— Нисколько не оправдываю, — спокойно пожала плечами, на самом деле с огромным любопытством наблюдая за психанувшим Кианом. Все же его истинные чувства — зрелище новое. — Я говорю только, что их действия по противостоянию внешней угрозе любой ценой мне в некоторой степени понятны, пусть это и не умаляет ни капельки моего желания намотать при случае на локоть кишки Верховной гниды. И еще о том, что раз за то время, что камень у ликторов, не стало хуже, то по мне — пусть бы так и оставалось. Не трожь магического дерьма — не отхреначит руки с головой и половиной известной Вселенной.
— Да нет у этих недоделков камня, — рявкнул виверн. — Зуб… да все зубы даю, что нет, одни жалкие осколки.
— Уверена, твои зубы — вещь очень быстро и без проблем регенерирующая. А есть такая часть тела, клятва которой прозвучала бы весомее? — фыркнула я, уже прямо наслаждаясь видом его откровенно злого лица с раздувающимися ноздрями и ходящими ходуном желваками. Уставившись мне в глаза, Киан склонил голову на бок и в одно мгновение из предельно раздраженного стал прежним, непроницаемо-насмешливым. Ненадолго же мне его зацепить удалось.
— Умная какая. Нечто весомое и твердое я тебе в достатке продемонстрирую позже, — оскалился он похотливо и плотоядно. — А насчет камня… Я думаю, что крылатые совсем не просто так стали тратить силу своих осколков на кого-то вроде кадетов из программы, кстати, припомни скольких жизней стоило это их "ничего плохого не деланье". Моя гипотеза — это была попытка подсадить вас, обычных людей на магию, сделать зависимыми, считай наркоманами, временно прокачав до предела, а потом использовать в поисках основного источника, без которого вас бы начало ломать и крючить. А когда вы, как заправские ищейки, привели бы их к камню, необходимость в ваших жизнях отпала бы.
Необходимость в нашей жизни отпала для общества еще до попадания в корпус, но это частности.
— И у тебя есть доказательства? — спросила, ощущая теперь в себе мутную волну поднимающегося гнева.
— Нет, но я намерен их получить в ближайшее время.
ГЛАВА 56
— Черт возьми-и-и, — насмешливо передразнила Крорра загадочная незнакомка, по всей видимости, номер один. — А корчил из себя вежливого. Между прочим, это джентльмен должен представиться первым даме.
Это еще что за идиотизм? В этот раз ликтор глядел на малявку пристально и не думал моргать, поэтому прекрасно рассмотрел весь процесс перемещения. Поразительно: крошечную долю секунды даже его, не сравнимое с человеческим зрение, еще регистрировало ее наличие на прежнем месте, "опаздывая", а она уже появилась в другом, глядя на него совсем по-иному и с вызовом.
— Вот и чем не повод пришпилить его к дереву? Грубость — смертный грех, — Ага, а вот и личность номер два, явно страдающая неуемной кровожадностью.
— Прошу меня простить за проявленное неуважение, — склонил, насколько возможно в его положении, голову уже пришедший в себя после первого шока Бронзовый. — Позвольте представиться: Крорр. Могу я теперь осмелиться спросить, кто и что ты такое… такие?
Он и сам не готов был поверить в то, что ведет себя подобным образом, но с другой стороны, совсем недавно и предположить, что его собственные действия и решения приведут к определенным последствиям и одним из них будет одиночное путешествие по Зараженным землям в поисках женщины, от которой он хотел ответов на вопросы, становящиеся все более смутными в его разуме чем дальше, тем больше, не мог. Как, впрочем, не было пока и четкого понимания, что за судьбу он выберет для нее, если, конечно, эту дилемму вообще придется когда-то решать. Не договорится сейчас с этой мелочью с невиданными способностями и явно немеряной силищей, и быть ему кормом для местных падальщиков.
— Просто Крорр? — настороженно поинтересовалась все еще злобная малявка. — У вас же там какие-то звания, ранги?
— На данный момент я лишен их всех и нахожусь здесь исключительно как частное лицо, а не представитель Драконьего корпуса или член своего подразделения. Я совершил должностное преступление, нарушил правила и был осужден за это сослуживцами и командованием. — Врать Бронзовый не умел патологически, да и чутье ему шепнуло, что рассказать опасной захватчице правду будет стратегически верным решением. Жаль, что эта его интуиция не отвратила от увлеченности Войт или не буркнула хоть словечко о приближении такого странного и сильного врага.
— И что же ты натворил? — Более мягкое и, очевидно, любопытное "я" возникло из воздуха прямо перед ним, рассматривая с интересом с головы до ног, явно пытаясь навскидку определить правдивость его слов. Иссиня-черная прядь волос выбилась из высокого хвоста девушки, подчеркнув нежный овал лица, никак не вязавшийся с агрессивным поведением, и необыкновенный, будто чуть позолоченный, тон кожи, внезапно будящий мысли о чем-то сладком… может быть, меде? — Переспал с подружкой своего начальника, красавчик?
