— Я тоже не понимаю, — передала иир'ова. — Совершенно не понимаю, что это за кристаллы. У них необычная структура, необычные свойства… я их именно не понимаю, не ощущаю! Лэльдо, посмотри…
Молодой эливенер подошел к горке самоцветов, лежавшей перед Лэсой. Уроборос уже добавил к общему немалому количеству новую порцию и отправился в следующую яму. Брат Лэльдо поднял один камешек, повертел его в пальцах, присмотрелся. Скользкий, тяжелый…
— Но разве это не углерод? — начал было эливенер — и умолк.
Конечно, это был алмаз. Но… но в нем все было не так.
Во-первых, это оказался не природный кристалл, а ограненный ювелирный камень. Откуда, спрашивается, в земле такое количество ограненных камней? Ну, положим, их могли оставить здесь далекие предки. Положим, стоял здесь много тысяч лет назад ювелирный магазин. А в момент ядерного удара здание развалилось, со временем над ним выросли холмы… с большой натяжкой такое можно было допустить.
Этим же можно было объяснить и то, что алмазы, а точнее, бриллианты, все до единого были цветными, с необычайно яркой окраской. Уж если синий — так синее сапфира. Уж если фиолетовый — так и аметисту за ним не угнаться… и так далее. Но…
Брат Лэльдо повертел в пальцах лимонно-желтый камешек, сосредотачиваясь на его структуре.
Уж очень эти камни большие. Даже не большие, а гигантские. В каждом не меньше ста карат. И при этом они одинаковой огранки, тоже необычной, смешанной: кабошон сверху, полная бриллиантовая — снизу. Что за чушь…
Эливенер ощущал, что в углероде есть какая-то примесь, но никак не мог понять, какая именно. Кстати, подумал он, почему эта примесь не отразилась на прозрачности камней? Непонятно… зато она могла изменить их цвет…
Уроборос прибежал с очередной пригоршней камней, и брат Лэльдо окликнул его:
— Дзз, послушай… что-то не так с этими алмазами, а что — не могу понять. Ты у нас специалист…
— Я тоже не могу понять, — перебил его специалист, — и именно это меня удивляет больше всего. Что-то намешано в них, и вроде бы по запаху похоже на двуокись титана, но, конечно, это не она. Я вообще не знаю такого вещества. И вообще они все похожи на те камни… ну, помнишь? Искусственные!
— Искусственные? — вздрогнула иир'ова, выходя из глубокой задумчивости. — Тогда нам их не понять.
С этим брат Лэльдо готов был согласиться. Как можно понять то, что рождено не природой, что выросло невесть где и как?
Кристалл постигается чувствами, но если в нем изначально заложена фальшь, чувства отказываются воспринимать и структуру, и свойства.
Что ж, пусть с этими камушками разбираются хворь-перевязки. У них есть книга с предсказаниями, их великий пророк Даммус, похоже, знал, что представляют собой эти сверкающие игрушки… ну, значит, им и карты в руки. Ван Ави будет только рад заняться исследованием.
Брат Лэльдо окликнул уробороса, как раз выскочившего из очередного гнезда:
— Дзз, я думаю, вы с этим без нас разберетесь. Нам с Лэсой пора. Мы пойдем дальше, а уж вы тут сами как-нибудь…
Малыш Дзз, бросив на землю только что добытые разноцветные бриллианты, подбежал к брату Лэльдо и, поднявшись на задние ножки, недоуменно заглянул в лицо эливенеру. В синих глазах юного уробороса светились слезы.
— Ты хочешь уйти? И Лэса тоже? А я? Как же я? Неужели вы оставите меня здесь? Я хочу домой! Я же не доберусь туда один!
— Малыш, — окликнула его иир'ова, — мы ведь сейчас пойдем в другую сторону. Совсем не к твоим родным Карпатам. Нам поневоле придется шагать на север, ты же знаешь, здесь пространство нестабильно, нам сначала нужно выбраться в другую зону.
— Но потом-то вам все равно придется повернуть на юго-восток! — внезапно возмутился уроборос. — Как вам не стыдно! Я же еще маленький, а вы хотите меня бросить!
Лэса присела на корточки и протянула к уроборосу руку. Он подбежал к кошке и потерся носом о ее ладонь.
— Хорошо, — сказал брат Лэльдо. — Хорошо. Пойдешь с нами. Но чтоб потом не жаловался.
Степная красавица рассмеялась. Уроборос тоже хихикнул и предложил:
— Вы подождите с полчасика, я все камни соберу для этих ребят… пусть тащат свои сокровища в город и там резвятся. Но все-таки мне кажется, и нам нужно хотя бы один камешек прихватить. Очень мне интересно, что это такое и на какие дела пригодно.
— Один возьмем, — согласилась иир'ова. — Мне тоже интересно.
— Да, камешки любопытные, — согласился брат Лэльдо.
При этом он подумал, как умно поступили они с Лэсой, выйдя из городка хворь-перевязок в полном снаряжении. Заплечные мешки с кое-какими запасами провианта, фляги с водой… и посохи при них, и амулеты, подаренные Бенет… теперь вот добавится «философский» камень, с которым, правда, непонятно что делать. Можно, не возвращаясь в город, отправляться в дальнейший путь. А уроборос, конечно же, не может помешать. Он сильный и храбрый парнишка.
