Мила вертелась у зеркала и придирчиво рассматривала свое отражение. К ее удивлению, мешки с вещами нигде не потерялись и были доставлены на плато в целости и сохранности. Если бы девушка знала, как матерился Т’мор, пытаясь портироваться, удерживая на плечах и в руках добрых два десятка походных сумок, снятых им со скакунов ее свиты, Мила, наверное, покраснела бы. Но она этого не знала, а потому посвежевшая, причесанная и почти довольная вертелась себе спокойно у зеркала, одновременно со злорадством прикидывая, какое наказание ей стоит потребовать для зарвавшегося подчиненного протектора. А там, глядишь, и сам хозяин этой земли расщедрится для нее на какой-нибудь подарок, как извинение за хамство подданного… Мила довольно улыбнулась своему отражению и уже было хотела подозвать служанок, что помогли ей привести себя в порядок, когда те вдруг переглянулись, услышав тонкий хрустальный звон, прокатившийся, кажется, по всему зданию, и одновременно кивнули Миле.
– Простите, ярышня, но нам пора. Общий сбор. Вас проводят гвардейцы протектора.
– Общий сбор?
– Советник Джорро собирает расширенный совет. Мы обязаны там быть, – непонятно высказалась одна из дам, и только сейчас до Милы дошло, что они вовсе не похожи на служанок… Длинные платья, скромного, если не сказать, строгого фасона, но… из дорогой, очень дорогой ткани, изящные украшения, небольшие, но удивительно тонкой работы, искусный, но не вычурный макияж…
– Вы кто? – проговорила Мила, когда помогавшие ей девушки уже оказались около дверей.
– Внутренняя стража Дворца Дракона. – Обе девушки одновременно обернулись и также дружно присели в неглубоком, удивительно слаженном реверансе. После чего улыбнулись, глядя на ошеломленное лицо Милы, и исчезли за дверью. Ярышня окинула взглядом довольно скудную обстановку комнаты и вздохнула. М-да. Это не дом Претичей в Подлесье, где каждый предмет мебели прямо-таки кричал о богатстве своих владельцев. Никакого золота, никаких инкрустаций. Темное лакированное дерево немногочисленных предметов мебели на фоне обитых светлыми тканями стен, строгие формы, функциональность и… комфорт. Девушка попыталась представить, кто мог пожелать такого вот неброского оформления, и, вспомнив о названии дворца, упомянутого девушками, отказалась от мысли, что это была идея владельца. Вряд ли человек, падкий до таких пафосных названий, заинтересуется подобным стилем… Додумать эту мысль Миле не позволил стук в дверь. И тут же на пороге появился один из тюремщиков.
– Протектор ждет. Идемте. – Коротко и ясно.
Т’мор проклинал всё и вся, особенно свое собственное тугодумие и разрешение, данное Джорро. Ушлый советник воспользовался моментом, и теперь в малом зале толпился весь цвет Плато Ветров. От командира гвардейцев и главы добытчиков до старшины кромов и временного главы человеческой части городка. Полсотни жителей Плато пожаловали на первый прием протектора, как объяснил ухмыляющийся рисс. А за троном уже расположились Ллайса, Арролд, Лир и Байда. Арн вздохнул и, стараясь не глядеть на склоняющихся в поклоне, разодевшихся по такому случаю в лучшие наряды гостей, прошел к своему креслу. Теперь ему стало понятно, почему дворецкий так настаивал на том, чтобы арн надел именно парадный, расшитый серебром и увешанный всеми регалиями Т’мора ринс. Арн вымученно улыбнулся друзьям, уселся на трон, а в следующий миг чуть не оглох от гулкого рыка советника, объявившего о начале первого приема в истории протектората Плато Ветров. В этот же момент двери в зал отворились, и на пороге показалась Мила в сопровождении охраны. Девушка узрела сидящего на троне Т’мора, глаза ее удивленно расширились, и ярышня рухнула в обморок, прямо на руки гвардейцам.
Часть I. Путешествий много не бывает
Глава 1. Сюрприз в спину
Первым рядом с потерявшей сознание Милой, если не считать растерянно поддерживающих ее гвардейцев, разумеется, оказался Бронев, до этого старательно ныкавшийся где-то за спинами представителей человеческой части гостей. Шустрый Створич только что не вырвал у риссов из рук свою пассию и… зачем-то принялся ее убаюкивать. По крайней мере, так это выглядело со стороны.
Т’мор хмыкнул и, почувствовав на себе чей-то взгляд, повернул голову влево, туда, где рядом с его троном притопывала каблуком расшитого золотистой нитью сапожка Ллайса. Встретившись с изучающим взглядом подруги, арн хмыкнул и вопросительно приподнял бровь, сопроводив этот жест направленной мыслью.
– И?
– Твоих рук дело? – поинтересовалась в ответ эрия вслух, кивнув в сторону суетящегося вокруг Милы Створича.
– Моих?! – Т’мор повертел головой и, убедившись, что большинство гостей не шибко интересуются их беседой, более занятые своими делами, уже громче добавил: – Я здесь вообще ни при чем.
– Я сделаю вид, что поверила, – фыркнула Ллайса, старательно сохраняя невозмутимое выражение на своем прекрасном лице. Вот ведь, может же… когда хочет.
– Замечательно, – улыбнулся Т’мор. – А сейчас, как лучший представитель школы Жизни из присутствующих здесь, ты не могла бы взглянуть, что там случилось с моей новой подданной?
– Льстец. – Ллайса вскинула подбородок и сделала шаг вперед. Т’мор тут же поймал ее руку и, легко пожав ее, поднялся с трона. Ревность не очень хорошее чувство, но и его можно вылечить… или хотя бы купировать приступы.
Удерживая ладошку остановившейся рядом удивленной Ллайсы, Т’мор поднял свободную руку вверх, и в зале установилась почти гробовая тишина, нарушаемая лишь бормотанием Створича, великолепно слышимым даже с другой стороны зала. Гости ждали. На лицах некоторых людей Т’мор прочел удивление, настороженность и даже легкий страх, а вот риссы старательно закрывали свои эмоции, на время превратившись в некое подобие хоргов. Ничего удивительного. Весь тот калейдоскоп чувств, обрывки которого уловил даже сквозь приподнятые щиты Т’мор, был направлен на застывшую рядом с ним эрию. Мало кто из людей может похвастаться тем, что видел живых хоргов, а неизвестное всегда пугает…
– Я приветствую присутствующих в этом зале разумных, решивших избрать своим домом Плато Ветров. Верю, что новый дом вас не разочарует и станет по-настоящему дорог. Я понимаю, что сегодняшний прием для вас это первая возможность нормально, не на бегу познакомиться друг с другом и выяснить некоторые наверняка серьезные вопросы, по устройству города… и не только. Но, прежде чем вы приметесь обсуждать перспективы и договариваться о чем-либо, я прошу вас уделить толику внимания моим словам… – Арн перевел дух после столь вычурного для него начала речи и, убедившись, что все присутствующие внимательно его слушают, продолжил: – Как вы, должно быть, догадались, на Плато Ветров будут жить приверженцы разных традиций, со своими жизненными укладами и обычаями… и даже, как легко заметить, разных рас.
Ответом Т’мору были легкие понимающие смешки. Риссы, кромы и люди хоть еще и не притерлись друг к другу, но к наличию представителей других народов уже немного попривыкли. Общее дело объединяет…
Арн дождался, пока стихнет волна смешков переглядывающихся гостей, и продолжил:
– Так вот. В связи с этим хочу заявить следующее. Управление внутри общин останется на усмотрение их представителей. Но! Каждая община выберет двух своих разумных для включения их в Совет протектора. Именно эти советники будут проводниками моей воли. Что касается взаимоотношений между общинами… Я более чем уверен, что любые возникающие разногласия меж столь разными существами можно преодолеть… мирно. Если же это покажется кому-то нереальным, для разрешения споров меж представителями разных рас имеется суд протектора. То есть мой. Дуэли между представителями разных рас запрещены. – Голос арна наполнился сталью, а под потолком зала как-то неожиданно сгустилась тьма, ощутимо придавив гостей своей мощью. – Нарушивший запрет будет доставлен на мой суд. За поддержанием порядка в городе и исполнением законов протектората будет следить гвардия, формируемая из представителей всех населяющих плато рас, исключая кромов. Считайте это моим первым официальным эдиктом.
Под удивленными взглядами присутствующих на приеме людей Т’мор и старшина кромов, то есть его собственный дворецкий, обменялись уважительными короткими поклонами.
– А сейчас, – арн улыбнулся, смягчая тон, и давление на посерьезневших гостей исчезло, словно его и не было. Растворилось вместе с тьмой, – когда с формальной частью покончено, представляю вам еще одного нового жителя протектората. Эрия Ллайса. Первый, но не последний представитель славного народа хоргов, решивших поселиться на Плато Ветров. Эрия – самая молодая Мастерица Сил школы Жизни в Темных землях, возглавит Дом целителей протектората.
Тонкая, хрупкая ручка эрии с силой сжала ладонь Т’мора, оставляя глубокие царапины от острых ногтей.
– Ну, Т’мор, ну удружил, – прошипела сквозь зубы Асси, одновременно приседая в приветственном реверансе, довольно забавно смотревшемся в исполнении наряженной в костюм мужского покроя эрии.
– Ничего. Им полезно поудивляться, – так же тихо ответил арн, обводя взглядом замерших в очередном приступе изумления гостей. Ллайса фыркнула, и Т’мор добавил: – А тебе полезно поучиться ответственности. Поверь, в жизни пригодится.
– Хам. – Маска на лице Асси даже не дрогнула, а вот арна окатило волной холода. Ну-ну. На обиженных-то чего только не возят.
– Иногда, – спокойно согласился арн и легонько подтолкнул эрию в сторону Бронева с его ношей. – Иди, пора показать, что я не зря доверил тебе столь высокий пост. Потом, когда останемся наедине, можешь мне отомстить, хорошо?
– Договорились. – Ллайса тут же улыбнулась и спорхнула с тронного возвышения. Т’мор облегченно вздохнул, нашел взглядом Джорро, и тот одобрительно усмехнулся, одновременно кивая куда-то в сторону скопища людей и риссов.
Немного подумав, Т’мор решил не возвращаться на трон и спустился вниз. Надо же послушать, о чем говорят его подданные. А следом за ним туда же двинулись и стоявшие у трона его друзья.
А гости о чем только ни говорили. Добытчики теребили главу строителей требованиями возведения новых складов для готовой продукции, маги уточняли программу обучения и особенности защитных контуров для прокладываемых шахт. Кто-то из людей внимал объяснению здорового рисса-гвардейца, почему для кромов было сделано такое странное исключение. Но тут вмешался дворецкий и, куда более доходчиво, чем косноязычный вояка, объяснил интересующемуся, что его народ вообще не держит в руках оружия. Исключение было сделано единственный раз и закончилось гибелью восьмидесяти процентов расы кромов. Теперь на месте той битвы расположилась самая большая пустыня Мор-ан-Тара. Любопытный маг был ошеломлен.
Т’мор скользил меж гостей, прислушиваясь к их беседам, иногда вставляя свое замечание, а иногда помогая решить на месте какие-то вопросы. В общем, путь до Ллайсы, хлопочущей над все еще пребывающей в беспамятстве подругой Створича, занял у арна почти четверть часа. Зато за это время он успел убедиться в том, что между риссами и людьми нет и намека на враждебность. Настороженность, легкая опаска и любопытство, этого было сколько угодно, а вот злобы Т’мор не заметил, и это не могло его не радовать.
– Ну, что тут у нас? – поинтересовался арн, оказавшись в шаге от Асси и Створича, бережно прижимающего к себе свою пассию.
– Да ничего. Нервный срыв и только. – Пожала плечами Ллайса, закончив плетение какой-то лечебной вязи. – Я ее усыпила, но часа через два она придет в себя. Надо бы найти место, где ее можно положить. Не здесь же оставлять валяться.
Т’мор еще не успел ничего ответить, как рядом моментально нарисовался дворецкий.
– Я покажу покои.
– Спасибо, Ройн, – кивнул арн. Ллайса поднялась с колен и, с любопытством глянув, как поднявшийся следом с Милой на руках Бронев попятился от гвардейцев, тихонько хихикнула, заработав недовольный взгляд Створича. Ну да, беднягу можно понять. Сначала заточение пассии, потом ее обморок и эрия-целитель в качестве скорой помощи… Ха! Т’мор сжал губы, чтобы не усмехнуться, и кивнул дворецкому. – Ведите нас, Ройн.
Момента, когда протектор и эрия, в сопровождении гвардейцев, двух людей и дворецкого, исчезли из зала, почти никто не заметил. Разве что Байда неопределенно хмыкнул, да Джорро бросил короткий взгляд на одного из неприметных гостей, тут же понятливо кивнувшего и выскользнувшего за дверь. Внутренняя стража дворца Дракона всегда должна быть начеку…
Второй раунд встречи с будущей подданной Т’мор и Ллайса решили устроить в той самой гостиной, куда привел их дворецкий. Небольшая светлая комната, с минимумом обитой зеленой гобеленовой тканью мебели, уютная и очень… домашняя. Оказавшись в кресле, на подлокотнике которого тут же устроилась Асси, Т’мор обнял девушку за талию и принялся наблюдать за вышагивающим из угла в угол Броневым, временами бросающим хмурые взгляды то на сладко посапывающую на диване Милу, то на сидящих в обнимку Т’мора с Ллайсой.
Дворецкий принес чай и ллиал и испарился, провожаемый очередным смурным взглядом Створича.
– Достал. – Покачал головой Т’мор, поднимая со столика свободной рукой пиалу с чаем.
– А?
– Присядь, говорю. От того, что ты здесь круги будешь наматывать, она быстрее не проснется. Это тебе вон и эрия Ллайса подтвердит, – чуть громче проговорил арн, прижимая к себе подругу, за что был тут же награжден ею изъятием чая. Пришлось Т’мору обзаводиться другой пиалой.
Створич дернулся раз, другой, но, наткнувшись взглядом на абсолютно спокойные лица арна и эрии, все-таки присел на самый краешек дивана, словно боясь потревожить мирно спящую подругу. Помолчал.
– Мастер Т’мор… а можно вопрос? – наконец «разродился» Створич.
– Почему нет? – Пожал плечами арн. – Задавай.
– А ты… вы… кто вообще? – запинаясь, проговорил Бронев.
– Ну надо же, неужели ты еще не догадался? – Растянул губы в ухмылке Т’мор, а Ллайса поспешила спрятать свою улыбку за пиалой с чаем.
– Нет, я слышал о протекторе… Но я думал, это что-то вроде защитника, охранителя, – медленно начал отвечать молодой маг. – По крайней мере, так было написано в одной древней книге… А здесь протектор получается что-то вроде короля?
– Ну нет, не дождетесь, – фыркнул Т’мор. – Протектор действительно переводится как охранитель или защитник, хотя последнее, скорее, будет звучать как «дефенсор». Вот я и являюсь таким охранителем для Плато Ветров. От внешней угрозы, от внутренних распрей… но я не монарх. Своих глав жители Плато могут выбирать или назначать, как им в голову взбредет, и на устанавливаемые ими правила я посягать не могу и не буду. Если, конечно, их законы не будут затрагивать интересов других общин. Вот тогда я вмешаюсь. Равно, как и в случае споров между общинами или их представителями… Не более.
– Но! Это же дикость… Первобытный строй какой-то получается! – воскликнул Бронев, явно успокоенный тем, что арн не является абсолютным монархом на Плато Ветров. – Законы должны быть общими для всех.
– Они таковыми и станут. – Пожал плечами Т’мор. – Думаешь, жить бок обок разным расам и не впитать ничего от соседей это реально? Поверь, пройдет время, и законы общин трансформируются, став общими для всех жителей Плато. Сами, под давлением обстоятельств и опыта прожитых лет.
– Но на это же уйдут целые поколения! Века и века… – ошеломленно проговорил Створич.
– А я никуда не тороплюсь, – хмыкнул арн. – Но даже если вдруг получится так, что я вынужден буду уйти раньше времени, вместо меня придет другой протектор и продолжит дело объединения рас.
– Ты хочешь сломать наши обычаи, так получается? – Вздохнул Бронев.
– Зачем? – Покачал головой Т’мор. – Я хочу научить вас уважать обычаи друг друга. А там время покажет… Ты же не будешь отрицать, что с течением времени обычаи меняются, а на смену одним традициям приходят другие? Так что тебя не устраивает в моей идее?
– Н-не знаю. – Вздохнул Бронев. – Мне надо подумать.
– Ну думай, думай. – Покивал арн и вдруг усмехнулся. – О, а вот и наша спящая красавица проснулась.
Ллайса тут же спрыгнула с подлокотника кресла Т’мора и, оказавшись рядом с потягивающейся Милой, принялась накладывать на нее одну исследующую вязь за другой. Девушка открыла глаза и тихо ойкнула, обнаружив рядом с собой сосредоточенно колдующую белогривую эрию.
– С добрым утром, ярышня. – Услышав голос, Мила вздрогнула. Этот насмешливый голос она знает, она его помнит! Ургова печень, нет! Только не этот… этот… протектор?! Всё. Доигралась. Мила судорожно вздохнула и попыталась сесть, но склонившаяся над ней эрия повелительным жестом взяла ее за плечи и уложила обратно.
– Лежи пока. Я еще не закончила, – холодным, ничего не выражающим тоном проговорила белогривая, не прерывая плетения какой-то сложной вязи из школы Жизни. Хорг-целитель?! Мила вжалась в диван, и эрия покачала головой. – Нет, так дело не пойдет. У нее нервы ни к ургу в пасть, ни к Аллину на бал. Нужно успокоительное.
Арн кивнул, и через несколько минут Ройн принес требуемое. Мила со страхом покосилась на одинокий черный пузырек на подносе, вздохнула и, окинув загнанным взглядом собравшихся вокруг нее людей и нелюдей, обреченно вздохнула.
Кажется, у девушки окончательно закоротило извилины. Т’мор тронул Ллайсу за плечо, и та, понимающе кивнув, посторонилась, пропуская арна на свое место.
– В глаза мне посмотри. – Мила мелко задрожала, и Т’мор, поняв, что осмысленных действий от нее уже можно не ждать, мотнул головой. Асси тут же подхватила Бронева под руку и оттащила его от дивана. Предусмотрительный дворецкий испарился еще раньше. Комната опустела, в ней остался только арн и заходящаяся от страха девушка, старательно прячущая от Т’мора взгляд.
Арн щелкнул пальцами у своего лица, Мила рефлекторно отреагировала на звук… и утонула в мгновенно почерневших глазах Т’мора, на дне которых разгоралось алое пламя.
Страх. Боль. Ужас… Не то. Дальше!.. Прием в Бране. Вот… Веселье и радость от легкого флирта… Приглашение на королевский бал. Восторг. Сияние хрусталя и натертый до блеска паркет. Сверкание бриллиантов и масляный блеск золота. Хохот какого-то хама. Гнев и ярость. Хлопок жирной ладони по… Пощечина. Бокал вина от моложавого подтянутого аристократа… головокружение. Темнота. И резкий свет, внезапно бьющий в глаза… Погреб? Подвал?.. Камера. Жирное лицо недавнего хама. Здравствуйте, ваше величество… и… Римин. И тебе привет, покойничек… Непонимание. Страх. Боль… Ужас. Снова боль.
Т’мор рыкнул, заметив опасность, и принялся вытягивать смертельные ментальные петли, наложенные его покойным коллегой. Тяжело, с натугой, по чуть-чуть, не торопясь. Вытаскивал, вместе со спрятанными глубоко на дне разума воспоминаниями о докладах Римину из дома Претичей, о тайниках и адресах связных… Всё. Глубокий вздох. Арн утер выступивший пот и уселся прямо на пол, безучастно глядя на вновь отрубившуюся Милу. Тьма! Одна дура и столько мороки, кто бы знал?!
Т’мор помотал головой, встряхнулся и, поднявшись с пола, отошел к высокому окну. Заметив, как дрожат руки, вздохнул. Знатно, знатно потрудился Римин. Вот только это штучная работа, да и обнаружить следы воздействия, когда знаешь, что искать, не составит труда. А сегодня, протекторату, можно сказать, повезло. Это ж надо так удачно повториться обстоятельствам? Вот и вскрылась закладочка… Эх, ладно. Пора звать обратно Ллайсу, Створича… и надо увидеться с командой магов школы Разума. Кажется, им предстоит еще одна проверка. Вряд ли, конечно, среди беглецов найдутся экземпляры, подобные Миле, но кто его знает. Бедные маги… Нет, но какова идея, а?! Вместо подсылов использовать самих темных. А в нужный момент они легко и просто нанесут удар в спину. Не факт, что все получилось бы как надо, но для паники в рядах староозерцев хватило бы и пары удачных диверсий.
Т’мор мысленным посылом открыл дверь в комнату и, убедившись, что Ллайса вновь занялась приведением Милы в порядок, опять уставился в окно. Было кое-что, что он видел в воспоминаниях девушки, и это что-то ему сильно не понравилось, но… надо разобраться.
– Т’мор… Т’мор! – Ллайса коснулась плеча арна, и тот неохотно выплыл из раздумий.
– Да?
– Я привела ее в порядок. Ну… насколько это было возможно, – проговорила Ллайса. – Повтора быть не должно, но я настаиваю на постельном режиме. И ты должен рассказать, что узнал.
– Конечно. – Арн кивнул и, коротко, буквально парой слов описал то, что обнаружил в памяти Милы. Ллайса внимательно его выслушала, чему-то кивнула и, чуть подумав, заговорила тем тоном, что отличает всех целителей:
– Допрос в камере, да? Скажи дворецкому… этому, Ройну, что мне понадобится его помощь. Необходимо подобрать большое светлое помещение, в качестве спальни для Милы. Большие окна, мягкая мебель. Никаких темных цветов, никаких каменных стен и тому подобного. Для ухода только женщины. Желательно постарше… но не старушки. – Ллайса на миг замолкла и тут же махнула рукой. – Ладно. Остальное решим по ходу. И… Т’мор?
– Да?
– Не вини себя, пожалуйста. – Асси провела ладонью по лбу арна, будто расправляя хмурые морщины.
– А кого винить? Я ведь действительно виноват перед ней. Надо было послушаться Бронева, или, по крайней мере, не упрятывать ее в камеру. Дурная шутка… Но кто мог знать?!
– Оставь, Т’мор. – Асси прижалась к арну. – Ты ведь увидел ее первый раз в жизни. Откуда тебе было знать, к чему приведет это происшествие… Да и самой Миле следовало вести себя повежливей. Так что не кори себя. Это просто стечение обстоятельств. Но… если тебе так уж надо назначить кого-то виновным, считай таковым короля Ролина. Он ведь не мог не понимать, что готовит из девушки самоубийцу, но все равно пошел на это. А ты… Т’мор, пойми, фактически ты спас ее от смерти. Да, она побывала на грани, но знаешь, что я тебе скажу как целитель? Есть болезни, которые невозможно вылечить, не поставив больного на эту самую грань меж жизнью и смертью. Это был именно такой случай, и ты поступил так же, как поступил бы на твоем месте любой целитель. – К концу речи тон Асси стал стальным. Она испытующе взглянула в глаза смурного Т’мора, и тот нехотя кивнул.
– М-да. – Т’мор скривился, но не мог не признать, что от поддержки этой юной, но такой уверенной в себе эрии ему стало значительно легче. Арн тряхнул давно не стриженными патлами и попытался улыбнуться. – Спасибо, Асси. Будем считать, что ты меня убедила. А теперь… давай займемся делами. У нас их еще очень и очень много.
Поцеловав Ллайсу, Т’мор махнул рукой удивленно взирающему на них Броневу, о котором, признаться, чуть не забыл.
– Через четверть часа жду тебя у портального купола. Не опоздай, – произнес Т’мор и, даже не дав Створичу ответить, вышел из комнаты. Ройн, обнаружившийся в коридоре, услышав приказание арна о помощи Ллайсе, кивнул, пообещав, что исполнит все в лучшем виде, и скрылся за дверью.
Арн несся по коридорам дворца в поисках Джорро, но тот словно сквозь землю провалился. В малом зале по-прежнему общались риссы, люди и кромы. Там же крутились и Байда с Арролдом, но бывшего наставника в этой толчее не было. Арн выругался, и тут его взгляд споткнулся об одного из риссов, участвовавших в ментальной проверке людей, бежавших из-за Долгого моря.
– Сьерр Мор. – Кивнул магу Т’мор.
– Чем могу помочь, дом протектор? – Рисс оказался рядом почти мгновенно.
– Нужно провести еще одну проверку. Ловите мыслеобраз, это то, что нужно искать. Ни в коем случае не пытайтесь вытащить эту пакость, если обнаружите. Просто доложите мне. Хорошо?
– Будет исполнено, дом протектор. – Рисс было развернулся, но Т’мор его остановил.
– Подождите, сьерр Мор. Еще одна просьба. Если встретите советника Джорро, передайте ему, что я отправился в Драгобуж по неотложному делу, касающемуся Ириссы Латто. Вот теперь всё.
Глава 2. Слабое звено
Заинструктировав Створича до умопомрачения и узнав у него имя связного, арн оставил печального мага в Драгобуже, а сам, уйдя тенями в пригород, вдохнул ночной воздух, напоенный ароматами просыпающейся природы, и, поднявшись к небу в своей призрачной ипостаси, взял курс на полночный закат, туда, где вовсю готовился к открытию судоходства в Бутылочном горлышке портовый город Велиград. На этот раз арну было не до любований красотами и мощью стихий. Невидимой в ночи стрелой сумеречный дракон несся по небу, глотая милю за милей.
Велиград встретил входящего в ворота молодого человека в пыльном плаще и наемничьем ринсе шумом и гамом. Сухие ворота потому так и именовались, что находились в противоположной стороне от Портового взвоза, где располагался рыбный рынок, но и здесь было не менее шумно. Малые торговые ряды начинались прямо у привратной площади и, несмотря на раннее время, жизнь здесь била ключом.
Арн, порядком уставший за сутки с лишним непрерывного полета, постарался по максимуму оградиться от раздирающего разум наплыва чужих эмоций и обрывков мыслей и двинулся вперед, сквозь торгующую и вопящую толпу, на ходу высматривая подходящий проулок, который увел бы его подальше от этого столпотворения, вглубь города. Поближе к Белому поясу, где, как подсказали стражники у ворот, он мог найти приличную гостиницу.
В принципе, можно было бы заявиться сразу в поместье Ириссы, но Т’мор слишком устал за этот перелет, а если магесса окажется на месте, ему следовало встретиться с ней, будучи отдохнувшим и полным сил. Иными словами, сейчас арн готов был наплевать на всё и вся, лишь бы ему дали возможность нормально выспаться… Еще бы кто сказал, зачем арну потребовалось так гнать коней? Но на этот вопрос он и сам затруднялся дать сколько-нибудь вразумительный ответ. Просто после встречи с Милой Т’мору будто пятки прижгли. Предчувствие…
Узкий проулок, зажатый меж высокими стенами довольно обшарпанных домов и каких-то лабазов, изгибался, словно змея. Поворот, другой… арн на ходу качнулся в сторону, и направленный в его правую руку нож со звоном ударился о стену. На миг распахнулся плащ, и первый «стриж» беззвучно устремился к цели. В отличие от противника, Т’мор не промахнулся. Как и следующие два раза, когда на помощь тихо подвывающему от боли не сумевшему попасть в мишень оборванцу, с крыши какого-то домишки спрыгнули двое подельников, одетых не менее живописно.
– Неужели во всех людских городах ночники работают тройками? – удивился вслух Т’мор, застыв перед матерящимися оборванцами, дружно зажимающими пробитые «стрижами» бицепсы правых рук. – А… нет, не во всех, – удовлетворенно заключил Т’мор, прижимая лезвие Младшего к шее неудачно подкравшегося к нему со спины четвертого грабителя.
Молодой парень, скорее даже юноша. Худощавый, костистый, с нервно прыгающим кадыком, замер, стараясь даже не дышать на сталь, нежно прижимающуюся к его шее.
– Подожди чуток, – кивнул ему Т’мор и, не опуская Младшего, скосил взгляд в сторону возящихся на грязной, веками не чищенной брусчатке раненых. Повинуясь мысли арна, «стрижи» вырвались из тел грабителей, вызвав у тех очередной слаженный, но мгновенно стихший вой, и зависли в полуметре от Т’мора.
Ничуть не стесняясь, арн аккуратно вытер каждый нож о засаленную куртку удерживаемого им на месте четвертого ночника и только после этого вложил «стрижи» обратно в ножны.
– Пшли вон. – Замолчавшие сразу после демонстрации Т’мора бандиты исчезли так споро, словно в момент овладели телепортацией. Удерживаемый арном, их подельник тоже попытался было дернуться, но Т’мор только укоризненно покачал головой и чуть придавил Младшего. По шее несостоявшегося грабителя потекла тонкая струйка крови, и он вновь принялся изображать истукана. Т’мор одобрительно кивнул, и Младший вернулся в трость. – Понятливый. Поговорим?
– А куда деваться? – Вздохнул тот.
– И то верно, – хмыкнул Т’мор. – Ладно. Тогда веди. Нужна хорошая гостиница, но не для боляр или миллионщиков.
– Понял. Сделаем, – хмуро ответил проводник и уверенно потопал в ту же сторону, куда шел Т’мор до этого бестолкового нападения.
Парень оказался вполне вменяемым и по пути не сделал ни единой попытки сбежать, хотя, когда они с арном вынырнули из злополучного проулка, возможностей для побега у него оказалось немало. Только уже у самого порога ухоженного просторного дома, в котором расположилась искомая гостиница, оборванец на миг застыл на месте, словно то, что ждало его за дверью, было страшнее, чем возможная смерть от удара мечом. Впрочем, бросив короткий взгляд на идущего чуть позади Т’мора, горе-грабитель вздохнул и, решительно ухватившись за ручку двери, распахнул ее настежь.
Т’мор как раз поднялся на крыльцо и едва успел посторониться, когда его проводник вылетел из распахнутой двери, словно отхватив хорошего пинка, и распластался на мостовой.
– Оригинально, – хмыкнул арн, наблюдая как парень, кряхтя, поднимается с брусчатки и старательно отряхивает и без того пребывавшие в изрядно потрепанном состоянии штаны, теперь уже зияющие огромными прорехами на отмеченных ссадинами коленях. Т’мор перевел взгляд на дверь, и его ожидания оправдались. На пороге возник здоровый мужик и, засопев, попытался отодвинуть арна в сторону, явно горя желанием продолжить «разговор» с проводником. Не тут-то было. – На вашем месте я бы не стал этого делать.
– Что-о? – заревел этот медведь, но когда его рука, уже было ухватившая арна за плечо, вдруг оказалась заломлена здоровяку за спину, тут же сбавил тон: – Ты-ы… ты кто? Чего надо?
– Пить, есть, комнату на ночь, на одного, – коротко проговорил арн и, дождавшись кивка побагровевшего от боли «медведя», отпустил его руку. Здоровяк разогнулся, крякнул и, окинув Т’мора взглядом, одобрительно хмыкнул, баюкая ноющую руку.
– Сделаем, вашмилсть. Проходите и… извините за то, что я… ну, так… Все из-за поганца этого, Анорина, век бы его не видеть…
– Кстати, о нем. Он будет обедать со мной, – мотнул головой в сторону съежившегося проводника Т’мор и, не дождавшись никаких возражений от здоровяка, двинулся мимо него к двери. Нет, вот есть же такой тип людей, а? Дал в морду, и они вдруг сразу начинают тебя уважать… вот уж странное дело эта самая человеческая психика.
Анорин постарался не отстать, только просачиваясь мимо сверлящего его многообещающим взглядом «медведя», еще больше скукожился, словно ожидая затрещины. Но нет, здоровяк сдержался, хотя здоровая рука явно дернулась.
– Ну… Для начала расскажи, что это сейчас было? – поинтересовался Т’мор, когда на их столе в дальнем углу полутемного обеденного зала уже не осталось места от притащенных расторопной разносчицей блюд.
– Брат это мой… старший, – угрюмо проговорил проводник, устроившийся на самом краешке скамьи, напротив Т’мора, удобно оперевшегося спиной о стену. Арн кивнул, предлагая пареньку продолжить, и тот нехотя пояснил: – Я две декады тому назад в карты проигрался. Хотел у него денег занять, чтоб оты… ну, долг отдать. А он в крик. Слово за слово… В общем, выкинул он меня из дома. Сказал, что теперь я сам себе на жизнь зарабатывать должен.
– Ну да. Занять ты хотел из дневной выручки его заведения, да и предупреждать брата о том не стал. А он тебя на горячем прихватил. Так? – договорил за своего ерзающего на скамье собеседника Т’мор.
– Ну, так. – Вздохнул тот.
– И когда ты своим дружками рассказал, что денег так и не добыл, они тебя на грабеж подбили. Типа, должок отработать. Так?
– Ну… да. – Развел руками Анорин.
– Идиот, – заключил арн, наполняя тарелку густым супом. – Ладно. С этим ясно. А сейчас… Пока я буду есть, ты мне расскажешь все новости этого городка за последние… ну, пусть будет три декады. Да не все подряд. О кораблях, что приходили, о скандалах или каких странных происшествиях у боляр и зажиточных горожан. Вообще обо всем необычном, что слышал. Угу?
– Э-э… понял, – осторожно кивнул парень.
– Ну так можешь приступать. – Вооружаясь ложкой, ухмыльнулся Т’мор.
