дношение, уже изрядно приправленное отрицаемой похотью и щедро залитое влагой от временного смирения перед властью своих инстинктов.
— Нет? — Вопрос короткий и сухой, как звук сломавшейся кости, но в глубине его груди ему вторил глухой грохот, как от надвигающейся грозы.
Киан, наклонился еще вперед, оскаливаясь, показательно втягивая воздух, наверняка насквозь пропитанный запахом моего возбуждения, и закатил глаза, как хапнувший дозу чистейшего кайфа, и одновременно обхватил свой ствол ладонью, сильно сжимая. Идеально прозрачная, возмутительно одинокая капля сорвалась со вздувшейся головки и потянулась вниз, подчиняясь гравитации и приковывая мое внимание. Я пялилась, пялилась и сглатывала сухим горлом, а мышцы моих бедер мелко дрожали, будто внутри опять зарождался сокрушительный оргазм. Прекрасно, даже проорав в лицо Мак-Грегору "трахни меня немедленно", я не могла бы в большей степени заявить о том, что идиотская попытка отомстить ему провалилась. Но моему языку ни тело, ни мозг не указ, и поэтому выпалила:
— Конечно нет. Ты же, помнится, мечтал о сексе втроем — ну так вперед. Ты сам, твоя рука и член — чем не великолепное трио.
Внезапно выражение жесткости и злости испарилось с лица Киана, и он расплылся в столь знакомой порочно-дразнящей ухмылке.
— Великолепное, говоришь? — чуть протянул он, выпрямляясь и выставляя еще больше себя на показ передо мной. — Разве я могу тебе отказать в получении эстетического удовольствия, детка? Да ни за что.
И стал двигать рукой все быстрее, постанывая и шепча что-то возмутительно пошлое и греховно превозносящее типа "посмотри, я твердый, как гребаное дерево, для тебя", "охренеть, его еще никогда так не раздувало, что же ты творишь со мной, Летти" — и прочее в том же духе, перемежая это обещанием взорваться бешеным гейзером до самых небес. И разве я отвернулась? Заткнула уши? Оттолкнула и заорала, чтоб прекратил? Ни хрена подобного. Я глаз от него оторвать не могла. От ритмично и мощно работавшей ладони, перевитого выступившими венами запястья и предплечья, от вздувавшегося и опадающего бицепса и грудных мышц. От того, как с приближением оргазма его тело становилось все более напряженным, отчетливо рельефным, натянутым; как постепенно, словно в замедленной съемке откидывалась его голова, вздымалась грудная клетка, готовясь исторгнуть финальный крик. А потом Киан резко, как от удара в живот, согнулся, снова моментально сцепив нас визуально, и кончил. Не просто на мое тело, но, кажется, прямо в мой мозг, рыча и содрогаясь, и только какой-то миг спустя я осознала, что, вторя ему и догоняя, по мне точно так же пробегают разряды жалящего сексуального электричества. Единственное, на что меня хватило, когда все начало утихать, это, наконец, отвернуться, чтобы не дать увидеть Мак-Грегору, что он сделал меня, переиграл в легкую. А то он и так этого не знал, глупая Летти.
Неожиданный порыв ветерка прошелся по разгоряченному и влажному телу, действуя отрезвляюще. Что же я, на хрен, творю? О чем и каким местом вообще думаю? Трачу свои последние силы на что?
Подвывая про себя от борьбы с телом, которое требовало сейчас свернуться уютным клубком где есть и поспать хоть немножечко, и сознанием, канючившим, что краткий отдых — лучшая вещь из возможных в таком состоянии, я перевернулась на бок, а потом и на четвереньки. Осмотрелась, старательно не замечая сидевшего рядом Мак-Грегора, тело которого еще время от времени прошивало остаточными импульсами, о чем свидетельствовали прерывистые шипящие вдохи сквозь зубы, торкающие и меня, как касание к оголенным проводам. Похоть в сторону, ибо не хрен.
Река, небольшая полоска берега с мелкой гладкой галькой, где мы и находились, и чуть дальше густые заросли, очевидно, лес. Никогда не видела лес в реале, но отсюда он выглядел мрачноватым, затаившимся гигантским хищником, размышляющим, поглотить тебя или проигнорировать как нечто чужеродное.
— Мы где? — скрипуче спросила Киана, или кто он там, поковыляв к воде, чтобы смыть с себя долбаные следы его жизнедеятельности, присутствие коих на коже ощущалось чем-то вроде клейма или метки.
— Добро пожаловать в Свободные земли, Летти Войт, — ответил он прямо над моим плечом, и я сверкнула на него "держись теперь подальше" взглядом. Естественно, он на него забил и, зачерпнув воду в ладони, стал лить на мой живот.
— Свободные или Зараженные? — уточнила, глядя вокруг все более настороженно.
— Это зависит, с какой стороны смотреть, да и от того, кто смотрит.
— Почему я не чувствую действия ликторского договора? Он больше не работает?
— Просто скажи: "Спасибо, дорогой, ты великолепен", — промурлыкал Мак-Грегор, специально плеснув воды на мой сосок, отчего тот съежился.
— Фигня. Я помню, что ты упоминал еще в цитадели, что мы после Одаривания не совсем те, с кем он был заключен. Нет тут твоей заслуги.
— А как же то, что без меня ты и остальные кадеты не имели бы об этом ни малейшего понятия? — с наигранной обидой поджал он губы. — Информация — вещь дорогостоящая, а я не получу за нее даже простого "спасибо", не говоря уже о жаркой благодарности в виде твоего рта по всему моему телу?
