«Говорить нечего о том, что мусульмане имеют не менее прав, чем русские, которые пользуются благами свободы на устройство своей жизни на новых началах, между тем как мы лишены этого права. Кто виноват в этом, мы ли, которые рвутся к свободе, или те, в чьих руках находится наша судьба. Нам явно мешают, видят в пробуждении от векового сна мусульман какую-то нелепую государственную опасность. Где девизы с.-р. и c.-д., неужели позабыто то, что говорилось 2 месяца тому назад. Но нет, так долго оно продолжаться не может. Долой опеку, долой тиранство и хозяйничание над нами. Мы знаем, как устроить свою жизнь, и устроим ее. Четыре месяца мы напрасно обиваем пороги министров-социалистов в чаянии на благосклонность к нашим жалобам, а это делают те, которые насчитывают в своем обществе не менее 30 млн[26] человек и выставившие несколько миллионов войск на защиту Русского государства»[27].
Обсуждением принципов федерализма, доказательством того, что мусульманам мешают устроить свою жизнь, было заполнено много газетных страниц, но до тех пор, пока Временное правительство чувствовало себя сильным, оно шло только на частичные уступки национальному движению. Узость буржуазно-соглашательской политики Временного правительства в национальном вопросе содействовала росту шовинизма со стороны татарских и не татарских групп населения. Все это, затушевывая классовые задачи, помогало татарской буржуазии объединять татарское население под националистическими лозунгами. Русификаторы не допускали мысли о самоопределении и развитии национальной культуры; к продолжению национального угнетения была направлена их политика. Понятно, что прогрессивное национальное движение, являющееся по своему существу буржуазным, не могло мириться с этим. Начинаются поиски союзников, единомышленников в борьбе с русской буржуазией, и одним из таких союзников явилась Украина, которая, как «народ более подготовленный», не дожидаясь решения вопроса сверху, поставила «дело на вполне реальную плоскость».
Один из представителей Крыма на съезде народов в Киеве заявил[28]:
«Пусть знают все, что крымские татары не позволят никому установить какую бы то ни было гегемонию на Крымском полуострове. И на этот раз крымские татары уже не покинут своего края без упорной защиты своих прав и добытой свободы. Если когда-то наши ханы заключали союзы с украинцами, поляками, русскими и т. п. народностями для покорения и угнетения других народностей, то мы, свободные сыны отныне свободного татарского народа, протягиваем вам руку с лозунгом демократической федеративной республики для счастливого дружеского сожительства в будущем».
Первый период после Февраля в национально-татарском движении характеризуется единением всех групп вокруг националистических лозунгов, левая группа, появившаяся в этот период, не только не сформировалась, но даже не имела ясной последовательной программы.
В программе национального движения имелся пункт о социализации земли, но каких-нибудь мер к проведению его в жизнь в это время не предпринималось.
Партии, Советы и рабочее движение. Неорганизованные до революции, разбросанные на мелких предприятиях, рабочие при отсутствии руководящей партии не могли оказать в первые дни Февраля заметного влияния на ход события в Крыму. Движение с первых дней получило ярко оборонческий характер. Рабочие собрания и митинги проходят под лозунгами поддержки Временного правительства и продолжения войны до победного конца.
Первыми откликнулись на события в Петрограде симферопольские железнодорожники, пославшие председателю Государственной думы такую телеграмму[29]:
«Служащие, мастеровые и рабочие Симферопольского депо Южных железных дорог, вполне сознавая высокий исторический подвиг, совершенный представителями народа, отслужили благодарственный молебен и шлют народным представителям в лице вашем свое трудовое спасибо и, воодушевленные, будут продолжать с новой энергией свой труд для блага дорогой родины и для доведения войны до победного конца».
Не обошли железнодорожники молчанием и вопросов войны. В телеграмме, посланной в ставку верховного главнокомандующего на имя генерала Алексеева, сообщалось[30]:
«Служащие, мастеровые и рабочие Симферопольского рабочего депо отслужили благодарственный молебен по случаю завершившихся великих исторических событий и, помолившись Богу за павших на поле брани защитников дорогой родины, просят ваше превосходительство принять от них привет и передать его нашей доблестной армии. Вполне сознавая всю важность обеспечения фронта всем необходимым, они приложат от себя всю энергию и посильный труд для скорейшего налажения транспорта в надежде на недалекое будущее, когда наши победные знамена прогонят вражеские войска с полей дорогой родины и продиктуют мир, достойный великой родины».