В принципе, то, что арн узнал от незадачливого грабителя, он мог бы узнать и от любого другого жителя. Вот только, во-первых, не факт, что кто-то согласился бы потратить уйму времени на болтовню с незнакомцем, а во-вторых, на то, чтобы хорошенько выпотрошить чью-то память, пришлось бы затратить немало времени, терять которое Т’мор не желал. В случае же с Анориным подобная проблема не стояла. Парню было просто некуда деваться, и он обстоятельно вспоминал все, что знал о произошедших за последние три декады в Велиграде событиях. А знала эта жертва катал немало, очень немало. Т’мору даже не пришлось особо влиять на его память, парень сам старался вспомнить все, что можно.
Конечно, ходу в дома боляр ему не было, да и не любят местные «тузы» выносить из избы сор, но… что-то просачивалось. Где слуги сболтнут, а где и зеваки окажутся. Вот, например, служанка с подворья Минича – первого велиградского купца, говорила, что в их дом зачастили гости, коих раньше-то и не видывал никто из домочадцев… Минич-то сам их порядниками[18] зовет, да только, как та же служанка рассказывала, муж ее, что при Миниче, чуть не с самого начала учетником[19] состоит, ни разу допрежь ни самих порядников, ни рядов[20] их, ни товаров не видывал… Или вот еще, команда с прибывшего недавно из Хольмского княжества когга… они вообще что-то зачастили в Велиград, уже третий корабль от хольмцев пришел, хотя весна только-только началась… А, ну так вот, на днях команда с того когга схлестнулась с охраной некоего болярича… и ведь даже уделала большую часть свиты! Так юный шалопай возьми да и найми этих морских ухорезов вместо побитых воинов в свою охрану. Как того болярича звать? Да кто ж его упомнит-то? То ли из Горичей он, то ли Светичей. А что вы хотели, это ж порт, здесь каждый день что-то случается, так что ж теперь все и вся запоминать?
– И правда. – Покивал Т’мор, успевший залезть в это воспоминание Анорина и выудить из нее имя болярича. Просто, когда проводник его слышал от очевидца на рыбном рынке, мимо прогрохотала телега, вот и забылось имечко. Ну уж для арна восстановить такую малость труда не составило.
Так и продолжалось добрых полтора часа. Т’мор насыщался, лопая за двоих – себя и Уголька, а проводник отрабатывал подаренную ему арном жизнь, подробно рассказывая обо всем, что видел или слышал интересного и необычного за три прошедшие декады. Т’мор ему даже кружку лагра поставил, когда у парня в горле пересохло, и его голос стал скрипеть, будто несмазанная ось.
Убедившись, что Анорин не может больше вспомнить ничего интересного, арн вздохнул, смерил его изучающим взглядом и, толкнув по столу в его сторону крону, махнул рукой. Парень понял все верно и, не теряя времени, исчез из зала, прихватив с собой монету. А Т’мор прислушался к себе и Угольку, после чего подозвал разносчицу и велел повторить заказ. Дородная деваха охнула так, что колыхнулись молочно-белые полушария в низком вырезе ее расшитой блузы, и, поспешно кивнув, устремилась на кухню.
Из гостиницы Т’мор вышел только следующим утром. Сытый и выспавшийся арн шагнул с крыльца и замер, решая, чем заняться в первую очередь. Отправиться ли на поиски поместья Ириссы, либо для начала познакомиться со связным Бронева… После недолгого размышления Т’мор вздохнул и направился все к тем же Сухим воротам. Найти Ириссу все-таки было нужнее. А со связным можно познакомиться и попозже. Никуда он от Т’мора не денется.
То, что за ним следят, Т’мор понял, когда, сканируя окружающее пространство, в третий раз почуял невдалеке знакомый Узор. Догадаться, кто оказался таким любопытным до дел арна, труда не составило. В конце концов, в Велиграде у Т’мора не так много знакомых… пока. Ну и ург бы с ним, пусть идет, глядишь, еще пригодится… Да и вряд ли он решится покинуть город следом за арном.
Пошныряв по торговым рядам, отбив несколько атак карманников и обзаведясь небольшой корзинкой с еще горячими пирожками, Т’мор, наконец, оказался на небольшой привратной площади и уверенно направился к воротам, где томились под уже начавшим припекать весенним солнцем упакованные в латы стражники. У кого как не у них можно было узнать точное местонахождение одного имения?
Как Т’мор и ожидал, стражники лучше многих горожан знали, что и где находится в ближайших пригородах Велиграда. Еще бы, мимо них каждый день идет немалый поток жителей окрестных земель…
Арн покинул город и, лавируя в толпе желающих попасть в город, скопившейся у ворот, двинулся в сторону длинной вереницы телег и повозок, замерших у обочины. Добравшись до них, арн убедился в отсутствии поблизости знакомого Узора, после чего проскользнул меж двумя гружеными телегами, запряженными невысокими заморенными лошадьми и, скрывшись за высоким бортом какого-то фургона, нырнул в тень.
Бег из тени в тень закончился для арна у невысокой, местами осыпающейся каменной ограды, за которой виднелся запущенный парк. А дальше, полускрытый ветвями, словно исчерканный угольными штрихами, возвышался небольшой особняк с многочисленными резными балкончиками и высокой крышей. Откуда-то послышалось конское ржание и топот копыт. Т’мор тряхнул головой. Звуки в тенях иногда играли в причудливые игры. Более или менее точно определить источник звука можно было лишь тогда, когда он находится совсем недалеко. Если же расстояние превышает хотя бы сотню метров, появляется странное эхо, иногда кажется, чуть ли не раньше, чем рождается сам звук. И не разобрать направления, эхо обманчиво, как и сами тени.
Т’мор покинул уютную мглу и, прищурившись от резанувших по глазам ярких цветов обычного мира, завертел головой. Он сильно сомневался, что Ирисса станет держать в имении целый табун лошадей, так что, скорее всего, к ней пожаловали гости. Осталось определить, где они находятся, и взглянуть на них хоть одним глазком. Мало ли кто там может быть?
Топот копыт стал ближе, и Т’мор, определив направление, вновь нырнул в тень. Пара коротких перемещений, и арн уже стоит в тени дерева у обочины дороги, ведущей к поместью. Внушительная кавалькада из десятка всадников, промчавшаяся мимо него, почему-то напомнила о Миле. Повертев так и сяк эту мысль, Т’мор вздохнул и ринулся к особняку. Тени всяко быстрее лошадей, так что к тому моменту, когда всадники осадили коней на небольшом пятачке у широкого крыльца дома, арн уже проскользнул внутрь. Т’мор даже не особо удивился, обнаружив магессу в холле особняка. Она как раз принимала доклад от слуги, сообщившего ей о визитерах. Лицо Ириссы скривилось, словно она разжевала лимон целиком, когда услышала о гостях. А те не заставили себя ждать. Не прошло и нескольких секунд, как двери дома распахнулись, и на пороге возник молодой болярин со своей свитой.
– Ярышня Латто, – с непередаваемой интонацией протянул гость, коротко кивнув Ириссе. Т’мор тихо хмыкнул и решил досмотреть представление. – Приветствую вас.
– Добрый день, болярин Сверич. – Вопрос в тоне Ириссы был слышен не хуже, чем ирония в голосе гостя. Магесса повела рукой, на которой словно невзначай коротко полыхнуло пламя, в сторону лестницы, и кивнула болярину. – Пройдемте в гостиную. Поведайте мне, что вас привело в мой дом на этот раз… пятый на этой декаде, если не ошибаюсь?
– С радостью последую за вами, ярышня. И отвечу на все ваши вопросы, – изобразив на этот раз куртуазный поклон, проговорил болярин и последовал за поднимающейся по ступеням магессой. Свита болярина не отставала.
Гостиная оказалась довольно большой комнатой, обитой темно-бордовой узорчатой тканью и заставленной многочисленными диванами, креслами и пуфами. Чем-то это место напоминало апартаменты магессы Латто в университете, такое же уютное и… неуловимо женское. Так что вставшие вдоль стен охранники болярина смотрелись здесь, мягко говоря, неуместно. Словно меч, вонзенный в подушечку для иголок… очень большую подушечку. Хм.
Пока прячущийся в тенях Т’мор занимался сравнительным анализом, Сверич и Ирисса успели устроиться в удобных креслах и, развлекаясь ничего не значащей беседой, дождаться, пока слуги притащили подносы с лагром и чаем.
– Итак, болярин Сверич… – проговорила Ирисса, едва слуги покинули гостиную, и недовольно покосилась на замерших у стен, словно истуканы, бойцов. – Зачем же вы прибыли на этот раз?
– Право, ярышня Ирисса, – покачал головой гость, одной рукой поднимая бокал с темным лагром, а в другой крутя ярко начищенную золотую монету. – Неужели для того, чтобы нанести визит столь прекрасной девушке, требуются какие-то причины?
– Как ни удивительно, но… да, – сделав вид, что на мгновение задумалась, кивнула Ирисса. А Т’мор почувствовал, как злость накатывает на болярина, восседающего в кресле с, казалось бы, самым беспечным видом. Именно что видом. Арн ощущал, как разум Сверича буквально омывают волны злобы и недовольства. Что-то шло не так, в очередной раз… и гость не понимал, что именно… Монета сверкнула в еще одном обороте и упала на ладонь болярина. Крупная, гораздо крупнее обычного золотого, она привлекла внимание Т’мора. Арн хмыкнул и поддался желанию Уголька рассмотреть ее получше. В следующий миг змей соскользнул с руки Т’мора и, не покидая тени, ринулся к креслу, на котором вальяжно развалился гость Ириссы. Монета в очередной раз взлетела в воздух, сверкнув маленьким солнцем, а в следующую секунду исчезла, словно стертая неуловимым темным росчерком.
– Уголе-еок! – покачав головой, протянул Т’мор. Он хотел было отчитать не удержавшегося от воровства поганца, но тут события понеслись вскачь, и арну стало не до того.
С болярина слетела вся его напускная беспечность. Он вскочил с кресла и заорал, будто резаный. Брызгая слюной от ярости, Сверич вынул из ножен меч, и его воины тут же обнажили свое оружие. Ничего не понявшая из разъяренного рева гостя Ирисса тем не менее мигом скатилась со своего кресла и застыла на месте, окутавшись языками пламени. В самом деле, орать на вспыльчивую магессу, чья профилирующая сила – Огонь, не самая лучшая идея! Если, конечно, у крикуна нет пары магов Воды в запасе… У Сверича они оказались.
Двое бойцов из свиты болярина отлепились от стен, и в руках у них с шипением развернулись Водяные хлысты. Страшное оружие в умелых руках. Вот тут Т’мор немного обеспокоился. Ирисса неслабый маг, но два мага Воды, да еще при поддержке воинов, могут доставить ей действительно смертельные неприятности. Хм… А что там орет этот потерпевший?
Из невнятных воплей почему-то не спешащего нападать болярина Т’мор с удивлением узнал, что исчезнувшая из ладони Сверича монета была амулетом, силе которого Ирисса просто не могла противостоять, по определению. Но мало того, что вопреки всему, ей это удавалось при каждой встрече, так теперь она еще и сам амулет украла. А значит… Договаривать болярин не стал, только проревел приказ, повинуясь которому, маги попытались напасть на свою огненную коллегу.
Именно что попытались. Трудно колдовать, когда у тебя в горле засел метательный нож, пущенный меткой рукой из тени. Нож, остановить который не в состоянии обычная магическая защита. Правда, второй успел уклониться, и «стриж» впился в стену рядом с его головой. Тьма опустилась в гостиной, недавно залитой светом из высоких окон. Только слабо мерцали пламенные щиты Ириссы, кое-как разгоняя сгущающийся вокруг мрак, да раздавались хрипы умирающих. Когда же тьма отступила, в комнате остались стоять лишь сама магесса Латто, бледный и явно напуганный болярин с ходящим ходуном мечом в руке и вышедший из тени арн, беззаботно постукивающий по паркету тростью.
– Ну а теперь попробуем спокойно разобраться в ситуации. – Т’мор подхватил послушно подлетевшие ножи и, вложив их в ножны, выудил из тени отобранную у Уголька монету и, жестом указав застывшим в шоке Ириссе и Сверичу на кресла, удобно устроился на диване, крутя золотой в руке, как недавно это делал сам болярин. – Садитесь, садитесь. В ногах правды нет. Говорят, она выше…
Ошеломленные появлением незваного гостя и стремительной расправой над неполным десятком очень неплохих бойцов, Ирисса и Сверич медленно опустились в предложенные им наглым темным кресла и молча уставились на него.
– Итак, что тут у нас? – Т’мор скользнул внутренним оком по лежащей на ладони монете и удивленно присвистнул. Покойный Римин опять смог его удивить… или это работа эйре? Впрочем, неважно. Монета оказалась весьма специфичным артефактом. Напоенная силой света в лучших традициях змееязыких, она служила своеобразным ключом… Ключом для активации заложенных в разум некоторых людей ментальных плетей. Таким образом, даже человек несведущий в магии разума мог в какой-то мере управлять действиями подчиненных Риминым магов.
– Ну что ж… болярин, поговорим? О чем? Ну, например, я буду рад услышать, кто из этих, ныне покойных, но, несомненно, весьма уважаемых в недавнем прошлом моряков, привез вам эту безделушку? Так, для затравки… – Тут Ирисса, наконец, пришла в себя и попыталась что-то сказать, но Т’мор ее остановил: – А ты, милая моя, закрой, пожалуйста, свой ротик и помолчи, так ты будешь выглядеть умнее, уж поверь. С тобой мы поговорим позже. Итак, болярин Сверич… Я вас внимательно слушаю.
Глава 3. Однажды дважды конфидент…
Чем дольше Ирисса слушала откровения уже изрядно доставшего ее болярина, тем больше становились ее глаза. Рассказ Сверича, сумбурный и излишне многословный, поверг магессу в шок, перед которым меркло ее удивление от внезапного появления Т’мора в имении, о существовании которого почти никто не знал. Кстати, сам арн выглядел абсолютно спокойным. Кажется даже, что он заранее знал, о чем будет говорить болярин… А еще Ириссу поначалу поразила легкость, с которой Сверич излагал свою историю, но в один момент магесса Латто случайно задела небольшую брошь, с которой не расставалась с того самого момента, когда Т’мор ее подарил… и все поняла. Под контролем мастера Вязи не сможет врать даже тот, кто в жизни не сказал ни слова правды.
Римин прихватил Сверича в момент, когда тот разыгрывал собственную смерть на дуэли, после которой собирался тихо и незаметно покинуть Бран, чтобы присоединиться к своим темным родственникам в Староозерном княжестве. Ничего странного в том, что Римин перехватил болярина, точнее, тогда еще виконта Сверна, не было. В конце концов, именно он и курировал эту операцию, как и многие другие подобные ей, так что магу ничего не стоило в нужный момент оказаться рядом и связать разум будущего болярина своими закладками, о которых тот до поры до времени и не знал. Пора наступила, когда в Велиград, где обосновался после переезда болярин Сверич, прибыл один из кораблей с Хольма. Условный знак, подброшенная в воздух одним из «моряков» с этого корабля монета-ключ на виду у Сверича, и ментальные плети сделали свое дело. Подчиняясь приказу, болярин подзуживает своих охранников на драку с задирающимися моряками, и уже через четверть часа барагозы занимают место погибшей охраны… ведь родовитому болярину не к лицу обходиться без эскорта, не так ли? Ну а дальше… дальше было проще. В одной из «откровенных бесед» между болярином и главой его новых охранников последний узнал о приезде в Велиград некой Ириссы Латто, оказывается, действительно запавшей в душу новоиспеченному болярину Сверичу. Контролер не стеснялся своей куклы и в открытую высказался о том, как бы было хорошо заиметь не одного, а двух подконтрольных. Ведь у Ириссы, судя по рассказу Римина, тоже должны были быть установлены соответствующие закладки. К великому сожалению кукловода, дама, о которой он был наслышан не только от болярина, но и от своего начальства, совсем не горела желанием появляться в городе, а статус охранника просто не позволял контролеру вломиться в ее поместье. Хорошо еще, что ментальные плети хоть и отрубают напрочь всякую возможность неподчинения кровному владельцу[21] артефакта, тем не менее не делают из подконтрольного тупую куклу… скорее наоборот, подчиненный начинает воспринимать указания контролера как первоочередные, приоритетные цели… собственные цели. В общем, кукловод отдал решение этой проблемы на откуп болярину, и тот зачастил в поместье Ириссы. Вот тут-то все и застопорилось.
Сверич вдруг задрожал, побледнел и обмяк в кресле.
– Вот так-то, любезная моя шпионка. – Развел руками арн, ничуть не взволнованный таким окончанием монолога болярина. – Если б не мое давнее вмешательство в твой беспокойный разум, бегала бы ты сейчас под контролем своего коллеги…
– Что?.. А, да… – с отсутствующим видом проговорила Ирисса, явно ошеломленная рассказом Сверича.
– Ирисса! – Т’мор не поленился подняться с дивана, подошел к своей бывшей любовнице и пару раз щелкнул пальцами перед ее лицом. Через миг затуманенные глаза магессы приняли обычное выражение, и она недоуменно уставилась на арна.
– Как ты здесь оказался? – тут же спросила Ирисса.
– Пешком пришел. – Пожал плечами арн. – Какая разница? Лучше расскажи, какого пьяного урга ты удрала из университета? Ректор, между прочим, хоть и не показывает виду, но явно соскучился по своему преподавателю и конфиденту. Римин тоже хотел узнать, куда ты подевалась… но, думаю, сейчас этот вопрос для него не актуален.
– Как? – не поняла Ирисса.
– Просто. Мертвым, знаешь ли, вообще мало дела до живых. По крайней мере, так утверждает один мой знакомый Мастер Сил Смерти, и у меня нет оснований ему не верить.
– Стоп. Стоп, Т’мор. – Вскинула руки Ирисса, явно раздражаясь. – Я ничего не понимаю из твоего бреда! Какие конфиденты, при чем здесь ректор и Римин?!
– Ну-у… Я так не играю. – Наигранно надулся арн, и в глазах Ириссы полыхнуло пламя. Девушка начала приподниматься с кресла, с четким намерением применить что-то из своего довольно богатого арсенала, но в ответ арн только усмехнулся. Брошь на платье Ириссы вмиг осыпалась пеплом, и виски магессы пронзила боль. – Забыла предупреждение ректора, моя дорогая?
– Ты о чем это? – вскинулась Ирисса и застыла на месте. Перед ее глазами все завертелось, а в следующее мгновение перед мысленным взором магессы скользнуло…
«– И, Ирисса… я очень надеюсь, что ваши близкие отношения с Т’моро, не повлияют на твою лояльность.
– Ректор, неужели вы ревнуете?! – повернувшись лицом к Ламову, промурлыкала магесса. – Поверьте, не стоит. Прост, это такой удобный поводок для столь молодого человека…
– Ну-ну. Тебе виднее, конечно, – усмехнулся ректор. – Ладно. Оставляю метод контроля на твое усмотрение, но не увлекайся, очень прошу. Он все-таки темный, а мозги у них, как видишь, работают несколько иначе… Смотри не обожгись. Всё. Свободна».
– Мне показать, о чем шла речь между тобой и Риминым в вашу последнюю встречу в университете? – тихим, вкрадчивым голосом поинтересовался Т’мор, едва Ирисса пришла в себя. Магесса судорожно вздохнула и, словно не выдержав собственного веса, рухнула в кресло.
– Ты искал меня, чтобы отомстить? – глухим, надломленным тоном спросила Ирисса после недолгого молчания.
– Не переигрывай и не мели чушь. – Скривился Т’мор, и девушка, осознав, насколько фальшивой была для адепта школы Разума ее попытка прикинуться побежденной, скинула с себя неудавшуюся маску. Поудобнее устроившись в кресле, Ирисса закинула ногу на ногу и, потянувшись, демонстрируя свою замечательную фигуру, улыбнулась как ни в чем не бывало.
– Я рада, что ты не держишь на меня зла, Т’мор, – промурлыкала Ирисса.
– Зла? – Т’мор расхохотался. – О нет. Но уж прости, я позабочусь о том, чтобы более никто ничего обо мне от тебя не узнал.
В глазах Ириссы мелькнул страх. Она покосилась на валяющегося без сознания болярина, а когда перевела взгляд на Т’мора, в нем плескалось упрямство и готовность биться до конца. Воздух вокруг ощутимо нагрелся, и арн покачал головой.
– Охолонись, Ирисса. Я не собираюсь с тобой воевать. Мы сделаем иначе. Ты принесешь мне клятву стихией, что более никому и никогда не расскажешь что-либо сверх того, что уже наболтала.
– А если нет? – протянула магесса.
– Ну-у… я как-то сомневаюсь, что Римин был лучшим специалистом в магии Разума, чем я… – усмехнулся Т’мор.
– И у тебя поднимется рука на женщину? Более того, твою любовницу? – деланно удивленно выгнула бровь Ирисса.
– Бывшую любовницу, милая. Бывшую, – не преминул заметить Т’мор. – Не думаешь же ты, что мы можем продолжать наши отношения после такого некрасивого поступка с твоей стороны?
– О! Да ты настоящий ханжа, Т’мор!
– Ни в коем случае, дорогая. Я просто темный маг. Или ты об этом забыла? – Развел руками арн.
– А что, если при встрече с твоей нынешней пассией… – начала было Ирисса, которой эта пикировка, кажется, начала доставлять определенное удовольствие.
– Ты уверена, что у тебя хватит духу поболтать с ней на эту тему? – Растянул губы в ехидной улыбке арн. – Боюсь, при первой же твоей попытке обсудить с Ллайсой мои достоинства эта милая высокородная эрия вырастит у тебя в желудке плющ Пустых земель.
– Эр… рия? – запнулась Ирисса, разом растеряв свою уверенность. Немного помолчала и констатировала: – Ты сумасшедший, Т’мор.
– Ничуть, – хмыкнул арн. – Как я уже говорил, я просто темный маг.
– Ладно. – Девушка вздохнула и неожиданно протянула руку перед собой. В тот же миг над ее открытой ладонью взвился небольшой шарик света. – Я, магесса Латто, Мастер Сил Огня, клянусь…
Вот и кто поймет этих женщин?! Арн принял клятву Ириссы и поднялся с дивана.
– И что теперь? – поинтересовалась девушка, отбросив маску искушенной соблазнительницы и перестав, наконец, играть в игрушки. Сейчас перед арном сидела настоящая магесса Латто. Уверенная в себе… и в своем собеседнике, доказавшем, что с ним стоит считаться. Ничья.
Прочитав обрывки мыслей Ириссы, перемешанные с ее эмоциями, Т’мор хмыкнул, в очередной раз убеждаясь, что даже дар к магии школы Разума не в состоянии помочь мужчине понять женщину.
– Да ничего особенного. Я приведу в порядок этого убогого, а ты пока распорядишься, чтобы слуги приготовили твои вещи. Ну а потом наши дорожки разойдутся. Ты отправишься в университет, а я по своим делам, – ответил Т’мор, принимаясь расплетать тот кошмар, что навертел в мозгу Сверича Римин.
– Но… – начала девушка, и арну пришлось на миг отвлечься.
– Ирисса, во-первых, твой контракт с Драгобужским университетом все еще не закрыт. А во-вторых, если ты сейчас заговоришь об опасности, которая может тебя там поджидать, я буду долго смеяться, – обведя рукой комнату, на полу которой валялись залитые кровью тела псевдоохранников болярина, проговорил Т’мор, и магесса, тяжело вздохнув, кивнула. После чего одним взмахом руки Ирисса спалила трупы, и через несколько секунд на полу остались лишь кучки пепла и оплавленного металлического мусора. Работа для прислуги. Вот уж кому придется потратить кучу времени, чтобы убрать все это безобразие и вычистить ковры от застрявшего в них пепла. – Ну, вот и замечательно, а теперь будь так любезна, не мешай мне пока, а?
Из поместья Ириссы Т’мор ушел не попрощавшись. Лишь посоветовал болярину вернуться в Велиград и ждать известий, после чего вышел из гостиной и, растворившись в тенях, исчез из дома, где уже начали суетиться слуги, собирая скарб своей взбалмошной хозяйки.
По недолгому размышлению, арн решил не возвращаться в Велиград для знакомства со связным Темного круга, а сразу направился в Драгобуж, где Бронев собирал очередную партию беглецов. И Т’мор мог поклясться, что среди них окажется еще не один и не два недомага, сопровождаемых свитами, подобными тем, что следовали за болярином Сверичем и ярышней Милой…
До самой темноты арну пришлось двигаться тенями, уж больно много народу жило вокруг Велиграда, и кто-то мог заметить взлетающего сумеречного дракона. Овраги и леса сменялись ждущими плуга полями, мимо пролетали холмы и перелески, кое-где мелькали небольшие села. Мирный и спокойный край. Остается надеяться, что мирным он и останется.
Наконец, на землю опустились сумерки, над головой расцвели созвездия, и арн, на ходу преобразившись, вновь взмыл в небо.
Обратный полет оказался несколько короче. Частично из-за бега в тенях, частично потому, что арну не пришлось долго кружить в поисках Драгобужа.
Створич встретил Т’мора хмуро и неприветливо. Впрочем, ничего иного от него ожидать было и нельзя. Уж очень Бронев беспокоился о своей оставленной на Плато Ветров пассии. А тут еще этот сумасшедший протектор дел навалил! Кошмар и ужас.
– Да ладно тебе. – Ткнул Створича кулаком в плечо арн. – Чуть-чуть осталось. Всего-то десяток групп. Мы их даже проверять толком не будем. Так отправим на плато, а уж там пусть наши коллеги работают. Они знают, что и как искать.
– Декада на всё про всё… – Рассеянно вздохнул Бронев. – Но если бы ты… вы знали, как я беспокоюсь за Милу.
– Знаю. – Равнодушно кивнул арн. – И если ты сейчас же не поднимешь нормальный щит, я еще и вашу первую ночь помимо собственной воли увижу.
– Протектор! – Стремительно покраснев, попытался возмутиться Створич, но моментально все понял и принялся лихорадочно возводить защиту.
– То-то, – поучительным тоном проговорил Т’мор, убедившись, что Створич перестал фонить эмоциями на весь дом. – Ладно. Давай займемся нашими делами. Что со следующей группой?
– Двадцать три человека. Будут готовы завтра после обеда. Место то же, – ответил Бронев.
– Замечательно, – протянул Т’мор. – Теперь так. Я не намерен каждый раз воевать с охранниками всяких напыщенных идиотов, поэтому наш план немного меняется. Каждую группу я буду встречать со своими гвардейцами, но знать об этом никому не надо. Ты меня хорошо понял?
– А…
– Именно. Предупредишь собравшихся об этом не раньше, чем все они, подчеркиваю, все до одного, окажутся на месте сбора.
– Подожди… те, протектор. – Помотал головой Створич. – Но зачем это?
– Затем, – хмыкнул Т’мор. – Ты же видел, что было с Милой, так? Так вот, к твоему сведению, я почти уверен, что в ее свите был некий человек, в чьи обязанности входило следить за действиями твоей подруги. – Говорить о том, что этот свитский был для девушки самым натуральным хозяином, Т’мор не стал. Зачем давить на психику хорошему человеку. – Понятно?
– Вы… хотите, чтоб такому предателю просто некуда было деться, да? – дошло до Бронева.
– Именно. Но поскольку о том, что таковые предатели существуют, на данный момент знаем только мы с тобой да несколько разумных на плато, делать все надо с осторожностью, чтоб не спугнуть.
– Понял. Я все выполню. – И без того хмурое лицо Бронева и вовсе стало угрюмым, а тон уверенным, как никогда. Вот теперь Т’мор не сомневался, что Створич не ляпнет лишнего при беглецах.
– Вот и славно. – Вздохнул арн.
– Хм. Извините, а можно вопрос? – проговорил Бронев.
– Да?
– А вам не жаль такое количество людей? Ведь в каждой свите будет до десятка человек. Это же сколько народу погибнет!
– А кто сказал, что я собираюсь их убивать? Неужели я так похож на маньяка? – усмехнулся Т’мор, выуживая из кармана несколько шариков егерских пуль. – Свитские приедут на место сбора, уснут… а потом спокойно проснутся. Чья совесть чиста, очнется на том же месте, ну а буде среди них окажутся предатели и соглядатаи… Один из порталов на Плато Ветров ведет в Хумарские степи. Не очень дружелюбное место, конечно, но выжить можно… Я им даже лошадей оставлю.
– Это очень великодушно с вашей стороны, – успокоенно кивнул Бронев, но, заметив странную улыбку на губах арна, осекся. – Что?
– Да ничего. Просто местные жители очень любят охотиться именно на конных. Добыть в степи пешего раба им кажется не так почетно… По крайней мере, так рассказывал один мой знакомый мастер-артефактор, – пояснил Т’мор. – Так что я бы на твоем месте не очень рассчитывал на мое великодушие в случае чего. Угу?
– Му-угу, – оторопело промычал Бронев.
– Ну а раз му-угу, то давай заканчивать с этими посиделками, – решительно закруглил разговор Т’мор. – И идем, перекусим где-нибудь. Жрать хочу, это не поддается никакому описанию.
После обеда в небольшом, но довольно уютном и спокойном трактире Т’мор оставил Створича и двинулся в ближайший переулок, где и исчез, чтобы спустя мгновение объявиться на Плато Ветров. Зачем? Чтоб спокойно выспаться перед запланированным на завтрашний день представлением… ну и соскучился он по Ллайсе. А еще надо было распорядиться, чтобы приготовили покои для Тары, Донова и его матери, узнать, как дела у магов Разума с поисками засланных казачков, проведать до сих пор оценивающих качество и удобство карцера свитских Милы, поговорить с магами-строителями о ходе работ по возведению домов, дать задание Джорро, чтоб озаботился передачей заказов новых обитателей плато тану Гриму, и еще много-много всякого разного…
Додумывал Т’мор это самое «всякое-разное», уже тенью скользя по коридорам дворцового комплекса, чтоб не попасться на глаза дворцовой страже, которая тут же неминуемо заложит его Джорро, следующим о прибытии протектора узнает дворецкий, потом Асси, и выспаться несчастному уставшему дракону они точно не дадут.
Впрочем, когда Т’мор покинул ванную комнату в своих апартаментах и вошел в спальню, ему пришлось признать, что Асси круче любой внутренней стражи, потому как узнала о прибытии протектора, как он ни шифровался. Правда, это было именно то исключение, ради которого арн готов был забыть о своей усталости и мечте о сне.
– И как же ты узнала, что я вернулся? – улыбнулся Т’мор, обнимая сидящую на его кровати эрию, облаченную в одну лишь воздушную, полупрозрачную ночную рубашку. Девушка в ответ махнула рукой в сторону стоящего в углу комнаты белоснежного деревца в кадке. На нем не было ни одного листочка, зато ветви были сплошь покрыты иссиня-черными цветами.
– Он предупредил. – Ллайса обвила руками шею Т’мора. – Я его заговорила на твой запах. Как только ты появился, рамиис зацвел. Я это почувствовала и… вот. А что, ты не хотел меня видеть?!
Осознав, что ступил на крайне тонкий лед, арн тут же принялся доказывать, что вовсе не думал ни о чем подобном. Наоборот, он хотел… Что именно он хотел, Асси дослушивать не стала, поцелуем заткнув ему рот и увлекая даже не думающего сопротивляться арна в постель. Т’мор только и успел мысленно порадоваться, что решил наведаться на плато в разгар дня, а возвращаться в Драгобуж придется только завтра к обеду. Сон? А что сон? Отоспаться он еще успеет. Когда-нибудь потом…
Утром следующего дня Т’мор проснулся от ощущения тяжести и затрудненного дыхания. Открыв глаза и узрев мирно посапывающую на нем Асси, арн расплылся в улыбке и попытался осторожно переместить эрию на кровать. Не тут-то было. Едва девушка почувствовала сквозь сон, как какая-то сила отдирает ее от жесткого, но такого удобного ложа, она тут же вцепилась в грудь арна своими небольшими, но удивительно острыми ноготками, а для верности еще и зубами в плечо впилась.
– Оу! – Укус оказался довольно болезненным.
– Подумаешь, одним больше, одним меньше, – пробормотала эрия, приподняв голову, и ее глаза лукаво сверкнули.
– Притворщица. – Вздохнул Т’мор, только сейчас заметив следы от укусов на своих предплечьях.
– Будешь обзываться, не только покусаю, но и еще раз спину раздеру, – пригрозила Асси. Вот тут до Т’мора дошло, что за дискомфорт он ощущал с того самого момента, как проснулся. Спина действительно ощутимо горела… И куда только смотрит хваленая драконья регенерация, а?
– Что, удивлен, что царапины до сих пор болят? – догадалась эрия, подперев подбородок кулачком и внимательно глядя на Т’мора.
– Ну… да.
– Извини, особенность нашей расы. – Вздохнула Ллайса. – Можно сказать, атавизм, доставшийся нам от предков, еще с тех времен, когда они ходили в шкурах и увлекались шаманизмом, вместо нормальной магии. Очень помогало в охотах на некоторую живность. Правда тогда и коготки у хоргов были подлиннее. Но голыми руками мы давно не охотимся, а вот свойство задерживать регенерацию у нас осталось. Так-то… И вообще, я сюда что, лекции тебе пришла читать?!
– Понял… – кивнул Т’мор, обнимая Асси.