Просто жаль, что ему придется вместе с путешественниками испытывать тяготы неведомого будущего, лучше бы ему прямиком отправиться домой… но он ведь и в самом деле малыш, и в одиночку ему не добраться до родных Карпат.
Уроборос уже умчался собирать камни. Иир'ова и брат Лэльдо вернулись в рощу, предоставив хворь-перевязкам и скальным кошкам возможность вплотную заняться находкой. Но один камешек брат Лэльдо взял для себя — густо-зеленый, как самый редкостный изумруд. Эливенер сунул драгоценность в карман штанов, решив заняться ею как-нибудь после, на досуге.
Усевшись под деревом на краю рощи, путешественники с наслаждением вдыхали свежий воздух, подставляя лица ветерку, понемногу уносившему пропитавшую их вонь гнездовья птервусов…
Что-то ждет их завтра?
Глава 31
Распрощавшись с хворь-перевязками и скальными кошками, путешественники и уроборос зашагали на север. Сначала, конечно, им пришлось пересечь несколько лощин, заполненных разоренными гнездами птервусов, но уже задолго до заката они снова выбрались на слегка холмистую равнину, уходившую немного вверх, и, очевидно, стремившуюся превратиться в плоскогорье, — и к тому же не такую голую, как со стороны города хворь-перевязок. Здесь росли деревья, сбившиеся в небольшие компании, по четыре-пять, и еще далеко-далеко впереди виднелась полоска леса.
Но никто не был уверен, что их глаза видят то, что есть на самом деле. По эту сторону холмов вполне могла сохраняться та же структура пространства, что и по другую. Тем более, что ментальных искажений не наблюдалось. Значит, вполне могли присутствовать зрительные. Но никто из троих особо не сосредотачивался на этом. О чем тут было думать? Пройдут три-четыре километра — и все станет ясно. Если лес приблизится — значит, видимость здесь нормальная. Если нет — значит, нет.
Видимость не была нормальной. Уже через полчаса все вокруг непонятным образом изменилось до неузнаваемости. Путешественники и малыш Дзз вдруг очутились в удивительном краю невысоких холмов, маленьких озер и чистых, прозрачных рек, неторопливо пробиравшихся между лиственными рощами. Теплый и чуть влажноватый воздух был насыщен ароматами свежей зелени, земли, мелких цветов… Поднявшись на вершину ближайшего холма, поросшего густой сочной травой, путники увидели впереди темный хвойный лес — но между ними и высокой стеной деревьев земную твердь рассекали глинистые овраги с покатыми берегами и черные щели гигантских провалов…
— Ого! — воскликнул брат Лэльдо, рассмотрев все как следует. — Это что же получается, Лэса? Выходит, мы во время медитации в поселке умудрились подобраться к гнездовью ящеров с другой стороны? Как это могло случиться? Не понимаю…
— Я тоже не понимаю, — задумчиво ответила иир'ова. — А ты не забыл, что еще мы тогда видели?
Брат Лэльдо не забыл, просто он не хотел упоминать об этом при малыше уроборосе. Когда эливенер и кошка, объединив свои потоки сознания, в медитации особого типа исследовали окружающий их мир, они видели кишевшую в этих вот самых оврагах и провалах странную жизнь, и непонятные, почти бесформенные существа то и дело вырывались на склоны холмов, мутили чистую воду рек и немногочисленных озер, сейчас спокойно таращивших бледно-голубые глаза в чистое, безоблачное небо… Но в медитации не существует времени суток, а это значило, что неведомая жизнь могла просто спать днем…
— Так, — деловито передала иир'ова, — и куда теперь двинем?
Вообще-то маленький отряд мог повернуть на запад или на восток и просто-напросто обойти пересеченную оврагами и провалами местность. Но кто мог гарантировать, что зона ошибочной видимости не распространяется и вправо, и влево? Но ведь если это было так, путники запросто могли на любом из выбранных ими маршрутов натолкнуться на такие же провалы. Так стоило ли метаться из стороны в сторону?
— Дзз, — окликнул эливенер юного уробороса, напряженно всматривавшегося в ближайший овраг, — ты можешь определить, есть ли здесь зрительные искажения?
— Прямо по курсу — вроде бы нет, — ответил уроборос. — Но вправо-влево — не уверен. Да и вообще я не могу точно определять границы ложной видимости. Не умею. Так, приблизительно ощущаю, и все.
— Значит, идем прямо, — решил брат Лэльдо. — Но не сейчас, а утром. Переночуем здесь, на холме.
— Тебе бы стратегом быть, — не удержалась иир'ова. — Впрочем, ты прав. Как у нас с водой?
Путешественники сбросили на землю свои заплечные мешки и принялись разбираться в их содержимом. Кроме нескольких кусков основательно подсохшего пресного хлеба и шести фляг с водой, в них, собственно говоря, ничего и не было. Впрочем, в боковых кармашках лежали пакетики с травами, подаренные огородницей Бенет.
Встряхнув по очереди все фляги, Лэса выяснила, что в двух из них вода на исходе, и тут же со всех ног помчалась к ручью, постаравшись обойти ближайший овраг как можно дальше. Через три-четыре минуты она вернулась, сообщив, что все спокойно и никаких врагов она не заметила. Конечно, это не означало, что врагов в округе вообще нет. Скорее всего, они проявят себя в темноте.