Но спустя какие-то минуты в центре груди стало пустеть и холодеть, словно вместо очередного вдоха я хлебнула жидкий азот, азарт стремительно иссяк, в глазах потемнело. Только что кипевшая от мандража кровь застыла, и вдруг мне показалось, что я не слышу своего сердца. Судорожно прижав ладонь к груди, осознала, что так и есть, и тут же завопила, борясь с тьмой, охватывающей разум:
— Поворачивай!
Понятия не имею, услышал ли меня увлеченный преследованием виверн, но сквозь все уплотняющуюся вату, начавшую окутывать меня, донесся далекий рев. Я уже ничего не видела и не соображала. Когда он стал ближе, онемение попустило, а за ребрами дернулось и грохнуло, оглушая отчетливостью этого удара вновь запустившегося сердца.
Виверн кувыркнулся в полете, и в процессе переворота я увидела нечто напоминающее берущийся из ниоткуда поток пламени посреди темного неба и лишь долю секунды спустя разглядела извергающего его черного дракона, несущегося на нас. Действуя, очевидно, на своих звериных инстинктах, Мак-Грегор практически рухнул на землю, отпихнул меня подальше в заросли, рявкнул нечто похожее на «Беги!» и раскрыл крылья, оскаливаясь и явно готовясь дать бой. Ну где у него мозги?!
Оббежав здоровенное кожистое опахало, я попыталась встать так, чтобы стремительно приближающийся и, судя по всему, малоадекватный из-за испытания на прочность нашей связи и взрыва моей паники дракон четко мог засечь меня — живую и здоровую. Но дурной виверн с его разбушевавшимися защитными инстинктами опять упрямо постарался скрыть меня за ширмой крыла, за что и получил немедленно пинок, который вряд ли особо прочувствовал, и малоцензурную тираду, но ее-то он точно хорошо расслышал, учитывая, что свои действия по укрывательству меня прекратил.
Крорр опустился на землю неуклюже, почти снеся меня при торможении. Видно, летать и приземляться в ликторском обличии — это одно, а в виде громадного ящера — совсем иная песня.
— Все нормально! — закричала я и замахала руками, ощущая себя какой-то идиотской козявкой, блохой, блин, скачущей между двумя чешуйчатыми исполинами и пытающей найти способ выключить охватившую их взаимную злость. — Успокоились оба!
Виверна за спиной я не видела, но у дракона, похоже, с тем, чтобы отрубить режим гнева, были проблемы. Опустив гигантскую башку, он практически уткнулся ноздрями мне в район сердца, и тут понеслось…
Мак-Грегор умудрился совершить бросок вперед, не задев меня, но опрокидывая Крорра на спину, и, невзирая уже ни на какие мои надрывные вопли, они сцепились и покатились, круша в щепки деревья, и все, что оставалось, — это свалить в сторону. Спустя несколько минут передо мной уже вдохновенно мутузили друг друга два обнаженных мужика. Я же села на землю неподалеку, вытянув ноги и привалившись спиной к дереву в ожидании, когда они наконец выбьют взаимно из голов дурь и мы сможем обсудить мое новое открытие.
Прошло еще минут пятнадцать до счастливого момента отрезвления, и теперь оба валялись на траве, тяжело дыша и наверняка готовые сцепиться опять, но это не входило в мои планы.
— Если вы закончили спускать пар и готовы слушать, а не только вдохновенно бить друг другу морды, то у меня для вас новость, — осиплым после криков голосом сообщила я.
— Он пытался унести тебя! — подняв с земли голову, обвиняюще ткнул пальцем в виверна дракон. — Знал, что хорошим не закончится, но все равно потащил, а все потому, что он эгоистичный безмозглый идиот!
— Что за новость, детка? — преувеличенно мило улыбнулся мне Киан, демонстрируя окровавленные зубы, и, сплюнув в сторону Крорра, рявкнул ему: — Ничего я такого не делал! Я себе крылья скорее отгрызу, чем нарочно наврежу Летти! А ты, брехливый рыжий мудила, дал слово не претендовать на нее никогда снова, но полез, будто право имеешь приближаться!
— Да заткнитесь оба на хрен! — не выдержав, гаркнула я и тут же закашлялась. — Вышло недоразумение, в основном по моей вине, если вам обоим нужен крайний! Я сама понукала Киана гнаться за добычей, в азарте забыв, что теперь между мной и драконом существуют ограничения по расстоянию. Когда осознала, что натворила, было поздно — эмоции и намек на разрыв связи, я так понимаю, вытащили наружу дракона, причем в мало что соображающем состоянии, и, догнав нас, все, в чем он нуждался, — убедиться в прямом контакте, что все нормально, а это спровоцировало тебя.
— Ему следовало убеждаться на допустимом расстоянии! — огрызнулся Мак-Грегор. — И прикройся, к такой-то матери, бескрылый! Какого черта светишь своими причиндалами перед моей женщиной?!
— Я бы прикрылся, было бы чем, и вовсе тут не оказался, если бы кое-кто не увлекался и думал верхним мозгом! У тебя же на уме только одно — утащить подальше и потрахаться подольше! — не остался в долгу Бронзовый. Общение с нами, похоже, дурно влияло на его прежде сдержанный характер.
— Тебя никаким местом не касается когда, где и сколько раз мы занимаемся любовью!