К месту сбора арн чуть не опоздал, чему был не очень-то рад. А уж эти понимающие ухмылочки гвардейцев, их тихие смешки… Арн вздохнул и честно признался сам себе, что он попросту недоволен тем фактом, что ему пришлось покинуть спальню и в спешке отправляться в предместья Драгобужа, чтобы в очередной раз заняться отделением зерен от плевел. Может быть, именно поэтому, когда узнавшие об увеличении количества проводников свитские одного из прибывших магов попытались бежать, вместо егерских пуль к ним из леса метнулись ленты Тьмы, моментально спеленавшие всю шайку, а вылетевший следом из какого-то кустарника арн в своей боевой чешуйчатой ипостаси перепугал до икоты не только будущих жителей плато, но и собственных гвардейцев. Зато любо-дорого было посмотреть, с какими постными физиономиями они отправляли «засланцев» в долгий целебный сон, и как старательно отводили взгляды от двойных зрачков Т’мора, в которых даже при небольшом желании можно было отчетливо прочесть: «Ну же, улыбнись! Дай мне повод…»
Очевидно, что улыбаться угольно-черному чешуйчатому монстру с мечами в руках не хотелось никому. Дураков не было. А спустя всего пару часов по прибытии на плато уже все местные были в курсе: Хочешь жить долго и счастливо? Не пытайся оттащить протектора от его эрии…
Ну кто ж знал, что риссы порой бывают болтливее базарных торговок?!
Глава 4. Сходим в гости, развеемся…
Лето вступало в свои права. Хумарские степи пополнились доброй полусотней вооруженных кинжалами вояк с основательно потертой памятью, на всякий случай. Ну, а вдруг кто-то из них все-таки сумеет добраться до своих шефов в Бране, нельзя же полагаться на случай, правильно?
Кстати, и сам Бран что-то притих. После того как темные маги исчезли с побережья Долгого моря и так и не прибыли в Староозерное княжество, король Ролин, кажется, вовсе перестал проявлять интерес к этой своей задумке. Может, он просто взял тайм-аут, а может быть, на него так повлияло исчезновение отправленных в княжество агентов-контролеров. Можно, конечно, предположить, что Ролин попросту скинул эту головную боль на двуязыких, недаром же именно их эскадра атаковала кнорры с беглецами, но тут Т’мор не мог прийти к какому-то определенному выводу. С одной стороны, память выловленной на месте сражения Донны не содержала каких-либо намеков на то, что дело человеческих темных магов полностью перешло под контроль змееязыких, зато имелись воспоминания о том, как посланник Ролина договаривался с отцом Донны о помощи в уничтожении «темных ренегатов». Но были ли те переговоры окончательными, и не окончились ли они полным переходом этой проблемы под контроль эйре, дочь ла Сольвэйна не знала, хотя арн весьма основательно прошерстил память девушки… На это у него были свои причины и идеи, время воплощать которые пока еще не пришло.
В университете ректор, после очередной выходки Грана, издал приказ о полном запрете вагантам темной кафедры обращаться к источнику вне полигонов и классов. Университет облегченно вздохнул… и уже через декаду лишился малого полигона и трех помещений для практических занятий. Но если уничтожение, точнее случайное обращение временного потока на ограниченной куполом полигона площади, было ожидаемо вменено в вину некоему Грану, то аудитории остались целыми, но в них прочно обосновались темные ваганты, сразу после того, как глава их кафедры наложил на стены, полы и потолки этих помещений мощную артефактную защиту, от действия которой у любого светлого мага уже через минуту начиналась ужасная мигрень. Арн аргументировал свои действия тем, что его подопечным нужно где-то делать домашнее задание, а поскольку иные помещения для этой цели не подходят ввиду запрета… В общем, темные как всегда поставили все с ног на голову, после чего вспылил уже весь преподавательский состав, и темная кафедра в полном составе была отправлена в ссылку… то есть на практику, конечно.
– И что теперь, Т’мор? – поинтересовался у арна ректор, когда тот зашел в его кабинет, чтобы доложить о готовности вагантов темной кафедры отправиться в путь.
– А всё, Ламов. – Облегченно вздохнул Т’мор, одновременно старательно проверяя собственные мысленные щиты. В последнее время у Донова Волича, единственного и неповторимого ученика арна, появилась новая тренировка. Он пытался на расстоянии определить, какую именно защиту разума ставит его учитель в тот или иной момент времени. Прогрессировал парнишка на удивление скоро. Да и Тара от него не отставала, в своей области, разумеется…
– Что, хочешь сказать, идея по приведению темной кафедры в прежний вид воплощена? – Ламов изучающе уставился на преподавателя, умудрившегося за год встряхнуть его университет от фундамента до последнего флюгера.
– Техническая часть – да, – уверенно кивнул арн в ответ. – А дальше… посмотрим. Реакция соседей покажет. Кстати, что слышно с той стороны Долгого моря?
– Тишина… – Пожал плечами ректор. – Никакой подготовки к вторжению, никаких переговоров с соседями. Разве что эйре, было дело, зачастили в королевскую резиденцию, но сейчас и там все затихло.
– М-да уж. Новости действительно успокаивающие. – Арн почесал указательным пальцем кончик носа и вздохнул. – Хоть сейчас сворачивай остальную часть плана…
– А вот этого не надо. – Нахмурился Ламов. – Неизвестно, есть ли поблизости соглядатаи Брана… или еще какой державы. Так что дело надо довести до конца, обязательно.
– А то я этого не понимаю, – фыркнул Т’мор, но тут же построжел. – Кстати, Ламов, а вы уже подобрали новую кандидатуру на должность главы темной кафедры?
– Конечно… нет, – неожиданно закончил свой ответ ректор, заставив арна удивленно вскинуть бровь. – Из кого выбирать-то?
– Угу. Понятно, – протянул Т’мор и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Оставаться в университете, когда протекторат требует от него все больше внимания, арн не мог, и намек ректора был абсолютно прозрачен. Именно Т’мору придется за лето подобрать и подготовить мага-человека, который сможет заменить его на должности преподавателя Основ Тьмы… Впрочем, почему обязательно мага?
– Что-то придумал? – поинтересовался ректор, внимательно следивший за собеседником, когда тот откинулся на спинку кресла.
– Кажется, да, – задумчиво кивнул Т’мор. – Только, боюсь, что представить этого преподавателя я смогу не раньше, чем к концу лета. Ее же еще нужно подготовить… но одного сезона должно хватить, хотя и с напрягом.
– Она? – Прищурился Ламов.
– Именно «она», – уже уверенно проговорил арн, прихлопнув ладонью по дереву подлокотника.
– Что ж. Поскольку других вариантов у меня все равно нет, по крайней мере, таких, которые бы не привели к раскрытию талантов старых староозерных семей, мне придется положиться на ваше решение, Т’мор. – Развел руками ректор, одновременно прикидывая, знает ли он особу, о которой сейчас говорил его собеседник. Арн тем временем поднялся с кресла и выжидающе уставился на провалившегося в раздумья ректора.
– Если мы закончили, Ламов, то я хотел бы вас покинуть, пока мои подопечные не разнесли Часовую площадь по камешку. Для них-то, если помните, учебный год уже закончен, а значит, ваш запрет на магию вне учебных помещений более недействителен. Да и нам давно пора отправляться.
– Да-да, конечно, – кивнул ректор, приходя в себя, и поднялся из-за стола, протягивая Т’мору руку. – Надеюсь, мы с вами еще не раз увидимся, протектор Т’мор.
– Обязательно, – крепко сжав ладонь мага, с улыбкой ответил арн. – Уверяю вас, уважаемый ректор, вам еще успеет надоесть моя физиономия.
– Буду надеяться… – проговорил ректор, и добавил после небольшой паузы: – Жаль только, что вы так и не помирились с Ириссой.
– Ректор, Ирисса такая, какая она есть, она человек долга, пусть даже и понимает этот свой долг весьма своеобразно. Учитывая, что я обыграл ее на ее же поле, мне не из-за чего на нее обижаться. Другое дело, что за то время, пока мы не виделись, мой и ее пути слишком сильно разошлись, так что возобновлять наши легкие и ни к чему не обязывающие отношения я не хочу и не могу. Тому есть много причин, и все они, можете поверить, весьма серьезны. А сейчас, извините, Ламов, но мне действительно пора. Удачи вам, – договорив, Т’мор отвесил уважительный поклон ректору и направился к выходу из кабинета.
– И вам, протектор, и вам, – ответив таким же поклоном, проговорил Ламов вслед закрывающейся двери.
Присланный понтификом по просьбе Ллайсы маг Храмовой школы или, как еще ее называют в Хорогене, маг школы Призыва отработал свои полтысячи злотней до последнего медяка. Спустя двое суток после отбытия практикантов из университета в сотне километров от оплота драгобужских магов точно в нужное время произошел Прорыв. Твари Бездны, как впоследствии легко было доказано, уничтожили темных без следа, после чего нарвались на две сотни ретарийцев, направлявшихся в отпуск с фронтира. Они-то и помножили на ноль потрепанных схваткой с вагантами тварей, при этом сами умудрились не понести никаких потерь, чего раньше никогда не случалось. С другой стороны, было бы чему удивляться, учитывая, что два десятка призванных инфернов находились в полном подчинении хорга. Правда, сами бойцы этого, естественно, не знали. Ну а «съеденные тварями» ваганты к тому времени на самом деле уже обживали свои новые дома на Плато Ветров, с тотальным изумлением во взоре бродили по улицам все еще растущего городка и ждали начала занятий…
А Т’мор начал готовиться. К чему? К большому круизу. Недаром же арн так тщательно прошерстил память Донны, изучив чуть ли не каждый день ее жизни. Знания девушки должны били помочь Т’мору не попасть впросак в Эйреаллане, и сейчас арн «подбирал хвосты». Первым делом он сплавил Тару в Хороген. Хоть барышня официально и считалась жрицей Тьмы, но знаний у нее явно было недостаточно. Следующим шагом стал долгий разговор с Джорро и Доновым. Разговор, изрядно напугавший будущего мага школы Разума. Джорро, правда, тоже был не в восторге от темы, которую поднял Т’мор, но отказаться взять на себя труд по завершению обучения Волича, в случае невозвращения арна на Плато, рисс не мог, и дал слово сделать все, что в его силах. В ответ Т’мор довольно кивнул и вручил Джорро небольшую книгу в черном переплете со стилизованным изображением дракона на лицевой стороне.
– Это ты сможешь прочесть только в двух случаях. Либо по моему прямому разрешению, либо после моей смерти, – проговорил арн и добавил с легкой усмешкой: – Смотри, не потеряй и не выкинь ее. Иначе кто знает, когда в Мор-ан-Таре появится следующий арн…
– Т’мор?! – Голос, раздавшийся за спиной, заставил молодого человека подпрыгнуть на месте. Арн осторожно развернулся и узрел Ллайсу, чьи ментальные щиты в этот момент просто лопнули, отчего на Т’мора рухнул целый вал ярости, боли и страха. Джорро ойкнул и, ухватив Донова за руку, исчез вместе с учеником арна в портальной вспышке, как раз в тот момент, когда Асси подлетела к Т’мору и заколотила твердыми кулачками по его груди. – Ты… ты!.. Ты что задумал, а?!
Преодолевая сопротивление пребывающей в истерике девушки, арн прижал ее к себе и попытался успокоить, что-то шепча Асси на ухо и осторожно гладя эрию по белоснежным волосам.
К удивлению Т’мора, Асси неожиданно быстро пришла в себя и, отстранившись от арна, внимательно уставилась ему в глаза.
– Что ты задумал, Т’мор? Эти твои распоряжения… по поводу Тары и Донова, вагантов и беглых темных. Твоя суета с хартией протектората… Ты меня пугаешь… – тихо проговорила девушка.
– Ну что ты, милая… – пробормотал арн. – Ничего такого сверхопасного я не планирую. Поверь. Просто… Просто, понимаешь, раньше я мог просто взять и ринуться в любую авантюру, не очень-то оглядываясь по сторонам, а сейчас… Посмотри вокруг. Протекторат, бранианские беженцы, кромы и риссы, торы и хорги. Темная кафедра. На мне столько всего завязано, что если я вдруг куда-то денусь, то все это, кажется, рухнет как карточный домик. Вот только есть опасность, что придавить этим самым домиком тех, кто мне доверился, может вполне по-настоящему. А я этого не хочу. Веришь? – Т’мор одним мысленным усилием сорвал все свои блоки, чтобы Асси могла определить правдивость его слов, а в ответ девушка, нырнув в раскрытое сознание Т’мора, вдруг расплылась в блаженной улыбке и прильнула к арну.
– Ты меня любишь… – констатировала эрия.
– Э-э… – Никаких других слов у Т’мора не нашлось. Он просто завис, сжимая в объятиях счастливую эрию. Вот как так? Только что она билась в истерике, а спустя минуту уже обо всем забыла?! Женщины…
Услышав тяжелый вздох арна, Асси подняла голову и внимательно посмотрела в глаза Т’мора.
– Ты правильно все решил, Т’мор, насчет предупреждения всяческих случайностей в твое отсутствие… – признала девушка и вдруг заявила абсолютно холодным «хорговским» тоном: – Но в следующий раз будь добр, сначала поставь меня в известность о своих планах, чтобы я не изображала здесь из себя истеричную девчонку, трясущуюся от страха потерять своего любимого!
– Обязательно, Асси… – серьезно кивнул Т’мор и, вспомнив один из советов Байды, добавил после небольшой паузы: – Извини, что заставил тебя так нервничать.
– У меня идеальный жених, – промурлыкала девушка. – Еще бы тапочки приносил, вообще бы цены не было.
– Ну, извини, – рассмеялся Т’мор. – Чего не умею, того не умею.
– Ага. У него только «уводить» их хорошо получается, – хмыкнул появившийся в дверях гостиной Арролд и, не дожидаясь приглашения от улыбающихся Т’мора и Асси, втащил в комнату небольшой сундук со знакомым клеймом на крышке. Поставив ношу на пол, прямо в центре комнаты, хорг махнул на него рукой. – Вот, посылка от Байды. Сказал, что тебе должно понравиться.
– М-да? – словно сомневаясь, протянул Т’мор. Асси тут же разжала объятия, и уже через секунду эрия начала наматывать круги над сундуком, пытаясь рассмотреть микроскопические руны, которыми посылка, как оказалось, была испещрена от дна до массивной, запертой на добрый десяток мелких навесных замочков крышки. – И что там?
– А я знаю? – недоуменно пожал плечами Арролд.
– Понятно. Будем разбираться. – Вздохнул Т’мор и, не глядя на протянутые хоргом ключи, просто провел рукой вдоль замков, запирающих сундук. Повинуясь четко направленному левитирующему импульсу, замки дружно защелкали, и арн поднял освободившуюся крышку. Заглянув в посылку, Арролд и Асси понимающе переглянулись и слиняли из гостиной, оставив Т’мора наедине с многочисленными ящичками и коробочками, полными различных артефактов, которыми оказался забит сундук, присланный мастером.
А вечером, когда Т’мор уже собирался ложиться спать, вдруг заработал один из переговорных шаров. Лир ан-Торр настоятельно просил встречи. Причем не с ним самим… для этого не нужно было плести кружева дипломатии, достаточно было просто сказать, что Торры соскучились. Нет, Лир говорил от имени Совета кланов Дома и-Нилл и лично патриарха клана Торр.
– Завтра буду, – кивнул Т’мор и, попрощавшись с довольным риссом, погасил шар, старательно удерживая бесстрастное выражение на лице. В отличие от Лира, радоваться Т’мору совсем не хотелось. Мысль о том, что старому пройдохе Торру для его интриг опять понадобился арн, удовольствия не доставила. Но и отказаться от визита он не мог. Все-таки, несмотря ни на что, Т’мор пока еще является Оком Совета. Эх-х.
На этот раз представители Совета собрались в столичной резиденции и-Нилл, и Т’мор с легким удовольствием отметил, что оплавленные им ворота и стену до сих пор восстанавливают. Что называется, сделал гадость, сердцу радость…
– Приветствую Совет Дома, – оказавшись в знакомом приемном зале, перед длинным столом, за которым устроились члены Совета, проговорил арн, после того как объявивший о его приходе рисс из гвардии генерала Корра скрылся за дверью.
– Приветствую Око Совета, – проговорил Лир, растягивая губы в радостной улыбке. Остальные присутствующие только кивнули. Что, впрочем, Т’мора нимало не обеспокоило. Арн огляделся в поисках свободного стула, на который он мог бы присесть, и, не обнаружив такового у стола Совета, установленного точно перед пустым тронным возвышением, слевитировал единственный свободный стул в зале…
Совершенно спокойно усевшись на подтащенный к столу трон, арн удобно устроился на нем и вопросительно взглянул на явно еле сдерживающего хохот Лира… Не дождавшись ни слова, Т’мор перевел взгляд сначала на молча ухмыляющегося Корра, потом на не менее молчаливого Шерна ан-Ги, на этот раз прибывшего лично и теперь с любопытством наблюдающего за происходящим. В конце концов, взор арна остановился на представителе князя князей. На этот раз сестра князя выставила замену, и сейчас на Т’мора удивленно и с заметным раздражением взирал довольно молодой рисс, в лице которого при желании вполне можно было найти черты правящего клана Шаэра.
– Итак, Совет требовал моего присутствия. Я явился, – старательно удерживая каменное выражение лица, проговорил Т’мор, одновременно не менее старательно вворачивая в голову Лира мысль о том, чтоб рисс взял себя в руки и прекратил изображать мучительный кашель.
Наконец, Лир справился с собой и, не обращая более никакого внимания на выходку арна, заговорил о том, ради чего Т’мор был приглашен на Совет в этот раз. Выслушав пятиминутный спич рисса, арн понял, что ничего не понял, и тяжко вздохнул.
– Дом Лир, а попроще можно? – поинтересовался Т’мор, и на этот раз приступ кашля начали изображать Корр с Шерном. А вот эмоции представителя князя князей раскрасились презрением. Интересно, это Тсар но’Шаэр решил таким образом перезнакомить Т’мора со всей своей родней, или как? Т’мор перевел взгляд на новенького и хмыкнул. – Лир, а это кто вообще? А то неудобно как-то, незнакомый рисс, а я тут дурака валяю. Еще подумает что-нибудь не то…
Всё. Такое кашлем уже не скрыть. Лир и Корр на пару с Шерном ан-Ги покраснели от уже не сдерживаемого хохота, при этом постная физиономия ничего не понимающего представителя князя князей еще и подливала масла в огонь. Стоило кому-то из риссов глянуть на нее, как смех возобновлялся с новой силой… Пока в зале не нарисовался старый архивариус, при виде которого все трое хохочущих риссов постарались скопировать выражение лица родственника Тсар но’Шаэр. Вот это и называется: пришел лесник и выгнал всех из лесу. Т’мор вздохнул.
– Дом Каран, прошу прощения за поведение этих… – окинув взглядом членов Совета, процедил древний рисс, моментально почуявший, как закипает новичок. – Поверьте, они не хотели над вами издеваться. Т’мор, признавайся, твоих рук дело?
– Моих? – Пожал плечами арн. – А что я такого натворил? Вот дом Лир пригласил меня на Совет. Я пришел, отмотав ургову уйму миль, а мне даже стула никто не предложил! Пришлось заботиться о себе самому. Это как, нормально?!
– Ох… – Вздохнул Торр, обводя взглядом присутствующих. – Ну-ну. И чья же это была идея, позвольте узнать? Кто из вас забыл, что Око входит в состав Совета, пусть и без права голоса?
– Нетрудно догадаться, что это был наш новый представитель князя князей, – проговорил арн, поглядывая поверх голов риссов на великолепный витраж за тронным возвышением. – Впрочем, особой вины его здесь нет. Уважаемый дом оказался всего лишь жертвой системы.
– Как это? – не удержался Лир, за что тут же схлопотал ментальный подзатыльник от архивариуса и прикусил язык.
– А вот так. Обо мне уважаемый дом знает только то, что я человек, хуман то бишь. А значит, недостоин находиться за одним столом с риссами вообще и родней князя князей в частности. Но такова система, мысль о том, что люди в подметки риссам не годятся, сложилась не сегодня и даже не тысячу лет назад, – пожав плечами, пояснил Т’мор и вдруг растянул губы в хищной ухмылке. – Риссам еще только предстоит научиться жизни бок о бок с людьми, и я обещаю, что никуда вы от этого не денетесь.
– М-да. Что-то расслабились вы, уважаемые домы. И это теперь называется Совет кланов, да? Шуточки, подколочки… Ничего, вот сейчас я с вами новостями поделюсь, и вы быстренько станете серьезными, словно покойники на собственных похоронах. – Покачал головой Торр и обратился к представителю князя князей: – Дом Каран, я надеюсь, что впредь вы воздержитесь от оскорбительных выходок в сторону сьерра Т’мора. Я понимаю, что князь князей специально не предупредил вас заранее о необычности Ока Совета Дома и-Нилл, но уже одно то, что сьерр Т’мор занимает этот пост, должно было заставить вас задуматься. Впредь постарайтесь не допускать подобных ошибок, тем более что, как представителю княжеского клана, они могут очень дорого стоить, даже не столько вам лично, сколько всему Шаэру.
– Поясните, – процедил Каран.
– С удовольствием, – кивнул Торр, как ни в чем не бывало устраиваясь на краешке стола, вопреки любым положениям этикета. Впрочем, сегодня это уже было абсолютно неважно. – Сьерр Т’мор, помимо того, что является Оком Совета Дома и-Нилл, также является признанным главой дружественного Шаэру и Хорогену государства. И только личная привязанность к Дому и-Нилл позволила уважаемому протектору участвовать в делах Совета.
Пока Каран хлопал глазами, осознавая, в какую лужу усадил сам себя, Т’мор мысленно осведомился у Торра, зачем понадобился этот спектакль, и тот, вздохнув, также мысленно ответил.
«Это не спектакль, а учеба. Каран, в будущем может занять очень высокий пост, но он слишком доверяет своим чувствам и склонен идти у них на поводу. Поверь, Т’мор, пара-тройка таких вот уроков пойдут ему только на пользу».
– Ладно, – уже вслух проговорил арн. – Раз с этим мы разобрались, может, вы теперь поведаете, зачем я вам так срочно понадобился?
– Да, конечно, – кивнул Торр, вытаскивая из кармана своего ринса небольшую книжку, больше похожую на обычную тетрадь. – Разбираясь с бумагами покойного Риона, я наткнулся на очень-очень интересный документ. Это своего рода дневник нашего уважаемого бывшего главы Дома… В другое время и при иных обстоятельствах я бы, может, и постарался скрыть его, но сейчас… Я знаю, куда ты собрался, Т’мор. Лир уже рассказал. Так вот, перед отъездом обязательно прочти этот дневник. Ты Мастер Вязи, может, разберешься с этим кошмаром.
– Кошмаром? – заинтригованно протянул Т’мор, принимая из рук рисса найденную им книгу.
– Именно. Я бы врагу не пожелал того, что описал в дневнике Риош. И если это правда… – В эмоциях старика вдруг проскользнула такая тоска и сожаление, что арн отшатнулся, тут же поднимая все свои щиты. Такой болью ведь и смыть может. А Торр, помолчав, договорил: – Если правда то, что написано в этом дневнике, тогда мы все ошибались… все. И Рион не разрушал Дом, а спас его. Так-то.
Глава 5. Гулять так гулять…
Скромный служитель одной из провинциальных обителей Храма Света, о чем говорил белый обмет его серой рясы, из-под которой выглядывали добротные, хотя и изрядно запыленные сапоги, постукивая походным посохом, больше, правда, напоминающим тяжелую трость, миновал ворота Ротборга и, пройдя мимо демонстративно не заметивших его дюжих охранников, отправился на поиски постоялого двора. Молодой человек шел по довольно широким улицам портового города, построенного хольмцами на берегу Студеного залива, и ежился от порывов холодного ветра, накатывающего на побережье со стороны Полуночного океана. Монах старательно выискивал среди многочисленных рубленых теремов и подворий какие-то, известные только ему ориентиры и уверенно шагал по самой границе, меж жилой и портовой частью Ротборга. Где-то здесь, по словам главы драгобужского храма Света, должен находиться странноприимный дом местной обители, и именно там служитель и хотел остановиться. По сведениям, почерпнутым у все того же драгобужского «Ведущего», останавливаться в любой другой местной гостинице странствующему монаху было нежелательно. Хольмцы недолюбливают служителей храма Света, так что безопасность монаха в такой гостинице никто не гарантирует. Нет, здешние жители вовсе не были приверженцами Тьмы, вовсе нет. Их отношения с магией строились на совершенно других принципах. Хольмцы, что полуночные, что лесные полуденные, предпочитают отличный от классического подход к магии. Вместо управления потоками сил, они договариваются с духами стихий и мест, которые терпеть не могут структурированные воздействия… по слухам, причиняющие им немалую боль.
Оказавшись у нужного ему дома, указанного главой драгобужского храма, монах хмыкнул. А вот и подтверждение нелюбви хольмцев к магам и храмам. Огромный пустырь, на котором еще можно было кое-где рассмотреть обожженный пламенем фундамент, заваленный обгорелыми бревнами и золой, да пару уже полуразобранных закопченных печей. Вот и все, что осталось от странноприимного дома обители Света.
Служитель откинул капюшон, осмотрел пустырь и, потеребив белый шнур, которым была подпоясана его ряса, пошел прочь от пожарища, не обращая никакого внимания на любопытные и иногда насмешливые взгляды, которыми провожали его местные жители.
Теперь выбора у монаха не было, и он решительно направился в центральную часть города, где расположились дома наиболее обеспеченных жителей Ротборга и, соответственно, самые приличные гостиницы. Конечно, те два-три дня, что служитель рассчитывал провести в этом городе, он мог бы довольствоваться и дешевым постоялым двором, где-нибудь недалеко от порта, вот только молодой человек очень не хотел оказаться в ситуации, когда его посох из спутника вынужден будет превратиться в оружие для защиты своего владельца от подвыпившей судовой рати какой-нибудь дракки.
Но, как выяснил немного позже монах, искать себе место в центре Ротборга бесполезно. По крайней мере, ему. Все управители или владельцы гостиниц, с которым он пытался договориться о съеме комнаты, в ответ только разводили руками, с фальшивыми улыбками сообщая, что свободных мест нет.
Поняв, что дальнейшие поиски бесполезны, молодой человек покачал головой, выйдя из очередного негостеприимного постоялого двора, и направил-таки свои стопы в порт… точнее, портовую часть города, мысленно плюнув на возможные сложности с тамошними обитателями.
Морской Рыч, хевд[22] и кормчий «Змиукола», выкупивший на сегодняшний вечер весь зал лучшего в порту кабака, а теперь празднующий здесь со своими дренгами[23] возвращение из удачного похода, был весьма удивлен, когда дверь в кабак распахнулась. Весь порт знал, что сегодня тут гуляет вернувшаяся из виига дренгра, все приглашенные давно уже собрались, а неприглашенным в кабаке делать нечего. Все это знали… и вот какой-то хам, отрыжка ледового кита, вламывается на сбор дренгры!?
Когда же старый хевд смог рассмотреть вошедшего, у него и вовсе отвисла челюсть, впрочем, как и у остальных собравшихся, молча пялившихся на незваного гостя… монаха! А тот, не обращая ровным счетом никакого внимания на замерших дренгов, как ни в чем не бывало протопал к стойке, за которой возвышался сводный брат Морского Рыча и его сухевд[24], недоуменно смотрящий на этакое чудо, и попытался с ним заговорить. Когда же удивленный Брой не отреагировал, служитель пару раз махнул рукой у него перед носом, а после и вовсе попытался тряхнуть сухевда за плечо. Вот тут-то Брой очнулся. Ухватив протянутую к нему ладонь, сводный братец Морского Рыча дернул руку монаха на себя, и тот с грохотом врезался в стойку, основательно приложившись о твердое дерево лбом. Брой уже было осклабился и поднял кулак, чтобы приласкать наглого монаха по затылку, когда тот отпрянул от стойки, сжав свою ладонь на запястье Броя. Теперь уже сухевду пришлось оценить твердость дерева собственной головой. Вот только в отличие от монаха, мощный, словно портовый кран, Брой почему-то не смог так же скоро прийти в себя, и теперь монах озадаченно чесал затылок, глядя на пребывающего в отключке морехода.
– Найдется здесь кто-то, с кем я мог бы договориться о постое в этом доме? – Служитель развернулся лицом к молча наблюдавшим за представлением дренгам, поняв, что его «собеседник» не желает пока возвращаться в сознание.
– Хозяин трактира вернется не раньше чем через два часа, – с любопытством глядя на монаха, с легкостью уложившего его братца, проговорил Рыч. Эх, сколько раз он сам хотел так вот ткнуть зарывающегося Броя мордой в стол. И вот сбылась давняя мечта. Жаль, конечно, что не пришлось сделать этого собственными руками, но… Хевд хмыкнул. Ладно, зрелище того стоило. Бросив еще один довольный взгляд на своего сухевда, кормчий «Змиукола» договорил: – В отличие от некоторых наглых чужаков, старый Орми не нарушает правил виига[25]. Празднование завершения похода и дележ добычи не терпит чужих глаз, знаешь ли…
– Прошу прощения, – кивнул монах, моментально поняв, на что именно намекает предводитель засевшей тут компании моряков. – Я, действительно, чужой в городе и плохо осведомлен об обычаях здешних жителей. В свою очередь могу заметить, что во избежание подобных случайностей вы могли бы вывесить на дверь предупреждающее объявление.
– А зачем? Свои и так знают, а чужие… ну, они тоже не остаются в неведении, – ухмыльнулся Морской Рыч, и по его кивку из-за стола поднялись трое дренгов. Рослые и широкоплечие ребятки, как на подбор рыжебородые и похожие друг на друга, как только могут быть похожи братья. Они, одинаково улыбаясь, обошли стол и, чуть разойдясь в стороны, двинулись на монаха. А вот служитель даже не дрогнул. Только стянувший щеку шрам дернулся, отчего могло показаться, что монах криво усмехается.
– Ургова статистика, – еле слышно пробормотал служитель, стукнув обитой металлическими кольцами походной тростью об пол. Дренги медленно приближались, и монах, вздохнув, решил попробовать договориться. – Эй, хевд! Пока твои воины не начали разносить этот трактир по бревнышку, может, выслушаешь мое предложение?
– Сомневаюсь, что мне это нужно, – буркнул кормчий, приготовившись полюбоваться на то, как его дренги будут выносить монаха.
– И все же… Мне нужно добраться до… – Монах не успел договорить, поскольку в этот момент братья дружно бросились вперед, под подбадривающий рев оставшихся за столом дренгов. Вот только ожидаемого их коллегами представления не вышло. Чуть опередивший своих братьев, а потому успевший первым, уже замахнувшийся кулачищем дренг первым же и огреб мощный удар ногой в грудь, отправивший его в полет. По пути незадачливый боец умудрился сбить одного из своих подельников, а другой воин, успевший уклониться от летящего тела, решил не лезть нахрапом и чуть присмотреться к противнику. Не помогло. Первый же удар, который он попытался на пробу нанести в голову монаха, окончился для него жестким захватом. От боли в вывернутой под неимоверным углом руке рыжий заскрипел зубами, а в следующий миг поморщившийся от этого звука монах отправил дренга в беспамятство одним коротким хлопком ладони по затылку. Служитель отвлекся, отпуская бесчувственное тело, и этого мгновения хватило сбитому собственным братом бойцу, чтобы подлететь к монаху и от души зарядить ему в челюсть. Таким ударом Сварни валил матерого морского быка[26] на полуночной охоте. Монах же только качнулся… и ор дренгов моментально стих. Замешкался и сам Сварни, явно не ожидавший такого поворота. А тут еще и служитель оскалился.
– Моя очередь, – кивнул монах и ударом снизу впечатал свой кулак в челюсть дренга. Сварни взмыл в воздух и рухнул на ближайшую лавку, разбив ее вдребезги. Впрочем, самому бойцу на это было уже плевать, поскольку он также потерял сознание.
Дренги заворчали и начали подниматься из-за стола. Руки потянулись к составленному у стены оружию… но хевд вдруг, неожиданно для всех, хлопнул лопатообразной ладонью по столу так, что задребезжала посуда.
– Сесть… – Команда нехотя, с шипением и тихой руганью, но выполнила приказ кормчего, а тот молча смотрел на монаха и недоумевал, что такого узрели в этом жреце духи стихий, раз не позволили дренгам вбить в голову чужака традиции морского народа… Но в том, что духи будут недовольны, если он все-таки попытается доделать начатое, хевд не сомневался. Уж на редкость слажен был хор голосов-образов в его голове. Как никогда, слажен… – Кто ты, служитель, и что здесь забыл?
– Меня зовут Тимм. Мне нужно попасть в Ор-Леон. – Как ни в чем не бывало пожал плечами монах, перешагивая через сваленные на полу тела и усаживаясь на свободную лавку, чуть в стороне от стола пирующих. Это было бы уже совершенной наглостью. Даже толком не знавший традиций приморских жителей полночного побережья, Т’мор понимал это отчетливо.
– Хм… Интересно, – погладив заплетенную во множественные косички, черную, словно смоль, бороду, протянул кормчий, не обращая никакого внимания на недоуменные взгляды воинов, откровенно не понимающих, почему тот спустил чужаку оскорбление и избиение собственных людей. Но Морской Рыч был хевдом уже не первый десяток лет, а потому хорошо знал, как и что нужно говорить, чтоб у дренгов не было никаких сомнений в правоте их предводителя. – Чем же ты так привлек духов, что они, как один, встали на твою защиту?
– Вот уж не знаю. – Развел руками Т’мор, устроив трость у себя на коленях, в то время как воины понимающе переглядывались. Ну, конечно, если духи заступились за чужака, то…
– Хм… – Морской Рыч опрокинул в глотку кружку с тяжелым, почти черным лагром и, утерев усы, проговорил: – Значит, до Ор-Леона, говоришь? Что ж… Эй, кто-нибудь, приведите в порядок моего братца! Да и Трёггвардов тоже не мешало бы вернуть на эту грешную землю.
