Учебной командой поручение это выполнено, предварительно ротными комитетами солдаты были обезоружены. Остальные роты протрезвились и участие в дальнейшем пьянстве не принимают. В опасном положении лишь один батальон, часть солдат которого пьяна до сего времени. Батальон окружен прибывшими из Симферополя войсками. Крейсер в лице своих представителей заявил, что матросы участия в подавлении беспорядков не примут, так как приехали оказать моральное воздействие на пьяную массу. В городе порядок не нарушался. Население успокоилось».
Кроме этого события, в отдельных уездах участились убийства с целью грабежа. Обыски, сопровождающиеся грабежом денег и ценных вещей, стали массовым явлением. Группы лиц, одетых в солдатскую форму, являлись в имения землевладельцев, помещиков, в дома крупной и средней буржуазии и под видом обыска отбирали ценности. Власти оказывались бессильными. Они не могли противодействовать отдельным шайкам грабителей. Но чтобы удержаться у власти, привлечь на свою сторону мелкую буржуазию города и деревни, распускались самые невероятные слухи о большевиках, якобы руководящих этими налетами.
Однако запугивание большевиками действовало уже не на всех. Если первые месяцы характеризовались абсолютным и беспредельным влиянием с.-р. в деревне, то ко времени выборов в земские организации крестьянство уже заметно полевело, начало выходить из-под влияния с.-р., воспринимая более левые лозунги, т. е. такие, которые наиболее полно отражали интересы самого крестьянства. На выборах в волостные и уездные земства крестьяне очень многих деревень не выбирают с.-р. Печать, сообщая об этом, возмущалась. «Южные ведомости», сообщая о выборах в Евпаторийском уезде, пишут: «Избранными оказываются не лучшие люди, а демагоги, сулящие золотые горы». Социалисты-революционеры вместе с кадетами из «Южных ведомостей» удивлены тем, что интеллигенцию при выборах крестьяне зачисляют в разряд буржуазии. В Орта-Мамай, к великому сожалению с.-р. и кадетов, «выбран враг света», т. е., другими словами, избран не эсеровски настроенный интеллигент. Удовлетворены выбором и социал-соглашатели в деревне Кадыш, они поют гимны татарам, избравшим «грамотных», и ругаются невероятно по адресу русских, избравших «неграмотных».
Наряду с большим количеством случаев провала с.-р. на выборах были и такие, когда население не желало приступить к выборам потому только, что социалисты-революционеры или националистическая татарская группа не дали еще своего списка предлагаемых кандидатов. Такие случаи имели место в дер. Коктебель, Большой Таракташ, Сейтлер.
Весьма характерным является то обстоятельство, что деревни с большим безземельем к моменту выборов в земство более решительно уходят от с.-р. Там, где безземелье чувствуется меньше и где, кроме эсеровского влияния, есть большое влияние татарской группы, где, наконец, население кроме сельского хозяйства имеет еще и другое занятие (обслуживание курортов, садоводство, торговля, извозный промысел), там полевение происходит значительно медленнее. Выборы в земства происходили в ряде мест весьма вяло: население не хотело идти на выборы. Так, в Старом Крыму на выборах участвовало всего 18 % избирателей, средний процент по всему Феодосийскому уезду составлял 25 по отношению к общему числу избирателей.
Выборы среди татарского населения отличаются значительным процентом в числе избранных богатых татар, «грамотных», как называют их «Южные ведомости».
Показателем того, как массы постепенно освобождались в процессе развития революции из-под влияния буржуазно-соглашательского блока, могут служить данные о выборах в Учредительное собрание. При выборах в городские думы по всему Крыму был избран один большевик, получивший 703 голоса в Севастополе. Совсем иная картина наблюдалась при выборах в Учредительное собрание. Симферополь дал большевикам 2998 голосов, что составляло 30 % голосов, данных с.-p., и было меньше голосов, данных объединенной социал-демократической группе, на 229. Ялта, которая в думу не дала ни одного голоса большевикам, да и не имела большевистской организации, в учредилку дала 525 голосов, а объединенной социал-демократии только 406 голосов, в Феодосии большевики имели 1937 голосов, объединенная социал-демократическая группа всего 907 голосов, с.-р. 3310. Даже такие пункты, как Судак, Коктебель, Отузы, имели в составе избирателей, голосующих за большевиков.
Перелом в настроениях масс рабочих Крыма относится к концу июня месяца. Рабочих уже начинает мало удовлетворять тактика соглашательского блока. Недовольство вырастало с каждым днем все больше и больше. В конце июня и в июле месяце начинают оформляться большевистские группы социал-демократов. Организационное оформление и всю тяжесть агитационно-пропагандистской работы вынесли товарищи, командированные Ц.К. большевиков для работы в Крыму.