— Слушайте, нам всем нужно привыкнуть к существованию в новых, пусть и временных обстоятельствах, ибо забываться или игнорировать — чревато, — вздохнув, сказала я, переводя взгляд с одного на другого. — Только что я выяснила, что прерывание связи моей и дракона светит мне не просто тотальной потерей сил или там запредельным дискомфортом. У меня в какой-то момент остановилось сердце. Совсем.
Крорр не издал ни звука, только сглотнул как-то болезненно и отвел глаза. Киан же рвано выдохнул, будто пропустив мощный удар под дых, подался ко мне, но тут же замер на месте, как примороженный, опустил голову и согнулся, опираясь на кулаки. Затрясся всем телом, громко, совсем не по-человечески щелкая зубами, и даже в темноте было отчетливо видно, как вздулись все его мускулы. В такой позе лица его мне было не разглядеть, и вдруг промчалась навылет сквозь разум мысль, как же он похож сейчас на Лукаса. Когда тот сильно злился на меня за что-либо, то точно так же упирался в стол, стену или кровать кулаками и сгибался, пряча от меня свое лицо, шумно дыша и скрипя зубами, удерживая себя от выплескивания наружу взрывного нрава. А вот за мной никогда подобной сдержанности не водилось… Как, черт возьми, мы умудрились не поубивать друг друга однажды?
Откат в реальность был таким жестким, что я тихо охнула, и тут же захотела двинуть себе же посильнее. Что еще за проклятое сравнение? Я дала себе слово не допускать этого! Не позволять прошлому беспардонно являться и портить мое настоящее, где и так проблем завались. Что же тогда это было только что? То самое долбаное подсознательное, о котором так любят толковать всякие мозгоправы? Как управлять этим гадством? Насколько часто меня будет долбить подобными молниями-воспоминаниями?
— Нам нужно возвращаться, пока наше мясо не стянули всякие ушлые создания, — хриплым и непривычно безэмоциональным голосом сказал Мак-Грегор, поднимаясь на ноги. — Тебя, Летти, я понесу в лапе, а ты на спине поедешь. Отныне и до изменения наших сраных обстоятельств передвигаться мы станем только так! Ты, дракон, не отходишь от моей женщины дальше, чем на сто метров.
— Не похоже, чтобы критическое расстояние было настолько… — начала я, тогда как Бронзовый все так же молча кивнул.
— Я не собираюсь устраивать гребаных экспериментов и рисковать. Это ясно?! — рявкнул виверн, глядя при этом в сторону.
Впервые он откровенно орал на меня, и я физически ощущала густую атмосферу гнева, окутавшую нас обоих. Его ярость пульсирующими, свирепыми ударами била прямиком мне в голову и область сердца, причиняя боль, а нарочитый отказ от визуального контакта еще больше усиливал ее. Но ответного взрыва, всегдашней реакции на любой негатив, обращенный в мою сторону, все не возникало. Зато легкие неожиданно, как жестоким кулаком, стиснуло от мысли: «А что если это конец всему между нами? Что если эта моя смертельная неразрывная связь с драконом — уже перебор для моего виверна? То, что перечеркивает сразу или уничтожит по капле и без того малообъяснимую для меня его одержимость нашей близостью?» Сердце снова споткнулось, замерло, сорвалось, зачастило и опять застыло, и способность нормально дышать вернулась не сразу. Что же это? Считанные дни назад, я собиралась вполне себе спокойно расстаться с Кианом при первой же возможности и начать автономное существование, после — вроде как свыклась с фактом, что никуда от него не деться и он мой, а вот сейчас холодею от одного призрака его ухода из моей жизни?
Длинные чешуйчатые пальцы сомкнулись на моей талии, не дожидаясь, пока отомру от своих дум, но теперь уханье крыльев меня окатывало все новыми волнами злости, а совсем не привычного возбуждения, и от этого тоже хотелось съежиться, что-то сделать с зоной пустоты, разрастающейся под ребрами.
В нору рисе мы вернулись в полном молчании. Доведя меня до выделенной нам «спальни», Мак-Грегор только кивнул мне, предлагая остаться, все так же не встречаясь глазами, а сам буркнул, чтобы Бронзовый и вамп шли с ним разделывать тушу.
Отсутствовали они около двух часов, которые я провела в состоянии, прохожем на дремоту, слушая негромкие стоны Рамоса и тихие воркующие уговоры держаться Хильды с одной стороны и абсолютно игнорируя бесконечную болтовню Вероники — с другой. Поначалу она, кажется, пыталась задавать мне какие-то вопросы, но потом смирилась, видимо, с тем, что общение недоступно, и просто изливала на меня бесконечный поток своего сознания.
Мужчины вернулись с уже готовым, жаренным на огне мясом на больших листах и раздали его нам. Виверн сел рядом со мной, устроив импровизированную тарелку на моих коленях, привалился спиной к стене, не давая соприкоснуться нашим плечам, стал таскать куски, упрямо уставившись перед собой.
— Высказаться не хочешь? — Да офигеть можно, я прямо как мои чертовы психологи.
— Не хочу, — буркнул Мак-Грегор.
— Злишься на меня?
Он кратко скосился, снова отвернулся и резко выдохнул, почти фыркнул.
— Считаешь, что имеешь на это право? — не отстала я.
— Даже если сто раз не так, все равно… бесит, — соизволил процедить Киан.