Тут же несколько вынырнувших из-за стола дренгов занялись пострадавшими в стычке с Т’мором собратьями, а Морской Рыч, отрешенно глядя куда-то в стену, ждал результата, явно не желая до тех пор что-то говорить. Наконец, с помощью какого-то довольно странного на взгляд Т’мора ритуала воины привели в порядок своих собратьев и усадили их за стол, старательно удерживая от продолжения рукомашества. Оглядев зло зыркающих на монаха бойцов, Морской Рыч хмыкнул.
– Итак. Для тех, кто что-то пропустил, поясняю… – На этих словах хевда дренги, не участвовавшие в драке, хохотнули. – Духи оберегают чужака. Не нам спорить с ними. Более того, наездники уже прыгают от нетерпения, желая отправиться туда, куда укажет монах… и я не вижу причин для отказа. А вы?
Вот тут воины дренгры забурлили по-настоящему. Наездники – фамильные духи воды и воздуха, ходившие в вииг еще с прапрадедом нынешнего хевда, существа хоть и эфирные, но весьма и весьма важные. Именно они поддерживают дракки, даря попутный ветер и подталкивая, или, как говаривают иногда сами дренги, «гладят волну». И если они готовы помочь чужаку добраться до Ор-Леона, хевду лучше бы с ними не спорить. Иначе потом придется не один сезон задабривать обидевшихся духов, а значит, о вииге на это время можно забыть. Ни один сумасшедший хевд не выйдет в Полночный океан без поддержки духов, если, конечно, он не решит таким образом свести счеты с жизнью. Конечно, странно вообще слышать, что духи вдруг решили кому-то помочь, обычно они довольно равнодушно относятся к живым, да и волю хевда выполняют, лишь пока тот заботится о них, выполняя свою часть уговора. Какую? Этого не знал ни один дренг. Хевды держат условия договора в тайне. Всегда.
– Итак, что решит дренгра? – перекрыв своим ревом голоса воинов, спросил Морской Рыч.
– Идти в Ор-Леон, едва мы только ступили на родную землю? – задумчиво протянул один из дренгов. – Да еще с таким балластом на борту? Лучше я отдохну пару сезонов, пока хевд расплатится с духами. И так уж давненько дома не бывал.
– Кто думает так же, как Хадаль? – Обвел тяжелым взглядом своих воинов Морской Рыч. Старый хевд прекрасно понимал, что идея подождать пару лет дома, пока его дракки вновь получат поддержку духов, понравится многим, но…
– Прошу прощения, уважаемые дренги, – вдруг вклинился в разговор чужак. – Но я прошу учесть, что оплата за проезд будет щедрой… очень щедрой, да и боев в пути не предвидится.
– Насколько щедрой? – Прищурился Брой, кажется, успевший забыть о своей злости на монаха, едва почуял возможную прибыль.
– По пять камней сил на каждого дренга и доля хевда, как за боевой выход, – тут же ответил служитель, и повисшая на мгновение тишина в зале взорвалась согласным ревом и восторженной руганью. Условия, предложенные чужаком, были почти фантастическими.
– Половину вперед, – тут же отреагировал Морской Рыч.
– Хоть все. – Пожал плечами арн. С тех пор, как вновь заработали подземные сады Плато Ветров, недостатка в камнях сил он не испытывал, а потому и относился к их расходу несколько… м-м… наплевательски.
– Ты сам это предложил, монах, – усмехнулся в усы старый хевд. – «Змиукол» пополнит запасы и будет готов к выходу послезавтра на рассвете. Смотри не опоздай… любимец духов. А пока, раз уж ты временно входишь в состав моей дренгры, присоединяйся к нашему столу, заодно расскажешь, кто ты и откуда. Не могу же я взять на борт человека, ничего о нем не зная.
– Хм. Благодарю, хевд, – кивнул Т’мор, присаживаясь за стол рядом с потеснившимися, хотя все еще хмурыми Трёггвардами. Вообще, сейчас арн был благодарен драгобужскому храмовнику, когда-то немало покуролесившему в Полуночном океане, за его пусть и короткий, но весьма полезный рассказ о традициях здешних жителей. Если бы не сведения, почерпнутые у старого «Ведущего» да неожиданное заступничество фамильных духов хевда, пришлось бы Т’мору идти искать себе другое место для ночлега… и это в лучшем случае. А в худшем пришлось бы уходить из города прочь и придумывать иной путь в Эйреаллан. Казалось бы, что может быть проще? Встал на крыло и ага, но… Арн не зря вырядился в рясу храмовника Света. И его дорога к эйре должна была стать такой же частью легенды, как и костюм.
– Ну что, монах, расскажешь, как тебя занесло в наши гостеприимные места? – поинтересовался хевд, усаживаясь на освободившееся рядом с арном место спустя добрый час, когда дренги уже основательно нагрузились лагром и перестали коситься в сторону Т’мора… Хотя арн подозревал, что еще через час в пьяную голову кого-нибудь из этой компании обязательно придет мысль еще раз попробовать на прочность нового, пусть и временного дренга их команды.
– Почему бы и нет? – кивнул Т’мор, отставляя в сторону огромную кружку с темным тягучим напитком. – Вот только история эта будет коротка… Обитель нашего храма находилась на границе с Хумарскими степями. Этой зимой кочевники взяли ее приступом. Я единственный, кто выжил, и то лишь потому, что во время нападения находился в крепости Щура, куда меня отправил глава обители с посланием для полковника и средствами для покупки продовольствия… А потом один из разъездов сообщил о гибели обители, и мое пребывание в крепости утратило всякий смысл. Так что, пока не развезло дороги, я отправился в путь, обратно на родину, в Ор-Леон. Но идти пешком через полконтинента показалось мне не лучшей идеей. А крепость Щура находится не так далеко от побережья Долгого моря, а там всяко найдется хоть один корабль, идущий к берегам Ор-Леона. До побережья я добрался, когда снег уже сошел, но до порта не дошел. Я застрял у устья вздувшейся по весне реки и готовил долгий и требующий много сил ритуал, который должен был помочь мне пересечь поток. Вот на отголосок призыва Света и нагрянули эйре, оказавшиеся поблизости. Меня доставили на один из их кораблей, как я понимаю, для допроса. Но, поскольку я ничего не знал о предмете их поиска, великолепные чуть не выкинули меня обратно на берег. К счастью, одна из линен взяла меня под свою защиту, и я, возблагодарив Свет, остался с ними.
– Эйре в Долгом море? – Удивленно воззрился на Т’мора хевд. – Монах, ты ври, да не завирайся! Откуда им там взяться весной, да еще до открытия Змеиного пролива?!
– Они там были. Может, зимовали где-то на побережье. – Развел руками арн, внимательно и очень убедительно глядя в глаза собеседника. После чего кивнул и, задрав рукав рясы, продемонстрировал Морскому Рычу искусно нанесенный на запястье затейливый, хоть и сильно поблекший рисунок. Хевд, ни слова не говоря, схватил ладонь Т’мора и бесцеремонно подтащил его руку поближе к глазам. Добрую минуту он изучал переплетение блеклых растительных узоров. Наконец, Морской Рыч отпустил конечность Т’мора и шумно выдохнул. Арн же еле заметно улыбнулся. Внушение тем действеннее, чем реальнее якорь. Например, такой, как этот рисунок, сам по себе ничего не доказывающий, но вкупе с внушением создавший в разуме хевда прочную цепочку, результатом которой будет абсолютная убежденность морехода в правдивости рассказа монаха.
– М-да. Печать одного из родов эйре, и поставивший ее представитель подох этой весной… И что же случилось с твоей покровительницей? – поинтересовался хевд, а Т’мор еще раз порадовался, что так основательно покопался в памяти Донны.
– Эскадра столкнулась с кораблями торов. – Вздохнул арн. – Не знаю. Мне кажется, что именно их и искали великолепные… Вот только торы оказались вооружены куда лучше, чем представлялось эйре, а их огонь был не в пример точнее. Эскадра была разгромлена, а я…
– Да? И как же ты уцелел? – Прищурился хевд, чувствуя, что монах что-то не договаривает.
– Я никогда раньше не сталкивался с эйре и меня никто не учил, как с ними нужно разговаривать. А здесь… – хмуро проговорил Т’мор, вздыхая. – Меня наказали за неуважение, привязали к мачте и высекли. А обнаружив торов, забыли отвязать.
– Хо-хо… – расхохотался Морской Рыч. – Я полагаю, мачту, к которой тебя принайтовали, сшибло в море во время боя, так?
– Именно, – кивнул арн. – А следующим залпом пушек и заклятьями магов корабль эйре разметало на куски. По-моему, больше выживших не было…
– Да ты везунчик, монах! – Весело ухмыляясь, покачал головой хевд. – И что, коротыши приняли тебя на борт?
– Если бы! – фыркнул Т’мор с ясно слышимой яростью в голосе. – Ушли и «до свидания» не сказали. Хорошо еще, что я с веревками справился, да пояс свой с ножом и камнями не потерял. Нацарапал кое-как на обломке мачты грамму и под пологом Света пошел к берегу. Клянусь, это было самое странное использование подобного ритуала на моей памяти. А где-то через декаду я добрался до какого-то городка, больше похожего на рыбацкое село. Там я и застрял, свалился с лихорадкой. Ну а выздоровев, разжился у местных одеждой и отправился сюда.
– Почему именно в Ротборг?
– Потому что до него идти оказалось ближе, чем до любого другого портового города, по эту сторону Долгого моря.
– Эк тебя побросало-то, а? – хмыкнул хевд, выслушав историю монаха. – Ну что ж. Все больше уверяюсь, что духи были правы. Я-то, признаться, поначалу решил, что ты крыса сухопутная, которую и в дренгру-то взять стыдно. А вон вишь ты как… Хлебнул, оказывается, монашек соленых хлябей. Ладно. На постой встанешь здесь. Орми я предупрежу о тебе, не погонит. Но постарайся не высовываться особо из комнаты. А то, не ровен час, нарвешься на неприятности. Ты хоть и силен в рукомашестве, но против дюжины дренгов все одно не вытянешь, а уж если попытаешься силы призвать, убьют наверняка.
– Понял, – согласно кивнул Т’мор, и без того не намеревавшийся шататься по городу. Единственное, чего он сейчас хотел, это рухнуть на кровать и проспать часов двадцать как минимум…
Как и было оговорено, утром третьего дня дракка отошла от принадлежащего роду Морского Рыча пирса и, взяв курс на полночь, скрылась за горизонтом под веселый посвист воздушного духа и мягкое бурление его водного собрата. Огромный полосатый парус дракки постепенно становился все меньше и меньше, и можно было только подивиться той скорости, с которой корабль исчез из виду.
А Т’мор, стоя на корме «Змиукола», с облегчением вздохнул, глядя, как растворяется в дымке суровый Ротборг, и радуясь успешному завершению первой части своего плана.
Глава 6. От порта до порта…
То, что хевд не станет молчать о рассказанной Т’мором истории, арн почти не сомневался. И пусть в отличие от замороченного предводителя дренгов, некоторые его воины считают рассказ байкой, самое главное, что история эта стала им известной, а значит, если кто-то вздумает здесь что-то проверить, дренги наверняка вспомнят про монаха из Вольной Цепи… Что не может не радовать.
Т’мор вдохнул соленый морской воздух и уставился вперед, туда, где из легкой дымки выплывала пока еще узкая полоска берега. Со слов одного из Трёггвардов Т’мор знал, что эта часть полночного побережья Ор-Леона представляет собой сплошную отвесную стену, высотой не меньше двух десятков метров, подойти к которой невозможно, поскольку дно здесь просто усеяно обломками гранита, и буруны в считаные секунды разобьют любое судно, хоть кнорр, хоть ялик, в щепки. И когда дракка подошла ближе, Т’мор смог в этом убедиться. Вообще неприступное побережье Ор-Леона чем-то напомнило ему место, где расположился дом Байды.
– Ну что, монах, вот мы и на месте. – Подошедший к Т’мору хевд махнул рукой в сторону выдающегося в море мыса, где расположился вольный город Стур, еще один порт на пути арна. Десятки, если не сотни мачт покачивались в его бухте, а портовый гвалт и шум, похоже, долетал даже до кораблей, стоящих на внешнем рейде.
Дракка, куда более легкая и маневренная, чем торговые корабли, скопившиеся в бухте, ловко лавировала меж ними, упрямо пробираясь к причальной стенке порта, используя лишь силу фамильных духов хевда, поскольку паруса в этой толчее были бесполезны.
Распрощавшись с дренгами и их предводителем, Т’мор слетел по сходням на причал и отправился в город. После добрых десяти дней качки арн был рад почувствовать под ногами земную твердь и теперь довольно вышагивал по одной из центральных улиц Стура, высматривая гостиницу получше. Благо в Ор-Леоне к служителям Света относились не в пример лучше, чем в Хольмском княжестве вообще и в Ротборге в частности.
Наконец, арн нашел понравившийся ему постоялый двор. Как и большинство зданий Стура, гостиница представляла собой добротное здание из дикого камня, с радостно-оранжевой черепичной крышей, огороженное довольно высоким, каменным же забором. Миновав распахнутые ворота, Т’мор удовлетворенно кивнул, отметив порядок, царящий во дворе, чисто выметенную брусчатку и аккуратные навесы на мощных столбах, под которыми расположились здешние конюшни. Основательность заведения порадовала Т’мора. Так что в дом он входил с вполне обоснованной надеждой на вкусный обед и чистую комнату.
Надо сказать, что надежды арна вполне оправдались. И обед оказался выше всяких похвал… хотя может быть, ему это показалось, после декады, проведенной на солонине и отварном зерне, которым ему пришлось питаться на дракке. Но уж комната-то и впрямь оказалась хороша. Просторное помещение с чисто вымытыми высокими окнами, выходящими на двор перед гостиницей, массивная лежанка с тюфяком, набитым соломой… свежее постельное белье, притащенное миловидной служанкой, бросавшей на арна лукавые взгляды. Хорошо!
На поиски каравана, идущего на полдень Ор-Леона, или к очередному порту, но уже у Покоренного пролива, Т’мор отправился на следующий день. Заглянул на местный рынок, но там… в общем, это оказалось не то место, где можно встретить серьезных купцов. Пришлось поспрашивать людей, но торговцы на рынке только отмахивались от скромно одетого служителя или же принимались уверять, что ни один из уважаемых купцов, входящих в магистрат города, даже разговаривать не станет о такой ерунде. А отправляться с «чужими» настоятельно не советовали, настаивая на том, что поход с «этакими пройдохами» ничем хорошим окончиться не может.
Т’мор уже совсем было решил отправиться в путь в одиночестве, но тут его взгляд споткнулся о возвышающийся над черепичными крышами домов купол Стурского храма. Хм. Почему бы не обратиться к «своим»? Может быть, служители смогут помочь «собрату» в выполнении возложенной на него миссии? Арн покосился на рукав рясы, под которым скрывался бледный рисунок, тщательно нанесенный им в соответствии с канонами, выуженными из головы Донны, и обработанный до необходимого Т’мору вида. Решено.
Арн свернул в один из многочисленных переулков, лучами расходящихся от рыночной площади, и через несколько минут быстрого шага вышел на небольшой пятачок у белоснежного здания храма. В отличие от драгобужской обители Света, у здешнего оплота Порядка не было большой прилегающей территории, а значит, и самих служителей здесь немного.
Так и оказалось. Едва Т’мор, проверив на всякий случай наполнение своего Узора Светом, вошел в ярко освещенный зал храма, как тут же понял, что кроме него самого здесь находится лишь один-единственный разумный.
Служитель вынырнул из-за опоясывающей зал колоннады и, оказавшись в нескольких шагах от Т’мора, коротко ему кивнул. Малиновый шнур на белоснежной рясе, обметанной такой же малиновой нитью, и небольшой сияющий кристалл в золотом кулоне заставили арна ответить местному служителю куда более глубоким поклоном. Еще бы, разница в их статусе была примерно такой же, как между сержантом и полковником. Странствующий монах и прелат провинции, есть что сравнить…
– Ваша светлость… – выпрямившись, проговорил арн, но прелат одним жестом остановил гостя.
– Сияние Его с тобой, брат служитель. – Седой худощавый прелат окинул Т’мора любопытным взглядом серых глаз из-под густых, неожиданно черных бровей и хмыкнул. – Словно в зеркало смотрюсь… Это ж надо, а?
Тут арн не мог не согласиться с храмовником. Действительно, если прелату скинуть лет эдак сорок, то их вполне можно было бы принять если не за близнецов, то за родных братьев точно. У прелата даже шрам имелся, точно такой же, как и у самого Т’мора. Да и повадкой служитель Стурского храма больше напоминал не жреца, а самого что ни на есть настоящего воина. Стремительные, но в то е время плавные, выверенные движения, мягкий шаг… Хм. Какие интересные прелаты водятся в Ор-Леоне, однако.
– Интересное совпадение, – согласно кивнул Т’мор, в свою очередь внимательно рассматривая собеседника.
– М-да. Ладно. Оставим пока. – Встрепенулся прелат и повел рукой в сторону небольшой дверцы, полускрытой ближайшей колонной, из тех, что подпирали купол храма. – Пройдем в мои покои. Расскажешь, что привело тебя в этот оплот торгашества.
– Я в вашей воле, прелат Стурский. – Склонил голову арн.
– Оставь. – Поморщился служитель. – Сам же видишь, Стурская прелатура – одно название. Зови по имени. Ингельд.
– Пре…
– Я сказал по имени, брат. И кстати… – перебив арна, служитель отпер дверь, ведущую в его покои, и выжидающе уставился на Т’мора. Тот правильно понял взгляд прелата и кивнул.
– Тимм.
– Другое дело, брат Тимм. – Довольно кивнул прелат и махнул рукой в сторону кресел в углу комнаты, у погасшего камина. – Присаживайся, поговорим. Вино, чай, кофе?
– Чай, если возможно, пре… брат Ингельд, – проговорил Т’мор, устраиваясь в одном из кресел.
– Другое дело. – Хмыкнул служитель и дернул шнур, висящий у двери. После чего заметил удивленный взгляд арна и пояснил: – Колоколец висит в трактире на той стороне улицы. Подчиненных у меня здесь нет, приходится выкручиваться. Сейчас служка прибежит, примет заказ.
И действительно, не прошло и трех минут, как в окно гостиной постучался парнишка лет двенадцати на вид. Приняв заказ у прелата, малец почтительно кивнул и умчался, чтобы вскоре вернуться с большим подносом, плотно накрытым металлической крышкой. Чай, вино, легкая закуска… Т’мор только подивился находчивости странного храмовника.
– Итак? – поинтересовался прелат, наполнив чашку Т’мора чаем, а собственный бокал терпким красным вином.
Т’мор поведал ему почти ту же самую историю, что рассказывал в трактире Ротборга хевду, разве что изменил цель своего путешествия, но тут ему даже лгать не пришлось.
– И вот теперь добираюсь в Эйреаллан.
– Метка гонит? – поинтересовался прелат, до этого ни разу не перебивший рассказчика.
– Она. – Вздохнул Т’мор, демонстративно потирая запястье. Сейчас ему не было никакого дела до того, поверит в его историю прелат или нет. Он даже не стал пытаться лезть в разум служителя. Главное, тот увидел метку эйре, а уж в том, что прелату должны быть известны особенности ее действия, Т’мор не сомневался. Информация эта, конечно, по определению закрытая, но не от иерархов храма Света…
– М-да уж. – Прелат отставил бокал с вином на столик и, поднявшись с кресла, принялся мерить комнату шагами. – Жаль, конечно, но боюсь, попав в Эйреаллан, вернуться оттуда ты уже не сможешь. Ты это понимаешь, брат?
– Деваться мне все равно некуда, но вернуться я постараюсь, – помолчав, проговорил Т’мор.
– Хм. Ладно. Я помогу тебе отправиться с караваном либо в Единую империю… хотя нет, это не лучший вариант. Там ни одна прелатура и прецептория тебе не поможет. – Мотнул головой жрец. – Вот что. С караваном ты пойдешь, но только до Покоренного пролива. В Арну пересядешь на корабль. Их там много ходит в Эйреаллан. Только смотри, чтоб твой перевозчик тоже шел караваном. Слишком уж близко там Закатный Гребень, да и с Черепашьей Гряды пираты шастают, а их там больше, чем сельди в бочке. Так что не советую садиться на одиночный корабль. И еще одно. Будешь пытаться покинуть великолепных, не вздумай обращаться в тамошние храмы. Если в Единой империи тебе просто не станут ни в чем помогать, то у эйре шансы на то, что тебя вернут в распоряжение рода, стопроцентные. Понял?
– Да, брат Ингельд, – почтительно кивнул Т’мор, выслушав прелата.
– Хорошо. Тогда так. Ты нашел, где остановиться в Стуре? – тут же сбросил темп храмовник.
– Да. В трех кварталах отсюда, гостиница «У Тьера».
– Хорошо. А то у меня здесь даже странноприимного дома нет… да и обслуживать его некому. М-да. Что ж, можешь пока идти, а завтра в полдень жду тебя в храме. Я постараюсь договориться о месте в караване. А ты за это отвезешь в Арну несколько писем в тамошнюю прецепторию. Договорились? – Прелат усмехнулся.
– В вашей воле… брат Ингельд. – Поднявшись с кресла, склонил голову арн.
– Иди уже. Завтра смотри не опоздай… брат Тимм. – Махнул рукой прелат. – И пусть сияние Его будет с тобой.
Из храма Т’мор вышел, удивленно качая головой. Совсем не так он представлял себе встречу со стурскими служителями. Впрочем, если арн не ошибается, то прелат Ингельд больше воин, чем жрец, а эта братия никогда не любила бессмысленные словесные кружева. И все же, все же…
На следующий день ровно в полдень арн вернулся в храм и, едва перешагнув порог гостиной стурского прелата, застыл на месте. Ингельд оказался не один. Прелат сидел в кресле, а рядом с ним преклонил колено обширный такой детина, в усиленной стальными вставками кожаной куртке и с мечом на широком боевом поясе.
– …доставишь в Арну. И не вздумай… а, вот и он, – заметил Т’мора прелат, жестом приказывая своему собеседнику подняться. Тот немедленно повиновался и с интересом уставился на арна. Хлопнул глазами, перевел взгляд на прелата… снова на Т’мора. И удивленно хекнул. Заметив эти взгляды, Т’мор с Ингельдом переглянулись, и их лица дернулись в одинаково кривых ухмылках. В следующий миг прелат прижал указательный палец к губам в известном жесте, и арн понимающе кивнул. Значит, разубеждать этого детину в его догадках не стоит. Ну и ладно. Какую бы игру ни затеял стурский прелат, в Арну Т’мор сядет на корабль, и все интриги храма останутся для него далеко за морем.
– Знакомьтесь. Брат, это Рихар Лорн, сын восьмого купца Вольного Стура. Рихар, перед тобой брат Тимм, странствующий монах храма Света. Тимм, караван Рихара уходит завтра на рассвете, будь готов к тому времени. Хотя… странствующему монаху собраться… только подпоясаться, а? – усмехнулся прелат и протянул арну пару небольших тубусов. – Возьми. В этом рекомендательные письма для тебя, а в этом письмо в прецепторию Арну, о котором я тебе вчера говорил. На этом всё. Больше я ничем не могу тебе помочь, брат. – Развел руками прелат.
– Благославите, ваша светлость, – в один голос с Т’мором произнес Рихар, разворачиваясь всем телом к Ингельду.
Прелат кивнул и, едва предводитель каравана вновь опустился на колено, положил руки ему на лоб. Мягкое сияние, заструившееся из-под ладоней храмовника, окутало Рихара и почти тут же погасло. С колена Лорн поднялся, сверкая довольной улыбкой. Т’мор же, согласно традиции, только склонил голову перед прелатом. Получив свою порцию Света, арн поклонился и, не проронив более ни слова, вышел из гостиной, следом за успевшим покинуть комнату Рихаром.
Дожидавшийся его у выхода из храма Лорн смерил арна долгим взглядом.
– Кормежка вместе с караванными, но я бы советовал тебе закупить немного еды в дорогу, и не забудь прихватить флягу с водой. Днем привалов не будет, а значит, и готовить никто ничего не станет. Понял?
– Понял, – кивнул Т’мор. – Еще что-то?
– Да. С оружием обращаться умеешь? – Прищурился Рихар. – А то Ор-Леон хоть и не Хумарские пустоши, и даже не леса Хольма, а разбойнички на дорогах встречаются.
– Я странствующий служитель. Пришлось научиться. – Пожал плечами Т’мор. – Вот только у меня при себе, кроме этой трости и ножа, оружия не имеется.
– Решим. – Отмахнулся Рихар, но уточнил: – Меч, копье, кинжал… или, может, что-то дальнобойное?
– Лучше бы что-то вроде копья или глефы. Но, если что, то и с кинжалом или мечом управлюсь.
– Хорошо. С этим решили, – кивнул детина и, поведя тяжелыми налитыми плечами, махнул на прощание рукой. – Тогда до завтра. Буду ждать на рассвете у закатных ворот.
Караван из доброго десятка массивных фургонов, похожих на огромные, обитые железом сундуки с маленькими окошками-бойницами и крепкими дубовым дверцами с одного торца, тогда как другой представлял собой что-то вроде небольшой будки, где, очевидно, располагается место возницы. Тащить же эти дома на колесах должны были вовсе не лошади (куда им утянуть этакую тяжесть…), а огромные, но меланхоличные рогатые и мохнатые зверюги, укрытые широкими накидками, свисающими с их спин чуть ли не до земли. Таких караванов Т’мору видеть еще не приходилось. Представив же, как этот «бронепоезд» будет двигаться по дорогами Ор-Леона, арн хмыкнул. Что же тут за разбойники водятся, что рискуют нападать на этакие передвижные крепости?
– А, явился! – окинув оценивающим взглядом Т’мора, поприветствовал его Рихар и вдруг резко и громко свистнул, перекрывая гомон толпы: – Руш! Тащи глефу!
Подбежавший паренек, лет пятнадцати на вид, вихрастый, наряженный в простую рубаху и кожаные штаны, босой, зато с кинжалом на поясе, протянул Т’мору притащенную глефу и тут же, не проронив ни слова, скрылся с глаз, затерявшись где-то между фургонами, вокруг которых с сосредоточенным видом суетились возницы.
Наконец, люди угомонились, возницы доложили Рихару о готовности к выходу. Лорн кивнул, жестом указал арну на ближайший фургон, а сам, ловко взобравшись на его крышу, еще раз свистнул, только на этот раз не только громко, но еще и с какими-то переливами.
– Поехали! – Возницы, еще услышав свист, мигом занявшие свои места, дружно подняли длинные стеки, и зверюги резко шагнули вперед. Т’мор как раз в этот момент ухватился за дверную ручку в торце фургона, в результате от рывка его чуть не унесло с узкой площадки.
Поехали. Еле слышный скрип да мерный топот зверюг, вот и все звуковое сопровождение. А еще десяток охранников на конях то и дело с топотом проносятся из конца в конец каравана…
Т’мор вздохнул и принялся осматриваться. Внутри фургон оказался поделен на три поперечных отсека. В первом, если считать от входной двери, располагались два гамака, подвешенные у стен, да небольшие лари под ними. Дверь напротив входной вела в следующий, самый большой отсек, длиной не меньше четырех метров. И вот там уже все пространство по обе стороны от прохода было заставлено многочисленными коробками, кулями, тубусами и сундуками. Прохода в последний отсек здесь не было. Там, по объяснению забравшегося в гамак Рихара, располагалась совсем уж крохотная каморка возницы, и она была отделена от основного объема фургона, чтобы в случае нападения не было необходимости следить за лишним входом.
– И что, вот в этом ящике мы и просидим всю дорогу? – кисло поинтересовался Т’мор.
– Ну почему же? – Пожал плечами Рихар. – Если хочешь, можешь выбраться на крышу. Люк прямо над тобой.
Арн поднял голову и с удивлением увидел закрепленные на потолке два мощных засова.
– Хм. А как же твои слова насчет лишнего входа? – поинтересовался Т’мор.
– Без лебедки этот люк все одно с той стороны не открыть. – Хмыкнул Рихар и, подумав, договорил: – А с лебедкой скорее всю крышу оторвешь. Но тогда волноваться будет точно поздно.
– М-да уж. – Покачал головой арн и принялся вытаскивать тяжелые дубовые брусья засовов. Наконец, они оказались удобно закреплены в специальных пазах, и арн, откинув тяжеленную крышку люка, подтянувшись, выбрался на покатую крышу фургона. Зато теперь ему стало понятно назначение загибающихся кверху, словно у китайских пагод из головидео, свесов крыши. Оказалось, так удобно сидеть, уперевшись в них ногами… Эргономика, однако!
Путешествовать на высоте в добрых три-четыре метра над дорогой арну понравилось настолько, что он даже перекус устроил прямо на крыше фургона. И кстати, не он один. Правда, если на трех идущих впереди фургонах крыши были пусты, то обернувшись, Т’мор заметил как минимум еще трех или четырех человек на катящихся следом «бронедомах», также устроивших себе обед на свежем воздухе.
Так и покатились дни за днями. Вечером фургоны составлялись в круг, зверюгам задавался какой-то непонятный корм, а люди принимались кашеварить. Всего в караване оказалось двадцать семь человек, считая охрану, возниц, помощников Рихара и Т’мора, так что проблем с размещением на ночь не было. Вставали с рассветом, возницы запрягали своих монстров, помощники Рихара разогревали остатки ужина и, позавтракав, караван вновь отправлялся в путь.
Вопреки ожиданиям Т’мора и его опасениям, в округе не нашлось сумасшедших, решивших рискнуть напасть на их караван, так что дорога оказалась удивительно ровной и… скучной. А что? В попадавшихся по пути городах Рихар торговать не собирался, у него весь караван, оказывается, был забит заказами арнойских жителей и мореходов. Вот Лорн и приказал обходить всякий город по дуге, чтоб не тратиться на въездную пошлину. В придорожных трактирах караван тоже не останавливался. Рихар, вообще, оказался весьма прижимистым человеком. Впрочем, купец и должен быть таким, правильно? Зато болтал Рихар за двоих. И все время пытался выяснить, не приходится ли странствующий монах Тимм родней уважаемому стурскому прелату. Уж на какие только ухищрения ни шел Лорн, пытаясь вызвать Т’мора на откровенность, но в результате добился только того, что заикнувшись о возможном существовании у прелата внебрачных детей, наткнулся на пространную, долгую и нудную лекцию арна о непозволительности распускания слухов, порочащих честь уважаемых иерархов храма Света. В общем, как ни крутился Лорн, как ни плел словесные кружева, казавшиеся несколько странными в устах выглядящего, как прирожденный воин, детины, но так ничего толком и не узнал…
Наконец, мерный ход каравана по прогретому жарким летним солнцем и оттого жутко пыльному тракту привел путешественников в Арну. И едва фургоны пересекли городскую черту, как на них обрушился гвалт и гомон толпы. За воротами, через которые караван вошел в город, располагался разъездной круг для подобных гостей, а за ним огромный торг. Вот его-то шум и навалился на уши отвыкших за полторы декады спокойной дороги путешественников.
Здесь Т’мор распрощался со своими спутниками и, вызнав напоследок у погрустневшего от неудачи с дознанием Рихара местонахождение здешнего оплота Света, отправился прямиком туда.
Путь Т’мора лежал через набережную, и он не мог не остановиться на миг, чтобы полюбоваться на бухту и заполнившие ее корабли. Может быть, ему показалось, но среди крутобоких коггов и юрких кетчеров Т’мор, кажется, углядел и стремительные очертания парусника эйре. Неопределенно хмыкнув, арн вздохнул и решительно направился к возвышающемуся над городом куполу храма.
Вот только едва он оказался внутри обители, как понял: не показалось. Недалеко от входа в храм трое змееязыких о чем-то тихо говорили со здешним прецептором. Арн почувствовал, как зазудел рисунок на его запястье, но сбежать уже не успел. Взгляд одного из эйре неожиданно стал настороженным, скользнул по залу, по Т’мору, дальше… нет, вернулся, впился в лицо арна, полыхнув яростью.
– Взять его! – крик эйре взлетел под своды храма, и Т’мор тут же оказался окружен вооруженными людьми. М-да уж. Это вам не стурская прелатура. У местного прецептора нехватки в людях точно нет. Арн вздохнул, сложив ладони на навершии трости, всем своим видом демонстрируя покорность. Змееязыкие приблизились, и тот, что поднял крик, злорадно усмехнулся. – Итак, неужели у нас тут птенец ла Сольвейнов, а? Какая удача… Они как раз задолжали мне жизнь одной моей ведомой. – Эйре кивнул воинам, и те споро спеленали арна. – Доставить на мой корабль. Немедленно.
Глава 7. Зеленоглазое такси… чтоб оно провалилось
Арн не стал сопротивляться, когда по приказу змееязыкого, воины храма, связав его, потащили в порт. Да, такой поворот был для Т’мора чересчур неожиданным, но кто ж знал, что здесь окажется обиженный ла Сольвейнами эйре? И вообще, может, оно и к лучшему… В том смысле, что теперь не придется искать корабль до Эйреаллана, платить деньги. Ведь, если арн понял правильно, то с подачи мстящего змееязыкого его и так доставят по адресу. Так что по прибытии Т’мору останется только сбежать. Несложная задачка для адепта Тени… Эх, жаль только, что арн не выполнил просьбу стурского прелата и не успел передать врученные ему письма. Но тут уж ничего не поделаешь. Трость? Ха. Недаром же она завязана на его Узоре. Свои мечи арн найдет, даже если их выбросят в море.
