— Теперь ты помечена тоже, — злорадствовал он. — Твоя первая рана. Посмотрим, сколько их ты сможешь выдержать до того, как умрешь. — Брызги слюны слетали с его губ.
Меч его устремился ей прямо в лицо. Лириэль изловчилась парировать удар и отбить клинок, и тот запутался в ее волосах. Горлист рывком высвободил его, вырвав клок волос из ее головы.
— Вторая. — И он снова замахнулся.
Два дроу танцевали на берегу реки, мечи их звенели смертельным дуэтом, но долгая ночь и могущественные заклинания истощили силы Лириэль. Ей казалось, что она движется под водой, что все ее действия замедленны, как в ночном кошмаре. Жаждущему мести дроу не единожды удалось преодолеть ее защиту.
Его клинок чиркнул по костяшкам пальцев ее руки, держащей меч, оставляя широкую красную полосу. Кровь заструилась по ладони и по рукояти меча, которую та сжимала.
Горлист сделал глубокий выпад. Лириэль заслонилась, зная наверняка, что за этим последует. Как она и ожидала, воин сделал резкое круговое движение рукой, и меч вылетел из ее влажных пальцев. Горлист поддел падающее оружие ногой и зашвырнул его в реку.
Лириэль поднырнула под его следующий удар и откатилась в сторону, выхватывая метательные ножи. Она бросила их один за другим в наступающего врага. Тот отбил их взмахом меча и продолжал приближаться.
Она снова перекатилась, хватая один нож за другим и швыряя в Горлиста, а тот с пренебрежительной легкостью отбивал их все. Холодные воды реки сомкнулись вокруг нее, и безысходность обрушилась на Лириэль. Оружия у нее больше не осталось, все заклинания были истрачены.
Она вскочила и с дерзкой гордостью взглянула в лицо врага. Это было единственное, что ей еще оставалось.
Огромный черный Медведь остановился на опушке леса и осмотрел поле боя затуманенными от боли глазами. На камнях валялись тела погибших, и воронье уже темной тучей кружило в утреннем небе.
Раненая лапа медведя подломилась, и он упал. Фиодор кожей ощутил прикосновение холодной рашемаарской земли.
Обнаженный, истекающий кровью, промерзший до костей, он рывком поднялся и поискал взглядом что-нибудь из одежды. Найти ее оказалось делом несложным, кругом были разбросаны вещи, послетавшие с берсерков в миг прихода боевой ярости. Он отыскал пару башмаков — судя по размеру, его брата Петияра, рубаху и штаны. Шнуровка на груди рубашки и по бокам штанин полопалась, когда владелец одежды обратился в медведя, но это было не страшно. По рашемаарскому обычаю, на всю одежду воинов нашивались запасные тесемки, в память о временах, когда берсерки могли менять облик по своей воле.
Фиодор быстро, насколько позволяли трясущиеся руки, продел новые завязки в петли и затянул их. Он надел башмаки Петияра и огляделся, ища свой меч.
Кругом валялось разное оружие, и рашеми, и дроу, но он не стал подбирать его. Согласно обычаю, черный меч — последний, которым он владеет.
Он поискал взглядом Лириэль. Колдуньи в черных одеждах вместе с другими женщинами обходили поле боя. Ее среди них не было.
Туман боевой ярости потихоньку рассеивался, и Фиодор начал вспоминать, когда и где в последний раз видел подругу. Ее подстерегали жрица Ллос и смертельно опасный воин-дроу, мастерски владеющий мечом. Лириэль приказала ему оставить ее.
И он ушел.
Фиодор повернулся и заковылял в лес. У него не было сил, не было меча. У него не осталось ничего, кроме эльфийской девушки, которую он любил, и мысли, что ему больше никогда не нужно будет покидать Рашемен.
Вода вокруг Лириэль вдруг забурлила и приняла знакомые очертания голубой генази. Азар свирепо улыбнулась дроу, глаза ее горели ярким безумным огнем. Она протягивала Лириэль ее меч, брошенный Горлистом в реку.
— Иллитид хотела, чтобы ты умерла, — объявила она. — Живи, ей назло!
Лириэль не успела ответить, не успела даже схватить и вскинуть меч. Горлист был уже рядом. Он не видела, как мчится к ней Фиодор, летя с почти невероятной скоростью, дарованной боевой яростью берсерка.
Молодой рашеми бросился между девушкой и воином, принимая на себя удар, предназначенный Лириэль. Меч дроу ударил сильно и точно. Фиодор тяжело упал на колени, и вся сила последней его ярости улетела прочь, будто вздох.
Отчаянный крик Лириэль взлетел над поляной. Она кинулась на Горлиста и начала рвать его зубами и ногтями, будто дикий зверь. Они вместе повалились на землю, но более сильный воин быстро подмял ее под себя.
Он поймал ее яростно машущие руки и заломил их ей над головой. Удерживая их одной рукой, другой он потянулся к висящему на поясе ножу и занес его для последнего удара.
Вдруг дроу застыл, рука упала, шея напряглась в беззвучном вопле. Темно-красный фонтан ударил из раскрытого рта, и огонь ненависти погас наконец в его глазах. Он медленно перевалился набок и затих. В горле у него торчал меч Лириэль.
Над ним стояла Азар.
— Иллитид хотела, чтобы ты умерла, — объяснила она Лириэль, — и этот подлый мужчина — тоже. — Она протянула дроу тонкую голубую руку.
