— Я в тебя верил! И хотел лучшего для всех и для тебя! — выкрикнул за моей спиной патлатый, напоминая, что мы никуда не делись, и мгновенное ощущение полной изоляции от всего говенного мира — иллюзия.
— Ну так и продолжай дальше верить, ведь и я, и моя Летти тоже хотим лучшего для всех, — спокойно и даже немного увещевающе ответил Киан, прижав меня щекой к своему плечу и обняв. Говорил так, словно Хард был упрямящимся ребенком, из чистой вредности не желающим увидеть правду. Тоже мне дитятко престарелое, закопать бы да забыть. — Только на самом деле для ВСЕХ, а не только для тех, кто с нами согласен и готов плясать как нам угодно.
Я повернулась боком, чтобы понаблюдать за физиономией Харда. Пробьется хоть что-то из сказанного к его адекватности, или нет шансов?
— Как ты мог ей поддаться! Как мог отказаться от всего, о чем грезил с малых лет! — покачал головой Хард с пораженческим видом.
— Полюбить — не значит поддаться, — пожал плечами Мак-Грегор, глядя на своего бывшего наставника, как на туповатого. — А если твоя реальность лучше любой грезы, то каким же придурком нужно быть, чтобы продолжать за нее цепляться?
— Как все для тебя просто! — снова оскалился Хард. — А ты случаем не забыл, что там, на другой стороне у меня осталась семья? Моя единственная и двое детенышей! Предлагаешь мне забыть их, словно они какая-то несущественная мелочь? Поверить, что их нет уже в живых, только потому, что твоей девке так удобнее удерживать тебя здесь?
Немного болезненная гримаса тенью промчалась по лицу Ингины. Какой же он все-таки скот: те дети для него важны, он ради них готов разрушить все вокруг, а она — никто. Вот врежь она ему, я была бы только «за». Но лучше бы забила, переживать о недостойных этого — пустое занятие, ранящее только тебя самого.
— Ничего такого мы тебе не навязываем! Лишь только прекрати загоняться идеей мести, — возразил Киан. — Кому ты тут намерен отомстить? Те, кто повинен в катастрофическом дерьме, давно сдохли, а все, кто живет сейчас, ни в чем не виноваты перед нами! По крайней мере, не в том, изначальном.
— Люди по-прежнему нас ненавидят, а ликторы ради них убивают всех без разбора!
— Мы отвечаем им тем же. Но хуже всего то, что и ими, и нами, скорее всего, манипулирует кучка засранцев, которых устраивает именно такое положение дел.
— Так она сказала?
— Так думаю я сам!
— Но потому что это полностью устраивает ее!
— Да, блин! — не выдержала я. — Хард, что за кретинизм с этой ревностью? Я его женщина, ты был его другом и наставником, так, зараза, и оставайся им, я на твое место не зарюсь! Выдохни и послушай Киана нормально, без перманентной вывески перед глазами: «Эта сука все испортила!» Будь с ним, с нами, а не против нас.
— С какой стати, если вы не собираетесь добиваться того, что главное для меня. Я хочу вернуться домой! — Ага, опять эта фигня — отвечает вроде мне, а смотрит чисто на моего мужчину.
— Ну так вдруг добраться до ликторских секретов и Камня и есть прямой путь к возвращению? Что если можно и открыть путь, и не навредить никому?
Так, а вот все выкладывать ему я бы не стала. Но, если подумать, уже хуже, чем есть, не будет — всю нашу бешеную компашку нудистов срисовали уже, и все задумки с ловушками и эффектом неожиданности, очевидно, сведены на нет. Ликторы не одноклеточные и ждать нашего явления на удобных условиях не станут. Сто процентов сейчас уже собираются в карательный поход, и это будут не какие-то двадцать бойцов, а целая армия с тяжелой техникой.
— Вот, выходит, какие у вас планы, — прищурился старший виверн явно заинтересованно. — Надеетесь украсть у них информацию и осколки и использовать против них?
— Мы намерены узнать всю правду о прошлом и позволить узнать об этом всем, и защитить Камень от любого использования.
— Какая-то утопическая ерунда! — насмешливо фыркнул Хард.
— Ерундой стало все наше преимущество, благодаря твоей дурацкой выходке, — рыкнула я.
— Это почему же? — впервые он уставился на меня, естественно, как на раздражающее насекомое, но не как на пустое место или врага, и на том спасибо.
— Потому что через каких-то несколько часов тут будет гребаная армия, и все, что мы можем делать, — это удирать, пока не придумаем новый способ нападения!
— Или же мы сами можем выставить против них армию, — ухмыльнулся старый виверн, поднимаясь с земли. — И посмотреть — кто кого.
— У нас нет армии, — вздохнул Мак-Грегор.
— У нас не было раньше армии, мальчишка, — возразил Хард. — И ее не было у тебя, и не было у меня по отдельности, лишь наши силы и последователи. Но если мы все вместе, то еще вопрос, есть ли у ликторов что противопоставить двум… — он бросил косой взгляд на полукровку, — двум с половиной вивернам, дракону, сотням метаморфов и оборотней и целой орде из всяких неразумных, но весьма многочисленных существ, что мы способны призвать.
Жуть. Это будет натуральная бойня. Неужели нет иного пути?