— Нет, я безумно увлекся девушкой… своей подчиненной, помогал ей, нарушал все инструкции, чтобы повысить ее шансы на выживание и дать нам перспективу на развитие отношений в случае, если она, пройдя определенные испытания, решит вести более достойную жизнь, чем прежде… — Ликтор замолчал, внезапно с поразительной четкостью осознав, какой чушью и эгоистичным снобизмом разило от каждого слова его объяснения. На самом-то деле он воспылал похотью к Войт, захотел ее в свою постель, нисколько не интересуясь степенью собственной привлекательности в ее глазах, личными планами и желаниями девушки, и поставил своего кадета, то есть заведомо подчиненное лицо, в положение, когда отказ ему практически невозможен. Но, между прочим, даже тогда Летти не стремилась упасть в его объятия. О чем это говорит?
— Ну, дальше-то что? — шмыгнув носом, нетерпеливо поторопила его собеседница и присела на корточки, еще больше приближая их лица, так что Крорру удалось даже рассмотреть крошечные поблескивающие точки, похожие на вкрапления слюды, в светло-голубой радужке ее глаз. — Жуть, как люблю всякие истории про любовь. Но только не с плохим концом.
— Дальше ее унес пробравшийся в наши ряды виверн-разведчик, и я понятия не имею, была ли она его сообщницей с самого начала и дурила мне голову, или же он похитил ее против воли и мне следует спасти эту девушку.
— Виверн? — моргнула захватчица, махнув нереально длинными ресницами, сильно изменившись в лице, как если бы испытала шок и боль. — Вот, значит, как? Выбрал новую жертву.
Стоило мелкой неадекватке отвести взгляд, прерывая их визуальный контакт, и Крорру за шиворот вдруг будто кто щедро сыпанул снега, или же по венам пустили отрезвляющего детокса, позволяя увидеть произошедшее только что в самом неприглядном свете. Он шокированно вопросил себя, какого же черта распустил язык перед заведомо враждебно настроенным созданием неизвестной породы, выболтав ей все, и разве еще в плечо не всплакнул, внезапно уверенный, что откровенность — удачнейшая манера поведения в этой ситуации. Да и сама девица по непонятной причине ему показалась необыкновенно располагающей и преисполненной светом доброты и сочувствия. Похоже, степень его идиотизма растет в геометрической прогрессии.
— Ты что со мной сделала, тварь ты бесстыжая, — взревел он, рванувшись из удерживающих пут. — Не смей лезть в мою голову, зараза.
— И никуда я не лезла, — возразила… уже наплевать, какая из личностей. — И что ты так психуешь? Это природная способность моего вида, ничего плохого мы никому не делаем.
Незнакомка пыталась снова поймать взгляд ликтора, но он больше не намерен был попадаться на эту уловку и задрал голову, упорно уставившись на древесную крону, что доставляло огромное неудобство, так как собеседницу тоже нужно было отслеживать. И, несмотря на все его усилия избегнуть странного воздействия, вспыхнувший за вторжение в его психику гнев стал стремительно быстро угасать, что, само собой, не могло быть естественным.
— Кто ты такая, отвечай, — рявкнул он, и наконец почувствовал, что его труды по ослаблению веревки начали приносить хоть какие-то результаты.
— Приказал крылатый мужик, привязанный к дереву, которого развели, как лоха, штучками с красивыми глазками, — язвительно ответила, совершенно понятно, недобрая половина.
— Вообще-то он справедливо злится, — возразила ей та, что "хиппи". Одуреть можно, еще час, другой в компании этой чокнутой, и он сам достаточно рехнется, чтобы с легкостью различать, кто из двух с ним говорит. Или просто перестанет видеть в этом нечто необычное.
— Еще бы не справедливо. Я тут, как полный слюнтяй и размазня, вывалил тонну какого-то мелодраматичного дерьма, а в ответ не получил ни черта, — Крорр поймал себя на том, что выражается, скорее как та же не фильтрующая ничего Войт, нежели как ликтор, обязанный быть сдержанным и поддерживать идеальный образ члена Драконьего корпуса. Но в свете всех последних событий и все чаще посещавших его, словно чуждых, мыслей, стоило ли удивляться. — Сунулась ко мне в голову — будь добра теперь компенсируй.
Абсурдное требование в его положении и при любом нормальном ходе вещей, но в окружающей ситуации было мало от нормального.
Веревки поддались еще ощутимей, и освободиться было уже делом считанных минут, вот только встал ребром вопрос: как нейтрализовать кого-то, кто способен перемещаться в пространстве быстрее его мысли, и может исчезать из любого захвата. Ответ был один — убить сразу же, мгновенно и окончательно, никаких дурацких попыток пленения. Но, во-первых, Крорра почему-то коробило от перспективы разнести на куски голову этой малявке, и во-вторых, она, очень похоже, обладала информацией о виверне, которой не было у него. Так что Бронзовый прекратил возню с путами, чтобы не делать все слишком очевидным, и решил продолжить самое чуднОе за свою жизнь общение.
— Да не лезла я в твою голову, клянусь, — досадливо закатила огромные глазищи смертоносная кукла и плюхнулась на землю перед ним, уложив копье поперек колен. — Просто мой народ — нимфы, и мы самые слабые, мягкие и неагрессивные создания в этом мире, понимаешь? Способность перемещаться и излучать дружелюбие и любовь, заставляя проникнуться ими окружающих, — это наши единственные защитные способности. Никакого вреда никому от них не бывает, это всего лишь способ сохранить свою жизнь даже с самым сильным врагом. Если он будет настроен на сентиментальный