Жители Арну провожали конвой равнодушными взглядами, зато, едва они видели вышагивающих следом за воинами храма эйре, сразу же начинали кланяться, словно болванчики.
Корабль двуязыких, куда притащили Т’мора, на вид почти ничем не отличался от того парусника, на котором он когда-то «позаимствовал» украденный Донной кусок артефакта Света. Правда, долго рассматривать посудину арну не позволили. Принявшие у служителей храма их «ношу» присутствовавшие на корабле воины-эйре протащили Т’мора по палубе и, ничтоже сумняшеся, швырнули в гостеприимно распахнутый люк. Падать было хоть и высоковато, но почти не больно, особенно учитывая, что арн, даже ударившись о стенку своего непрошеного пристанища, успел сгруппироваться и, оказавшись на полу, шустро откатился в сторону. Сверху грохнула решетчатая крышка люка, лязгнул замок, а поверх решетки легла еще и вязь довольно мощного полога, из школы Жизни, если Т’мор не ошибся.
Арн огляделся и неопределенно хмыкнул. Да уж, это не номер в гостинице «У Тьера». Помещение, в котором Т’мор оказался, представляло собой этакий колодец четырехметровой высоты, площадью не больше пяти-шести квадратных метров. Пол этой своеобразной камеры был выстлан каким-то амортизирующим покрытием, и на этом перечисление обстановки можно было закончить. Арн еще раз огляделся и, не найдя ничего похожего на санузел, опустившись на корточки, принялся исследовать пол. Наконец, в одном углу арну удалось поддеть покрытие, и он удовлетворенно кивнул. Прямо в дощатый пол камеры была вделана труба, сейчас заткнутая мощной пробкой. Догадаться о ее назначении было несложно, и Т’мор только порадовался, что ему не придется требовать у своих тюремщиков ведро, которое при подъеме наверняка может разок-другой перевернуться на его голову.
Решив насущные дела, Т’мор улегся на пол и, закрыв глаза, провалился в глубокий сон. А что? Он же видел, что тот двуязыкий не стал подниматься на палубу следом за арном, а значит, и беспокоить Т’мора некому, да и незачем. Вряд ли подчиненные этого «мстителя», по своей собственной инициативе полезут знакомиться с пленником.
Так и вышло. Арн проснулся глубокой ночью, без всякой помощи со стороны экипажа корабля. От голода. Недолго думая, Т’мор скользнул в тень и, беспрепятственно выбравшись из камеры, спокойно отправился на поиски трактира, предварительно усыпив охрану корабля. Он ведь совсем не желал, чтобы какой-нибудь не в меру ретивый стражник, заглянув в камеру, обнаружил его отсутствие. Почему? Да потому что Т’мор уже принял решение отправиться в Эйреаллан именно на этом корабле. А что? Всем известно, что пираты Черепашьей гряды суда двуязыких не трогают. Да и скорость у этих корабликов все же будет повыше, чем у любого каравана… В общем, одни плюсы. Нет, минусы, конечно, тоже есть, ну уж их-то Т’мор как-нибудь переживет.
Найти в портовом городе трактир, работающий ночью, не проблема. Так что уже спустя четверть часа Т’мор сидел за столом в небольшом кабачке и с аппетитом трескал жареную рыбу, запивая ее терпким лагром.
Справившись с приступом голода, Т’мор задумался. С одной стороны, вроде как можно и вернуться обратно на корабль, с другой же… Арн вздохнул и, расплатившись с подбежавшим служкой одним из камней сил, до сих пор запрятанных в поясе, вышел на улицу, провожаемый ошарашенным взглядом подавальщика.
К сожалению, тубусы, вместе с тростью, кошельком и ножом, у арна отобрали эйре, перед тем как швырнуть в камеру, а значит, чтобы все-таки выполнить поручение стурского прелата, арну придется порыскать по кораблю эйре… и мозгам конвоиров.
Не теряя времени, арн метнулся на корабль и, убедившись, что охранники по-прежнему спят, осторожно пробрался в разум одного из них. К радости Т’мора, оказалось, что все его вещи были сложены в каюте капитана, того самого двуязыкого, что и взял арна «в плен». Но сам линт до сих пор не появился на корабле, а значит… Значит, узнать, что именно было изъято у Т’мора, он не успел.
Аккуратно восстановив обрушенные им мыслеблоки в разуме охранника, арн нырнул в тень и отправился на поиски своих вещей.
Как и предполагалось, каюта капитана обнаружилась в кормовой надстройке парусника. И к удивлению Т’мора, здесь не было ничего подобного той защите, что в свое время ему пришлось обходить на корабле ла Сольвейна. Какие-то простенькие щиты и пологи, завязанные то на Воде, то на Жизни… это даже неинтересно. Т’мор вздохнул и, не покидая тени, скользнул в каюту, где по воспоминаниям охранника, были сложены его вещи. Так и есть. Валяются прямо на столе.
Т’мор покосился на трость, но подавив желание забрать ее с собой, удовольствовался лишь вынутыми из тубусов письмами. А в следующий миг с палубы донесся чей-то ор. Кажется, «спящих красавиц» уже обнаружили!
Арн, не теряя времени, метнулся на палубу и нырнул сквозь решетку в свою камеру, как раз в тот момент, когда разъяренный эйре с пастарской дудкой на шее ткнул пальцем в сторону люка, требуя от разбуженного стражника, чтоб тот пошел и проверил наличие пленника в «колодце». Надо же, как Т’мор угадал с названием своего нового временного жилья…
– Да здесь он, – окинув злым, но внимательным взглядом хлопающего спросонья глазами пленника, сообщил пастару охранник, после чего для проформы проверил запоры на люке и, погасив светлячок, вернулся на пост.
– Смотрите мне, – рыкнул, удаляясь пастар, а Т’мор задумался. Можно, конечно, снова попробовать усыпить стражничков, вот только слишком велика вероятность, что пастар затеет еще одну проверку… да и сменить их скоро могут.
Уголек!
Змей моментально откликнулся на призыв хозяина и друга и тут же материализовался рядом. После чего вопросительно уставился на Т’мора.
– Значит так, диверсант ты мой чешуйчатый, – улыбнулся арн, но, покосившись на решетку люка, почти сразу перешел на мысленное общение. Уяснив задачу, змей довольно зашипел и, приподнявшись на хвосте, изобразил что-то вроде танца. Ну да, соскучился бедняга по полетам. Это ж не Плато Ветров, где он днями и ночами мог мотаться меж горных пиков, наслаждаясь свободой.
Тенью проскользнув сквозь решетку, змей взвился в небо на своих призрачных крыльях и устремился в сторону храма, сжимая в лапах свиток стурского прелата. Обещания надо выполнять, не так ли?
А вот рекомендательное письмо Т’мор оставлять при себе не решился и выкинул в трубу. Может, он бы и рискнул оставить его в тубусе, но… в письме упоминались те грамоты, что сейчас летят в храм, и по прочтении этого текста, у эйре наверняка возникнет вопрос о местонахождении послания прелата Стурского прецептору Арну. Так что лучше уж пусть рекомендация отправляется туда, откуда ее никто никогда не достанет.
С этими мыслями арн и уснул до самого утра, проснувшись лишь на миг, когда его разбудил довольный полетом Уголек.
«Такой сон испортил, змеюка, – зевнув, мысленно заявил дракону Т’мор и, прислушавшись к другу, сонно отмахнулся. – Да можешь хоть все съесть. Лишь бы тебя никто не заметил».
После чего перевернулся на другой бок и вновь провалился в сон, так и не заметив предвкушающего блеска в глазах своего питомца.
А утром арна разбудила суета и крики на палубе. Поворочавшись на, как оказалось, не таком уж мягком полу, Т’мор тяжко вздохнул и, поняв, что выспаться ему уже не дадут, скользнул к решетке люка, привычно укрывшись тенью. Ну интересно же, что там такое произошло.
А на палубе, действительно, творилось нечто странное. Двуязыкие матросы и воины, словно наскипидаренные, носились по кораблю, то ли гоняя кого-то, то ли, наоборот, разыскивая. И их подгоняли уже знакомые Т’мору пастар и офицер. Последнего арн помнил по визиту в храм Арну, где тот как раз стоял меж капитаном этой посудины и «пленившим» арна змееязыким. Кажется, на корабле этот эйре исполняет роль командира боевого отряда.
Несколько минут понаблюдав за бегающими туда-сюда двуязыкими, Т’мор, наконец, смог кое-как выудить из нервно-рваного мысленного фона причины всей этой суеты и, вывалившись из тени уже на полу своей камеры, зашелся в безмолвном хохоте. Еще бы! Послушный Уголек совершенно буквально воспринял выданное ему сонным хозяином разрешение, так что теперь на корабле эйре невозможно найти ни крупинки золота. Ушлый змей умудрился слизать даже позолоту с носовой фигуры! И когда только успел, проглот?!
Свернувшийся татуировкой дракон ответил смутным образом, который можно было бы очень примерно перевести на человеческий язык как: «дурное дело нехитрое», и спокойно продолжил дрыхнуть. Вот уж кому вся это толкотня и крики над головой были «по барабану»!
К обеду переполох на корабле вроде как улегся, исчезновение золота и ночной сон стражи, судя по обрывкам разговоров и мыслей, что долетали до арна, возложили на какого-то одаренного в магии вора. А потом на корабль прибыл заместитель бургомистра в сопровождении пары взмыленных стражников, грохнувших на палубу тяжелый сундук с компенсацией. Однако.
Т’мор, удобно расположившийся в тени на люке собственной камеры, с интересом наблюдал за разворачивающимся перед ним действом. Скорость, с которой местные власти нашли средства для откупа от гнева эйре, его изрядно удивила и… разочаровала. Почему-то Т’мор ни на секунду не сомневался, произойди подобное в Ротборге или даже в Стуре, эйре пришлось бы убраться ни с чем, никто и не подумал бы возмещать двуязыким прощелканное ими золото. Правда, в случае Стура арн судил по прелату провинции да сыну одного из именитых купцов города… А вот лебезящий подчиненный бургомистра Арну, рассыпавшийся перед надменными эйре в витиеватых извинениях, вызвал у Т’мора лишь брезгливость.
Плюнув на этот спектакль, Т’мор скользнул обратно в «колодец» и вновь попытался уснуть. Вот только на этот раз безуспешно. Желудок арна вспомнил, что его не кормили с давно прошедшей ночи, и принялся вовсю выражать свое недовольство. Пришлось арну гасить голод усилием воли… поскольку шастать по кораблю днем в поисках еды, пусть даже и тенями, слишком уж хлопотно.
К вечеру, когда кто-то из эйре спустил в «колодец» флягу с водой, до арна дошло, что обеспечивать «сидельца» едой двуязыкие явно не собираются, и Т’мору осталось только корить себя за то, что, «сдаваясь в плен», он не подумал о такой возможности. Ну да ничего, и с этим справимся.
Время приближалось к полуночи, когда Уголек притащил арну с камбуза солидный кусок копченого мяса и здоровую лепешку. Ну а воды и во фляге еще было предостаточно.
А утром Т’мора разбудил скрежет решетки над головой. Двое эйре сноровисто подняли арна на палубу, и тот, бросив взгляд по сторонам, с удивлением обнаружил, что корабль, оказывается, уже покинул бухту и теперь споро пенит воды Покоренного пролива. Впрочем, долго рассматривать морской пейзаж арну не позволили. Один из эйре подтолкнул Т’мора в спину, и он вынужден был шагнуть в сторону кормовой надстройки. Низкая дверь, узкий трап, поворот, еще один – и вот арн уже стоит перед дверью в каюту, за которой очень четко ощущается присутствие пары разумных. И пусть они прикрывают свои мысли, как им будет угодно, но чтобы закрыться по-настоящему, не мешало бы еще поставить и эмоциональный блок.
Арна втолкнули в каюту, и он, восстановив равновесие, застыл в центре помещения, настороженно глядя на присутствующих. А двуязыкие, кажется, даже не заметили, что в комнате появился кто-то еще. Они так и продолжали лениво перебрасываться ничего не значащими репликами, потягивая какой-то пряный напиток, аромат которого Т’мор почуял даже стоя у двери. Наконец, спустя добрые четверть часа эйре надоело игнорировать присутствие арна.
– Вот, капитан Лиорден, ты хотел, так полюбуйся на это… – указал «мститель» своему сородичу на Т’мора.
– Хм… – Капитан лениво поднялся с кресла, медленно обошел вокруг застывшего в неподвижности арна. – Тиннэль, ты думаешь, это равноценная плата за жизнь Эльги?
– Нет, конечно… – Растянул губы в улыбке «мститель» и уточнил: – Пока нет. Вот доберемся до дома, сдам его на руки Латиону, а там пускай бежит к ла Сольвейнам, докладывает… служит. А потом, лет так через десять, они его сами казнят за «предательство».
– Ну да, ну да… – покивал капитан. – Ты никогда не искал простых путей.
– Прошу прощения, но не могли бы вы пояснить… – тихо проговорил Т’мор, отчего эйре удивленно на него воззрились, словно и не предполагали, что пленный умеет разговаривать… тем более на наречии великолепных.
– Хуман… ты знаешь высокий язык? – Вздернул бровь Тиннэль.
– Немного, великолепный линт, – кивнул арн, начиная осторожно прощупывать мысленные щиты эйре. Конечно, двуязыкие это не хевд из Ротборга, но ведь арну и не надо так же глубоко воздействовать на змееязыких, как на Морского Рыча. Так, чуть-чуть… – И из вашей беседы я понял, что вы хотите использовать меня как своего информатора в стане ла Сольвейн, это так?
– Лиорден, я ошибаюсь, или это животное хочет что-то нам предложить? – осведомился у капитана «мститель».
– По-моему, ты не ошибся. Послушаем? – откликнулся тот, устраиваясь в недавно покинутом кресле, и с ожиданием взглянул на Т’мора. – Итак?
– Наверное, нужно начать с того, как я стал ведомым ла Сольвейнов… – Вздохнул Т’мор и принялся излагать свою легенду об уходе из Вольной Цепи, захвате змееязыкими… то есть великолепными линен, разумеется, о путешествии в их компании и уничтожении эскадры кноррами торов.
– Это все, конечно, забавно и даже где-то увлекательно, – перебил арна Тиннэль. – Вот только я никак не возьму в толк, к чему ты все это рассказываешь. Короче, хуман!
– Великолепная Донна взяла меня в ведомые, но в эскадре не было ни одного достаточно сильного мага разума рода ла Сольвейн, а потому я не был приведен к покорности, – на одном дыхании проговорил Т’мор, одновременно продолжая аккуратно и незаметно давить на разумы собеседников.
– Во-от как? – протянул «мститель», переглянувшись с капитаном. – Хм. Это, конечно, меняет дело… Ты ведь можешь поклясться стихией в этом?
– Хоть сейчас, – с демонстративной готовностью кивнул арн.
– Это хорошо, – протянул Тиннэль и пожал плечами. – Но, как ты понимаешь, даже в этом случае ты не избежишь беседы с магом разума моего рода. Латион все равно внедрит тебе плети подчинения. Для безопасности. А то вдруг ты еще раз решишь предать?
– Я это понимаю… Просто не хотелось бы, чтоб из меня сделали безмозглую куклу. – Вздохнул арн. – Видел как-то таких. Жуткое зрелище.
– Лиорден, ты ему веришь? – Повернулся к капитану Тиннэль.
– Верить хуману? Смеешься? – фыркнул тот и, окинув Т’мора внимательным взглядом, договорил: – Но в чем-то… в чем-то я его понимаю. Да и эффективность работы будет повыше… особенно если он принесет соответствующие клятвы.
– А ведь ты недоволен ролью ведомого, а, хуман? – глядя куда-то в сторону, бросил Тиннэль.
– А вы бы обрадовались такому ярму? – фыркнул Т’мор, в мыслях довольно потирая руки. Сказывается воздействие, ой сказывается. Вслух же арн продолжил отвечать на вопрос эйре: – Я не маг, чтобы воспринимать это как этап, необходимый для роста в иерархии круга. Я не просил этой чести, но великолепной Донне было абсолютно плевать на мои желания. Ей нужен был ведомый с даром, остальным можно было пренебречь. Но… даже не будучи покоренным, печать ведомого налагает на меня слишком тяжелые оковы… Как, например, сейчас. Если бы меня не гнала печать, я бы скорее к ургу в пасть полез, чем решился бы навестить Эйреаллан. А так…
– Ты бы хотел вернуть должок. Именно поэтому ты решился заговорить с нами. Я правильно понимаю? – усмехнулся «мститель» и, дождавшись утвердительного кивка арна, договорил: – А тебе не кажется, хуман, что это слишком темное желание для служителя Света?
– Ничуть, великолепный Тиннэль. – Покачал головой Т’мор, чувствуя, как на него наваливается усталость… обычный результат после столь тонкого воздействия с преодолением пусть и не очень мощных, но хитрых мысленных блоков. – Моя обитель находилась на границе с Хумарскими степями, а там порядок один и закон один. Око за око, зуб за зуб.
– Надо же, как… вольно толкуют закон в этой вашей Вольной Цепи, – хмыкнул капитан и неожиданно коснулся рукой небольшого колокольчика на поставце. Тут же в комнату ввалились те самые охранники, что вытащили Т’мора из камеры, и, наставив на арна глефы, вытянулись в ожидании приказов. Капитан Лиорден кивнул. – Отведите этого хумана обратно в «колодец».
– И не забудьте его накормить, – добавил от себя «мститель» и Т’мор, подталкиваемый в спину древками, облегченно вздохнул. Получилось! Кажется, Тиннэль уже рассматривает его не только в качестве инструмента своей мести, но и… как заинтересованное лицо, пусть и подчиненное. Хм. М-да уж. Главное теперь, чтобы этому ургову змееязыкому не пришло в голову слишком быстро скинуть карту арна в отбой. Но тут уж остается полагаться на время и дальнейшие встречи. К концу путешествия Т’мор должен сделать все, чтобы «мститель» даже помыслить не мог о возможном размене странствующего монаха Света на свои интересы. Как это обеспечить? Это другой вопрос, и Т’мор клятвенно пообещал себе, что решит его в самое ближайшее время. Все равно одним лишь легким внушением здесь не обойтись, а для более глубокого воздействия нужно, опять же, время… и место, где ему никто не помешает.
Т’мор и не заметил, как вновь оказался в своей камере. Правда, сейчас здесь обнаружился самый настоящий спальный мешок. Ну и фляга с водой, конечно. А еще через полчаса в «колодец» спустили судок с каким-то варевом и краюху хлеба. Арн не стал привередничать и в мгновение ока срубал угощение. Больше все равно делать было нечего, и арн погрузился в полудрему.
В этом сонном состоянии ему почему-то вспомнилась история Риона, изложенная бывшим князем Дома и-Нилл в маленькой потрепанной тетрадке. Странное повествование сходящего с ума от раздвоения личности рисса чем-то зацепило арна. И он, уже в который раз прокручивая в голове заученные наизусть строки дневника, все никак не мог понять, что это? То ли Рион и впрямь слетел с катушек, то ли кто-то действительно смог найти способ управлять князем и-Нилл на расстоянии. Но если даже допустить, что верно второе, то почему контроль не был постоянным? Ведь, судя по изложенной в дневнике истории, как минимум шесть часов в сутки Рион оставался в трезвом уме… Именно на эти моменты и приходились все его самые одиозные и сумасбродные поступки. Начиная с устроенного в библиотеке пожара и заканчивая отречением Раудов от Дома. Собственно, и сам этот дневник Рион вел в такие вот моменты, когда, по его мнению, контролер отсутствовал. А может, наоборот? Именно в эти моменты у Риона и было обострение его сумасшествия? Ведь в остальное время он вел себя вполне адекватно… Если не считать найма эйре, конечно… Но об этом событии в дневнике не было ни строчки, равно как и о любых других происшествиях, приходившихся на время, когда Рион, по его мнению, пребывал под ментальным контролем. Да и странный это был контроль. Т’мор уж на что поднаторел во всяческих ментальных техниках, но и он не представлял, что за магия позволяет ТАК контролировать разумного…
Т’мор и сам не заметил, как окончательно уснул, так и не решив загадку Риона. Зато очень четко запомнил момент, когда проснулся. И опять от суматошной суеты над головой. Арн мысленно ткнул сладко спящего Уголька, но тот в ответ на вопрос хозяина и друга только возмущенно фыркнул. Понятно, значит, до компенсации двуязыких, притащенной от имени бургомистра Арну, змей добраться еще не успел. Тогда что за гвалт доносится с палубы?
Арн взглянул вверх и, увидев сквозь решетку люка уже успевшее потемнеть небо, усеянное звездами, тенью взвился вверх. Удобно устроившись на крышке собственной камеры, арн огляделся, но так и не понял, что творится вокруг. Эйре носились, бряцая оружием, глухо хлопали, открываясь, пушечные порты, пастарская дудка визжала, не переставая… И лишь через минуту Т’мор догадался глянуть за борт. Ночная темнота не препятствие для адепта Тени, тем более скрывшегося под плащом своей покровительницы. Так что уже через несколько секунд арн заметил в паре миль от корабля силуэт довольно большого кетчера, идущего параллельным курсом, под всеми парусами.
Кажется, у эйре не такие уж и славные отношения с пиратами, как казалось стурскому прелату. По крайней мере, с теми, что как раз сейчас поприветствовали парусник двуязыких слаженным залпом орудий левого борта. Т’мор вздохнул, глядя, как прогибается под ударами пиратских пушек защитный полог корабля змееязыких. Вот тебе и бесплатное путешествие в Эйреаллан.
Глава 8. Воля лучше, но неволя чаще…
Очевидно, пират умудрился каким-то образом скрыть свое приближение, потому как слишком поздно начали суетиться двуязыкие. А уж пушечный залп, нанесенный кетчером почти в упор, чуть не снес к ургам щиты эйре.
Но, в отличие от боя в Долгом море, пираты вовсе не стремились потопить противника. Еще бы, пускать на дно добычу, что может быть глупее, с их точки зрения? Потому-то, нагружая до предела защитные пологи корабля двуязыких непрерывным обстрелом, пират вдруг резко пошел на сближение. Очевидно, у него был очень неплохой и опытный маг школы Воды, потому как не прошло и минуты, как огромная волна буквально навалила окутанный пологами кетчер на борт корабля эйре. Грохот пушек сменился треском ломающегося дерева и натужным скрипом снастей. Загудели и лопнули наложившиеся пологи, а следом раздался вопль абордажников, буквально влетающих на палубу корабля эйре.
Чувствуя себя довольно спокойно под прикрытием тени, Т’мор огляделся по сторонам и задумался. А собственно, за кого сражаться-то? За пленивших его змееязыких или за напавших на них пиратов? Некоторое время понаблюдав за ожесточенной рубкой на палубе, лишь чудом еще не перекинувшейся ближе к корме и, соответственно, к люку «колодца», на котором устроился Т’мор, арн пришел к выводу, что драться не станет вовсе. А в следующую секунду ему пришлось шарахнуться в сторону, спасаясь от реликтового вида ручной бомбы, рухнувшей аккурат ему под ноги. Проверять, спасет ли его тень от осколков, Т’мор не стал и переместился к двери, ведущей в кормовую надстройку. Тяжелая створка приняла на себя град раскаленных осколков, и вот тут арн испытал огромнейшее удивление, увидев пару железок, пробивших-таки толстое дерево двери и зависших в воздухе, буквально в нескольких сантиметрах от арна. Хмыкнув, Т’мор попытался взять один из осколков и зашипел, обжегшись. Подался назад, и осколки ручной бомбы осыпались на палубу. Ор-ригинальный эффект, однако.
Т’мор огляделся по сторонам и решил переждать развернувшееся сражение где-нибудь в более безопасном месте. Переместившись на нижнюю рею грота, арн постарался устроиться поудобнее и принялся рассматривать происходящее на палубе побоище, то и дело озаряемое резкими вспышками магического света. Это в непосредственный поединок вступили корабельные маги.
К удивлению арна, бой закончился довольно быстро. Пираты просто массой задавили двуязыких и теперь рыскали по кораблю в поисках трофеев, не гнушаясь и обыском мертвых. Погибших в бою змееязыких после этого, не заморачиваясь, валили за борт, чтоб не мешались, тогда как своих раненых и убитых пираты оттаскивали на кетчер.
Последними на палубу вытащили тела Тиннэля и Лиордена. Судя по распоротым камзолам, их уже обыскали, и теперь отправят следом за остальными двуязыкими, на дно Покоренного пролива. Т’мор еще некоторое время наблюдал за происходящим внизу и пытался решить, как ему поступить дальше… Хотя, в принципе, особо размышлять было не о чем. Наверняка пираты, выгребут с корабля эйре все, что можно, а саму посудину отправят на дно. А значит, арну остается только присоединиться к пиратам, либо добираться до Эйреаллана в облике дракона. Вот только зачем тогда было затевать всю эту эпопею с переодеваниями, совершенно неясно… В общем-то вывод был однозначен, придется арну плюнуть на свое недоверие к пиратам и попробовать присоединиться к победителям, благо в сильно дымящееся отверстие на месте люка его камеры никто из нападавших до сих пор не заглядывал, и у Т’мора, таким образом, есть возможность изобразить контуженого пленника эйре. Тут арн отвлекся, поскольку заметил что-то странное. Пираты почему-то не стали вышвыривать тела капитана и его мстительного приятеля, а, подняв на руки, довольно бережно переправили их на свой корабль. Эх, была не была!
Не выходя из тени, Т’мор пролетел через полкорабля, отыскал в капитанской каюте так и не заинтересовавшую никого из пиратов трость и отправился в свою «каюту». Как Т’мор и подозревал, дымило здесь подожженное взрывом бомбы мягкое покрытие пола. Арн вынырнул из тени, оставив в ней только трость, и, сжавшись в комочек в углу «колодца», слабым голосом начал звать на помощь. Была у него надежда, что к плененному змеязыкими человеку пираты отнесутся получше, чем к путешествующему в компании эйре служителю Света…
В этом арн почти не ошибся. Вот только вытащившие его из камеры пираты и не подумали освободить сородича, а запихнули Т’мора в ту же каморку в носовой части кетчера, где уже валялись без сознания Лиорден и Тиннэль.
Арн убедился в том, что оба змееязыких живы и вроде как помирать не собираются, и уселся на пол, оперевшись спиной о низкую входную дверь, поскольку это было единственное свободное место в тесном помещении, больше похожем на какой-то чулан.
О пленниках капитан пиратского корабля вспомнил лишь через несколько часов, и закемаривший Т’мор еле успел отпрянуть от двери, когда ее отпер один из матросов.
– Эй, монах, вылезай давай, и без этих ваших жреческих штучек. А то у нас маг сегодня нервный, может и на тот свет отправить… – с хохотком заявил матрос, и Т’мор, пожав плечами, выбрался из очередной камеры, чтобы тут же оказаться в окружении четырех вооруженных тяжелыми палашами матросов, наряженных в когда-то белые, а ныне просто серые, грубые рубахи и льняные штаны. Морячки-конвоиры, все как один, были босы, и у каждого на голове красовалась бандана, не менее серая и линялая, чем их рубахи… Ничего так форма. Один из матросов мотнул головой в сторону кормы и, указав туда же, не иначе как для верности, палашом, проговорил: – Топай давай. Капитан ждать не любит.
Т’мор в ответ лишь пожал плечами и молча двинулся в указанную сторону. Матросы суетились у снастей, сновали по вантам, кто-то уже принялся латать проломленный при абордаже фальшборт, а несколько человек, под присмотром рослого пастара, самозабвенно потрошили притащенные с корабля эйре тюки, очевидно, готовя трофеи к предстоящей ревизии. На Т’мора внимания никто не обращал. Почти. Арн уже поднимался по трапу на ют, когда почуял, как спину полоснул чей-то внимательный и очень настороженный взгляд. Т’мор закрутил головой и увидел стоящего у грот-мачты худощавого человека, сверлящего его недобрым взглядом. В отличие от матросов, этот кадр был наряжен в расшитую рубаху, подпоясанную алым шарфом, темные бриджи и высокие сапоги. А вот оружия при нем не было, как и у матросов, за исключением тех, что конвоировали Т’мора. Маг?
– Ну что, поведай нам, как тебя занесло в гости к змееязыким, жрец, – проговорил развалившийся в легком плетеном кресле капитан, едва к нему подвели Т’мора. Арн вздохнул и в очередной раз начал рассказывать историю, которая уже успела набить ему изрядную оскомину, правда не став сообщать о путешествии в Эйреаллан и ограничившись лишь сообщением, что намерен был остаться в Арну, да вот… враги ведущего его рода засекли метку и пленили несчастного служителя. Зачем он вновь исказил историю? Да затем, что исходя из логики повествования, в гостях у эйре ему делать нечего, а расскажи он непосвященному версию о гонящей его в путь метке, и в случае расследования дознаватели двуязыких наверняка заинтересуются, с какого-такого перепугу ведомый вдруг начал разглашать сведения о метке, составляющие тайну храма Света. Подобные повороты Т’мору были ну совсем ни к чему.
Капитан, высокий мордоворот в расстегнутом, шитом золотом камзоле и широкополой шляпе, слушал не перебивая, лишь иногда кивал или хмурился, да поигрывал богато украшенным пистолетом, совершенно антикварного вида. Кстати, это был первый образец ручного огнестрельного оружия, которое увидел Т’мор в Мор-ан-Таре… если не считать редких «игрушек» из других миров, что собирали пыль на складах Дома и-Нилл. Наконец, выслушав историю спасенного из плена эйре сородича, капитан задумчиво хмыкнул, поправил кружевные манжеты и кивнул своим матросам.
– Отправьте его к тем двоим. Думаю, говер не обидится, если вместо двух рабов получит трех. В довесок, так сказать. – Конвоиры поддержали капитана довольным гоготом, а тот вдруг, поднявшись с кресла, ткнул пальцем Т’мора в грудь. – Надеюсь, тебе не надо объяснять, что будет, если ты хоть пальцем тронешь имущество уважаемого говера Санийского острова?
В ответ Т’мор только головой покачал, и тут же матросы стали подталкивать его к трапу. М-да уж, разочаровали арна пираты. Ничего не скажешь… а все жадность его, не захотел терять время и деньги, вот теперь и катайся по закатному океану, переселяясь из камеры в камеру… И ведь не пошлешь же их всех к ургу! Хотя…
Идею пожечь к такой-то матери пиратский кетчер, вместе со всем его экипажем и пленниками, Т’мор после долгих раздумий все-таки оставил. И все по той же причине. Он не знал, как объяснить свое появление в Эйреаллане, в случае если такие вопросы возникнут… а они возникнут обязательно, к гадалке не ходи. Зато сейчас у арна образовалось время и возможности для наведения дальнейших мостов с линтом Тиннэлем и его приятелем. А там, глядишь, сбегут они от этого самого говера, с помощью Т’мора, а осведомленный эйре, в качестве должника, куда лучше отрывочных сведений из памяти юной взбалмошной Донны, изображающей сейчас спящую красавицу в одном из закрытых подземелий арнов… А что? Т’мор все-таки какой-никакой, а дракон! А им, драконам то бишь, положено всяких там принцесс в пещерах держать… Правда, Донна на принцессу совсем не тянет, но и Т’мор еще только учиться на настоящего дракона, так ведь?
Вообще-то, по некоторому размышлению, арн пришел к выводу, что положение пленника, по крайней мере на данный момент, его вполне устраивает. А что? Когда еще выпадет возможность так отдохнуть? Делов-то, ешь да спи. И никто не нудит над ухом, напоминая о необходимости встречи с городскими старшинами, не нужно подрываться и нестись сломя голову на помощь, уловив мысленный посыл ученика, а-ля: «ё-моё, что ж я сделал-то?». В общем, не жизнь, а малина… особенно если напрячь Уголька, чтоб тот таскал припасы из холодильных ящиков на камбузе… Ну а если он и прихватит по пути пару золотых монет, так не у Т’мора же… а на золото пиратов и эйре арну было откровенно плевать.
Встреченный во время «прогулки» по кетчеру маг пиратов оказался не только отличным боевиком, но и сносным лекарем. По крайней мере, благодаря его ежедневным визитам змееязыкие довольно шустро шли на поправку, хотя даже спустя три дня все еще пребывали без сознания. Но тут как раз ничего удивительного. Ушлый маг просто не позволял им прийти в себя, даже питание организовал с учетом их состояния. А что? Очень удобно и спокойно. А главное, никакой возможности для бунта со стороны пленников… Т’мор вспомнил, как обошелся с Донной, и смущенно хмыкнул. Если смотреть с этой стороны, то оказывается, что он и сам мало чем отличается от этих ловцов удачи. Арн покрутил эту неприятную мысль так и эдак и… отмахнулся от нее. Нет, глупость это. В конце концов, не он ли сам спас Донну от верной гибели в Долгом море? Да и сейчас положение двуязыкой больше связано с ее собственной безопасностью, нежели с какой-то особой выгодой для арна… да, точно так.
