Губернский комиссариат состоит из коллегии в составе 3 лиц, избираемых съездом. В состав комиссариата входят один от татар, один от земской группы и один от всего съезда. Губернский комиссариат полностью входит как в президиум, так и в совет народных представителей и является исполнительным органом последних.
Губернскому совету народных представителей поручается в кратчайший срок созвать Крымское Учредительное собрание и принять меры к выявлению воли населения северных уездов Таврической губернии по национальному вопросу.
Каждая группа может отозвать тех или иных своих представителей из совета, заменив их другими лицами, при непременном условии, чтобы следующий съезд утвердил его избрание».
Татарская группа съезда выступила с таким заявлением:
«Признавая универсал Центральной Украинской рады и исходя из тезисов внесенного группой татар доклада, мы, татары, считаем необходимым:
1. Создание органов власти для Крыма в форме Советов из представителей губернских революционно-демократических и национальных организаций и муниципалитета.
2. Временно этот орган нормирует жизнь трех северных уездов соответственно указания Центральной рады, пока вопрос о том или ином исходе для них не выяснится.
3. Окончательно же этому органу поручается и созыв Крымского Учредительного собрания в ближайший срок.
4. Комиссариат же, как исполнительный орган, должен быть коллегиальным, с непременным представительством от татар».
Этим заявлением татары еще раз подчеркнули свои симпатии к Украине.
Меньшевики из совета и профсоюзов не замедлили сделать красивый жест. Представитель совета выступил с заявлением такого содержания: «Губернский съезд не может считать, что состоявшееся соглашение может удовлетворить советы рабочих и солдатских депутатов… однако, считаясь с моментом и в целях сплочения и единения всей революционной демократии, фракция советов будет голосовать за принятие резолюции»[77]. Профсоюзник воздержался от голосования потому, что при создании власти не было положено в основу партийное начало. Несмотря на такое заявление по мотивам голосования, и совет и профсоюзы своих представителей в совет народных представителей дали.
В состав губернского комиссариата было избрано три человека, из которых один от татар и один от земцев.
Трогательная сцена произошла после выборов, когда «тревожное состояние съезда принимает торжественный характер»[78]. Украинцы, евреи, татары, немцы, эстонцы обменялись поцелуями в доказательство того, что достигнуто национальное единение.
28 ноября в честь национального единства и открытия Учредительного собрания была устроена демонстрация. Угар видимого единения наций продолжался, однако, недолго. Татары, демонстрировавшие вместе со всеми единство наций, принимали, однако, меры к раздуванию национальной розни, в этом им деятельно помогали кадеты.
Появились случаи столкновения между русскими и татарами в деревнях, в городе поведение эскадронцев татарского полка создавало немало поводов для различных столкновений. Искусственно созданное единство должно было разрушиться. События развивались против воли соглашателей. Совет народных представителей, не имеющий никакой реальной силы, не пользовался авторитетом. Единство поддерживалось только угрозой со стороны крепнувшей силы советов и общим желанием всех групп бороться с большевиками.
Лицо объединившихся групп наиболее ярко было показано при обсуждении в первых числах декабря вопроса об ультиматуме, предъявленном Совнаркомом РСФСР Центральной Украинской раде. Все участники собрания до советских групп включительно высказались весьма благожелательно по отношению к раде. Татары на этом собрании поставили вопрос на откровенность, они категорически заявили о необходимости бороться «с большевиками в Крыму». Карты были раскрыты, для всех стало совершенно ясным, ради чего на совещании демонстрировалось единение наций. После этого начинается довольно энергичная подготовка к наступлению на большевиков, которые к этому времени в Севастополе имели уже достаточно крепкую военную силу, испытанную в боях против калединцев и корниловцев. Приближался, хотя и с очень большим опозданием, Октябрь в Крыму.
Глава IV. Октябрь в Крыму
Совет народных представителей, созданный на съезде местных самоуправлений, никакой реальной силы не имел. Вооруженные части войск, способные выступить против большевиков, подчинялись Крымскому штабу, а штаб находился под влиянием мусульманского исполнительного комитета. 18–19 декабря совет народных представителей под давлением штаба вынес решение, в котором устанавливался порядок руководства военными частями. Главой всей армии был признан директор по военным делам. Армия создавалась в целях внешней защиты губернии и охраны правопорядка в ней. Формировалась армия из регулярных и добровольческих частей, в которые добровольцами принимаются «уроженцы и жители губернии». Директору было предоставлено право непосредственной связи с Украиной[79].
