себе дружка, что ли... Не пришлось бы тогда бегать вечерами туда-сюда. Но Джин хорошо помнила совет, который ей дал один из странных «внутренних голосов» – нужно держать Эвелин как можно ближе к себе. Да, куда уж ближе... В полутьме было видно, как девчонка улыбалась во сне. Хорошо еще, что не разговаривала...
Так что никакой «безумно страстной любви» тут нет. Всего лишь желание приткнуться хоть к кому-нибудь, чтобы не было слишком страшно и одиноко. Или найти подходящую жилетку, чтобы поплакаться, если вдруг возникнет такое желание. Ладно, если очень нужно для дела – то поработаем и жилеткой, решила Джинджер и тоже заснула, успокоившись.
Когда запищал будильник, Эвелин сразу подскочила:
– А... что... ой, прости... Я совсем забыла... – Она слегка коснулась Джинджер, извиняясь.
– Ничего, мне вставать пора... Сегодня рабочий день, надо в офис ехать...
– И так всю неделю?
– Да... Но я работаю только первую половину дня, так что мне проще, – сказала Джин и зевнула, еле успев прикрыть рот ладонью. – Ты как, выспалась?
– Очень хорошо, давно так спокойно не было!..
– Тогда нужно вставать... Хотя бы кофе выпить...
– Что ты любишь на завтрак?
Джинджер удивилась:
– Ты что, хочешь повозиться на кухне?
– Если можно... – Эвелин смутилась. – Могу что-нибудь быстро приготовить...
– Тогда яичницу с ветчиной, только не очень много. Хотя... – Джин сделала паузу, – готовь сколько хочешь, там разберемся. И зелени туда кинь, в холодильнике есть свежая.
После завтрака они быстро разъехались, кому куда было нужно. На прощание даже расцеловались, и Джинджер ощутила искреннюю благодарность, которую буквально излучала Эвелин. Вот ведь странно – вроде бы должны ненавидеть друг друга, а ничего подобного... Даже завтракают вместе... Будто между ними заключен некий договор о помощи. Ладно, пусть с ней Алекс разбирается, когда прилетит!.. Нужно его туда отправить пару раз, чтобы изобразил «визит покровителя». Если слухи есть, то их нужно укреплять и поддерживать. Может, тогда Эвелин меньше бояться станет... И все-таки, кого бы ей подсунуть вместо Алекса?..
Еще через пару дней из долгого рейса вернулся Алекс.
Он взвалил на себя сумки и пошел к дому. Под навесом, кроме «Гелендвагена» Джинджер, стояла еще одна машина, знакомый большой джип. Тот самый, который был подарен Эвелин.
По дороге увидел неразлучную парочку – пса и кота, они лежали возле машин в тени навеса. Алекс сказал Джеку «Тихо!..», приложив палец к губам, и показалось, что пес понимающе ухмыльнулся. Приласкав зверей, вошел в дом и стал тихо красться в сторону кухни.
Заглянув на кухню, увидел стоящую к двери спиной у холодильника Джинджер, одетую в «полузакрытый» купальник, волосы явно влажные. Когда она закрыла дверцу и повернулась в другую сторону, то держала в руке небольшую морковку.
– Если пришить к этому купальнику пушистый хвостик, а тебе надеть длинные «ушки» – получится замечательный кролик для журнала «Плейбой» – не удержался он от комментария. Джин отреагировала мгновенно – бросила морковку в мойку, сделала пару быстрых шагов и обняла его. Они стояли, прижавшись друг к другу, и молчали, потом начинали целоваться. Алекс обнял ее и погладил по спине, но когда опустил руки чуть ниже, Джин немного отстранилась и сказала, переводя дыхание:
– Подожди немного, у нас ведь гости...
– Кто к нам пожаловал?
– Эвелин днем приехала... – Джинджер загадочно улыбнулась, рассмотрев слегка удивленное выражение его лица. – Иди поздоровайся. Кстати, тебе бы в душе помыться, а то бензином пахнешь, как канистра. Да ладно, все равно воду в бассейне пора менять, можешь хоть так запрыгивать.
– Хорошо, сначала поздороваюсь, потом решу с бассейном и прочим, устал что-то...
Быстро переодевшись, Алекс со снятой одеждой пришел на кухню, чтобы кинуть вещи в стиральную машинку. Джинджер все еще стояла возле холодильника, не торопясь дохрумкивая очищенную морковку, снова напоминая задумчивого кролика.
– Чтобы витамины хорошо усваивались, морковку нужно есть с маслом.
Джинджер невозмутимо макнула огрызок в стоящую на столе стеклянную чашку с какой-то жидкостью и показала Алексу с выражением на лице – «Не учи ученого!»
– А еще древние греки считали, что морковь помогает быстрее влюбиться.
Джин усмехнулась:
– Мне для этого морковка не понадобилась. Ну что, поздоровались?
– Да... Водой меня окатила, хулиганка, когда в бассейн спрыгнула. И сколько раз она уже приезжала в гости?
– А почему ты спрашиваешь? – моментально насторожилась Джинджер.
– Мне почему-то кажется, что сегодня она здесь не впервые.
– Ты прав, но давай об этом поговорим чуть попозже. Есть хочешь? – Вот откуда он мог узнать, а?.. Что, неужто и в самом деле ухитрился подсмотреть?.. Нет, это мистика какая-то!