Закатный Гребень, архипелаг, расположенный к полудню от острова Бирани, показался на горизонте лишь на пятый день пути, а в порт Сания, одноименного острова, кетчер «Улыбка утта» вошел и вовсе на исходе декады. У причальной стенки корабль уже встречал отряд из десяти стражников, которые, едва с кетчера сбросили сходни, поднялись на борт и выволокли до сих пор пребывающих в беспамятстве двуязыких из каморки на баке. Не забыли они и Т’мора. Ну а поскольку арн находился в сознании, то наряженные в алые накидки стражники не соизволили тащить его на себе, ограничившись легкими, подталкивающими в спину тумаками. Пришлось Т’мору попытаться расправить изрядно измятую рясу и двинуться в указанном стражей направлении. Их офицер, в отличие от подчиненных, красовавшийся алым камзолом с черным шитьем, вполголоса болтал о чем-то с капитаном кетчера, стражники сопели и молчали, и арну не оставалось ничего иного, кроме как глазеть по сторонам и стараться не сбиться с шага, чтоб не огрести по спине древком алебарды от своих конвоиров. Дорога, очевидно, бывшая главной улицей городка, поднималась вверх на холм, а в стороны от нее разбегались узкие, прихотливо изгибающиеся улочки, зажатые меж белеными стенами невысоких домов с плоскими крышами. То и дело навстречу попадались люди, шагавшие по своим делам и не обращавшие никакого внимания на взбирающийся на холм отряд. Несмотря на жаркую погоду и нещадно палящее солнце в белесом небе, местные жители были одеты точно так же, как если бы они находились где-нибудь в Драгобуже или, может быть даже, в Ротборге… Плотные рубахи, камзолы и широкополые шляпы у мужчин, длиннополые юбки, блузы и жакеты у женщин. И как они тепловой удар только не получают?
Т’мор поглубже натянул капюшон, спрятав лицо в его тени и, в очередной раз порадовавшись, что перепады температуры для него критического значения не имеют, почти незаметно усмехнулся, заметив, как обливаются потом его конвоиры. Да уж, вот кому действительно приходится тяжко. А нечего кирасами надраенными хвастаться, тем более что из-под плотных алых накидок их все равно толком не видно.
От этого вполне позволительного, в виду положения пленника, злорадства арна отвлек чей-то окрик. Только сейчас Т’мор заметил, что их отряд, наконец, достиг вершины холма, где расположилась весьма обширная усадьба, обнесенная высокой беленой стеной, откуда открывался великолепный вид на расположившуюся по ту сторону холма зеленую долину с почти идеально круглым озером в центре. Арн не сдержал восхищенного вздоха, и стоящий рядом стражник кинул на него взгляд, полный такой гордости и превосходства, словно это он сам, своими руками создал это чудо природы. Впрочем, долго рассматривать местные красоты Т’мору не удалось. Скрипнули тяжелые створки ворот, и отряд втянулся на территорию усадьбы, очевидно и являвшейся резиденцией говера Сании.
На переговоры капитана и говера Т’мора, естественно, никто не приглашал. Его оставили вместе с эйре под охраной все тех же стражников. Впрочем, это не помешало ему тенью отправить следом за пиратом Уголька. Змей, правда, был не очень доволен, поскольку переход из татуировки сразу в тень для него оказался несколько неприятен. Тем не менее Уголек послушно усвистал за шагающим в сопровождении дворецкого капитаном.
Не сказать, что подслушанная беседа двух антиподов, рослого и широкоплечего, патлатого пирата и круглого, словно колобок, лысого говера, открыла Т’мору какие-то страшные тайны. Нет, но один вопрос, довольно долго не дававший арну покоя, эта беседа успешно разрешила. А именно вопрос причин нападения пирата на корабль змееязыких. Обычно корсары Черепашьей Гряды действительно не трогали суда эйре, поскольку архипелаг, где располагались их базы, был слишком близко расположен от Эйреаллана, а пираты не настолько сумасшедшие, чтобы решиться дергать тигра за усы. Но в данном случае имел место заказ. Солидный такой заказ, позволявший, в случае успеха, уйти капитану «Улыбки утта» со всем его экипажем на обеспеченный покой, где-нибудь в герцогстве Бирани или том же Бране, например. Пират просто не устоял перед той суммой, что предложил за двух конкретных эйре один из говеров Закатного Гребня. И сейчас корсар азартно торговался с санийским правителем… за, так сказать, перевыполнение плана. То есть за самого Т’мора. Арну даже стало любопытно, какую сумму выторгует за него пират. Но увы… Говеру жрец Света был попросту не нужен.
– Тогда я его просто удавлю, – рыкнул разъяренный корсар.
– Ваша добыча, что хотите, то и делайте! – шумно отдуваясь, отрезал говер и тут же поднял указательный палец вверх. – Но! Только не на моем острове. Мне не нужны здесь светлые проклятья. Вам ясно?
– Вполне, – процедил сквозь зубы капитан, резко вставая с кресла. В свою очередь говер поднялся за своим огромным столом и, утерев огромным платком пот с багровой лысины, тяжело вздохнул.
– Капитан Энжер, я прекрасно понимаю ваши ожидания. Но и вы поймите меня. Не дай силы, если этот ваш пленник вдруг столкуется с Тиннэлем. Вам же самому не нужно, чтоб этот двуязыкий смог вырваться с Сании, правильно? А я физически не смогу обеспечить надежный контроль над эйре в присутствии жреца. У меня просто не хватит для этого магов… иными словами, в ваших же интересах, чтоб этот молодой человек исчез в море.
– Я понял вас, почтенный говер, – нехотя кивнул капитан. – Со жрецом я разберусь. А вы…
– А я немедленно прикажу доставить золото на ваш кетчер, – с улыбкой подхватил правитель.
Говер с капитаном раскланялись, и Уголек устремился за возвращающимся в холл пиратом. Сказать, что Т’мор был разочарован подслушанной беседой, было нельзя. Наоборот, принятое пиратом решение развязывало ему руки. Ну уж очень не хотелось арну продолжать круиз по тюрьмам, а тут такая возможность!
В обратный путь капитана и Т’мора сопровождали лишь двое стражников да все тот же офицер. Когда они поднялись на борт кетчера, пират сам отвел арна в уже ставшую привычной каморку на баке и, закрывая за ним дверь, усмехнулся.
– Повезло тебе, жрец. Говеру ты не нужен, а искать другого покупателя слишком долго. Так что на следующей стоянке будешь свободен.
– Благодарю вас, капитан. А почему не здесь? – поинтересовался Т’мор.
– Воля говера, – развел руками капитан, якобы и сам не понимающий, почему правитель Сании запретил ему вышвырнуть пленника в здешнем порту.
– Понятно. Еще раз благодарю, капитан, за то, что не дали мне умереть на корабле линта Тиннэля, – кивнул Т’мор, но пират уже захлопнул дверь.
Сутки прошли спокойно и лениво. Пока кетчер пополнил запасы, пока матросы прогуляли часть добычи в портовых кабаках… До запертого на баке Т’мора никому не было дела. А следующим утром кетчер вышел из порта, и у матросов нашлись другие дела.
Убивать Т’мора пришли следующей ночью, когда кетчер бодро бежал по волнам Закатного океана. Вот только вряд ли, открыв дверь «камеры», маг ожидал увидеть залитое нестерпимым светом помещение, в котором и в помине не было запертого там пленника. Маг судорожно закрутил по сторонам головой, окутываясь тонкой пленкой защитного полога, вот только ему это совершенно не помогло. Резко развернувшись, «водяной» попытался ударить силой, успев заметить метнувшиеся к нему из темноты словно окутанные дымом синеватые всполохи клинков, но опоздал и захрипел, забулькал кровью, фонтаном ударившей из рассеченного горла.
То, что произошло потом, заставило бы поседеть от страха любого. Над кораблем словно включили огромный стробоскоп, меж лучей испепеляющего света замелькали хищные тени, выныривающие из холодной нереальной тьмы, чтобы через миг исчезнуть в очередной волне мрака, оставляя за собой то обжигающе-холодную изморось, превращающую любую материю в разлетающийся от малейшего прикосновения лед, то дымящиеся, обожженные до золы и пепла следы. Этим силам деревянные переборки, даже укрепленные магией, преградой не были. Свет, Тьма и Тень прокатывались по всему кораблю. Матросы в кубриках выли от ужаса и боли в испепеляемых и разлетающихся ледяными кристаллами конечностях. И только кормовую надстройку это буйство первостихий обошло стороной. Но оно и длилось не долго. Не прошло и минуты, как крики стихли, и корабль, больше похожий на причуду сюрреалиста, обледенело-обожженная развалина, оставшаяся от еще недавно стремительного и гордого кетчера, начал медленно тонуть.
– Капитан Энжер… – Т’мор выскользнул из тени за спиной вцепившегося в перила корсара, с ужасом наблюдающего за творящимся на его корабле кошмаром, и, дождавшись, пока ошеломленный происходящим корсар обернется, отвесил ему насмешливый поклон. – Как вам мое представление?
– Ты-ы… – прохрипел капитан, с трудом отрывая ладонь от перил и хватаясь за свой пистоль.
– Я. – Короткое движение Старшего, и рука корсара, сжимающая рукоять пистолета, падает на пол, отсеченная чуть выше запястья. Капитан рычит от боли, с ненавистью глядя в глаза тому, кого он еще недавно считал беспомощным пленником… рабом.
Т’мор несколько секунд просто смотрел на морщащегося от боли, зажимающего здоровой ладонью обрубок руки пирата и вложил мечи в ножны. Трость тут же отправилась в тень, и арн вздохнул.
– Неужели тебе родители не говорили, что работорговля это плохо?
– Будешь мне лекции о добротели читать? – ощерился капитан. – Так лучше сразу убей.
– Зачем? – Пожал плечами Т’мор. – Сам сдохнешь. Вместе с кораблем, как и положено приличному капитану. Хоть что-то в этой жизни правильно сделаешь.
Пират с плохо скрываемым страхом покосился на плещущийся за натужно скрипящим бортом океан и побледнел. Смешно, но больше всего на свете Энжер боялся захлебнуться. Любая другая смерть казалась ему куда предпочтительнее, хотя и не вызывала восторга, но утонуть… Корсар сполз по перилам на палубный настил и закрыл глаза. Может быть, он истечет кровью раньше, чем утонет?
– Я бы на твоем месте на это не рассчитывал, – усмехнулся стоящий напротив него человек… впрочем, человек ли? Увидев, как мерцает тонкая чешуя на лице жреца, играя отблесками от разгорающегося на палубе пожара, капитан как-то разом разуверился в человеческой природе своего бывшего пленника. А уж когда тот распахнул пасть и дыхнул на искалеченную руку Энжера, пират и вовсе чуть не сомлел от боли. Зато кровотечение остановилось… Корсар открыл глаза, но его мучителя рядом уже не было, исчез. Капитан кое-как поднялся на ноги и попытался нашарить в кармане камзола целительский амулет, когда-то купленный им за бешеные деньги в Двойном городе. Раздавшийся протяжный скрип заставил пирата задрать голову вверх. Последнее, что Энжер увидел в своей жизни, был пылающий рей, снесший его в воду.
Сумеречный дракон сделал круг над лениво догорающими на воде обломками развалившегося кетчера и взял курс на Санию, одновременно пытаясь как-то успокоить Уголька, бушующего в его разуме, иначе искреннее горе змея от потери вкусного золота, затонувшего вместе с кораблем, запросто могло свести арна с ума.
Глава 9. Тень на плетень
Т’мору пришлось изрядно постараться, чтобы его второе появление на острове Сания вышло более или менее правдоподобным. Именно поэтому по прибытии он не стал сразу ломиться в город…
Еле дышащего человека, валяющегося на песке чуть выше линии прибоя, рыбаки обнаружили не сразу. Да и вряд ли бы они его вообще нашли, если бы не вездесущие дети, постоянно мотавшиеся по побережью, в поисках удобных мест для ловли рапанов. Они-то и принесли взрослым весть о том, что в километре от поселка валяется какой-то человек. Живой.
Рыбаки народ суровый, но оставить без внимания выброшенного на берег бедолагу не могли. Кто знает, может, и над кем-то из них когда-нибудь сжалится штормовой океан и вынесет к суше?
А спустя пару дней оклемавшийся парень отблагодарил жителей камнем силы, повергнув тех в шок, и ушел в сторону города.
Покрытую соляными разводами, потрепанную рясу Т’мор, не колеблясь, оставил у рыбаков и теперь щеголял вполне светским видом. Белая рубаха, кожаный колет и темные штаны из прочной ткани, заправленные в высокие сапоги… Одежда, благодаря пуговицам-артефактам, выглядела как новенькая, словно и не побывала вместе с хозяином в океане. В такой не стыдно было показаться не только в маленьком рыбачьем поселке, но и в местной столице… только шляпы недоставало. Но последнее упущение, поймав на себе несколько косых взглядов горожан, арн исправил в одной из одежных лавок, где обзавелся вполне приличным беретом. Правда, для того чтобы расплатиться за него, Т’мору пришлось пойти на совсем уж неблаговидный, для служителя Света, поступок. Иначе говоря, он попросту стянул тенью кошелек у проходившего мимо толстяка, разряженного так, словно он направлялся на прием к какому-нибудь венценосцу.
Нацепив на голову удачно подобранный в цвет остальной одежды темно-синий берет с узким пестрым пером, Т’мор окинул свое отражение в зеркале и, удовлетворенно кивнув, покинул одежную лавку. Разжившись столь необходимым, по мнению местных жителей, аксессуаром, Т’мор бодро шагал вверх по главной улице, по пути уступив дорогу прошлепавшему мимо патрулю, во главе со знакомым офицером. Порадовавшись, что лица третьего пленника капитана Энжера никто из стражи не знает, поскольку в прошлый визит на арне был капюшон, Т’мор с удовольствием вдохнул соленый морской воздух и, ухмыльнувшись вслед стражникам, продолжил путь.
Поиски эйре не заняли много времени. Чтобы узнать об их местонахождении, достаточно было забраться в усадьбу и потолковать по душам с самим говером или кем-то из его приближенных. Тень не подвела, и арн довольно легко проник в резиденцию местного правителя, откровенно начхав на всю его достаточно многочисленную охрану, как живую, так и магическую. Вообще, санийский говер показался Т’мору человеком, всерьез озабоченным своей безопасностью, но что значат всяческие магические пологи и расхаживающие в пределах видимости друг друга стражники для того, кто скользит в тенях? Правильно, ничего. Потому-то Т’мор легко преодолел всю эту мишуру и, оказавшись внутри огромного особняка, двинулся прямиком к покоям говера. Но не дошел. На его пути очень удачно подвернулся некий тип, чей напыщенный вид так и кричал о его высоком положении среди обслуги резиденции. Достаточно было взглянуть, каким надменным кивком он отвечал на поклоны слуг и каким тоном ими командовал…
После небольшого ментального исследования памяти этого индюка, оказавшегося секретарем говера, Т’мор, резко сменив направление движения, отправился к выходу. Целью арна стало небольшое уединенное поместье на другом конце острова, принадлежащее санийскому правителю, куда тот отправил пленников едва ли не раньше, чем «Улыбка утта» отвалила от причала.
Арн ехал на какой-то раздолбанной телеге по узкому чавкающему тракту, большая часть которого приходилась на пьяные петли посреди самых настоящих джунглей, душных и влажных. Когда Т’мор смотрел на зеленеющую долину с холма у усадьбы говера, он и подумать не мог, что на самом деле представляет собой расстилающийся внизу зеленый ковер. Зато теперь ему пришлось это познать буквально на собственном теле, которое почему-то приглянулось местным кровососущим насекомым куда больше, чем жесткая шкура заморенной лошаденки, впряженной в телегу, или дубленая кожа ее здоровяка-хозяина, соизволившего подбросить арна на другой конец острова.
Именно поэтому Т’мор, сидя в дребезжащей и подпрыгивающей на каждой кочке повозке, был чрезвычайно мрачен. Воплощаемая легенда с каждым скрипом несмазанных осей и каждым укусом урговых москитов казалась арну все менее и менее привлекательной. А уж если вспомнить предыдущий путь и все ухищрения, на которые Т’мору пришлось идти, чтобы не порушить собственной затеи… И все это только для того, чтоб возможные дознаватели змееязыких не раскрыли его раньше времени?! Не слишком ли много наворотов?
А еще этот непрестанный вой… Т’мор поморщился. И ведь не понять даже, что ужаснее – протяжный скулеж Уголька по утраченному золоту, которым он непрерывно оглашал разум арна вперемешку с депрессивными мыслеобразами, или заунывное пение возницы, гнусаво тянущего что-то на манер акынов…
В общем, настроение Т’мора стремительно ухудшалось, и окажись дорога чуть длиннее, вполне возможно, что скрипящая телега, вместе с ее нудящим хозяином, могла бы полыхнуть призрачным пламенем, а арн хоть немного притушил бы свою злость. Лошадку Т’мор готов был пожалеть, она бедная и так настрадалась, всю жизнь выслушивая гнусавые рулады хозяина.
Но тут неожиданно тракт вынырнул из тени джунглей, в лицо арна пахнуло свежим морским ветром, и Т’мор, оглядевшись, понял, что уже наступают сумерки. В темных джунглях это было не особо заметно, но сейчас, оказавшись на берегу океана, Т’мор даже смог рассмотреть первые звезды. Путь через остров занял у него весь световой день… То есть арну пришлось как минимум четырнадцать часов терпеть депрессивный вой Уголька и нудятину возницы.
Ночь обрушилась на остров как раз в тот момент, когда телега вкатилась в прибрежный поселок, мало чем отличающийся от того, где Т’мор избавился от своей рясы. Отправляться на поиски двуязыких арн решил на следующий день, а сейчас ему требовался отдых, и он, соскочив с телеги и бросив вознице самую мелкую потертую медную монету, двинулся на поиски ночлега. Впрочем, уйти быстро у него не получилось. Хозяин телеги, хорошенько рассмотрев монету, искренне возмутился столь низкой оценке его труда и вокальных данных и попытался остановить Т’мора. Матерясь на ходу так, что редкие прохожие начали оборачиваться, возница в три прыжка догнал удаляющегося арна и хлопнул его по спине.
– Э-эй, так не пойдет. Гони серебруху, – демонстративно поведя плечами, прогудел хозяин телеги, когда его пассажир соизволил обернуться.
– Только в том случае, если половину ее ты отдашь местному коновалу за операцию, – хмыкнул Т’мор, краем глаза заметив, что неподалеку уже начал скапливаться охочий до зрелищ народ.
– Ты это о чем, болезный?! К-какую такую операцию?! – не понял возница.
– По зашиванию рта, – фыркнул Т’мор, обрадовавшись предоставленной возможности спустить пар.
Под общий хохот собравшихся жителей возница взревел медведем и попытался впечатать свой немаленький кулак в лицо арна. Т’мор легко ускользнул от атаки и, не теряя времени, провел серию ударов в корпус противника, завершив их легким хлопком неожиданно окутавшейся светом открытой ладони по лбу оппонента. В тот же миг возница замер на месте, выпучив глаза, захрипел и рухнул на песок, словно подрубленное дерево. Но уже через секунду к нему устремились столпившиеся неподалеку зрители, так что Т’мору даже пришлось несколько отступить, сделав пару шагов назад, чтоб не затоптали.
– Господин маг… – осторожно, но с долей угрозы в голосе проговорил один из зрителей, отделившийся от толпы зевак, высокий и худощавый, весьма благообразного вида дед, за спиной которого тут же замаячили трое здоровяков, комплекцией не уступавшие вознице. – А что с Курном? Не помрет, часом, от вашего колдовства? А то ведь у нас смертоубийств не любят, да и убийц не жалуют… будь они хоть трижды маги.
– Во-первых. Я не маг, а жрец. Странствующий монах обители Света, – уточнил Т’мор, а в ответ на вопрос деда пожал плечами. – Завтра очнется, куда он денется.
– И все?
– А что еще? – хмыкнул Т’мор и усмехнулся. – А, ну да. Конечно. Проклятье Света… Говорить он будет, а вот петь вряд ли… Уж это могу обещать точно.
Окружавшие поверженного возницу люди, услышав слова залетного служителя, заулыбались. Очевидно, тот нудеж, что возница звал пением, и его односельчанам давно набил оскомину.
Старик, задававший Т’мору вопросы, оказался старостой поселка. Т’мор с ним разговорился, и уже через четверть часа арну подыскали место для ночлега. Конечно, ни о каких трактирах или гостиницах речи не было. Арн расположился в доме двоюродного брата старосты, моложавого мужичка, словно продубленного соленым морским ветром и солнцем. В отличие от родственника, Хром выглядел, да и был настоящим рыбаком. Резким, жилистым и крепким, словно стальной трос.
Т’мор с удовольствием принял предложение старосты и уже через несколько минут оказался в одном из самых больших домов в поселке. С другой стороны, а каким еще должно быть жилье капитана и совладельца единственной на весь поселок лайбы, позволявшей жителям сводить концы с концами. Нет, они выходили в океан и на собственных ялах, но… сколько возьмет на борт рыбы утлое суденышко с двумя рыбаками и сколько ее может принять двадцатиметровый двухмачтовый корабль с командой хотя бы в десяток человек? Разница огромная. Потому-то и дом у Хрома справный, и живет его семья получше многих. В чем арн и убедился, когда его накормили отменным ужином и предоставили отдельную комнату для сна. Правда, перед тем как отправиться на боковую, Т’мор еще посидел с хозяином дома за бутылочкой темного, тягучего словно мед, но чуть горьковатого местного ликера. Информация о лайбе оказалась уж очень интересной, а арн ни на секунду не забывал, что помимо вытаскивания из плена двух змееязыких, им еще нужно будет как-то убраться с острова… Конечно, рыболовная лайба это не кетчер или когг, но если ее прилично снарядить, то переход от Закатного Гребня до Эйреаллана становится вполне возможен… К удивлению Т’мора, капитан долго не раздумывал и согласился доставить служителя и его спутников на материк, и даже не стал ломить какую-то несусветную цену, только потребовал, чтобы пятьдесят процентов оплаты – долю поселения, его собеседник внес задатком. Арн не возражал, лишь выставил встречное условие, что эти деньги он передаст лишь тогда, когда окажется на борту лайбы вместе со своими спутниками. Тут уж капитану пришлось согласно кивать, после чего, довольные сделкой, совместными усилиями они добили бутылку ликера и разошлись по комнатам.
Утром арн позавтракал великолепным омлетом, поблагодарил хозяйку дома, и попрощавшись с ней, поскольку хозяин уже отправился в море, покинул гостеприимный дом и отправился к той самой дороге, по которой приехал. Там, почти у самых джунглей, была развилка. И вторая ветка тракта, уходившая на закат, вела как раз к поместью говера.
Поместье? Нет, скорее это место напоминало плантации. А уж рассекающие на лошадях надсмотрщики, вооруженные длинными хлыстами, и вовсе превращали представший перед арном вид в декорации к головидео о каком-то доисторическом пирате Нового Света…
Пришлось арну признать, что без способностей сумеречного дракона найти на этом обширном пространстве двух эйре было бы для него совсем нелегкой задачей. Но способности при нем, а значит…
И Т’мор, скользнув в тень, принялся высматривать цель. Конечно, лучше всего подойдет кто-то из надсмотрщиков. Вряд ли рабам известно достаточно много. Впрочем, по недолгому размышлению, арн оставил идею отлова надсмотрщиков, поскольку те постоянно были на виду, и не факт, что каждый из них был осведомлен о пленных эйре.
Потому, наскоро скользнув по совершенно незащищенному разуму ближайшего надсмотрщика, Т’мор определился с расположением главного дома усадьбы и понесся к нему. Наверняка говер отдал какие-то распоряжения местному управляющему по поводу змееязыких. Вот его-то арн и должен отыскать. Ну а уж дождаться, пока тот останется один и выпотрошить его разум, проблем не составит.
Главный дом, как и резиденция говера в городе, расположился на холме. Правда, очень маленьком, но и этого было достаточно, чтобы владелец усадьбы мог наблюдать все свои владения с балкона, опоясывающего второй этаж особняка. Высота холма, пожалуй, была не единственным отличием в данном случае. Сам дом выглядел куда более изящным, нежели его собрат в городе, а вот защита подкачала. Познакомившись со щитам резиденции, Т’мор и здесь ожидал чего-то подобного, но, увы, ничем таким главный дом усадьбы говера похвастаться не мог.
Так что, если пологи и щиты резиденции Т’мор преодолел играючи, то здесь и вовсе прошел как по проспекту, время от времени фыркая при виде убогих и совершенно ненадежных артефактов, на которых строилась магическая система безопасности. Да здесь даже стационарного накопителя не было… эх. Арн неодобрительно покачал головой, рассматривая хиленькую линию сигнальной системы, еле-еле держащую контур, и, переместился дальше, минуя анфиладу комнат. Убожество. Никто даже не потрудился составить из артефактов единую систему защиты. У арна создалось впечатление, что установкой этого бреда занимался вообще неодаренный. Иначе как объяснить тот факт, что в двери кабинета говера оказались встроены два артефакта противоположного действия, а? Одно срабатывание и полкабинета снесет к ургу в пасть! Да, вместе с нарушителем, конечно, но разве хозяину дома будет от этого легче, когда на его стол ляжет смета на ремонт этого самого кабинета? О том, что в этом случае произойдет с различными бумагами, ценностями и мебелью, можно и промолчать… В общем, глупость страшная. Сразу видно, что на этом острове с магами просто беда… или без них. Это как посмотреть. Хм.
Управляющий нашелся в каморке, как раз рядом с тем самым «самоуничтожающимся» кабинетом. Лысый дедок, почти полная копия говера, разве что изрядно постаревшая, уткнулся носом в какую-то амбарную книгу и сосредоточенно шевелил губами, то и дело поправляя сползающие на нос очки.
Т’мор покружил вокруг управляющего, отчего тени по углам небольшой комнаты, заваленной всевозможными книгами и свитками, вдруг задергались. Старик хмуро глянул на висящий над его столом осветительный шар и, пробормотав что-то о халтуре мага, черкнул несколько коротких слов в лежащем рядом блокноте. Надо же, какой хозяйственный. Т’мор покачал головой и, пожалев об отсутствии давно ставшими привычными егерских пуль, стал аккуратно пробираться в голову управителя.
У старика оказался на удивление крепкий разум. Нет, арн и раньше сталкивался с лишенными дара людьми, чья память была отлично структурирована, но этот управляющий арна поразил. Он совершенно четко отделял эмоции от работы. Умение не просто редкое, а уникальное. Ведь чем бы человек ни занимался, он привносит в свою деятельность определенный набор эмоций, а значит, их след останется и в памяти… Здесь же, в воспоминаниях о работе этого управляющего, Т’мор сумел сыскать лишь два ощущения, которые с натяжкой можно было бы назвать чувствами, это довольство хорошо выполненной работой и недовольство от провала дела. При этом арн не мог назвать своего клиента безэмоциональным. Нет, память, не касающаяся работы, была просто-таки расцвечена следами самых разнообразных эмоций, но как только арн вторгался в область профессиональных воспоминаний… чувства исчезали, словно их и не было. И память становилась лишь набором незамутненных, но от этого будто монохромных мыслеобразов. Удивительно.
Т’мор тряхнул головой, избавляясь от не вовремя проснувшегося исследовательского зуда, и вновь погрузился в память застывшего за столом управляющего, в поисках нужной информации.
Вскоре арн покинул дом так же незаметно, как вошел, и направился к одной из дворовых построек. Там, за навесом для лошадей, находился небольшой хозяйственный пристрой, а уже за ним был спуск в подземелье, охранявшееся, как оказалось, дюжим сторожем в старой поцарапанной кирасе, сжимающим в руке солидного вида алебарду. Арн застыл в тени навеса и принялся наблюдать. Вот охранник постоял, покрутил головой и потопал вниз по лестнице в подземелье. Не понял. Т’мор помотал головой. Не прошло и пяти минут, как охранник опять показался на лестнице. Вот только это был уже другой человек. А управитель-то ничего подобного не говорил… в смысле он и понятия не имел об этом.
М-да уж. В принципе, что-то в этом роде стоило предполагать… Т’мор задумчиво почесал переносицу. Нет, проскользнуть мимо этих боровов внутрь, сколько бы их там ни было, это не проблема. А вот выйти с двумя, вполне возможно, неходячими узниками… да так, чтоб никто ничего подозрительного не заметил. Вот это уже сложно.
Арн переместился к лестнице и двинулся тенями, стараясь держать в поле зрения спускающегося охранника и длинный коридор с забранными решетками нишами, одновременно высматривая возможные магические навороты. И ведь нашел, причем на самих стражах. Навстречу первому охраннику двигался второй, с точно таким же кулоном-артефактом на шее. Оповеститель. Т’мор огорченно наблюдал, как охранники миновали друг друга и продолжили свой путь дальше, не обращая никакого внимания на провожающие их взгляды узников, между прочим, сидящих по одному в каждой нише. Прямо механизмы какие-то, а не живые люди. Они вообще даже друг друга, кажется, не замечают. А может, поссорились?
– С-скотина, – сквозь зубы, еле слышно процедил тот охранник, которого Т’мор все еще сопровождал. Точно. Поссорились.
– Сам урод. Я тебя играть за уши не тянул и нож к горлу не приставлял, – не оборачиваясь, бросил уходящий к лестнице страж, и Т’мор услышал, как заскрипели зубы его «подопытного». Охранник побледнел, но ввязываться в дальнейшую перепалку не стал и, катнув желваки, только громче затопал подкованными сапогами по грубо отесанному каменному полу. Дошел до стены, развернулся и пошел назад… Т’мор автоматически развернулся вместе с «подопечным» и также двинулся рядом, пытаясь считать особенности оповестителя. И ведь получилось. М-да. Вот только выводы совсем неутешительные. Усыпить по одному нельзя. Нарушение временного режима, и бодрствующий тут же поднимет тревогу, а усыпить сразу двоих не получится. Эх! Т’мор в очередной раз пожалел об отсутствии егерских пуль и принялся придумывать другой план, на что ушло добрых пять «рейсов» со стражами. И ведь придумал!
После еще трех, на этот раз проверочных «рейсов», во время которых Т’мор не только уверился в своих подсчетах времени, но и умудрился незаметно усыпить нескольких рабов, что могли увидеть происходящее в точке рандеву, арн поднялся на свежий воздух и, усевшись в тенечке, принялся подводить итоги. Итак. Охранник наверху стоит пять минут, после чего за те же пять минут доходит до своего напарника, который за это же время успевает дойти до тупика в конце коридора, развернуться и отмотать то же расстояние до точки рандеву. Значит… значит, на то, чтоб заговорить одного из них, у арна есть лишь те десять минут, когда стражи друг друга не видят. Вполне допустимый лимит. Вряд ли эти господа окажутся мастерами Школы Разума, а уж заморочить голову обычному неодаренному куда проще. Так, а теперь на поиски эйре. Пока Т’мор разбирался с «системой охраны», он просто не смотрел, кто где сидит. Только и отметил, что сидят здешние обитатели строго по одному. Кстати, камер тут действительно нет. Есть лишь относительно неглубокие, не больше полутора метров глубиной и двух шириной, ниши, забранные толстыми прутьями решеток. Там даже в угол не забьешься.
К вящему удовольствию арна, с эйре все было более или менее в порядке. Ург его знает зачем, но им, кажется, даже лекаря предоставили. Интересно все-таки, что же хотел от них говер. Зачем ему понадобились эти двое?
Т’мор фыркнул. Нашел время для идиотских вопросов, конечно. Умник. Так… Но ведь эйре еще и подготовить надо, правильно? А как? Арн поглядел вслед уходящему стражнику и усмехнулся. А что? Пусть так и будет. Даже достовернее получится.
Арн вылетел из тюремного коридора и понесся обратно к управляющему. Теперь нужно только разжиться у старика парой листочков бумаги и чернилами, а потом можно и любимым делом заняться.
Грун вышагивал по стертым камням тюрьмы и мысленно материл себя, своего тупого напарника Рунха и начальника охраны. Нет, ну вот надо было этому идиоту орать на всю кордегардию?! Ну проиграл ты в наперстки, продул башли, так чего орать-то? Раньше думать надо было, когда монеты ставил. Нет же, надо было этому придурку начальника разбудить, а Лонс мужик вредный. И деньги отобрал, и в «кишку» обоих отправил… Ур-роды. Грун споткнулся и, выматерившись, охнул.
– Что там? – Тут же подпрыгнул, не успевший отойти и на два шага, Рунх.
– Ничего. Споткнулся, – отмахнулся от идиота охранник и двинулся дальше, считая шаги. С чего бы вдруг, вроде раньше он такой ерундой не занимался… а хотя… действительно, интересно, а сколько же здесь шагов? Тридцать, тридцать один, бросить листок налево… сто два, сто три, листок направо…
Рунх как раз подошел к уже изрядно надоевшему месту встречи и поднял взгляд на не менее надоевшего напарника – урода, с этой его вечной насмешкой в глазах, чтоб ему урги пятки чесали. Вот только… э-э, а где эта усмешечка-то? Или он таким образом пытается изобразить…
Что именно, по его мнению, пытался изобразить напарник, Рунх додумать не успел, его сознание поплыло, и он мягко осел на пол. А Грун, будто ничего не произошло, отправился дальше, чтобы поднявшись наверх, на положенное время застыть у лестницы. Впрочем, сидящим в ближайших нишах рабам все это было по барабану, они спали, а потому никак не отреагировали на произошедшее. Как, собственно, и эйре, которые отрубились, едва развернули подброшенные им стражем записки. Камни сил, конечно, жаль, но дело того стоило. Работает, правда, только с нелюдью. Один мощный разряд Света, и перегруженный Узор просто выключает своего владельца, чтоб источник не сорвало к едрене фене.
Т’мор довольно хмыкнул и, хорошенько пройдясь по разуму валяющегося на полу охранника, принялся тенью вытаскивать двуязыких из камер, радуясь, что с бессознательными эйре на горбу передвигаться тенью куда легче, чем с живым и здоровым хоргом. Покидая коридор с Лиорденом на закорках, арн еще заметил, как при подходе Груна его напарник очнулся и, поднявшись на ноги, в свою очередь невозмутимо потопал к выходу. Замечательно. Вот и ходите… туда-сюда, туда-сюда. Все как обычно, все хорошо и тихо. В Багдаде все спокойно, и никакие двуязыкие у вас не пропадали.