Директор по военным делам был выделен начавшим свои работы 10 декабря татарским парламентом – курултаем. Но еще до опубликования решения о назначении директором Джафера Сейдамета, татарский конный полк начал размещаться в городах Крыма с тем, чтобы обеспечить влияние татарского исполкома. Так, например, 7 декабря Керченская дума обсуждает вопрос о размещении в Керчи эскадрона Крымского полка. Дума высказывается за отпуск средств на содержание эскадрона и предлагает городской управе ускорить расквартирование его в городе. Решение это продиктовано стремлением обеспечить Керчь силами, которые будут бороться с большевиками.
К 10 декабря, когда в Бахчисарае начал свою работу курултай, все города, кроме Севастополя, имели военные части, подчиненные Крымскому штабу (директору по военным делам). Курултай, чувствуя, что сила на его стороне, не рискнул, однако, на формальное объявление себя общекрымским правительством. Объяснялось это тем, что в период подготовки выступления против большевиков нельзя было отталкивать от себя иные не татарские слои населения.
Взявши власть в свои руки и сделав диктатором Джафера Сейдамета, курултай и мусульманский исполком по тактическим соображениям сохраняли видимость «демократического единения».
Курултай в своем заседании принял «Крымско-татарские основные законы». Этими законами отменялись феодальные сословные пережитки, звания, устанавливалось равноправие мужчины и женщины, было введено всеобщее избирательное право. Национальному правительству, избранному курултаем в составе пяти директоров[80], поручалось ускорить созыв Учредительного собрания в Крыму. Учредилка должна была решить вопрос о форме правления в Крыму. Однако в стремлении продиктовать судьбу Крыма курултай не остановился перед непоследовательностью своих законов и несколькими пунктами ниже того, в котором решен вопрос об Учредительном собрании, принят пункт, объявляющий Крым демократической республикой. Кроме этого, национальное правительство заявляло о своей готовности защищать «великие лозунги революции» и «личную имущественную безопасность и честь всех своих крымских соотечественников».
Директор по военным делам привлек к работе в Крымском штабе и частях, ему подчиненных, русское реакционное офицерство, с помощью которого приступил к разоружению частей, сочувствующих большевикам. Разоружение это было одновременно в интересах украинской рады, которая боялась удара со стороны революционных частей Крыма.
Весьма интересную позицию в вопросе о военной диктатуре и стремлении национально-татарского правительства определять судьбу Крыма занял Крымск. комитет РСДРП (меньшевиков). На заседании Комитета 19 декабря один из лидеров произнес такую речь: «Становиться в воинственную позу нам, с. – демократам, не к лицу. Большинство народностей стремятся к децентрализации. Это все мелкобуржуазные по составу народности, и самое движение, конечно, не пролетарское, а мелкобуржуазное; но оно имеет здоровые корни… Татары стали на здоровую, общедемократическую точку зрения, они не стремятся к преобладанию татарской народности. Конечно, объявление автономного национального правительства, обнародованное на днях, – политическая нелепость. Не нужно забывать, что татар всколыхнула анархия большевистская. Местный патриотизм толкает татар оберечь Крым от анархии, – отсюда стремление захватить военную силу… Сейдамет… настроен идеалистически, он искренний человек. Необходимо соглашение с татарами»[81]. Более подлого предательства, более сознательной близорукости, продиктованных вождю крымских меньшевиков стремлением раздавить рабочее движение, подчинить его воле буржуазии, более наглого предательства не придумаешь. Меньшевиков, однако, не смутила эта речь, и второй «вождь» постарался прикрыть ссылкой на марксизм наглость первого, он заявил: «Понятие федеративной республики не противоречит марксизму, напр., как С.-Американская республика. Этот вопрос… уместнее поставить в порядок дня конференции. Во всяком случае, насильственные меры противодействия недопустимы». В результате обсуждения меньшевики постановили: «Соглашение с татарской народностью необходимо, и если явится необходимость противодействия захватным стремлениям, то только идейные парламентские формы противодействия допустимы»[82]. Только меньшевики могли выносить такие решения в тот момент, когда татарские части были готовы к выступлению против революционных рабочих и крестьян, когда «искренний» Сейдамет подготовлял захват Народного дома в Симферополе и изгонял близких большевикам офицеров даже из госпиталей, наконец, тогда как реакционное русское офицерство, сорганизовавшееся вокруг Сейдамета и помощника его полковника Макухина, начало уже расправу с неугодными ему лицами.