— Возможно, возможно, — мурлыкнула Айрис, присматриваясь к сэндвичам. — Большой суммы с «Дэйли мэйл» за это нам не содрать, но реклама в любом случае обеспечена. Мне ролл с креветками и еще один — с рыбой, и апельсиновый сок, прошу, мисс...
Глава 13
Мэтью прилагал все усилия, чтобы выглядеть спокойным и уравновешенным. И пока экипаж готовился к рейсу — Стоун встретил чуть припозднившегося Зака таким уничижительным взглядом, что тот был готов сам испепелиться на месте, — и пока проводили брифинг, и пока поднимались на борт. Мэтью согласно неписанной традиции авиационной дедовщины тащил за Стоуном кейс с документацией по рейсу и самолету и мечтал провалиться сквозь землю.
Стоун отличился, приветствуя экипаж. Инженер, заглянувший к ним еще раз доложить, что самолет полностью готов к полету, собирался было по привычке пошутить с экипажем, но Стоун эту попытку пресек на корню.
— Вон отсюда, — скомандовал он, и инженер, пожав плечами, обиженно вышел. — Остальных же предупреждаю: если кто-то из вас сомневается в том, что готов к работе в моей команде и под моим началом, обязан выйти отсюда следом за этим типом. Уложитесь в тридцать секунд — никаких санкций не последует.
Стоун блефовал, и об этом знали, хотя выйти, как подозревал Мэтью, хотели все.
— Скажите... — поднялась было Пэйдж и тут же была резко оборвана:
— Капитан Стоун, сэр.
Растерянная Пэйдж села.
— Вы сами нашли ответ на свой вопрос, мисс Дарден? — в полной тишине звучал металлический холодный голос Стоуна. — Надеюсь, что вам хватило для этого ваших весьма сомнительных и скудных познаний. И смею ожидать, что вы не заставите меня сажать самолет, приняв менструальные боли у очередной истерички за перитонит.
Пэйдж покраснела и опустила голову. Никто не напоминал ей о случае вынужденной посадки двухлетней давности. Одна из бортпроводниц погладила ее по плечу, успокаивая, и этот жест не укрылся от Стоуна.
— Обниматься будете в спальне, мисс. Я не Беккет, я...
— Капитан Беккет, сэр.
Мэтью обернулся. Зак стоял бледный и смотрел на Стоуна ненавидящим взглядом. Стоун в ответ презрительно смерил его с головы до ног.
— Сейчас я ваш капитан, мистер Орвилл. Время, когда вы могли покинуть эту комнату безнаказанно, истекло.
К концу брифинга Мэтью был готов придушить Стоуна собственными руками. Удивительно, но он сам был чуть ли не единственным, кого Стоун будто и не заметил.
Теперь же у Мэтью было несколько минут, последних перед долгим полетом, которые он мог провести не под презрительно-холодным контролем командира воздушного судна.
— Парень, ты самолет осматриваешь или витаешь в облаках? Прохлопаешь, точно повитаешь, жаль, недолго.
Мэтью знал этого механика, какого-то вечно небритого, как будто похмельного мужика. Он явно пресмыкался перед Стоуном, потому что счел своим долгом отнестись ко второму пилоту так, словно тот попал в авиацию по чьему-то капризу.
— Недоразумение в летной форме.
Мэтью послушно проверял отсутствие чек-лент на стойках шасси, нос самолета, датчики, уставился завороженно, как в первый раз, на лопасти двигателя. Механик только хрюкал за его спиной, но Мэтью даже не огрызался. В его голове колотилась противная барабанная дробь.
«Надо было сказать, что я болен», — подумал он.
И что? Срочно вызвали бы другого пилота. Ничего бы не изменилось. Он бы не полетел. А отец...
«Никогда не предавай небо», — так он говорил. Мэтью никогда этого не слышал, и отца он знал только со слов Дерека и Лорен, но это было неважно. Ему иногда казалось, что для них — особенно для Дерека — отец вообще никогда не умирал, они говорили о нем, оглядываясь на дверь, так, словно он просто вышел, вот-вот вернется и спросит лукаво, о чем или о ком они тут болтают.
Мэтью знал, что многие привычки он перенял от отца. Чесать переносицу, например, как будто поправляя очки. Зрение что у Мэтью, что у Алекса было отменным, а жест был унаследован неизвестно от кого.
Каждый полет он должен ценить. Ни самолеты, ни небо не виноваты в том, что на свете вообще существует капитан Стоун.
Мэтью нежно, почти с любовью, погладил блестящий борт. Как он мечтал пилотировать этот великолепный самолет! Огромный, прекрасный пассажирский лайнер, чудо инженерной мысли. Мэтью встрепенулся, отпихнул обалдевшего механика и быстро закончил проверку, обращая внимание на каждую мелочь. Уже собираясь вернуться обратно на борт, он незаметно для механика положил руку на холодный металл.
— Легкого нам полета, — прошептал Мэтью. Это была еще одна привычка отца, и Мэтью знал, что будет разговаривать со своим самолетом уже тогда, когда ребенком, засыпая, смотрел на игрушечную пластмассовую модель семьсот семьдесят седьмого, подаренную Дереком и стоявшую на столике возле кровати.
Глава 14
Вздохнув и потерев глаза, Лорен поднялась и нажала на кнопку, извещая водителя, что есть желающий на выход. Автобус притормозил на остановке.