Глава 10. Отступление – не бегство, а тактический маневр…
Т’мор сидел на поваленном дереве и задумчиво смотрел на двух сладко дрыхнущих эйре, валяющихся перед ним. Почему сладко? Потому что эти идиоты, пока Т’мор наведался в поселок и принес им нормальную одежду, умудрились зайти на поляну струнника. Собственно, что это такое, Т’мору объяснила супруга Хрома, когда он уже собрался уходить. Ну, как объяснила? Просто предупредила, чтобы, добираясь до условленного места сбора, арн опасался не только змей, но и небольших полянок с цветами, похожими на лиры. Дескать, их запах дарит сладкие сны, но… вечные.
Естественно, вернувшись на место, где он оставил эйре, Т’мор никого там не нашел. Сначала арн пытался определиться с направлением движения по отблеску Узоров учапавших в неизвестность двуязыких. Но в джунглях это оказалось совсем непростой задачей, поскольку узоры всего многообразия местной растительности буквально в считаные минуты развеивали чужие отблески. Попытка прослушать мысленный фон округи также не дала положительных результатов. Пришлось обходиться немагическими способами. Благо двуязыкие были не в том состоянии, чтобы скрыть физические следы своего… ковыляния.
Вот так Т’мор и нашел их, в паре километров от места, где недавно их оставил. Эти двое лежали чуть ли не в центре поляны, буквально усеянной небольшими белоснежными цветами, похожими на стилизованные лиры… Пришлось арну вытаскивать их оттуда и как можно быстрее. Не рискнув заходить на поляну, Т’мор пронесся по ней в тени, на всякий случай задержав дыхание. И все равно, вытащив обоих эйре за пределы поляны, арн почувствовал головокружение, и одновременно с ним какой-то душевный подъем и странную легкость в теле… Скорость действия этих дурацких растений была просто ошеломляющей.
Поняв, что происходит, арн бросил короткий взгляд на счастливо улыбающихся во сне змееязыких и, на всякий случай скрывшись от засонь подальше, перекинулся в свою призрачную ипостась. В стороны брызнули языки тяжелого желтоватого тумана, тут же выпавшего росой на ближайших растениях, и Т’мор поспешил удалиться с этого места. Кто знает, на что способен этот странный яд? Вновь сменив ипостась, арн вернулся к двуязыким и присел на поваленное дерево.
Т’мор долго рассматривал валяющихся на земле эйре. Понятно, что действие яда продолжается, и если не принять мер, то змееязыкие вполне могут откинуть коньки. Вряд ли это произойдет быстро, все-таки растения не успели запустить в тела эйре свои корни. Но ведь и сон этот сам по себе уже яд… Арн глянул внутренним оком на Узоры двуязыких и присвистнул. Отрава уже начала искажать каналы, абсолютно хаотично разрывая и перестраивая их. Напоминает действие паразитических заклятий, о которых как-то упоминал Арролд… Да уж, как давно это было. Стоп. Хаотично?!
Т’мор подскочил на месте и ушел в тень, чтобы уже оттуда как следует рассмотреть действие яда. М-да. Если бы не тень, арн никогда бы не смог увидеть черно-серые нити, расползающиеся по каналам Узоров эйре, вгрызающиеся в них… перестраивающие на свой лад.
– Ну ладно-о, – протянул Т’мор, выбираясь из тени. – Попытка не пытка, как говорил один древний…
Арн поднялся на ноги, обошел вокруг эйре, задумчиво поглядывая на них и, тяжело вздохнув, опустился на корточки. Вооружившись сломанной веточкой, Т’мор принялся очерчивать круг, так чтобы сопящие в четыре ноздри эйре оказались внутри. Опираясь на эту основу, арн начертал добрых два десятка рун и, завершив круг в ногах двуязыких, выпрямился во весь рост. Арн свел ладони в молитвенном жесте и погрузился в себя, очищая разум от чувств. Свет не Тьма, на эмоциях служители с ним не работают…
Ладони Т’мора засияли ровным, хотя и неярким светом, а через секунду сияние словно стекло на лежащие у его ног тела, полностью скрыв их от взора арна. Несколько минут Т’мор стоял неподвижно, удерживая контроль над собственными эмоциями и следя, чтобы стихия не упорядочила двуязыких до предела… Вряд ли в родах Лиордена и Тиннэля будут рады узреть статуи родственников вместо них самих. Да и Т’мору очень не хотелось терять неожиданную, но такую удачную возможность. Поддержка эйре в предстоящем разборе ему ой как пригодится.
Наконец, свет иссяк, и на арна уставились две пары удивленных глаз змееязыких.
– Хуман… Ты? Что ты здесь делаешь? – Тиннэль пришел в себя первым. – И почему на тебе парадный берет Синей стражи?
– Спасаю свой шанс на свободу, великолепные. – Вздохнул арн, поправляя головной убор. – Вы помните наш разговор на корабле? Я очень хочу избавиться от метки ведомого. Что же касается берета, то здесь это мало кому известно. Точнее, почти никому. Потому-то я его и купил. М-да.
– А ты упорный, монах… – Кряхтя, Лиорден начал подниматься на ноги. Двуязыкого до сих пор шатало… Да они оба выглядели не очень. Бледные, с заострившимися чертами лица, их губы, от природы зеленые, посерели, тела исхудали, а движения были рваными и неуверенными. И это несмотря на ударную дозу Света, которая, по логике, должна была не только вытравить из них заразу и восстановить Узоры в первоначальном виде, но и более или менее привести в порядок тела.
– Вот только даже упорство вряд ли поможет нам скрыться от преследования на этом острове. О том, чтобы выбраться с него, я и вовсе молчу. – Тиннэль поднялся на ноги следом за Лиорденом и, оперевшись плечом на дерево, уставился на арна. – Или ты думаешь, что Свет перенесет нас на Эйреаллан, за твой подвиг? Тогда я тебя разочарую. Не выйдет.
Т’мор фыркнул и, одним слитным движением вонзил использованную в ритуале ветку в паре сантиметров от уха Тиннэля. Охреневший от такого ответа на его слова двуязыкий медленно повернул голову, не сводя взгляда с покачивающейся ветки, и обнаружил пришпиленную к дереву голову какой-то змеи. Лиорден же, попытавшийся в этот момент кинуться на арна, споткнулся и рухнул наземь, отчаянно матерясь. А Т’мор прежде считал, что все эйре напыщенные и самодовольные придурки. Но, оказывается, либо арн не прав в своих выводах, либо моряки Мор-ан-Тара это совершенно отдельная раса…
Пока Т’мор раздумывал над всякой ерундой, Лиорден успел подняться на ноги и, продолжая крыть матом всё и вся, пошел на арна. Но был тут же остановлен Тиннэлем, клещом вцепившимся в разошедшегося приятеля. Чтобы успокоить бывшего капитана, ему пришлось чуть ли не носом ткнуть Лиордена в убитую обломком ветки змею. Только тогда эйре успокоился и, тяжело дыша, уселся на поваленное дерево.
– Теперь я могу ответить на ваш вопрос? – поинтересовался арн у двуязыких, и те синхронно кивнули.
– Итак. На полночь отсюда есть небольшая бухта, там нас ждет навес от дождя, запас еды и воды… и шлюпка. Ей мы воспользуемся уже сегодня ночью, – проговорил Т’мор, расхаживая перед эйре, и вдруг остановился напротив Лиордена. – Надеюсь, линт капитан, вам не составит труда сориентироваться по звездам, и мы не заплутаем, добираясь до точки встречи с нанятым мною кораблем…
– Хуман, ты всерьез полагаешь, что я не умею ходить по звездам? – прищурившись, протянул Лиорден. – Или я могу расценить твои слова как скрытое оскорбление?
Ого. А быстро он оклемался. Еще немного, и вместо двух раненых, но вменяемых разумных, у Т’мора на руках окажется парочка тех самых самодовольных идиотов, которых он недавно вспоминал.
– Даже не думал вас оскорбить, великолепный линт. Я всего лишь обеспокоен вашим состоянием. Согласитесь, сейчас вы не в лучшей форме, так что…
– Твои извинения приняты, – оборвал арна Тиннэль, одновременно пихнув сородича локтем в бок, отчего тот сдавленно зашипел. Но Тиннэль не обратил на это никакого внимания. Уж очень ему хотелось узнать, что придумал хуман, чтобы скрыться с острова. Или нет. – Только скажи, где ты взял денег на найм корабля… Или мы должны поверить, что ты умыкнул казну пирата?
– О нет, великолепный линт. – Покачал головой Т’мор. – С корабля Энжера я сбежал в первую же ночь плавания, и можете поверить, у меня не было времени даже на то, чтобы разжиться там хоть какой-то деревяшкой, для повторения ритуала, спасшего меня в Долгом море. Что уж тут говорить о казне? Нет, просто ни вы, ни Энжер, ни подчиненные лин ла Сольвейн не догадались изъять у меня пояс. А в нем еще достаточно камней сил…
– Понятно. Продолжай. Что за корабль должен нас подобрать? – задумчиво покивав, проговорил Тиннэль, и в его тоне арн отчетливо услышал приказные нотки. Вот-вот, уже приходят в себя. Ну ничего, и с этим Т’мор как-нибудь справится.
– Ничего особенного. – Пожал плечами арн. – Обычная рыбацкая лайба, только снаряженная для дальнего перехода… Но пусть вас это не смущает. Капитан уверил меня, что такой поход для него не впервой, так что каких-то проблем ожидать не стоит.
– Вот как? – хмыкнул Лиорден. – И откуда же такая уверенность?
– Здешние контрабандисты вынуждены отматывать длинные концы. Все-таки Закатный Гребень достаточно удаленный архипелаг, – усмехнулся Т’мор. – А у нашего капитана контрабанда это, можно сказать, основной источник дохода.
– И все это вы узнали и проделали за такой короткий срок? – недоверчиво поинтересовался Тиннэль. И Т’мору пришлось скрепя сердце кое-что признать. Впрочем, все равно, по прибытии на Эйреаллан и допросах, это вскроется.
– Видите ли, у меня есть дар в школе Разума. Он невелик, но его вполне хватает, чтобы вызвать любого неодаренного на откровенность…
– Ого, какие новости… – протянул Лиорден. – Теперь понятно, почему лин ла Сольвейн взяла тебя под свое покровительство.
– Оставим пока это. – Отмахнулся Тиннэль. – Сейчас мне интересно другое. А именно, что будет, если говер заподозрит наше присутствие на этом корабле? Он же может отправить погоню. А мы… не в том состоянии, чтобы оказать достойное сопротивление полусотне абордажников. Да и контрабандист со своими матросами вряд ли станет сражаться за нас.
– О, вряд ли нам стоит об этом беспокоиться. – Покачал головой Т’мор. – Сегодня вечером в имении говера, конечно, начнется шумиха в связи с вашим исчезновением. Но! Лайба ушла в море еще на рассвете. То есть даже до того, как в подземелье заступили на стражу охранники, которые и прощелкали вашу пропажу. А их предшественники точно знают, что когда они сдавали вахту, все узники были на месте. Так что оснований для подозрений в адрес капитана Хрома у говера и его ищеек не будет, даже если они узнают, что какой-то человек вчера вечером навестил рыбацкую деревушку, а утром исчез. Но опять же, исчез уже после того, как лайба ушла в море… А вообще, нам пора идти, великолепные линен. Иначе мы рискуем встретить ночь в джунглях, и выходить в море нам придется сразу, как доберемся до бухты. А перед такой дорогой неплохо было бы отдохнуть, не считаете?
– Трудно ли догадаться о возможности встречи в море? – фыркнул, тяжело поднимаясь на ноги, Тиннэль.
– Конечно, нет, – усмехнулся Т’мор, раздвигая ветви какого-то дерева и шагая вперед, так что двуязыким пришлось последовать за ним, хотя бы для того, чтоб услышать доводы хумана. – Но вы забываете, что мы находимся на острове, где немало рабов. Поэтому все лодки, шлюпки и даже рыбацкие ялы находятся на строгом учете… кроме той шлюпки, что ждет нас в бухте. А кроме того, у капитана Хрома, как это ни странно, замечательная репутация… Может быть потому, что он не поставляет контрабанду непосредственно на Санию?
– Это как? – шагая следом за арном, подал голос Лиорден.
– А так. Хром доставляет товары в ту самую бухту, к которой мы идем, а уже оттуда его разбирают контрабандисты с соседних островов. А уже оттуда груз расходится по всему Закатному Гребню, в том числе попадает и на Санию. Но здесь Хром уже вроде как и ни при чем.
Для Т’мора не составило труда болтать, пробираясь по джунглям к побережью, хотя бы потому, что его собеседники слишком медленно шли.
– Тимм, даже не верится, что тебе удалось так быстро все это раскопать, – пробурчал на ходу Лиорден.
– О… Но ведь тут нет ничего сложного. Как смыться, я начал обдумывать еще на корабле пирата. Бежать с него было нереально, а значит, оставался только вариант побега с острова. Правда, я не рассчитывал, что говер откажется от третьего раба, а Энжер решит, что меня проще убить, чем прокормить. В общем, оказавшись снова на Сании, я начал поиски контрабандистов, поскольку посчитал их единственным реальным способом ухода с острова. Как искал? По товару. Ведь не вся контрабанда представляет собой что-то действительно запрещенное. Чаще это вещи, налог на которые достаточно велик, чтобы их тайная доставка была выгодным делом. В общем, я прошелся по одежным лавкам Сании и в одной из них наткнулся на этот вот берет. Синих стражей я видел еще на корабле лин ла Сольвейн, так что этого хватило, чтобы понять: я нашел торговца контрабандой. Ну а дальше дело техники. Пара лишних монет, добрый разговор…
– Легкое внушение… – продолжил за арна Лиорден.
– Ну, для вас, великолепные, оно может быть и легкое. А мне понадобился добрый час, чтобы выудить из торговца нужные сведения. Да потом еще четверть часа, чтоб он забыл мое лицо. – Говорить эйре, что вычитал всю необходимую информацию прямо из разума посредника Хрома, доставляющего ему заказы от местных перевозчиков, Т’мор не стал. Зачем? У него же «ма-аленький дар». – Во-от, а от охраны резиденции я узнал, что вас разместили не в местной тюрьме, а отправили в личное имение говера, которое так удачно расположено рядом с рыбачьим поселком Хрома…
Тут Т’мор чуть не откусил упавший с потревоженной им ветки дерева хвост лианы и предпочел замолчать. А то мало ли. Сейчас лиана, а через минут не заметит, как откусит голову какой-нибудь змее…
– Полагаю, с Хромом ты разговаривал так же, как и с торговцем, а? – пропыхтел Тиннэль.
– Конечно, – коротко согласился Т’мор. – И даже заплатил ему задаток. Ох. Наконец-то.
Последние слова арна относились к смене пейзажа. Их тройка все-таки вышла из джунглей, и теперь можно было немного расслабиться. Все-таки идти по песчаному берегу куда проще и приятнее, чем продираться сквозь джунгли.
К бухте они вышли позже, чем рассчитывал Т’мор, но времени до наступления ночи вполне хватило, чтобы эйре смогли отдохнуть, а арн провести над ними еще один ритуал упорядочивания. Все-таки он не целитель, а потому надеяться на то, что одного ритуала будет достаточно, чтоб полностью очистить пораженные отравой каналы, было бы весьма опрометчиво. Эйре это понимали не хуже, а потому даже не сопротивлялись, когда Т’мор начал вновь выписывать вокруг них рунные связки. Более того, двуязыкие были уверены, что теперь до самого Эйреаллана им придется время от времени проходить через этот ритуал, и они были готовы терпеть не самые приятные ощущения, сопровождающие действие заклятия, пока не окажутся в руках целителей.
С наступлением тьмы Т’мор пригнал спрятанную в глубоком, впадающем в океан ручье лодку, кое-как разместил в ней двуязыких, и, поставив парус, суденышко двинулось к выходу из бухты. Лиорден, несмотря на слабость, тут же принял командование на себя и, сориентировавшись по звездам, повел лодку к месту встречи. Сам Лиорден, вместе с Тиннэлем, устроился на корме, и они на пару ворочали рулевое весло, а Т’мору пришлось работать с парусом. В общем, дело нашлось всем, так что на пустую болтовню времени поначалу просто не хватало, а потом эйре понадобилась каждая унция их и без того подорванных сил, чтобы справиться с течением и не дать лодке развернуться. Бывший капитан даже рискнул задействовать свой дар и призвал ветер, тут же туго наполнивший единственный парус суденышка. В результате течение они миновали, но сам Лиорден чуть не свалился за борт от слабости. Пришлось дать ему немного отдохнуть, ограничив участие в управлении лодки, лишь отдачей приказов. Теперь с рулевым веслом боролся Тиннэль, а Т’мор продолжал возиться с парусом.
В общем, к поджидающей их лайбе они подошли незадолго до рассвета, измотанные донельзя. Устал даже двужильный арн, которому в последние полтора часа пришлось не только управляться со снастью, но и следить, чтобы вырубающиеся эйре не кувыркнулись в океан, да еще время от времени необходимо было расталкивать Лиордена, чтоб тот подтверждал или уточнял курс. Уж как этот двуязыкий умудрялся определять даже малейшее отклонение от нужного курса, Т’мор так и не понял. Единственная толковая идея по этому поводу, посетившая его усталый разум уже перед самой швартовкой к лайбе, заключалась в том, что некоторым двуязыким, по окончании Морского корпуса, обязательно имплантируют какой-то штурманский комплекс. Представив встроенный в мозг эйре компас, Т’мор устало хихикнул и, сопровождаемый матросом, поплелся в кормовую надстройку, где, пожертвовав кают-компанией, их разместил капитан. Добравшись до гамака, арн рухнул в него и тут же уснул.
А утром, после обильного завтрака и ставшего уже обязательным ритуала упорядочивания, эйре насели на Т’мора с требованием рассказать о том, почему он решил бежать с корабля пирата и как ему это удалось. Арн не стал особо ничего выдумывать. Честно признался, что о скорой своей смерти он узнал из беседы корсара с приятелем, не уточняя, естественно, имен. А побег, в его изложении, выглядел и вовсе просто и незатейливо. Узнав о намерениях пиратов, Тимм, дескать, тут же принялся потихоньку напитывать корпус кетчера силой Света. Ну а когда понял, что его действия скоро станут заметны магу, выбрался из каморки, убил охранника и прыгнул за борт.
– А стихийную подпитку сбрасывать не стал? – осведомился Тиннэль.
– Нет, конечно, – хмыкнул Т’мор, снова не покривив душой. Действительно. Если подпитки от стихии не было, то как он ее мог сбросить? Говорить же, что напитывал корпус от собственного источника, арн тем более не стал. Зачем?
– Однако… А ты страшный враг, Тимм. – Покачал головой Тиннэль.
– Поясни, – тут же потребовал Лиорден.
– Он оставил корабль напитываться первостихией. Но корабль не артефакт. Направляющих рун на нем нет. Так что, вскоре после того как наш монах покинул кетчер, тот просто развалился на части.
– Почему?
– Да потому, что каждая деталь на нем, пропитанная силой Порядка, попыталась стать тем, чем она была изначально. Это как с нашим ритуалом упорядочивания. Пока Тимм держит контроль, Свет восстанавливает наши тела и клетки в том виде, в котором они были до атаки этого идиотского струнника. А если монах отпустит вожжи…
– Мы превратимся в протоматерию, – дошло до Лиордена.
– Именно, – хмыкнул Тиннэль. – Оказывается, ты не все занятия по основам направления первостихии прогуливал, на парочке все-таки присутствовал…
– Как видишь. – Вздохнул тот и повернулся к Т’мору. – Ладно. С этим разобрались. А как наш монах добирался до берега? Вплавь?
– Плохо. Холодно и долго, – скривился арн. – Мне пришлось пожертвовать своей рясой. А там обращение к первостихии и вперед, под призрачным парусом…
– Да ты поэт, служитель, – фыркнул Тиннэль и принялся переводить вновь затормозившему Лиордену. – Иными словами, Тимм, с помощью первостихии и рун сделал из рясы нечто вроде доски. Другую часть тем же способом пустил на мачту. А парусом стал Полог Света. Понятно?
– А… то есть воспользовался тем же приемом, что и в Долгом море. Смело. Догадаться использовать таким образом собственную одежду, это… – Лиорден затруднился с определением и просто щелкнул в воздухе пальцами.
– Согласен, – насмешливо улыбнулся Тиннэль и вдруг скривился. – Кажется, пора повторить процедуру, а?
– Точно. Монах? – Ежась, как от холодного ветра, эйре повернулся к Т’мору, и тот кивнул.
– Идемте в каюту. Не будем смущать матросов. Магия для них в диковину, – проговорил он, первым шагая в сторону надстройки.
– Дикари, – в один голос вздохнули эйре и постарались не отстать от Т’мора.
На четвертый день эйре перестали шарить взглядами по горизонту за кормой лайбы, в ожидании погони, а на пятый принялись сверлить горизонт, к которому медленно шел корабль Хрома, теперь уже в ожидании, когда навстречу выплывут из дымки лесистые берега Эйреаллана.
К этому времени заносчивые эйре начали разговаривать с Т’мором без своего апломба и высокомерия уже не только в моменты, когда их скручивал очередной приступ болезни, но и в любое другое время. При этом мысленные щиты двуязыких были настороже, так что заподозрить в этих переменах действия дара их спутника было нельзя. Т’мор же по-прежнему держал определенную дистанцию, обращаясь к эйре исключительно на «вы», не забывая и про титулы. Привет из Эйреаллана они получили куда быстрее, чем ожидали. До берега было еще не меньше двух дней ходу, когда из-за горизонта вынырнула какая-то точка и начала приближаться. Сначала она превратилась в небольшое облачко, а вскоре стало ясно, что это вовсе не атмосферное явление, а корабль. Лиорден и Тиннэль сначала было забеспокоились, но спустя полчаса Хром, долго разглядывавший в подзорную трубу приближающийся корабль, с уверенностью заявил, что это парусник эйре. Двуязыкие сдержанно поблагодарили капитана и тут же удалились в каюту, заявив, что им нужно подготовиться к скорой встрече с сородичами. Мысль о том, что корабль может пройти стороной, их головы не посетила. А зря. Корабль прошел под острым углом к лайбе, пересек ее курс и, даже не дав понять, что заметил идущий к берегам Эйреаллана кораблик, растворился за горизонтом. От такого высокомерия эйре аж рот разинули.
Глава 11. Незваный гость хуже татарина
Встать на внутреннем рейде Порт-Нойна лайбе Хрома, естественно, не позволили. Прибывший на борт представитель порта, какой-то вялый, долговязый эйре в темно-зеленом камзоле, брезгливо покрутил носом и, приняв доклад помощников, исследовавших кораблик от киля до клотика, со скрипом дал разрешение на стоянку в миле от порта. Оживилась эта глиста в кружевах, лишь когда на палубу выбрались Тиннэль и Лиорден. На Т’мора же портовый служащий не обратил никакого внимания. Ну да арну это и не нужно.
Получив оставшуюся часть оплаты, Хром довольно подбросил на ладони кошель с камнями и упрятал его за пазуху. Туда же, где уже лежал выдранный Тиннэлем у представителя порта лист разрешения на посещение города, и, едва бот портового чиновника отвалил от лайбы, велел спускать ялик, заявив, что отправится на берег вместе с эйре и монахом. Дескать, запасы пополнить надо.
Пока добирались до берега, Тиннэль и Лиорден хранили молчание, а Т’мор с Хромом успели согласовать свои планы, договорившись встретиться вечером в каком-нибудь приличном трактире и отпраздновать удачный поход, но… едва ял ткнулся бортом в причальную стенку, как люди поняли, что планам сбыться не суждено. Неизвестно, что там натрепал портовый представитель и кому, но не заметить десяток вооруженных стражников-эйре, мерно вышагивающих в сторону причалившего яла, было невозможно.
– Знаете, великолепные линен, если меня сейчас попытаются вновь пленить, я буду отбиваться. Вот честное слово, – вздохнул арн, адресуя свои слова молчаливым спутникам, но при этом краем глаза фиксируя действия выстраивающихся полукругом, стражников. Змееязыкие, обряженные в легкие латы, вооруженные алебардами, выглядели весьма воинственно, особенно их боевой вид подчеркивал сложный макияж на лицах, превративший их в неподвижные, одинаково хмурые маски. Разве что предводитель этого… хм… военного балета мог похвастать отсутствием краски на своем лице, но он с успехом компенсировал этот «недостаток» неприступно-суровым выражением собственной физиономии.
– Не переживай, монах. Они тебя не тронут, – усмехнулся Тиннэль, заметивший, как напрягся арн, первым выбираясь из лодки. Следом за ним на причал забрался и Лиорден. – Это не конвой, а наша охрана. Я прав?
– Именно так, линт, – кивнул в ответ на слова повернувшегося к нему Тиннэля командир стражей. Только сейчас Т’мор заметил, что тот отличается от своих подчиненных не только отсутствием боевой раскраски, но еще и расшитой накидкой, наброшенной на плечи поверх кирасы. – Капитан порта просит извинить его помощника, оставившего ваш корабль на внешнем рейде.
– Я принимаю извинения уважаемого капитана. Правила на то и даны, чтобы им подчинялись все, без исключений. – И куда только подевался заморенный, измученный тяжелой болезнью двуязыкий? Сейчас перед Т’мором был чело… тьфу, то есть эйре, чье право повелевать казалось неоспоримым.
– Благодарю, линт. Если позволите, мы проводим вас и ваших спутников в дом наместника. Капитан уже сообщил ему о вашем прибытии.
– Э, нет, великолепные, это уж как-нибудь без меня, – тут же замотал головой Хром, ничуть не стесняясь влезть в беседу эйре. – Дела ждать не могут. Так что я пополню запасы и отваливаю, с вашего позволения.
– Вот как? – Приподнял бровь Тиннэль, резко обернувшись к контрабандисту и, вроде бы и не заметив, как напряглись стражники. – Брезгуешь, хуман?
– Нет, великолепный линт. Не брезговал же я находиться с вами на одном корабле в течение всей этой декады? – Пожал плечами Хром. – Вот только задница моя мне так и нашептывает, чтоб я не лез в дела эйре, по крайней мере, больше, чем есть сейчас… В конце концов, ведь не по случайности вы оказались там, хм… где мы встретились? Вот только за вами есть род, а за мою жизнь, узнай ваши враги об участии скромного рыбака в этой эпопее, драться кроме меня самого никто не станет.
– Убедил, – внезапно ухмыльнулся Тиннэль. – Тянуть тебя за руки и ноги ни я, ни стража, ни даже капитан порта не станем. Но должен же я отблагодарить тебя, прежде чем ты покинешь Эйреаллан? Знаешь, давай так… Перед уходом из порта загляни в «Пестрого ворона», это трактир на восходной стороне торга, и передай его хозяину привет от Лиордена. Не пожалеешь.
– Благодарю. – На этот раз Хром не стал маяться дурью и на полном серьезе отвесил двуязыкому поклон.
– Ну и договорились, – кивнул Тиннэль и повернулся к Т’мору. – Ну а ты-то, монах, не собрался сделать ноги?
– Не дождетесь, – фыркнул в ответ Т’мор и усмехнулся, заметив, как округлились глаза и без того ошарашенных такой беседой стражников. – Мы же уже говорили об этом, разве нет?
– Ну, мало ли… вы люди такие непостоянные. – Вздохнул Тиннэль и рассмеялся, глядя на пребывающих в ступоре охранников. Кажется, двуязыкому просто доставляло удовольствие издеваться над своим соплеменниками. Хорошо еще, что Лиорден молчит. А то вдвоем они бы запросто довели стражу до обморока. Нет, все-таки эта парочка змееязыких сильно отличается от остальных эйре. Т’мор покачал головой.
– Линт Тиннэль, я хочу напомнить об одном очень важном деле в Доме целителей, – тихо проговорил Лиорден.
– Точно, – кивнул тот и обратился к стражам: – Идемте, сопроводите нас к целителям. А уж потом двинемся к наместнику.
– Сделаем, линт. – Командир воинов, как и ожидалось, пришел в себя первым и тут же позаботился о том, чтобы его подчиненные не сильно от него отстали. Так что меньше чем через минуту отряд, взяв двух эйре и одного человека в «коробочку», потопал к выходу из порта. Хром же махнул арну на прощание рукой и растворился в шумной толпе снующих туда-сюда обитателей порта, не обращая ровным счетом никакого внимания на бросаемые в его сторону удивленно-неприязненные взгляды прохожих эйре, не сумевших ощутить действия метки ведомого… которой у контрабандиста попросту не было.
Едва двуязыкие и Т’мор выбрались на набережную, как к ним подкатила карета, запряженная четвериком рослых, удивительно массивных лошадей, в которой они и разместились с относительным комфортом. А вот охранникам места в карете не нашлось, и они были вынуждены идти с ней рядом. Разумеется, скорость экипажа была невелика, но бежать за каретой даже трусцой, погромыхивая доспехами, да под палящим солнцем, удовольствие невеликое. Так что, когда эйре выбирались из экипажа у небольшого светлого здания с изящной колоннадой, вид у охранников был изрядно замученный, что было заметно даже под нанесенными на их лица «масками». Вот только ни Тиннэль, ни Лиорден не обратили на это никакого внимания. Не от высокомерия, нет. Просто их уже начало трясти от накатывающего приступа, а в такие моменты смотреть по сторонам совсем не хочется.
Впрочем, долго их мучения не продлились. Стоило эйре пересечь порог дома, как к ним с трех сторон кинулись маги в просторных белых балахонах. Нет, их здесь не ждали, просто в дверной проем было встроено какое-то сложное заклятие, и едва Тиннэль с Лиорденом пересекли порог, как оно тут же взвыло сиреной. Коротко и всего один раз. Но и этого хватило, чтобы целители бросились к пришедшим пациентам. Эдакая боевая тревога.
Т’мора и командира стражи тут же оттерли в сторону, а Лиордена и Тиннэля, погрузив на непонятно откуда взявшиеся носилки, моментально утащили с глаз долой.
Арн покосился на спокойного, как давно вымерший слон, охранника, и тот, поймав направленный на него взгляд, пожал плечами.
– Здесь с ними ничего не случится. Целители взяли на себя заботу об их жизнях, – снизошел-таки до короткого объяснения двуязыкий и замолчал. Напрочь.
Вышедший к ним спустя час целитель окинул цепким взглядом командира стражников и Т’мора, после чего, жестом предложив им присесть на небольшой диван у окна, замер в двух шагах.
– К сожалению, я не могу позволить линен уйти прямо сейчас, – сразу взял быка за рога целитель, покачав головой, отчего до сих пор незаметная золотистая краска на его скулах сверкнула, словно чешуя. – Они сильно истощены, но проблема даже не в этом. Эта болезнь… Чтобы избавить от нее пациентов, необходимо провести довольно тяжелый и длительный ритуал.
– Сколько? – коротко бросил стражник.
– Ну, это будет стоить… – начал было целитель, но сидящий рядом с Т’мором эйре тут же его оборвал:
– Я спросил не о деньгах. Линт Тиннэль и лин Лиорден – гости наместника. Время. Сколько потребуется времени, для того чтобы привести уважаемых линен в порядок? – холодным тоном проговорил страж, и Т’мор с удивлением заметил, как напыщенный от сознания собственной важности целитель смутился. Вот это да…
– Ритуал будет закончен не раньше завтрашнего утра, – наконец, после недолгого молчания ответил маг. – Но поразившая их болезнь это не единственная проблема. Я бы рекомендовал оставить уважаемых гостей наместника у нас, до тех пор, пока их тела не справятся с истощением.
– Хм. Думаю, с этой проблемой можно справиться и вне стен дома целителей… – протянул страж, и его собеседник только согласно склонил голову. Однако. И все-таки, что ж за чин у этого командира, что неслабый маг так легко ему уступает?
Но вдоволь поудивляться Т’мору не позволили. Едва целитель покинул их общество, сообщив напоследок, что пошлет записку во дворец наместника сразу по окончании ритуала, как стражник поднялся на ноги и, окинув арна взглядом, вздохнул. Так, наверное, смотрят на чемодан без ручки. Вроде вещь и полезная, но как с ней таскаться?
– Итак, монах, – командир стражи явно взял это слово в кавычки, и Т’мор не мог его осуждать за это. Ну да, в своем нынешнем виде он походил на странствующего монаха обители Света не больше, чем любой воин. Разве что отсутствие какого-либо оружия могло ввести окружающих в заблуждение по поводу его ремесла. – Что мне с тобой делать?
Ну, понятно. Стражник совсем не горел желанием отправить бродить по городу эйре какого-то странного хумана, пусть даже он и является ведомым одного из родов Эйреаллана. С другой стороны, и в камеру его не запихнешь, не нарушив слова линта Тиннэля…
В результате Т’мор был усажен все в ту же карету и доставлен во дворец наместника. Арн хотел было полюбоваться видами городом из окна экипажа, но сопевший на бегу, под самой дверцей, стражник напрочь отбил у него это желание… Не хватало еще Т’мору получить нечаянный удар алебардой по голове, а это было вполне возможно, учитывая, как угрожающе она раскачивалась прямо перед окном кареты. Пришлось арну откинуться на мягкие подушки дивана и заняться созерцанием противоположной стенки экипажа, обитой серым блестящим шелком. Правда, бессмысленное разглядывание здешнего текстиля долго не продлилось. Грохот катящейся по брусчатке кареты сменился тихим поскрипыванием осей и глухим перестуком копыт по грунту. А через пару минут экипаж сделал небольшой полукруг и замер у входа в огромный, украшенный высокой колоннадой у парадного входа особняк, словно обнимающий подъездную площадку полукружьем галерей.