Черноморский флот имел общегосударственное значение, поэтому-то Ц.К. большевиков и сосредоточило внимание на работе во флоте, командировав в Севастополь опытного старого партийца, талантливого агитатора т. Островскую, кроме нее в Крым был послан тов. Миллер. Эти товарищи вынесли на себе всю тяжесть борьбы с соглашателями, они, собрав небольшие группы до этого не связанных между собой большевиков, направили основное внимание на то, чтобы вырвать из-под влияния буржуазно-соглашательского блока армию, флот и рабочие массы. Первые недели работы ушли на то, чтобы организованно оформить большевистские группы. В Евпатории и в Симферополе эта работа была сделана Миллером. Из Евпаторийской социал-демократической организации выделились и создали группу большевиков вначале семь человек. События развертывались с такой быстротой, что в августе месяце один из евпаторийских меньшевиков на совещании в Симферополе заявил: «Большевики усилили свое влияние», продолжая, он успокаивал себя и участников совещания тем, что «растут они за счет улицы»[47]. Севастополь в июле месяце имел уже 250 человек организованных большевиков, это было немного по сравнению с меньшевиками, организация которых доходила до 4500 человек, но в условиях растущего полевения масс это была уже реальная сила, способная вести работу. Нужно отметить, что в Севастополе большевистская организация возникла раньше, чем в других городах. В мае севастопольцы избрали уже комитет РСДРП большевиков. Была группа большевиков и в Феодосии, в состав ее входили рабочие железной дороги. Симферопольские же большевики отмежевались окончательно от объединенной социал-демократии только к осени. Опорой большевиков в Симферополе были рабочие завода Анатра. Отстала от всех городов Крыма Ялта, там только 19 октября оформилась организация большевиков в составе 35 человек. В комитет было избрано 7 человек. Уездный комиссар, сообщая о собрании большевиков в сводке о происшествиях, отмечает, что большевистское движение вырастает, наряду же с его ростом происходит раскол в рядах с.-р. Главными мотивами раскола с.-р. на оборонцев, центр, интернационалистов, по мнению уездного комиссара, являются вопросы о войне и структуре власти.
Рост влияния большевиков чувствовался во всех городах Крыма. В Симферополе на фабрике Абрикосова дело дошло до того, что представители совета меньшевики 10 сентября были изгнаны с собрания. В протоколе заседания совета отмечается, что на всех организованных собраниях проходят резолюции совета, а как только созывается массовый митинг, эти резолюции отвергаются и принимаются предложения большевиков. До 1 октября, однако, большевики не имели общекрымского комитета. 12 октября в Симферополе была созвана конференция (совещание), на которой губернским организатором был избран т. Миллер; кроме выборов, совещание заслушало сообщения с мест и наметило кандидатов в Учредительное собрание. Первым кандидатом был выдвинут тов. Сокольников[48]. Несмотря на то что к этому времени значительно обострился национальный вопрос, татарская буржуазия крепла с каждым днем, тогда как власть буржуазно-соглашательского блока таяла, наконец, не считаясь с тем, что в рядах объединяемой мусульманским исполнительным комитетом интеллигенции назревал раскол, среди нее уже четко намечалось левое крыло, не разделяющее политики махровых националистов, – совещание большевиков национального вопроса не обсудило. Общей линии в национальном вопросе в конкретных условиях Крыма выработано не было. Не обсуждался этот вопрос и на ноябрьском съезде большевиков, работающем в конце ноября и избравшем уже партийный комитет в составе 5 человек. После июльских событий собрания, созываемые с.-р. и меньшевиками, опустели. «Революционный Севастополь» с грустью сообщает: «Везде шум, недовольство, крик, призывы к бунту».
18 августа та же газетка говорит о развитии «легкомыслия, легковерия», выражающегося в том, что матросы обвиняют социалистов-революционеров в поддержке смертной казни. Уход от с.-р. являлся, по их мнению, легкомыслием, неверие в красивые жесты, фразеологию соглашателей возмущало их, но они, однако, пытались удержать массы, показать, что они вместе с матросами и рабочими. Чтобы окончательно не вскрывать своего предательства перед массами, с.-р. вышли на грандиознейшую демонстрацию, организованную большевиками 27 октября в Севастополе. В статье на другой день с.-р. заявляют, что целей демонстрации никто не знал, массы были обманом втянуты в нее, но тут же в другой статье сознаются, что сами пошли на демонстрацию под напором масс, выдвинувших далеко не эсеровские лозунги.
Еще в августе толпа солдат и матросов, окружив комитет с.-p., требовала ответа на вопрос, почему комитет идет вместе с буржуазией. Члены комитета не рискнули выступить перед собравшимися. Соглашателям после июльских событий в Петрограде удалось уговорить севастопольских печатников не печатать статьи и брошюры левого направления. В ответ на такое решение печатников матросы линкора «Свободная Россия», рабочие артмастерских, миноносец «Революционный Севастополь», орг. с.-p., 1/X.17 г. «Феодонисий» потребовали от союза печатников отмены своего постановления.