— Увы, выскочила из дома практически в чем мать родила, забыла даже водительское удостоверение.
— Я угощаю. В конце концов, надо же как-то отметить внеплановый день рождения.
Подозвав официанта, Стоун предложил Лорен сделать заказ и презрительно скорчился на просьбу принести чашку зеленого чая.
— С возвращением, Конрад.
— У меня такое чувство, что я сегодня провел час с четвертью, вцепившись смерти в глотку. До сих пор зубы ломит.
Они стукнулись бокалом и чашкой.
— Надо говорить, что ты настоящий ас и профессионал? — улыбнувшись, спросила Лорен.
Стоун состроил кислую мину. Лесть вышла чересчур откровенной.
— Тогда я все-таки скажу тебе хотя бы «спасибо». За всех. И за ребят. И особенно за Мэтью. За Мэтью Грина.
— Грина, — эхом повторил Стоун и покачал головой. — Да, именно Грина.
Резко опрокинув в себя остатки виски, он попросил повторить заказ.
— Он чертовски похож на отца, ты согласна?
Лорен кивнула.
— У них даже голоса одинаковые. Сегодня в кокпите у меня было совершенное ощущение, что рядом со мной сидит сам Алекс.
— Все еще не можешь простить ему Эмили? — Лорен показалось, что Стоун ждет этот вопрос, но он недоуменно взглянул на нее.
— Эмили? Ему?! Я не могу простить ее себе! Хотя дело слишком давнее, чтобы годиться для исповеди.
— Вот именно, — поддержала Лорен.
— Что «именно»?
— Я имею в виду, что за давностью лет устаревают многие тайны, и тогда их принято обнародовать, ну или просто разглашать, — поправилась Лорен и улыбнулась, видя ошарашенность Стоуна.
— Позволь, Беккет, ты что же, решила, что я стану сейчас делиться с тобой какими-то личными воспоминаниями или, может, тайнами?!
— Не знаю. Но, да, скорее именно так мне и показалось.
— Невероятно! — Стоун залпом ополовинил бокал с виски.
— Но ты ведь сам начал? Заговорил про Алекса и Эмили...
— О, прошу тебя, лучше замолчи! Иначе у меня случится приступ истерического смеха!
— Неудивительно, люди часто реагируют на стресс таким образом.
Теперь уже Лорен было трудно остановиться. Мимоходом оброненные слова Стоуна разожгли любопытство, к тому же ей показалось, что можно попробовать напрямую задать вопрос, касающийся того трагического дня.
— Беккет, я не верю в то, что ты идиотка! Скорее ты нарочно придуриваешься, чтобы вывести меня на откровенный разговор. Но вот чего я действительно не понимаю — зачем тебе это? Ты мне не друг и даже не приятельница... Так, знакомая, сослуживец. Коллега. Какое тебе до этого дело? Пытаешься на меня воздействовать своим обаянием? Но зачем?
И тут Лорен поступила не совсем... порядочно. Помогли курсы психологии, которые она окончила на заре своей летной карьеры. Считалось, что это поможет в работе с экипажем и пассажирами.
— Черт, жаль, что я забыла дома кошелек. Может, дашь взаймы?
— Хочешь все же купить себе выпивки? Вот, держи.
Раскрыв бумажник, Стоун положил на стол купюру.
Когда официант поставил перед Лорен бокал вина, Стоун заказал еще порцию виски.
— Так что с Эмили? — напомнила Лорен, сделав вид, что отпила вино.
— Ничего, что волновало бы конкретно тебя. Или твоего Гарланда, — упрямо хмыкнул Стоун. — Вы были по уши заняты Гринами, уж Гарланд-то во всяком случае… Ну, делал вид.
— Они были нашими друзьями.
— Не смеши меня, Беккет. Не обманывайся сама и не давай Гарланду засирать тебе мозги, вот мой совет. «Друзьями»! Какие, к черту, друзья могут быть, когда Гарланд насрал на своего, как он тебя уверяет, лучшего друга?