Дворецкий, дожидавшийся гостей у входа в дом, коротко кивнул выбравшемуся из экипажа Т’мору и, перебросившись парой слов с командиром конвоя, повел арна вглубь особняка, туда, где уже были приготовлены апартаменты для Тиннэля и Лиордена. Где, по сути, поместили Т’мора под домашний арест. Правда, условия были королевскими. Арну выделили небольшие покои, примыкающие к апартаментам его отсутствующих спутников, продемонстрировали наличие ванной комнаты и даже вежливо, хотя и холодно осведомились о времени подачи обеда. Выходить из комнаты было запрещено… Опять плен.
Впрочем, в таких условиях Т’мор был согласен потерпеть ограничение своей свободы, только недолго. Придя к такому выводу после осмотра покоев, арн повернулся к застывшему в ожидании слуге у порога и потребовал себе три обеда, через час. Размалеванный, подобно давешним стражникам, эйре даже глазом не моргнул. Кивнул и вышел за дверь, а арн устремился в ванную. Все-таки обливание морской водой никогда не заменит полноценного мытья в горячей и пресной воде.
Тиннэль и Лиорден появились во дворце наместника на следующий день, и уже ближе к закату. Оказывается, несмотря на слабость, эти двое просто не смогли себе позволить заявиться к наместнику в том тряпье, что было на них надето… Тут Т’мор не мог с ними не согласиться. Рыбачьи шмотки явно не красили змееязыких, но вот что его действительно поразило, так это то, что линен решили побеспокоиться не только о своем гардеробе, но и об одежде «монаха». В результате арн обзавелся новой рясой с характерным обметом и шнуром, а также вполне приличными колетом, рубахой и штанами, что тоже было нелишним, учитывая общепотрепанное состояние его нынешнего скудного гардероба.
Ужин с наместником прошел без Т’мора, но по этому поводу арн совершенно не расстроился. А что? Еду ему принесли прямо в комнату, а сидеть в компании надутых от сознания собственной важности змееязыких удовольствие невеликое. Так что в этой ситуации арн ничего не терял. Жаль только, что дальше дворцовых коридоров ему гулять запрещено. Это Т’мор успел выяснить, когда попытался выйти в сад, расположившийся с противоположной стороны от парадного входа в особняк наместника. Расположившаяся у высоких застекленных дверей стража вежливо, но непреклонно завернула арна от входа, и тот, пожав плечами, удалился… Вот только мысли о прогулке Т’мор не оставил.
К полуночи, отправленный для наблюдения за Тиннэлем Уголек вернулся к арну и, доложив об увиденном, потребовал полета. Беднягу можно понять, он столько времени не иметь возможности расправить крылья… Хм.
Решив, что драконья ипостась в ближайшее время ему не понадобится, Т’мор погладил змея и отворил окно. Довольный донельзя питомец тихонько, но радостно заклекотал и тут же взмыл в ночное небо, не дожидаясь, пока арн передумает. Т’мор проводил Уголька взглядом и, довольно усмехнувшись, уселся в кресло. Ему еще надо было разобраться с тем ворохом образов, что притащил верный друг, несколько часов наблюдавший из тени за двуязыкими.
Арн предполагал, что Тиннэль и Лиорден вовсе не рядовые эйре, об этом говорила и наведенная весьма серьезная защита разума, еле-еле поддавшаяся усилиям Т’мора, и сам факт их заказного похищения, да и отношение здешних властей тоже весьма красноречиво указывали на высокое положение. Но когда арн, просматривая воспоминания змея, наткнулся на общение Тиннэля с наместником Порт-Нойна, у него отпали всякие сомнения в том, что по крайней мере один случайно спасенный Т’мором эйре занимает не просто высокое, а очень высокое положение в иерархии двуязыких. Наместник, моложавый, но явно пожилой эйре, слушал Тиннэля, как младший старшего, и выполнял его распоряжения, словно подчиненный. И вот тут-то Т’мор понял, что затея с маскировкой была воплощена им совсем не зря. Потому как первый приказ, отданный наместнику Тиннэлем после обильного ужина, был гимном той самой паранойе, о которой думал арн еще на Плато Ветров, когда прикидывал варианты возможного проникновения в Эйреаллан. Иными словами, двуязыкие будут теперь рыть носом землю, проверяя достоверность истории одного странствующего монаха. Ну-ну… Пусть попробуют. Монастырь действительно сгорел, монах оттуда и вправду попался рыскавшему по побережью дозору двуязыких, эскадра эйре и в самом деле утопла, ну а то, что в той бойне выжила не Донна, а тот найденыш-служитель… право, такая мелочь.
Досмотрев воспоминания Уголька, Т’мор задумчиво вздохнул и, поднявшись с кресла, принялся мерить комнату шагами. Все-таки изначально он вовсе не рассчитывал на то, что ему придется сначала попасть в плен к врагам ла Сольвэйн, а затем самому спасать их из плена. Да и вообще, из-за этакого поворота метка ведомого упорно тянула арна в болото здешних интриг и подковерных игр. А Т’мору они были нафиг не нужны… но и деваться некуда. По крайней мере до тех пор, пока он не найдет место, где ушлые эйре припрятали доставшиеся им части кристалла. С другой стороны… а не может ли так удачно подвернувшийся Тиннэль узнать местоположение осколков, а? Раз уж он здесь такая большая шишка?
Т’мор на миг замер и, решительно кивнув, направился к выходу из комнаты. Надо пройтись, развеяться, пусть даже и в тени. Глядишь, что-то и придумается… Но выйти не удалось. Стоило ему коснуться дверной ручки, как та вдруг совершенно самостоятельно пошла вниз, и арну пришлось отступить на шаг, чтобы не получить удар створкой в лоб.
– Хороший вечер, Тимм. – Легок на помине. Тиннэль, наряженный в богато украшенный, сияющий золотым шитьем камзол, прошел в выделенную арну комнату и, не дожидаясь приглашения, опустился в недавно оставленное Т’мором кресло. Устроившись поудобнее, он окинул взглядом скромную обстановку и неопределенно хмыкнул.
– Не знаю… не знаю, – пробормотал в ответ арн, присаживаясь на краешек кровати.
– Что-то случилось? – Приподнял бровь эйре.
– Да вроде бы нет. – Пожал плечами Т’мор.
– Тогда откуда такая неуверенность? – поинтересовался Тиннэль.
– Так ведь, чтоб оценить вечер, надо хотя бы из дома выйти, а у меня такой возможности нет, как выяснилось. – Развел руками арн.
– Хм. Тебе не стоит подозревать меня в неблагодарности, монах. – Эйре прекрасно понял смысл сказанного арном и нахмурился. Но почти тут же его лицо разгладилось, Тиннэль оперся локтями на подлокотники кресла и, сплетя холеные длинные пальцы рук в замок, заговорил уже спокойно и даже благожелательно: – Тимм, ты должен понимать, что здесь, в Эйреаллане, КРАЙНЕ не любят чужаков. И это касается даже ведомых… чужих фамилий, естественно. А в Порт-Нойне, равно как и в прилегающих землях, ла Сольвэйн – именно такой род. Не скажу, конечно, что любой местный житель опознает принадлежность твоей метки именно к этой фамилии, но некоторым может показаться достаточным то, что ее тон им просто незнаком. Так что ограничения, наложенные на твои перемещения по городу, это вовсе не попытка засадить под арест, а мое беспокойство о твоей собственной безопасности. Никак иначе гарантировать твою неприкосновенность я попросту не смогу. Разве что придать тебе десяток стражей для охраны… но, боюсь, это станет поводом для пересудов у всего города, а значит, риск того, что о тебе раньше времени пронюхают ла Сольвэйны, возрастет многократно…
– Как будто они и так не узнают, с кем и как я сюда попал. – Вздохнул Т’мор.
– Вот-вот, – усмехнулся Тиннэль. Кажется, он все-таки немного переоценил ум этого хумана. Ну да ладно, ничего страшного в этом нет. В конце концов, он и так показал завидные для его расы умения, так зачем требовать с убогих больше, чем они могут? – Именно что узнают. Но, во-первых, чуть позже, чем если бы ты шлялся по всему городу, а во-вторых, им также станет известно, что ты содержишься под арестом в доме наместника.
– М-да. Понятно, – протянул Т’мор и тут же спросил: – Побег?
– Это мы решим на днях, – задумчиво кивнул двуязыкий. – Но до того нужно определиться с планами, хотя бы в общем виде. Иначе толку от твоего пребывания у ла Сольвэйнов не будет вовсе.
– А вы так уверены, что они не захотят освободить меня добровольно? – проговорил арн.
– Ты сам-то в это веришь? – Приподнял бровь Тиннэль. – Какая фамилия откажется даже от самого ничтожного усиления своих позиций? Нет, Тимм, на это можешь не рассчитывать. Тебя обязательно постараются привести к покорности и использовать на благо рода. А потом… Кстати, нужно будет обязательно дать тебе пару уроков по защите от ментальных плетей. С атаками мага Разума эскадры ла Сольвэйнов ты, может, и смог справиться, но против сильного «разумника» не потянешь.
Тиннэль еще с полчаса рассуждал о необходимости «уроков» и о том, какие знатные, а главное, честные мастера школы Разума имеются у его рода, так что Т’мор волей-неволей стал подозревать нехорошее. Ну да, по мнению арна, выражение «честный мастер школы Разума» было дичайшим оксюмороном. И уже оно одно заставило проснуться сладко дремавшую паранойю бывшего жителя Свободного города.
Учитывая прежние усилия, приложенные Т’мором для вскрытия защит собеседника, еще на корабле контрабандистов арну не составило уж очень большого труда, миновав внешние щиты, пробраться в верхние слои разума Тиннэля, чтобы узнать, что сподвигло двуязыкого на столь оригинальную «рекламную акцию». Вот только кроме желания отблагодарить за спасение из плена на Сании, в эмоциях и мыслях эйре не было ничего более. Нет, вертелись, конечно, обрывки каких-то мыслей и отголоски чувств, но они не имели никакого отношения к нынешней теме разговора. Еще некоторое время арн пытался отыскать хоть что-то, но безуспешно. Тиннэль не держал камня за пазухой, и Т’мору пришлось отступить. А тут как раз и собеседник решил, что пора закругляться.
– Ну что ж, Тимм. – Тиннэль поднялся с кресла и окинул арна изучающим взглядом. – Я рад, что ты согласился на проведение занятий с нашим мастером. Поверь, уберечься от покорения не так уж сложно. Кроме того, если ты сможешь «преодолеть» оковы покорности мага ла Сольвэйн, это станет твоей ступенькой вверх в пирамиде их ведомых… Но на твоем месте я бы не стал сразу демонстрировать это умение. Лучше подольше изображай покоренного. Больше услышишь и узнаешь. Ну да ладно… Об особенностях карьеры ведомых тебе лучше поведает наш маг Разума, а сейчас извини, но я должен идти.
– Хорошей ночи, линт Тиннэль, – кивнул арн, отворяя дверь перед эйре и, едва захлопнув ее за спиной ушедшего змееязыкого, облегченно вздохнул. Избавился!
Арн ожесточенно потер ладонями лицо, встряхнулся и, плюнув на все недомолвки, непонятки и недосказанности состоявшейся беседы, отправился в душ. И ург бы с ней, с прогулкой. Спать!
Глава 12. Я от бабушки ушел…
Т’мор выругался и, подхватив тело мага Разума, аккуратно положил мертвеца на узорчатые плитки пола. Окинув взглядом пустой заклинательный зал, в тщетной попытке найти местечко, где можно было бы припрятать тело чересчур любопытного и упертого эйре, арн вздохнул. Что ж, он честно пытался обойтись без жертв.
Хлопок ладоней, и труп исчез в ослепительной вспышке света. Всё. Назад пути нет. Теперь остается только бежать. Т’мор хмыкнул. Да уж, всё, как и планировал Тиннэль. Ну… почти всё. Зря этот ушлый змееязыкий попытался надуть арна и отдал приказ своему «разумнику» наложить плети покорности на странствующего монаха, вместо того чтобы научить его защищаться от них. Подстраховался вроде как, ага. А маг силен, чуть выстроенную Т’мором матрицу сознания не взломал… Собственно, потому-то арну и пришлось бить этого любопытного эйре в полную силу, иначе с ним было не справиться. Все-таки хоть Т’мор и поднаторел в магии Разума, но и противник ему достался очень опытный.
Т’мор мотнул головой, выгоняя непрошеные мысли, и, скользнув в тень, устремился к выходу. Вперед, только вперед. Скоро ужин, а значит, слуги, как и в предыдущие три занятия, обязательно заглянут в заклинательный зал и, не найдя там ни монаха, ни мага, тут же доложат об этом наместнику или Тиннэлю.
Закатное солнце уже выкрасило стены Порт-Нойна в алый цвет, и Т’мор, вынырнувший из тени сразу, как только выбрался из усадьбы наместника, прибавил ходу. Сейчас ему нужно было добраться до леса, распростершегося в паре километров от города. Среди бушующей в нем жизни укрыться будет куда как легче… Нет, можно было бы, конечно, взять низкий старт и промчаться через лес тенью или пролететь над ним в призрачной ипостаси, но… Т’мор хмыкнул. Играть так играть красиво. Пусть на хвосте висит возможная погоня, посланная наместником, пусть читают его следы… тем проще будет ла Сольвэйнам поверить в правдивость их нового ведомого.
Ночь обрушилась на Эйреаллан, едва Т’мор ступил под сень могучего леса, ничуть не напоминающего те джунгли, по которым ему пришлось шастать на острове Сания… а ведь широта примерно одна и та же. Странно. Хотя… Арн взглянул на окружающие его деревья внутренним оком и невольно присвистнул. Темно-зеленые токи сил Жизни переплетались с тонкими сияющими линиями Света. Кажется, упертые эйре умудрились даже в лесу насадить свой Порядок. То-то здесь деревья чуть ли не по линеечке выстроились…
Т’мор покачал головой и устремился вперед. Отдыхать этой ночью он не собирался. Наоборот, прикинув на ходу все «за» и «против», арн пришел к выводу, что двигаться будет больше по ночам… А если получится, то и вовсе постарается обойтись без привалов. Благо, кажется, бежать по этому упорядоченном лесу не сложнее, чем по дороге.
То, что погоня идет по его следам, Т’мор понял ближе к утру. Шум и гам они подняли изрядный. Правда, погоня была пешей, хотя арн ничуть не сомневался в том, что по этому «парку» можно спокойно передвигаться на лошади. По крайней мере, для его Серого здесь точно не было достойных препятствий.
Впрочем, спустя час Т’мор понял, в чем дело. Его просто гнали. Пешие эйре, поднимавшие шум в лесу, исполняли роль загонщиков на охоте, а конные, очевидно, миновали лес по одной из дорог и, обогнав арна, теперь спокойно дожидались его у кромки леса, за которой раскинулись необъятные поля и низкие пологие холмы, меж которыми виднелись небольшие купы деревьев.
Все это Т’мор рассматривал, удобно устроившись в ветвях какого-то дерева. Эйре его не особо волновали, уйти от них он сможет в любом случае. Сейчас арна больше интересовали кое-какие ориентиры, известные ему по огромной карте, висевшей в библиотеке наместника… Покрутив головой, Т’мор довольно хмыкнул. Километрах в пяти к восходу от его наблюдательного пункта, меж двух холмов блестел самый лучший из ориентиров. Лаорина. Река, на которой стоит столица Эйреаллана. Правда, если верить все той же карте наместника, до главного города эйре придется добираться пару декад… Но ведь это, если идти пешком, не пользуясь способностями арна. Хм. Т’мор перевел взгляд на гарцующих в поле всадников, и его губы разошлись в хищной улыбке.
Следующую ночь гордые охотнички запомнили надолго. Мало того что им пришлось весь день рыскать вдоль леса, в поисках исчезнувшего монаха, отчего устали даже завзятые кавалеристы, так вместо вечернего отдыха им пришлось вновь взбираться в седло и ломиться по найденному каким-то горе-следопытом следу, якобы оставленном «дичью». А ночь, между прочим, совсем не то время, когда лошади, пусть даже и прошедшие купель Света, чувствуют себя свободно. В результате один из скакунов вывихнул ногу, другой, напоровшись на колючий кустарник, встал на дыбы и опрокинулся, погребая под собой седока, а два других непонятно с чего затеяли драку, что опять же сказалось на их всадниках. Пришлось возвращаться в лагерь.
Утром же Тиннэль, возглавлявший конный отряд, и вовсе пришел в ярость. Мало того что ушлый монах умудрился как-то справиться с плетями покорности и, очевидно, заодно с накладывавшим их магом, так теперь, вместо того чтобы улепетывать, не теряя времени, отрываясь как можно дальше от погони, этот ургов выкидыш решил, что передвигаться на лошади ему будет куда как сподручнее… Иными словами, бродяга попятил ВСЕХ здоровых лошадей. Да так, что ни один дозорный ничего не заметил. Хотя… трудно что-то заметить, когда сопишь в обе ноздри. Мало того, этот ворюга умудрился стянуть несколько переметных сум, так что теперь он даже не привязан к постоялым дворам. Еды у него хватит надолго!
Кипевший, словно чайник на огне, Тиннэль устроил грандиозный разнос своим подчиненным, после чего отправил нескольких стражников к ближайшей усадьбе, чтобы те позаимствовали у хозяев несколько скакунов и догоняли с ними отряд. Окинув хмурым взглядом оставшихся в лагере эйре, он скривился и, велев «загонщикам» возвращаться в Порт-Нойн, приказал сворачивать лагерь. Оставшиеся же без лошадей «охотники» должны были продолжить преследование.
Двигаясь вдоль реки, Т’мор старался не приближаться к ней вплотную. Пробираться по топкому берегу было слишком тяжело… и медленно. А времени арн терять не хотел. Потому и петлял меж холмов, стараясь передвигаться так, чтоб его невозможно было рассмотреть издалека. Шел оврагами, прятался в перелесках и старался не показываться никому на глаза. Погоня отстала давно и прочно, в этом арн был уверен. Не зря же Уголек следовал вместе с двуязыкими до упора, пока те не развернули надыбанных где-то коней и не отправились в обратный путь… Но это еще не повод сбавлять темп.
Утром шестого дня, поднявшись на очередной холм, Т’мор увидел высокие белоснежные стены и башни столицы Эйреаллана – Гвалиата. Довольно улыбнувшись, арн дал шенкеля своей лошади, и та бодренько почапала с холма вниз, потянув за собой взятых на чембуры еще двух коняшек. Остальных Т’мор отпустил еще позавчера, когда убедился, что погони больше нет. А вот теперь, кажется, пришла пора избавиться и от этих лошадей.
Оказавшись в небольшом распадке, Т’мор расседлал животных, тут же принявшихся индифферентно щипать высокую траву, наскоро распотрошил доставшиеся ему переметные сумы и, не найдя в них ничего интересного, бросил трофеи наземь.
Редкие путники изредка косились на бодро шагающего по тракту странствующего монаха-хумана, но никакой агрессии не проявляли. Так что спустя три часа Т’мор вошел в ворота Гвалиата и, не увидев поблизости ни одного стражника, устремился на шум торжища. А где еще можно найти любую нужную информацию? Конечно, на рынке.
Оказавшись на торгу, арн пробежал взглядом по огромному количеству палаток и навесов, заполнивших площадь, окруженную двух– и трехэтажными белеными домами, увенчанными небольшими куполами разных оттенков зеленого и синего цветов. Вдохнув воздух, наполненный ароматами пряностей, кажется, составлявших здесь основной предмет торговли, арн вдруг заметил что-то знакомое и свернул к привлекшей его внимание лавке… точнее, небольшому магазину с характерным вензелем на двери. Очевидно, аристократы эйре тоже не чураются торговли, по крайней мере, ла Сольвэйны точно.
Тихо звякнул колокольчик над входом, и арн оказался в маленьком уютном зале, больше похожем на библиотеку, чем на книжную лавку.
– Чем я могу помочь ведомому нашей семьи? – Вынырнувший из-за занавеси в глубине зала тонкогубый сухонький старик-эйре, сморщенный словно печеное яблоко, бодро проковылял к Т’мору и, окинув его взглядом, неопределенно хмыкнул. – Хм. Держу пари, ты и есть тот странствующий монах, которого негласно ищет половина торговой стражи…
– Добрый день, – справившись с удивлением, проговорил Т’мор, мысленно кляня себя за то, что позабыл о такой вещи, как шары-переговорники. То-то он еще удивлялся, как легко Тиннэль оставил погоню… А выходит… выходит, линту совершенно не обязательно было мчаться по пятам за арном, ему достаточно было просто сообщить в Гвалиат и… получается, что Тиннэль увязался за арном только потому, что… а действительно, почему? Может, обозлился за кражу лошадей?
Т’мор тряхнул головой и, заметив выжидающий взгляд змееязыкого, вдруг улыбнулся, неожиданно даже для себя.
– Только половина?
– А тебе этого мало? – в тон ответил старик, растягивая губы в широкой улыбке, и пояснил: – Вторая половина на коште нашей семьи, и пальцем о палец не ударит в интересах ла Ревэйн. Ясно? Замечательно. Итак. Чем могу помочь, ведомый?
– Мне нужно попасть к главе фамилии. – Вздохнул Т’мор.
– И всего-то? – с издевкой протянул эйре, но тут же посерьезнел и покачал головой. – Послушай старого Нотиэна, для начала тебе нужно переодеться. Иначе, не пройдет и часа, как твою голову принесут в особняк ла Ревэйнов, и моли Свет, чтоб она была отдельно от тела. Судя по тому, как тебя ищут, легкой смерти ожидать не стоит.
– Уважаемый Нотиэн, – хмуро протянул арн. – Я бесконечно благодарен вам за ваш совет, но…
– Не ершись, хуман, – отрубил старик. – Сначала разберемся с твоей одеждой, а потом займемся всем остальным. Иди за мной, везунчик.
– Почему «везунчик»? – пробормотал Т’мор, следуя за стариком, направившимся к той же занавеси, из-за которой он и вышел несколько минут назад.
– Потому что умудрился попасть в город и не обратить на себя внимания стражи. – Слух у Нотиэна оказался замечательный.
Т’мор прошел следом за эйре по узкому коридору, обитому светлым деревом, и, свернув на лестницу, поднялся на этаж выше. Здесь старик отворил низкую дверцу и приглашающе махнул арну рукой. Т’мор не заставил себя ждать и, шагнув через порог, оказался в маленькой полупустой гостиной. В отличие от торгового зала, здесь не было ни многочисленных стеллажей, ни еще более многочисленных фолиантов. Только яркий пушистый ковер на полу из темного дерева, пара кресел, небольшой столик да зеркало на выкрашенной в кремовый цвет стене.
– Подожди меня здесь, – кивнул Т’мору старик. – Я отлучусь на час, не больше. Захочешь пить или есть, позвони в колокольчик. Он на столе рядом с креслом. Из комнаты лучше не выходи и… да. Не пугай мою прислугу. Все, я пошел.
С этими словами Нотиэн исчез за дверью, а Т’мор, не зная чем себя занять, взял со стола колокольчик, подошел к одному из двух небольших окон в комнате и рассеянно глянул на открывавшийся со второго этажа вид раскинувшегося на площади торга.
То, что старик почуял метку, это нормально. Так и должно быть. То, что он сам принадлежит к фамилии ла Сольвэйн, тоже замечательно, это значит, что Тиннэлю ла Ревэйн эйре его не сдаст… Остается только одна проблема – как добраться до главы семьи? Одежда, обещанная стариком, это хорошо, но… мало. Эх. Ладно. Даже если старый букинист не сможет помочь, то уж сказать, где находится особняк ла Сольвэйнов, он наверняка в состоянии, не так ли? Ну а там… в крайнем случае можно будет воспользоваться тенью.
Старик вернулся даже раньше, чем обещал. Не прошло и получаса, как эйре вошел в гостиную в сопровождении двух змееязыких со знаком ла Сольвэйнов, вышитых на камзолах. Т’мор коротко поклонился, на что эйре ответили скупыми кивками, но разговор завязать не успел. Старый букинист тут же сунул ему в руки какой-то сверток.
– Потом познакомитесь. Одевайся, – поторопил Нотиэн арна, и тот не стал терять времени.
Спустя минуту Т’мор уже щеголял в балахоне мага фамилии ла Сольвэйн. Букинист придирчиво оглядел арна с головы до ног и удовлетворенно кивнул.
– Замечательно. Осталось сотворить что-то с лицом и…
– Это моя забота. – Один из приведенных Нотиэном эйре бросил Т’мору небольшой флакон. – Капни на палец и проведи им по губам.
– Хм. Надеюсь, что зелья для раздваивания языка и отращивания ушей мне принимать не придется. – Последовав указанию, вздохнул Т’мор, когда взглянул в зеркало, и увидел в нем собственное, весьма хмурое отражение, щеголяющее зелеными губами.
– Это ни к чему. Накинешь капюшон, как все маги, и никто ничего не поймет.
– А метка? – удивился Т’мор. – Ее же все эйре слышат!
– Не проблема. – Второй эйре приложил ладонь к запястью арна, и метка ведомого словно уснула… – Вот и всё. До вечера продержится, а больше нам и не надо. А теперь идемте. Нам надо спешить. Линт ла Сольвэйн пробудет в резиденции не больше трех часов, мы должны успеть привести тебя к нему до отъезда.
– Почему? – не понял Т’мор.
– Потому что завтра глава фамилии отправляется в Сормиил и вернется не раньше чем через три декады, – встрял букинист и тут же подтолкнул арна к выходу. – Ежегодная инспекционная поездка всегда начинается со старой столицы. Всё. Идите-идите. Нечего время терять!
До особняка ла Сольвэйнов они добрались без проблем и приключений. По пути никто не смотрел в их сторону с подозрением, ветер не пытался скинуть капюшон с головы Т’мора, в общем, все было прилично и благопристойно. Действительно, ну мало ли куда могут идти трое эйре из одной фамилии?
А вот в самом особняке Т’мору пришлось пережить нападение… скуки. Глава семьи, очевидно, решил не отвлекаться от дел на всякую ерунду и отложил встречу, отведя ей несколько минут перед самым отъездом. О чем Т’мору и поведал напыщенный секретарь, почти копия того, прежнего, что был с ла Сольвэйном еще в Двойном городе.
– Можешь отдохнуть в Синих покоях, и… смой краску, если не хочешь оскорбить хозяина дома своим видом, – процедил секретарь, распахнув перед Т’мором дверь в небольшую комнату, и кивнул в сторону портьер у противоположной стены. – Уборная там.
– Благодарю, линт… – не договорил арн.
– ЛИН Саунтэйн, – с нажимом произнес секретарь, но выражение его худого костистого лица заметно смягчилось. – Я вызову, когда линт ла Сольвэйн решит принять тебя. Это будет нескоро, так что… если что понадобится, позвони в колокольчик. Прислугу я предупрежу.
– Еще раз благодарю, лин Саунтэйн, – кивнул Т’мор, и секретарь исчез за дверью. Арн взял в руки колоколец, кажется, точно такой же, как в доме старого букиниста, но прежде чем воспользоваться щедрым предложением так польщенного повышением его статуса секретаря, решил сначала привести себя в порядок.
Ургова краска, оказывается, отвратительно отмывается! Арн потратил четверть часа, прежде чем избавился от этой идиотской «помады», и все равно, глядя в зеркало, ему казалось, что цвет не сошел до конца. Хоть скипидаром оттирай!
Наконец, кое-как приведя себя в порядок и признав результат вполне удовлетворительным, Т’мор облегченно вздохнул и уселся на подоконник. Впрочем, вид из окна ему довольно быстро наскучил, а заняться было абсолютно нечем, если только… Желудок арна согласно заурчал дуэтом с Угольком, и Т’мор схватился за колокольчик.
Услышав шум за дверью, арн резко обернулся и чуть не уронил челюсть. В гостиную вошел… точнее вошла. Крома! Самая настоящая! Т’мор помотал головой, но видение не пропало. Перед ним все также стояла типичная представительница этой темной расы. Молодая, невысокая, худенькая и темнолицая, с тонкими, излишне резковатыми для человека чертами лица и огромными бирюзовыми, обычно ярко сияющими, но сейчас какими-то мутными глазами.
– Что угодно господину? – глядя куда-то в пол, хрипло и тихо, явно с усилием, проговорила девушка. Вот тут арн не сдержался, выматерившись на шаэрре.
Раса кромов, наверное, самая миролюбивая на Мор-ан-Таре, им претит оружие и они отвратительные воины. Зато среди ее представителей огромное количество талантливых художников и поэтов, сказителей и музыкантов, скульпторов и златокузнецов. А завораживающий голос дан кромам от природы. Каждый из них певец, без исключения. Потому, услышав этот хрип, Т’мор был просто в шоке.
– Простите? – Похоже, прислуга старого эйре была ошарашена не меньше арна, и удивленно уставилась на гостя. Даже муть из глаз слиняла.
Вот тут-то Т’мор и разглядел широкий рубец, пересекающий шею кромы. А когда темнолицая девушка это заметила и рефлекторно попыталась прикрыть горло ладонью, арн побледнел. Тонкие, когда-то изящные пальцы были искорежены, а ладони избороздили старые шрамы. И ни рубец на горле, ни травмы руки совсем не походили на результат несчастного случая или ранения. Уголек в сознании арна заклекотал, заходясь в приступе неконтролируемого бешенства, и Т’мор почувствовал, как его самого захлестывает гневом и яростью.
Ольда стояла ни жива ни мертва, не в силах отвести взгляда от пылающих багровым пламенем глаз неожиданного гостя ее хозяев. Она не смогла пошевелиться даже тогда, когда страшный визитер вдруг одним плавным, неуловимым движением оказался рядом с ней и, требовательно ухватив ее ладони своими руками, принялся пристально рассматривать следы пыток. Крому затрясло. Еще один любитель издеваться. Скольк…
В этот момент странный человек, не говоря ни слова, вдруг прижал девушку к своей груди… и погладил ее по голове. Погладил! Ее – рабыню, погладил по голове маг двуязыких! Ольда судорожно вздохнула, попыталась было отстраниться и вдруг… почувствовала себя в полной безопасности. В объятиях что-то тихо шепчущего ей багровоглазого человека оказалось так уютно и надежно, словно Ольда вернулась домой, где нечего бояться и не от кого прятаться… где ее никто не обидит…
Из глаз кромы сами собой покатились слезы, а из горла натужным хрипом рванулся бессвязный, прерывающийся всхлипами лепет, слушая который, арну становилось все труднее и труднее удерживать в узде собственную ярость. Т’мор был готов рвать и метать, но… вместо этого он просто стоял посреди комнаты, прижимая к себе крому, обволакивая ее волнами спокойствия и умиротворения. Ему хватило нескольких секунд, чтобы пробежать по верхнему слою сознания девушки, совершенно не скрытому какими-либо блоками. Даже естественные природные щиты оказались выдраны «с мясом». И чем больше арн узнавал, тем меньше человеческого оставалось в его облике. А уж мысль о том, чтобы решить дела в Эйреаллане тихо и мирно, умерла, даже не пискнув.
Причина проста. Крома была рабыней. Двуязыкие выкрали не меньше дюжины ее соплеменников из Шаэра, для опытов. Сама Ольда не знала сути исследований, зато Т’мор отлично понял, что именно исследовали эйре, понял из тех образов, что он выловил в памяти девушки. Змееязыкие изучали природную защиту темных рас на примере кромов… И ломали ее. Где усилиями собственных магов Разума, а где психическим и физическим давлением, и пытки с увечьями были частью этого процесса. Когда же природная защита девушки была сломлена, ее отдали в услужение ведомым семьи ла Сольвэйн.
Зачем эйре понадобились эти опыты, Т’мор пока не знал, хотя что-то такое крутилось в его памяти… вот только бы вспомнить, что именно. Арн скрипнул зубами, чувствуя, как крома вжимается в него, в поисках защиты.
– Ну всё. Всё, девочка. Успокойся. – Т’мор снова погладил девушку по голове. А та, не переставая рыдать, только крепче сжимала объятия, словно железным обручем сковала. Т’мор щелкнул отросшими когтями и, наконец, заметив свое преображение, огромным усилием воли, под протестующий яростный вопль Уголька, вернулся к человеческому виду. Арн осторожно приподнял лицо плачущей кромы. – У тебя есть здесь что-то, что ты хотела бы забрать?
Девушка несколько секунд непонимающе смотрела Т’мору в глаза, после чего, расцепив объятия, осторожно кивнула, но даже не двинулась с места, опасаясь отойти от арна хотя бы на шаг.
– Понятно. Идем вместе. – Т’мор подтолкнул крому к выходу, и они пошли по пустым узким коридорам для слуг и спрятанным в стенах лестницам, пока не оказались в маленьком закутке под самой крышей. Топчан, несколько крючков с одеждой, пара растрепанных книг на столе и небольшой альбом, втиснутый меж ними. Вот и все вещи рабыни. Арн вздохнул, обвел взглядом жилище кромы и, переведя взгляд на Ольду, теребящую какой-то сверток, выуженный ею из-под топчана, улыбнулся.
– Идем домой?
Девушка медленно кивнула, в глазах ее проскользнуло неверие, но Т’мор, подавив ее сомнения своей уверенностью, взял крому под локоть и активировал несколько рун появившегося на руке браслета. А в следующий миг крома с арном исчезли из комнаты. Только порыв ветра взметнул пыль с пола.