– Если можно, немного отдохну, потом через час-два будем ужинать, ты не против? – Действительно, вид у него усталый.
– Нет, совсем не против. Тогда иди в бассейн, а я здесь немного позанимаюсь. Сейчас что-нибудь быстренько придумаем...
Разбудили Алекса почти через два часа, когда солнце уже заметно снизилось, и скоро должны были наступить сумерки.
– Вставай, ужин проспишь! – Джинджер ласково, но настойчиво потеребила его за руку.
– Я уже проснулся. Ну, почти совсем, да... Сейчас... – Он с трудом открыл глаза.
– Иди, надень что-нибудь приличное, Эва вместе с нами ужинает.
– Угу...
Она неожиданно ущипнула его пониже спины.
– Ай!.. Ты что?..
– Проверяю, не появились ли там у тебя трудовые мозоли.
– Ну и шуточки у вас, красавица!.. Все, не надо меня больше щипать, уже иду...
Поднявшись на ноги, Алекс подошел к бассейну и плеснул водой себе в лицо, затем ушел в дом.
На кухню он прибыл, переодевшись в джинсы и черную футболку. Ужин не торжественный, в конце концов, сойдет и так. Дамы уже сидели за накрытым столом – о, даже немного накраситься успели?
– Милые дамы, – обратился к ним Алекс. – Хочу подарить вам маленькие сувениры из далеких краев.
С этими словами он протянул им по небольшой коробочке, каждая была обвязана ленточкой. Когда они открыли подарки, выражение их лиц было достойно запечатления для истории. В коробках были матрешки!.. Джинджер досталась матрешка чуть побольше, Эвелин – чуть поменьше, и с более «детским», что ли, выражением нарисованного лица.
– А я уже видела такое, только не помню, как называется... – попыталась сообразить Эва.
– Это «ма-трьё-шкаа»? – утвердительно-вопросительно сказала Джинджер.
– Да, именно «матрешка». Вот, решил привезти хоть что-нибудь, только времени по магазинам бегать почти не было. Да вы попробуйте их открыть...
Они начали открывать матрешек и доставать «семейство», в результате на столе с обеих сторон выстроились шеренги «по росту».
– Первой матрешкой считается фигурка добродушного лысого старика, привезенная с японского острова. Но сами японцы утверждают, что такую игрушку первым выточил неизвестный русский монах.
– А почему она так называется? – Эва демонстирует любопытство, как всегда.
– Раньше имя «Матрена» было очень распространенным, считается, что оно происходит от латинского Mater – «мать». Это имя ассоциировалось с матерью семейства, обладающей хорошим здоровьем.
– Здорово!..
Выдержав театральную паузу, он сказал:
– А вы еще в коробках посмотрите, внимательно!..
Дамы практически одновременно вытащили из коробочек что-то, лежавшее на дне и завернутое в бумагу, развернули и ахнули – это оказались цепочки-браслетики, надеваемые на запястье, у Джинджер с небольшими рубинчиками, у Эвы – с изумрудами. Цепочки были тонкие, но смотрелись очень хорошо.
– Нравится?
– Очень!.. – и они по очереди поцеловали Алекса «в щечку».
Эвелин почти забыла об окружающем мире, нацепив цепочку на руку и любуясь ею. Джин смотрела на нее и улыбалась по-доброму, как младшей сестре, что ли. Но свою цепочку она тоже сразу надела на руку.
– Теперь можно и начинать ужин! – пришлось провозгласить Алексу. (Девочки на радостях про еду почти забыли...)
Почти весь ужин они шутили и смеялись, в интонациях Эвелин и Джинджер чувствовалась искренняя радость от возвращения Алекса в «целом виде». И ведь они нисколько не притворялись, между собой болтали совсем как лучшие подруги...
Когда стали приближаться сумерки, Эва засобиралась в «Танцующие звезды», чтобы не ездить по темноте. Алекс предложил было ее проводить на своей машине, но она замахала руками – сиди, отдыхай, до клуба ехать всего минут десять, и то если двигаться со скоростью пешехода. Он заметил благодарный взгляд, которым ее одарила Джинджер – ей не хотелось никуда отпускать только что приехавшего...
Машина Эвелин скрылась за кустами зеленой изгороди, напоследок мазнув светом фар по окружавшим двор зарослям, Джинджер взяла Алекса за руку и они подошли к стоявшему под навесом ее «Гелендвагену». Затем она неожиданно оперлась ногой о бампер и влезла на капот, основательно усевшись на нем.
– Джин, ты что, вдруг погнется!..
– Не бойся, тут железо толстое... – Тем более, что недавно туда запихали пластину чуть ли не из брони, но это секрет!..
Алекс подошел к ней вплотную, обнял и прижал к себе, ее голова оказалась чуть выше.
– Милая, как хорошо, что ты у меня есть... – тихо прошептал Алекс, но она все услышала:
– Ты вернулся... Знаю, смерть снова ходила рядом, стояла за спиной, но ты вернулся... Теперь можно...
– Хочешь, я тебе стихи прочитаю? А то я вдруг понял, что так мало говорил о том, что чувствую...
– «Вперед, Макдуф!..»{35} – тихо засмеялась Джинджер.
Приблизившись к ее уху практически вплотную, Алекс тихо зашептал:
Я развернул бы шелк, слетевший с неба,
Расшитый золотом и серебром луны,
Тенями дня и ночи, утреннего света,
Заката сумраком и сполохом зари.