Страшно было осознавать, что без посторонней помощи нам долго не продержаться. Во мне весь мир перевернулся. Никогда бы не подумал, что стану таким же жалким, как и все на этой игре.
— Илья, — напряженно произнесла Лана, и я проследил за ее пристальным взглядом.
Толстенная коричневая змея подползала к нам, раздвоенным языком ощупывая траву. Лана дернула ногой и закричала. Пресмыкающееся поднялось в стойку атаки, и я всем телом закрыл девушку, принимая на себя укусы. Змея бросалась на меня, выпуская смертоносный яд. Я подождал, пока животное выжмет из себя все соки и станет безопасным для Ланы. Потом схватил за хвост и долбанул о ствол дерева. Змея продолжала извиваться, а Лана не прекращала вопить.
— Успокойся! — прикрикнул я, и девушка начала приходить в себя после потрясения.
Я нашел ветку и размозжил змее голову. Попытки двигать хвостом еще продолжались, но уже более вялые. Я смотрел на гадину и поражался размерам. Метра полтора длиной, а толщиной едва помещалась в руку. Невозможно было сомкнуть на ней пальцы.
— Ты когда-нибудь пробовала змею? — спросил я, доставая нож из кармана.
— Нет. А ты? — Лана округлила глаза.
— Я тоже. Попробуем? — подмигнул я девушке, и она улыбнулась.
Да уж! Без способностей Ани я даже костер не мог развести. Ветки были влажные и отказывались гореть. Я спалил почти все листы в своем блокноте и истратил почти весь газ в зажигалке, но сумел добыть огонь.
Лана наблюдала за мной, утирая пот с лица. Она выглядела изможденной. Казалось, вот-вот упадет в обморок. Я надеялся, что деликатес ей поможет.
Пока насаженная на ветку змея жарилась, я присел к девушке и протянул сигарету. Она затянулась и прикрыла глаза. Я тоже с удовольствием закурил.
— Почему мы здесь? — прошептала она, не открывая глаз.
— Эрик выбрал эту площадку.
— Почему? Почему именно эту? Почему он собирал нас именно в Черкесске? В стране так много других городов.
— Он родом из этих мест. Как-то он рассказал мне, что так же, как и мы, жил обычной человеческой жизнью. Никогда не верил в бога. Никогда ни в чем не нуждался. У него была большая семья: четверо братьев, сестра, родители. Однажды ночью он проснулся от странного ощущения. Ему казалось, что кто-то сидит на его кровати и смотрит, а потом он почувствовал до боли крепкие объятия. В тот же момент в голове возник голос.
— И что он сказал? — оживилась Лана, приподнимаясь на локтях.
— Эрик так и не сказал. Он многое держит в секрете. Но тогда, в замке, он посоветовал мне прислушаться своему внутреннему голосу. Ведь в нас тоже кто-то вселился.
— Ты слышал этот голос? — округлила глаза Лана.
— Напрямую я с ним не общался, но думаю, что это он посылает мне видения.
— Получается, что если поговорить с тем, что в нас вселилось, можно узнать, кто он? Понять, за кого ты играешь?
— Да. Я считаю, что можно. Раньше мне казалось, что я близок к этому, пока видения о тебе не стали всплывать все чаще.
— Почему я так подействовала на тебя? В чем наша связь?
Я молчал, пытаясь найти ответ на этот вопрос, но не находил.
— Может, я и правда святая? У меня никогда не было ощущения, что во мне сидит сущность и управляет даром или пытается общаться. Я не чувствовала, что кто-то в меня вселился. Внутри есть только я и больше никого. Это точно, — Лана замотала головой.
— Может, и так, но не факт. Как говорил Эрик, святой — это такая же сущность, как грехи и всадники.
— Интересно, а зачем нужны грехи в этой игре? — задумалась девушка, протягивая руку с просьбой выдать ей новую сигарету.
— Я и сам задавался этим вопросом. Эрик сказал, что если всадники и святой знают, кто есть кто, но не говорят своим сосудам, как он выразился, то грехи нет. Эти сущности должны где-то запутать остальных, а где-то помочь. А когда игра закончится, они будут служить той или иной стороне. В общем, они помощники.
— Так, значит, сосуды, — выплюнула она последнее слово, — умирают для массовки!
— Мотылек, если бы я только знал наверняка, — вздохнул я.
Она резко закрыла мне рот ладонью и часто задышала.
— Здесь кто-то есть, — запаниковала она, вскакивая на ноги.
Я повторил ее маневр и стал оглядываться по сторонам.
— Хвойный с горечью, хвойный с горечью, — шептала она. — Не могу вспомнить.
— И не надо, — улыбнулся я, заметив на дереве движение.
Ветка хрустнула, и София рухнула на траву, едва не задев мой выстраданный костер. Лана спряталась за ствол, а я подал цыганке руку.
— Привет, ребята, — пожала она плечами. — У вас вкусно пахнет.
Глава 41
Лана
Камушки кружили в воздухе, огибая голову черноволосой цыганки, пока она с наслаждением вкушала жареную змею. Зря я ее испугалась. Девушка выглядела такой же зашуганной, как и я. Почему неуязвимость не придавала ей уверенности в себе? Так странно. Вот Лариса пользовалась своим преимуществом по полной программе.
Илья развеселился с появлением еще одного человека в нашей компании, будто воспрянул духом.
