никак иначе. Только и остается, что кивать покорно, но вот моего любопытства, размышлений о правильности постулата "убить всех" и сильного внутреннего дискомфорта от внушаемого и самих методов борьбы, это никак не отменяло.
— Ну что же, последний объект нашего изучения, и после пойдем уже разомнемся, — взмахнула кистью Илэш, и на экране появился черно-белый, практически схематичный рисунок, изображающий устрашающего вида рептилию, лишенную передних лап, но с крыльями, рогатой башкой и чрезвычайно длинным хвостом.
— О. Это же настоящий дракон, — громко опознал ее кто-то.
— Лже-дракон, новобранец, — рявкнул от стены Крорр. Голос у него наконец прорезался и еще ого-го какой. — Еще раз назовешь эту тварь настоящим драконом, и заработаешь такое физическое взыскание, что запомнишь на всю оставшуюся жизнь.
— Ну что ж, как правильно уточнил декурион Крорр, — невозмутимо продолжила Илэш, — перед вами изображение лже-дракона, он же виверн, он же амфиптер. И это самая опасная тварь из всех возможных, хоть и считается почти мифической.
ГЛАВА 23
"Амфиптер". Надо же, даже название само по себе какое-то… с налетом волшебства, что ли.
— Точные сведения по вивернам: живородящие, однозначно и чрезвычайно разумные, неимоверно сильные, в высшей степени ядовитые, — начала перечислять Илэш, меняя все такие же черно-белые схематичные рисунки за своей спиной, — в прямом смысле. Смертельным для любого вида и в Зараженных землях, и по нашу сторону в них является все: слюна, кровь, дыхание, вся поверхность чешуи, клыки, шип на конце хвоста, когти и крючья на сгибах крыльев. Вы умрете, если он дохнет на вас, вы умрете, если он укусит или оцарапает вас, не говоря уже о том, что быстрее будете разодраны на части. Вы умрете, если каким-то чудом раните эту тварь и на вас попадет ее кровь, вы умрете, даже если он просто потрется об вас по-дружески. Ну последнего опасаться не стоит, потому что этого вообще не может быть.
— Херасе ящерка, — буркнул Рамос. — Ну и что делать, если с такой встретишься?
— Если ты верующий, кадет, то начинать молиться и просить отпущения грехов, — ухмыльнувшись, посоветовал декурион Заар. — Каким бы ни вышло ваше с амфиптером взаимодействие, живым ты из него не выйдешь. И я. И, скорее всего, вообще никто.
— Ну и на кой нам изучать того, кого не вариант убить? — насупился парень.
— Разве такое было озвучено? — подняла бровь Красная. — Нет таких существ, которых в принципе нельзя убить, если есть острая необходимость, достаточно знаний и удача на твоей стороне. А что касается амфиптера, то для начала, вероятность столкнуться с ним на поле боя у вас практически равна нулю. — Она щелкнула пальцами, и теперь картинка за ее спиной стала цветной. И не только цветной, а настолько потрясающе детальной и необычайно реалистичной, что у меня прямо-таки рот открылся. С первого взгляда появлялось ощущение, что художник не сухо и достоверно запечатлел облик устрашающего создания, он благоговел перед ним, восхищался, любил… Откуда это в моей голове? — Виверну нельзя победить в прямом столкновении, но ничто не помешает расстрелять ее с дальнего расстояния. Однако самым правильным действием при обнаружении данного вида тварей будет быстрый тактический отход и немедленная связь со штабом с указанием точных координат.
Я же слушала ликторшу вполуха, полностью завороженная рассматриванием изображения амфиптера. Его голова с двумя парами очень острых рогов выглядела искусной работой талантливого резчика по камню, смотрясь хоть и почти изящно, но от этого не менее смертоносно. На фоне чешуи цвета бледного нефрита, темно-карие огромные глаза с едва различимыми щелками вертикальных зрачков, казались провалами в иную реальность, откуда на тебя был устремлен до мороза по коже пристальный, ужасающе осмысленный взгляд. Большие, похоже, совсем несокрушимые пластины-чешуи шли сплошным потоком от основания черепа по шее, вдоль всей спины, превращаясь в опасный частокол шипов на хвосте. Такой же защитный слой брони и впереди, от горла до середины гибкого тела. Вся остальная кожа на боках, брюхе, лапах и крыльях — миллионы мельчайших острогранных чешуек-шипиков. Длинный хвост, образующий на картинке два кольца, увенчан жутким шипом, на котором застыла сверкающая прозрачная капля яда. Это создание было, вне всяких сомнений, настоящим кошмаром, живой жутью, но жутью настолько притягательно-великолепной, что хотелось всматриваться в нее бесконечно, пропуская сквозь себя волны исходящей от него сокрушительной энергетики. А ведь это даже не сам амфиптер в натуре, а всего лишь работа художника… или это как раз только она и создает такое сногсшибательное впечатление? Дернув головой, я подалась вперед, желая всмотреться в экран еще пристальнее, пока Илэш не сменила изображение, и вдруг поняла, что не могу двинуться из-за натяжения волос на затылке. Раздраженно повернувшись, увидела, что Мак-Грегор удерживает меня за упавшую на спинку скамьи косу, якобы случайно расположив на ее конце свою наглую лапищу. Нет, только не этот гребаный детский сад снова.
— Чем-то заинтересовалась, мисс Ветреность? — едва слышно прошептал он, глядя мне в глаза с мрачной насмешливостью.
— Работой художника, — буркнула и отвернулась, расслабляясь. Если он думает, что я начну дергать волосы, устраивая суету и привлекая внимание, то хрен ему.