— Кстати, а что будет с остальными ребятами? — Проще всего делать вид, что не замечаешь его скабрезностей — так можно поддерживать это наше подобие диалога.
— По всей видимости, то, что они сами смогут сделать со своими жизнями после эпичного воздушного побега из цитадели, — безразлично пожал плечами Киан.
— Погоди… что?
— Одна умная и безумно красивая птичка нашептала им о том, что на их шеях больше нет магической удавки, и намекнула, что, действуя сообща и внезапно, можно таки опрокинуть пару-тройку надзирающих ликторов и добраться до транспорта. А управлять им не труднее, чем водить машину. Почти.
— Ну ты и… гад, — Хотела бы я, чтобы мое возмущение не отдавало еще и восхищением. — Выходит, ты отправил всех этих мальчишек и девчонок не знамо куда, просто устроив отвлекающий маневр?
— Я четко указал им, в какой стороне Свободные земли, — возразил он, как будто это все оправдывало.
— Ты больной. Как они выживут?
— Ой, я тебя умоляю, они совершеннолетние засранцы, которые и прежде-то паиньками не были, а теперь еще и прокачаны. Устроятся как-нибудь. — Тощий, отвернувшись, резко ушел под воду и вынырнул в нескольких метрах от меня, явно демонстрируя, что данную тему считает исчерпанной. Да черта с два.
— Ты их подставил, — ткнула я в него пальцем.
— Я подарил им свободу. Спас. Причем, будем считать, трижды.
Ни капли смущения. Или хоть тени раскаяния.
— Не будем. Это не спасение, а сохранение и бессовестное применение окружающей массовки в собственных меркантильных целях.
— Огурцы, корнишоны — какая разница.
— Тут же все монстрами кишит, так что ты, выходит, убил их.
— Да? Ты хоть одного успела заметить? — Он продолжил плескаться, а я оглянулась в поисках своего скудного подобия одежды и наткнулась взглядом на валяющийся у воды рюкзак. Не помню, когда он и покинул мои плечи.
— Нет, потому что главное чудовище сейчас прямо передо мной, — Подобрав с камней белье, стала натягивать, кривясь от понимания его не первой свежести. Но не до жиру пока.
— Детка, нельзя мужчину так засыпать комплиментами, могу и возгордиться. — Киан продолжал внешне беззаботно плескаться, но я прекрасно чувствовала его цепкий отслеживающий взгляд.
— Чем гордиться? Тем, что ты подлец, манипулятор, использующий всех окружающих и меня в своих мерзких целях?
— Ты ничего не знаешь о моих целях, Летти, так что не спеши судить.
— Вот тут ты прав. Не знаю, потому что ты не потрудился меня в них посвятить, прежде чем выбрать в качестве тупой овцы отпущения, девочки для битья и не важно, еще там кого, но главное — ты прикрыл мной свою задницу, а я на это не припомню, чтобы соглашалась.
— Так сложились обстоятельства, Летти. И я тебя же и спас.
По-прежнему ни проблеска стыда. Ну так и провались ты и твои тайны, цели и оправдания.
— Ага, сначала втравил в дерьмо, а потом пришел весь такой всемогущий и в геройском сиянии. Ждешь, что разрыдаюсь от признательности? — язвительно спросила, отступая от берега.
— Долгий горячий поцелуй был бы предпочтительнее. — Мак-Грегор выходил из воды с той же скоростью, что я удалялась от нее, делая все похожим на преследование.
— Я бы на твоем месте не напоминала о поцелуях, учитывая, что мой последний закончился гребаной камерой пыток и отравлением моего командира.
— За проклятую клетку готов извиниться — на такую жесткость сразу я не рассчитывал, а вот за этого крылатого идиота — и не подумаю. — Сокращал он расстояние между нами, хотя вроде бы и не стал двигаться быстрее.
— Засунь себе свое извинение куда войдет, змей ядовитый, — огрызнулась я, разворачиваясь и направляясь к лесу.
— Правильнее будет сказать — ящер, детка, — поправил меня Киан, появляясь передо мной как из ниоткуда. — Куда-то собралась?
— Я совершеннолетняя девочка, которая никогда не была паинькой, способная о себе позаботиться, и без удавки на шее, — практически процитировала его я и указала на окружающее пространство: — А это — Свободные, мать их, земли, на коих, как ты сказал, ничто и никто не представляет особой угрозы. И я намерена отправиться на поиски своего места в них. Спасибо тебе за шанс сделать это, по хрен, как мы к этому пришли, кто ты на самом деле и что там у тебя за великие, все оправдывающие цели. Бывай.
ГЛАВА 44
— Ро, пожалуйста, ты должен собраться, — прошептала Илэш, касаясь крыла Бронзового, чтобы заставить его слушать. — Сейчас не до рефлексии, друг. Тебе нужно защитить себя во чтобы то ни стало.
Крылатый сосредоточил взгляд на лице женщины, которая была всегда частью его жизни и долгое время рисовалась в воображении в роли идеальной вечной спутницы, и вдруг не обнаружил ни одной привычной черты. Естественно, Илэш оставалась все той же блестящей красавицей, ничто не испортило, не изменило ее совершенных черт и линий тела, только перед его мысленным взором все еще стоял тот момент, когда она, рыча и свирепо скалясь, открыла огонь, целясь прямо в грудь и голову Войт. И да, она поступила верно, как и следовало солдату по отношению к врагу, как диктовал