На вкус змея оказалась довольно сносной, даже мясистой. Или сказался голод? И все равно я ела ее с дрожью в руках. Когда она подползла так близко, готовясь напасть, сердце пропустило удар. Я на секунду подумала, что это конец. Да это и был бы конец, если бы Илья не принял удар на себя. А что будет, когда неуязвимость пройдет? Мы можем умереть от клыков диких животных, не дождавшись расправы игроков. Я погладила мотылька, который висел на шее. Мой шанс на спасение. Сразу вспомнила Назара. Он его уже истратил. Мой братишка. Как он там? Надеюсь, еще жив.
Коза! Золотая коза Ларисы осталась в рюкзаке! Надо было уничтожить ее в ту же ночь!
— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Илья и приобнял за плечи.
— Ничего.
Я не стала говорить ему про тотем в присутствии Софии, а он не настаивал.
— Почему ты сбежала? — обратился к девушке Илья, когда она со смаком облизывала пальцы.
— Мне с ними неприятно находиться. Я планирую отсидеться, подождать, пока они перебьют нужных игроков. Не хочу в этом участвовать.
Золотые браслеты зазвенели на ее запястье, когда она взмахнула рукой, и камушки завертелись в обратном направлении.
— Зачем тратишь силу? — покачал головой Илья.
— Она от меня никуда не денется, — улыбнулась цыганка.
— Почему ты так думаешь?
— Голос сказал.
Я приоткрыла рот от удивления. Хотела задать кучу вопросов, но Илья опередил:
— Что еще он тебе говорит?
— Да так, глупости всякие, — рассмеялась София и дала понять, что посвящать нас в их общение с сущностью не собирается.
— А давайте я вам погадаю, — лицо девушки озарилось. — Давай левую руку.
Она протянула ко мне ладонь. Илья смерил меня недовольным взглядом, когда я позволила цыганке разглядывать свою руку. Я не могла удержаться. Стало так интересно, что она скажет!
— Ух ты! — воскликнула София. — Такая рваная линия жизни, будто тебя вернули с того света. Похожа на линию Назара.
— Ты гадала моему брату? — удивилась я.
— Да. Мы с ним всегда были в хороших отношениях. Просто никогда не показывали этого перед игроками.
Илья аж подавился куском мяса. Я похлопала его по спине.
— Практически руки-близнецы, — хохотнула девушка и заправила прядь выбившихся волос за ухо. — Правда, у тебя нет линии судьбы.
— Почему?
— Такое бывает у людей, от поступков которых зависит их будущее. А когда линия судьбы присутствует, то, как веревочке не вейся… — София не закончила фразу и уставилась на Илью.
Парень отпил из фляжки алкоголь и облизнул губы.
— Давай, не бойся, — поддевала она. — Не укушу. Твоя девушка вон какая смелая, а ты…
— На, — он с недовольством сунул руку ей под нос и отвернулся.
— О! Какие разные у вас руки! Линия ума соединяется с линией жизни. Значит, будешь заниматься своим делом, если выживешь.
Смешно было только Софие.
— А какая интересная судьба! Столько ответвлений! Многогранная ты личность, Илья. Будто в тебе сидит не одна сущность, а целых пять! И каждая говорит свое. Интересно, кого ты в итоге послушаешь.
— Хватит, — Илья отдернул руку. — Поели, теперь можно двигаться дальше. Надо найти нормальное место для ночлега. Хорошо бы у реки. Надо попить воды и омыть раны Ланы.
— А ну покажи, — кивнула в мою сторону София.
Я с болью сняла кроссовки и размотала тряпки, стараясь сдерживать стоны. Она по-хозяйски повертела в руках мои стопы.
— Мы в таборе лечились одним средством. Видела я этот куст, когда сюда шла. Подожди.
София сорвалась с места и скрылась за деревьями.
Мы с Ильей молча ждали ее возвращения. Вскоре девушка прибежала с наполненным ртом. С силой что-то разжевывала. Выплюнув на ладонь зеленую кашицу, приложила ее к моим ногам и замотала.
— Не переживай. Скоро пройдет. Пара таких примочек и раны начнут затягиваться, но пока лучше не ходить пешком на дальние расстояния. Кстати, река тут совсем рядом, — заулыбалась цыганка.
Я ощутила жгучую боль, будто на раны вылили спирт, и скривилась.
— Потерпи, — бросила София и направилась вглубь леса.
Илья поднял меня на руки и пошел за ней.
Цыганка оказалась права. До берега мы добрались быстро. Это был далеко не ручей, у которого мы разбили первый лагерь. Большая бурлящая горная река протекала, отделяя два каменистых берега. На одном находились мы и ненавистный лес, а на другом — пустырь и возвышенности. Озелененные ухабы и огромные валуны.
Я упала на колени перед водой, напилась и умылась. Получала удовольствие от саднящего холода. Лесная парилка так надоела, что я готова была вечность провести на прохладных камнях.
— Река глубокая и течение сильное. Рыбу нам тут не поймать, — София потерла лоб. — Надо собрать грибы. Там в лесу есть одно место.
— Ты разбираешься в грибах? — удивился Илья.
— Конечно! У нас все в таборе разбираются. Эх! Золотая молодежь, — цыганка замотала головой, как старуха на лавочке. — Всему вас учить надо.