Выйдя на улицу, Лорен сделала еще один глубокий вдох. Здравый смысл победил тогда, возобладает и сейчас. Во всяком случае, сомнения в Мэтью отпали. Дерек так и не стал его опекуном в том смысле, который вкладывали в это слово законники, но и он, и Лорен сделали все возможное, чтобы парень вырос, встал на ноги, и существовала надежда, что они не сильно ошиблись в своих попытках помочь ему стать настоящим мужчиной.
Белобрысый появился перед Лорен будто из-под земли, пришлось даже отступить на шаг, в противном случае, как ей показалось, они бы попросту столкнулись лбами.
— Мэм, всего одну минуту, мэм! — затараторил тот. — Я не отниму у вас много времени.
Руки белобрысого ни на мгновение не останавливались, производя какие-то манипуляции с кипой бумаг, зажатых подмышкой.
— Ваша подпись способна оживить мертвецов!
Лорен замерла, не столько потому, что ей преграждали дорогу, сколько пытаясь понять, кто перед ней, и как совпало, что ее недавние мысли о покойниках вдруг воплотились в словах белобрысого незнакомца.
— Каждая подпись делает нас ближе к экологическому балансу... Наша организация собирает подписи за восстановление их популяции на территории Великобритании...
Справившись наконец-то с бумагами, белобрысый протянул Лорен планшет, к которому была привязана дешевая шариковая ручка. С плаката, находящегося поверх планшета, хищно оскалившись, взирал желтыми глазами — прямо на Лорен — огромный волк.
— Что вам угодно? — Вид серого хищника вызвал в душе одновременно досадную неприязнь и какой-то озорной задор.
— Мэм! Наша организация собирает подписи за восстановление популяции волков на территории Великобритании. Помогите нормализовать экологический баланс, в наших силах исправить то, что погубили наши деды и прадеды! Дикие звери нуждаются в защите! Они рассчитывают на нас и нашу сознательность! — как заведенный вещал белобрысый. — Мэм, каждая подпись делает нас ближе к заветной цели — вернуть природе то, что мы варварским способом у нее отняли! Жестокие убийцы, оправдывающие свои зверства охраной спокойствия и порядка! Справедливость должна восторжествовать! Свободные волки должны вновь гордо владеть лесами нашей страны!
Лорен поморщилась. «Господи, только этого мне не хватало, — устало подумала она. — Хотя, наверное, стоит ему позвонить, например, рассказать про этого белобрысого активиста...»
— Благодарю вас, но позвольте мне пройти, я тороплюсь, — стараясь обойти приставучего белобрысого парня, Лорен сделала шаг вправо.
— Вы отказываетесь, мэм? Неужели после этого ваша совесть будет спокойна?! — кричал белобрысый уже ей в спину. — Неужели ваш сон будет безмятежен?!
— Отнюдь, вы напомнили мне об одном старом морском волке, какой уж тут теперь покой? — бормотала Лорен себе под нос, пытаясь идти как можно скорее, но не переходя на бег.
Двери продуктового магазина разъехались в стороны. Взяв тележку, Лорен пошла вдоль рядов, одновременно погрузившись в поиск нужного номера среди контактов в мобильном телефоне.
— Алло! — услышала она в трубке через некоторое время громкий сердитый голос.
— Здравствуй, пап, — разглядывая разложенные на витрине восхитительные телячьи антрекоты, Лорен прижала трубку к уху плечом и прошептала продавцу, указывая пальцем на выбранные куски мяса. — Два фунта, пожалуйста.
— А, это ты! Здравствуй.
— Как поживаешь? — кивком подтвердив продавцу, что тот верно понял, какие именно куски телятины она подразумевала, Лорен перехватила телефон поудобнее.
— Хорошо, все хорошо. Вот, смотрю повтор вчерашнего матча, этот Маршалл — находка Лазурных птиц, узкоглазый может быть спокоен, если только тот не разорвет контракт раньше срока...
Лорен поняла, что не звонила отцу больше года.
— Как здоровье?
— Не дождешься! — в трубке раздался довольный хохот. — Даже моя язва не в силах доконать меня!
— Я очень рада, что у тебя все хорошо. — Улыбнувшись продавцу, Лорен приняла от него сверток с антрекотами и пошла дальше.
— Ты что-то хотела? — сварливо поинтересовался отец. — Или проверяешь, не сдох ли я?
Лорен вздохнула и положила в корзину бутылку вина.
— Я просто позвонила узнать о твоем самочувствии.
— Понятно, — протянул отец. — Все хорошо. Живу не тужу. Собираемся летом пойти на яхте вокруг континента... Сама как?
— О, у меня все отлично, спасибо, — словно спохватившись, ответила Лорен. «Взять и сказать ему сейчас про врача!» — пронеслась вдруг в голове лихая мысль.
— Ну и хорошо. Больше мне о тебе все равно знать ничего не хочется... Подарил бог дочь, нечего сказать... Ни про внуков не спросишь, ни про мужа, тьфу!..
— Тогда все?
— Все. Будь здорова, салага.
Отключив телефон, Лорен сунула его в карман и пошла к кассе.
Удивительное дело, такие вот разговоры с отцом должны были бы расстраивать ее, возможно, наполнять душу печалью несостоятельности или досадой непонимания, но на Лорен они производили обратный эффект.
Складывая покупки в пакет, Лорен думала о том, что старик еще очень даже ничего, если собирается идти вокруг континента на яхте. Значит, можно не звонить еще годик. В конце концов, случись с отцом что-нибудь, ей сразу же дадут знать. А пока лучше им не пересекаться между небом и морем.