— Не помню такого, — чуть менее уверенно, чем хотелось бы самой, пробормотала Лорен, уже немного сожалея, что завела об этом разговор.
Стоун расхохотался. Посетители за соседними столиками стали оборачиваться на них.
— Это тебе Гарланд сказал? Ну да, возможно, не было. Или было? Никто теперь не узнает правды, тайна только тогда остается тайной, когда известна одному.
— Перестань, Конрад. И, ради бога, потише, — попросила Лорен.
— Зачем же? Кажется, несколько минут назад ты сама призывала меня оглашать и обнародовать секреты прошлого, так отчего сейчас?..
Стоун выпил. Лорен подумала, что после такого трудного дня немудрено было бы захмелеть от трех унций виски, но не до такой же степени! Хотя, как знать, сколько Стоун выпил, пока сидел в кафе один.
— Да будет тебе известно, капитан Беккет, — сделав особый упор на обращении, напустился Стоун, — что Дерек Гарланд и Алекс Грин, конечно, были друзьями. Да, согласен, смазливая морда Гарланда и его фанфаронистый вид могут пустить пыль в глаза, однако потом позолота слезает, и что под ней? Пшик! Снобчик, приправленный семейными бабками и происхождением, пустозвон, бросающийся красивыми словечками, зная, что за его спиной поносимая им же семейка таких же уродов!
— Прекрати, Конрад!
— Нет, нет, Беккет! Я только начал! — и Стоун перешел на заговорщицкий шепот: — Они таскались вместе везде и всюду. Ты не могла этого не замечать, хотя... Нет, могла, конечно. Гарланд-то, наверное, был твоим светочем? Интересно, когда же ты юркнула к нему в постель? Фальшивое сияние ослепляло, — Стоун понимающе и с притворным сочувствием покивал головой, — не давало толком разглядеть, как эти двое хохотали тебе в лицо! Ты была лишней! Ты спрашивала про Эмили? Если я Гарланду и не прощу, то только ее. Я, как последний кусок идиота, рыдал от бессильной злобы и ревности на тренировочном полигоне, когда она вышла замуж... Я успокоился, думал, что должен желать ей только добра. А вышло…
И было в его голосе столько боли, что Лорен почти физически почувствовала ее.
— Погоди, Конрад... Ты что же, хочешь сказать, что... — Лорен замерла от внезапной догадки. — При чем тут Дерек? При чем тут Эмили?
Стоун снова расхохотался.
— Беккет, все-таки ты идиотка! А я было подумал, что притворяешься, хитришь зачем-то, — сказал он, наконец немного успокоившись. — Давай выпьем.
Лорен послушно стукнула своим бокалом о край бокала Стоуна. Тот безо всякого удовольствия выпил до дна и не обратил внимания, что Лорен даже не пригубила.
— Нет, Беккет, ты не угадала. Подумала, что Дерек Гарланд втрескался в Эмили… А ты — как запасной аэродром. Нет, Беккет, нет. И знаешь, только ради того, чтобы увидеть сейчас такое твое лицо, стоило затевать всю эту историю с исповедями, — Стоун рассмеялся и несильно хлопнул Лорен по плечу. — Да, да, капитан Беккет. Кем тебя ни назови, кем меня ни назови, хоть шовинистом, хоть сексистом, но женщина ты — ей была, есть и будешь… Не все в мире измеряется любовью. А жаль...
Стоун поднял руку, подзывая официанта.
— Еще виски, пожалуйста.
В голове у Лорен слегка шумело, хотя она ничего не пила.
— Эмили не должна была умирать, — продолжал Стоун уже практически спокойно, видимо, наступил его эмоциональный предел. — Я хотел, чтобы она была счастлива. С Грином, да хоть с Санта-Клаусом. Это неважно.