Глава 37
Ни черта не верю этому патлатому утырку. Эту мысль я усиленно транслировала в мозг моему виверну на протяжении всего пути до новой стоянки. Вообще-то, держать свое мнение при себе в подобной ситуации как-то не в моей натуре. Хотя прежде именно в такой ситуации мне, естественно, бывать не случалось, но не суть. Тут принципиально другое: я абсолютно уверена, что мы не можем доверять Харду, ему с нами не по пути, наши цели — утопическая ерунда для него, и точнее тут уже не скажешь. Ублюдок вот прямо так взял и проникся идей идти с нами на баррикады, ага. Пять минут назад все тут предатели и дебилы, которым я мозг набекрень свернула, такая-сякая засланка, Крорр — вражина и мой тайный руководитель, вместе с ним мы две вероломные твари, цепко держащие за яйца его надежду и опору, заблудшего из-за моих золотых сисек Киана, и вот раз — и все, союзники. Полная перезагрузка. Ну да, если он наш союзник, то я белая пушистая мурлыка с удаленными когтями и клыками. Но сказать это вслух прямо сейчас не могу, ибо только еще одного мордобоя внутри отряда нам и не хватало.
Было принято решение пока резво бегать, уклоняясь от прямого столкновения с ликторами. Мне, Киану, Харду нужно было время для восстановления, да и для призыва и сбора всех разумных и не очень, желающих ввязаться в драку, оно требовалось. Так что убегаем и прячемся.
Я в очередной раз прищурилась в ответ на мрачный взгляд Мак-Грегора, но, похоже, его мозги были заняты исключительно психом по поводу того, что перемещаться мне, как, впрочем, и все еще и полуживому ему, пришлось на спинах снова обратившихся мохнатыми махинами метаморфов. Он даже поначалу уперся, утверждая, что в состоянии перенести меня сам и хрена с два позволит ерзать моей промежности по чужому самцу, и все в этом духе, но, к счастью (на этот раз), его попытка обратиться стоила ему новой кратковременной потери сознания. Поэтому Радомиру удалось без лишней пены и шума погрузить его на одного из своих парней, когда подтянулась вся команда, включая моих бывших однокашников. Хильда вернула мне растерянную в пылу секса и драки одежду, и, как я понимаю, только то, что я все же не голая оседлала чужую зверюшку, удержало Киана от взрыва, когда он пришел в себя. Короче говоря, Мак-Грегор скалился и кипел всю дорогу, я тоже злилась, потому что чем дальше, тем больше мне не нравилось, что он просто взял и выложил все этому… Не посоветовавшись со мной, не поставив как-то на обсуждение с уже ныне действующими соратниками.
И я его, само собой, поддержала в усилиях растолковать упертому старому барану нашу точку зрения, потому что мы вместе, я люблю эту чешуйчатую морду, а это по умолчанию значит, что везде, всегда и по любому поводу мы выступаем для окружающего мира единым фронтом. Для меня только так, тут никак по-другому. Но, блин! Это же для меня и подразумевало, что все решаем мы вместе. Хоть пару слов наедине, типа: «Я тут собираюсь привлечь на нашу сторону гондона, что спит и видит убить лично тебя и всех людей. Надеюсь, ты не против, дорогая?»
Когда настало время ночного привала, я, не мешкая, слезла с большого мохнатого парня, поблагодарила и стремительно пошла в кусты. Во-первых, естественные надобности, во-вторых, язык за зубами держать было все труднее. У меня болело все и всюду, что опять же заслуга гребаного Харда, меня начало подколачивать ознобом от бешенства и одновременно усталости… и отсутствие прямого физического контакта с моим виверном в течение стольких часов делало все вместе еще в сто раз паршивее.
— Детка! — позвал меня Киан, догоняя. — Ты как?
— Хреново. Как будто из меня душу чокнутый виверн вытрясал и чудом не грохнул. А твоя голова как? Уже не болит?
Он обнял меня, сразу уткнувшись носом между шеей и плечом, и выдохнул с таким откровенным облегчением и наслаждением, что меня даже слегка попустило.
— Летти! — заворчал он на меня с еле уловимым упреком, и это мгновенно вернуло мое раздражение к прежнему уровню. — Хард — очень сильный боец, и за ним пойдет гораздо больше готовых биться, чем за мной. Наши шансы на успех с ним в разы выше. Мы используем те силы, что за ним, и победим, детка.
— Ага, или он использует нас, как и собирался с тобой, Киан. И шансы на что? Мы хотим минимум крови, потому что чем ее больше, тем дольше потом ее смывать миром, а твой дружок желает прямо противоположного. Чего он так внезапно возбудился в сторону союзничества с нами? Если за ним силы, то хер ли раньше сам не воевал? Просто до него наконец дошло, что у меня есть целый чертов дракон, и он хочет на наших спинах въехать в тыл врагу, а там уже начать делать то, что ему надо, забив на таких вот наивных идеалистов нас с лозунгами: «Пусть хорошо будет всем!»
— У тебя есть дракон, Летти?! — взвился Мак-Грегор, жутко оскаливаясь. — У тебя? Долбаного дракона, значит, своим считаешь?!
— Ты сейчас к моим словам прицепиться пытаешься, де-е-етка? — прищурившись до узких щелок, угрожающе прошипела я. — У меня и виверн есть, но вот он тупо забил на то, что некоторые вещи он не вправе решать единолично, просто ставя остальных, кто за ним пошел, в том числе и меня, перед факто