Лириэль уцепилась за нее, и генази помогла ей подняться. Девушка подбежала к Фиодору и упала на колени рядом с ним. Как во сне, она услышала перестук конских копыт и увидела рядом с собой огненную голову Шарларры.
— Что я могу сделать? — тихо спросила эльфийка.
Дроу встретилась с ней взглядом.
— У него был меч — с черным незаточенным клинком. Найди и принеси его.
Эльфийка вскочила и взлетела на коня. Лунный Камень помчался к полю боя, словно понимал, что время, отпущенное им, быстро иссякает. Шарларра смахнула слезы и осмотрела поляну.
Глаза ее наконец высмотрели крепкую женщину лет примерно тридцати. Черные косы женщины растрепались, на рубахе были пятна крови. Двое мальчуганов цеплялись за ее юбку, а на плече ее покоился черный меч.
Шарларра спрыгнула с коня возле женщины.
— Лириэль послала меня отыскать меч Фиодора. Не спрашивай меня зачем. Это он?
Голубые, как зимнее небо, глаза женщины были суровы.
— Это он, и мне не нужно ни о чем спрашивать. Воин Рашемена всегда умирает с мечом в руке.
Глава 20ПОЛЕТ ВОРОНА
Фиодор в объятиях Лириэль шевельнулся. Глаза его открылись и встретились с ее взглядом.
Ей хотелось сказать так много, но все, что она смогла произнести, было:
— Я послала за твоим мечом.
Слабая улыбка тронула его губы.
— Летящая На Крыльях Ветра, — выговорил он. — Душа и сила земли. Конечно, ты должна понимать такие вещи.
Слова его окончательно сломили ее. Она прижалась щекой к его лицу и пыталась отогнать подступающую тьму — волну ни с чем не сравнимого горя и отчаяния.
— Послушай меня, маленький вороненок, — слабеющим голосом заговорил он. — Я умер в тот самый день, как покинул Рашемен. Какие приключения мы пережили с тобой после этого, какие чудеса я повидал. — Он отыскал ее руку и поднес к губам. — Ты вернула меня домой, как и предсказывала Зофия.
В лице Фиодора был покой, в глазах — глубокая удовлетворенность, но Лириэль этого было мало.
— Ты говорил мне, что правда всегда выходит наружу, что добро сильнее зла. Мы столько прошли вместе. Почему теперь мы должны потерять друг друга?
— Смерть — не то же самое, что потеря. Мы сделали то, что должны были. И стали тем, кто мы есть.
Он тяжело, неровно задышал, потом сделал один глубокий спокойный вдох.
Лириэль баюкала его в объятиях, и слезы катились по ее лицу.
— Нет, — молила она. — Дождись своего меча. Подожди еще хоть чуть-чуть. Не уходи. Не оставляй меня одну.
Там и нашли ее Торн и Шарларра. Дроу прижималась щекой к голове Фиодора. Глаза ее были закрыты, все худенькое тело содрогалось от мучительных рыданий.
Конь эльфийки тихонько заржал и ткнулся носом ей в плечо. Шарларра проследила за взглядом Лунного Камня и увидела призрак молодого рашеми, стоящий возле горюющей дроу.
Эльфийка подошла и положила руку на плечо Лириэль. Дроу подняла на нее пустые глаза. Шарларра протянула ей меч.
Дроу горько усмехнулась.
— Слишком поздно. Он ушел.
Торн взяла ее за подбородок и развернула лицом к стерегущему её призраку.
— Пока еще мет. Я знаю эту землю. Ее не так-то просто покинуть. Ты просила его остаться?
Дроу молча кивнула, не отрывая взгляда от лица друга.
— Я не хотела оставаться одна, — прошептала она, — но я не это имела в виду.
Шарларра опустилась на колени подле Лириэль и осторожно высвободила тело рашеми из ее рук. Она опустила Фиодора на землю, потом положила ему на грудь черныймеч и сложила руки воина поверх него. Они с Торн помогли Лириэль подняться.
Лириэль долгие мгновения стояла между телом и душой своего возлюбленного.
Прервала молчание Торн. Она посмотрела на медлящего призрака и твердо сказала:
— Нас ждут быстрый бег и хорошая охота. Нас троих.
Призрак Фиодора перевел взгляд с Торн на Шарларру. Эльфийка кивнула. Наконец он взглянул на Лириэль, прощаясь и моля.
В мозгу Лириэль возник четкий образ: битва за остров Руафим, когда Фиодор претерпел совсем другое превращение, отправив душу в облике птицы вырвать Лириэль из рук Ллос. Она кивнула и закрыла глаза, прислушиваясь к музыке места, которому принадлежал Фиодор.
Песнь Рашемена хлынула в ее сердце, она становилась все громче, потому что ее подхватывали все новые и новые голоса. Вот вступил знакомый глубокий голос, похожий на бас Фиодора, как тень похожа на того, кто ее отбрасывает. Ему вторил женский голос. Родители Фиодора. Она знала это абсолютно точно.
Голоса друзей, чьих имен она не знала, заполняли ее разум, выкрикивали веселые колкости. Лица начали обретать форму. Там был тот бородатый друг, который встречал их у ворот Дерновии. Был юный Петияр. Был дикий снежный кот, спокойно дожидавшийся Фиодора, словно любимая собака — хозяина.
Там был Дом.
Лириэль почувствовала, как душа ее выскользнула на свободу, увидела свою маленькую черную фигурку, повисшую на руках у двух эльфийских женщин, связавших с ней свои судьбы.