Лорен заметила, что на лице Стоуна выступили красные пятна и глаза наполнились слезами.
— Я любил ее. Она была моим единственным и настоящим другом. И я любил ее так, как любят настоящего друга. Хотя, если ты называешь дружбой то, что творилось между Гарландом и Грином, то вряд ли ты меня поймешь.
Стоун шмыгнул носом и потер глаза возле переносицы.
— Н-да... Но, знаешь ли, беда в том, что Гарланд — пустышка и фанфарон. Ему нравится унижать людей с веселой улыбкой. Не говори, что тебе от него ни разу не доставалось. И Грин, Алекс Грин, и Эмили Грин, моя Эмили, они очень хотели быть такими же, как и он. Молодые и глупые. Ты не думала, Беккет, почему у тебя или Гарланда были налеты? Потому что он — Гарланд, а ты — а тебе повезло. Из нас пятерых, кто явился тогда, выбрали его и тебя. То-ле-рант-ность! — отчетливо проговорил Стоун. — Вот и твоя карьера. Женщина? Уже берем. Жаль, что среди нас не было геев и чернокожих. Вот как бы тогда крутился Гарланд?
«Он действительно прав...» — да, Лорен сама только что вспоминала, кому она обязана должностью капитана.
— Подумал ли Гарланд о своем лучшем друге? — хрипло спросил ее Стоун. — Гарланду, судя по всему, было решительно все равно. Нет налета — нет опыта. Ему стоило лишь намекнуть кому надо. Но он считал, что его дружба — и так более чем достаточно…
Стоун замолчал. Лорен тоже молчала. Алекс слишком много значил для Дерека — что же тогда? В этом он весь, Дерек Гарланд, догадалась она, только берет, никогда не дает. Считает, что его расположение — само по себе знак его признательности и дружбы. И Айрис была на его счет права…
— И вдруг, через какое-то время — удача. Ну, как — удача? Джонни Джонс, помнишь такого? Серенький, неприметный. Сказал, что Бересфорд ищет ребят без пилотного стажа. Вроде как с целью тренировочных полетов со сниженной оплатой. К тому времени на эту аферу подписались уже и Арнемы, и Майлз. Я поспрашивал, и выяснилось, что Бересфорд не только проставлял часы, но и доплачивал кое-какие деньги. Цена услуги — пустяк — кое-какие не совсем законные перевозки. Но ничего криминального. Вроде бы. И я подписался.
— Это безумие! — возмутилась Лорен. — И в Академии принимали эти налетанные часы?
— Разумеется. Беккет, ты еще более наивная, чем кажешься. Это уже просто неприлично в таком возрасте. — Стоун снова глотнул виски. — Подумаешь, перегруз. Подумаешь, сложно зайти на посадку. Сбросить топливо на подлете — и все дела.
Лорен вспомнила о словах Хоуп Миллн.
— Так вот как ты посадил самолет, — выдохнула она. — С перевесом. Опыт, Конрад. Ведь так?
— Никогда не знаешь, когда тебе что пригодится...
Допив виски, Стоун снова позвал официанта.
— Конрад, мне кажется, тебе уже хватит, — попыталась остановить его Лорен, но тот жестом показал, что держит ситуацию под контролем.
— Так о чем я говорил? Понятное дело, что я не пришел на свадьбу. Хотя у меня было приглашение. Да. Но мне тогда показалось, что это уже совершенно изощренное издевательство. Мне искренне не хотелось видеть этих двоих счастливыми вместе. Эмили, но не Грина, хотя ему я в чем-то даже сочувствовал. И боялся, что однажды он просто не сядет. Но он раз за разом справлялся… Мэтью пошел весь в него. Умеет, когда требуют обстоятельства. Гордись им, Беккет, потому что Гарланду гордиться тут нечем. Гарланд — говнюк. Но Мэтью и тебя обошел, нерешительную, полную выдуманных