С попом под руководством буржуазных общественных деятелей встречали революцию рабочие крымских городов. Единственный вопрос из местной жизни вызывал живое обсуждение на рабочих собраниях – это продовольственный, по которому рабочие требовали «справедливого распределения продуктов», участия рабочих в продовольственном комитете и его филиалах.
Возникновение различных организаций относится ко второй половине марта, апрелю и маю месяцам.
Раньше всего возникли советы рабочих депутатов. Советы солдатских депутатов создавались самостоятельно, но вскоре они объединились с рабочими советами. Организация комитетов политических партий происходила позднее советов. Так, меньшевики создали свои комитеты после 10 марта, тогда как советы во всех городах к этому времени организационно уже оформились. Отдельные меньшевики и группы их проявили себя впервые на выборах советов. Одновременно с агитацией за кандидатуры в совет меньшевики вели вербовочную работу, привлекая рабочих и служащих в свою партию. Количественно меньшевики росли достаточно быстро. Рабочий промышленных предприятий Крыма, служащий, кустарь и ремесленник пополняли ряды меньшевиков, ибо их программа отвечала мелкобуржуазным интересам этих групп. Задачи революции меньшевики толковали так, чтобы не оттолкнуть от себя не только мелкую, но и крупную буржуазию. По докладу одного из местных лидеров меньшевизма Советом в Симферополе была принята такая резолюция:
«…Полагая, что основной задачей момента должно считать укрепление нового строя и создание новых форм общественно-экономической и политической организации страны на последовательно проведенных до конца началах демократии и уничтожения старой власти во всех формах и областях ее проявления путем организации полного народовластия, признает необходимым в своей практической деятельности поставить на первую очередь:
1. Развитие среди широких слоев рабочих и солдат сознания исторической необходимости происшедшей революции как единственного выхода из прежней полной разрухи в стране.
2. Организацию: а) рабочих в целях сплочения их в планомерной классовой борьбе и б) солдат в видах демократизации армии и сплочения их в дисциплинарную силу политической свободы.
3. Полную реорганизацию продовольствия городского населения и снабжения армии путем участия во всех общественных организациях по продовольствию города и издания самостоятельной продовольственной организации.
4. Доведение до конца преобразования всех органов общественных и государственных организаций и учреждений на началах демократизации.
5. Образование заводских и профессиональных организаций и рабочих кооперативов».
Социал-демократические организации меньшевиков в апреле месяце охватили все города Крыма. Наиболее сильные организации были в Симферополе и Севастополе. В последнем меньшевики свили себе гнездо среди рабочих морзавода, военпорта и местной интеллигенции.
9-10 апреля состоялась в бывшем губернаторском доме, превращенном потом в Народный дом, конференция социал-демократов (меньшевиков), объединившая разрозненные группы этой партии и наметившая основную политическую линию. Ничего нового по сравнению с линией меньшевистских центров крымские деятели не придумали, да и не считали нужным, ибо целиком солидаризировались с указанием из ЦК.
В курортных городах руководящие кадры меньшевиков пополнялись в значительной доле за счет приезжих курортников и т. п.; социал-демократы этого периода в Крыму представляют единую организацию. «Большевиков мы тогда не знали», – говорит один из руководителей евпаторийской организации.
Тот, кто выдвигал лозунг: «Война – войне», не был большевиком, c.-д., его называли просто ленинцем, причем вся суть основы ленинской тактики революции его программы была неясна, в ней слабо разбиралась даже провинциальная головка меньшевиков.
Вполне сознательных, ясно представляющих сущность тактики в революции меньшевиков было немного. Этим можно объяснить господствующее долгое время сознание того, что расхождения между большевиками и меньшевиками носят временный характер, что объединение социал-демократии безусловно возможно.
В апреле – мае 1917 года в Севастополе появилась небольшая группа большевиков. Без средств, без руководителей, четко понимающих политику партии, эта группа не могла развить большой работы. В своей пропагандистской деятельности они пользовались воззваниями и листовками большевиков Донбасса, а затем уже постепенно начали проникать «Правда», «Окопная правда». Местные противоречия, факты предательства со стороны соглашателей и буржуазии использовались весьма слабо. Пионерами широкой большевистской пропаганды в Крыму и в Севастополе в частности нужно признать матросов Балтийского флота, приехавших сюда делегатской группой. «Дезорганизаторскую» роль этой группы отмечает Колчак в своих показаниях после его ареста в Сибири в 1920 г., об этом же кричали меньшевики и с.-р.