[90].
Совет и центрофлот, не ожидавшие такого оборота событий, поспешили сложить с себя ответственность, передав полномочия Военно-революционному комитету.
Вскоре по организации Ревкома самосуды прекратились. Под руководством Ревкома были произведены выборы в Совет, большинство в котором принадлежало уже большевикам. При выборах Исполнительного комитета нового Совета 2 января 1918 года меньшевики и с.-р. попытались сорвать предложение большевиков о выборах, когда же это им не удалось, они отказались от выделения своих представителей в Исполнительный комитет. Места, освободившиеся после отказа соглашателей, были распределены между беспартийными и впервые выступившими официально в Совете левыми социалистами-революционерами. Взявши в свои руки власть, большевики Севастополя поставили вопрос о помощи в борьбе с соглашателями и буржуазией организациям других городов Крыма. Никаких агрессивных мероприятий, направленных против татар, Севастопольский совет не предпринимал до того момента, пока Крымский Наполеончик – Сейдамет – не выступил против Евпатории.
Выступление, имеющее целью разоружить Евпаторийский гарнизон, объясняется двумя мотивами, с одной стороны, обеспечить себя оружием, с другой – обезопасить себя со стороны Евпатории на время борьбы с Севастополем и ослабить революционные силы. Разоружение вызвало горячий протест со стороны евпаторийцев, в результате которого произошли столкновения с эскадронцами. Не имея сил противостоять Крымскому штабу, Евпаторийский комитет большевиков обратился за помощью к Севастополю. Одновременно было предъявлено требование о возвращении оружия и увольнении с должности начгарнизона реакционного полковника Выграна.
Попытки кончить конфликт мирно ни к чему не привели, хотя меньшевики на совещании Совета с представителями из Симферополя от Совета народных представителей и убеждали всех, что к соглашению можно прийти. На этом совещании Совета была вынесена резолюция о прекращении вывоза оружия, о распределении вывезенного оружия между интернациональными частями и о ненужности высылки миноносцев из Севастополя. Однако резолюция осталась клочком бумаги, исполнять которую штаб и не думал. Он допустил переговоры только потому, чтобы оттянуть несколько время, усыпить бдительность революционных отрядов и в это время подготовить силы.
26 декабря представитель Севастопольского Военно-революционного комитета послал из Бахчисарая Крымскому национально-татарскому правительству требование, в котором, охарактеризовав разоружение как контрреволюционный выпад со стороны буржуазии, который грозит кровопролитием, требовал «немедленного приостановления разоружения, роспуска и насилия над солдатами революционной России, все оружие, отобранное у солдат, должно быть возвращено в кратчайший срок»[91]. Дальше в требовании говорилось о создании смешанного с представителями русских и татар трибунала для привлечения виновных в разоружении и насилиях к ответственности.
В ответ на это военный диктатор Д. Сейдамет сообщил, что в Евпатории происходит не разоружение, а простая перевозка оружия из одного склада в другой (в Симферополь). Он обвинял Севастопольский ревком в провокации Гражданской войны, объявлял, что на территории, где признается власть Крымского штаба, царит спокойствие, и заканчивал свой ответ заявлением, что Крымский штаб готов к борьбе и не позволит Севастопольскому совету диктовать свою волю штабу, который примет решительные меры для уничтожения большевиков и созыва Учредительного собрания.
Свое обещание начать борьбу по всему фронту Крымский штаб выполнил. 4 января 1918 года «Известия Севастопольского совета» опубликовали следующую телеграмму из Ялты: «Объявлен декрет мусульманского комитета о переходе власти в его руки. Прибыло несколько автомобилей с вооруженными мусульманскими войсками. Предполагается выступление мусульман в Ялте. Устраивалось несколько вечеров в пользу мусульманского комитета. Из этих сумм каждому эскадронцу выдается по 200 рублей. Совместно с ними действует начальник гарнизона и комендант гарнизона Ялты. Все приказы исполняются только начальником гарнизона и комендантом. Жители Ялты тревожатся. Эскадронцы избивают на улицах матросов и требуют ухода их из Ялты, мотивируя тем, что Крым для крымских татар и русских им не нужно»[92]. Автор телеграммы просит, в целях обеспечения безопасности, помощи со стороны Севастопольского совета.
В Феодосии Крымский штаб взял тот же курс, что и в Евпатории. Солдаты местного гарнизона отпущены были по домам, оружие же им предлагалось сдать под охрану недавно расквартированного в Феодосии эскадрона татарского конного полка. Солдаты не возражали против увольнения, но настаивали на выдаче оружия. На митинге солдат 2 января 1918 г., кстати сказать, проходившем довольно неорганизованно, солдаты, не вынося решений, бросились к складам оружия, расхватили его и вооружили, кроме солдат, подоспевших к этому времени рабочих. Эскадронцы попытались разоружить солдат, но в результате завязалась между эскадронцами и солдатами перестрелка. Эскадронцы отступили. В Феодосии быстро организовался Военно-революционный комитет, взявший власть в свои руки.
Возмущенный выступлением в Феодосии, штаб крымских войск послал на «усмирение» новые эскадроны. Переговоры о мирном улаживании конфликта ни к чему не привели. Военное столкновение было неизбежно. Феодосийский Ревком 3 января обратился за помощью в Севастополь, в телеграмме сообщалось: «В Феодосии организован В.-р. комитет. Эскадрон удален из Феодосии. Ожидается прибытие из Джанкоя эшелона-эскадрона, все зависит от вашей помощи. Феодосия пока в наших руках»[93].
Севастопольцы послали на помощь Феодосии миноносец «Феодонисий». Приход миноносца несколько отрезвил зарвавшихся исполнителей воли Крымского штаба, они отступили к Старому Крыму и больше уже не появлялись в Феодосии[94]. Матросы и солдаты повели наступление на Джанкой, организуя на пути в селах Ревкомы и изгоняя эсэровские комитеты.
В эти же дни керченская организация большевиков, собрав силы рабочих и солдат, заняла крепость, удалив от власти реакционное офицерство.
В Ялту для помощи местной организации были высланы из Севастополя матросы на миноносце «Хаджи-бей». Местная ялтинская организация до прихода помощи вела подготовительную работу к захвату власти. На стороне большевиков в Ялте была значительная группа фронтовиков, организованная в союз. Ялта ко времени переворота представляла из себя гнездо реакционных сил, сбежавшихся сюда из центра России. Еще задолго до переворота летучий отряд Симферопольского Совета арестовал в Ялте видного черносотенца Рябушинского в связи с тем, что он занимался организацией группировавшейся вокруг него буржуазии. По настоянию губернских властей Рябушинский был освобожден. Обыски, произведенные в первые месяцы революции у обитателей царских дворцов, кончились выемкой некоторой переписки и временным домашним арестом. Весьма предупредительное отношение к реакционерам окрылило их надежды и дало возможность в момент захвата власти выступить на стороне Крымского штаба.
После того как артиллерийским огнем удалось выбить эскадронцев из Ялты, часть их ушла в горы к Симферополю, вторая же часть задержалась в дер. Никита (в 9 верстах от Ялты по направлению к Гурзуфу) под руководством князя Оболенского. Неорганизованность местных отрядов, слабая дисциплина привели к тому, что отряд, посланный в Никиту, был разбит, не получив своевременно помощи. Город был снова взят офицерскими и татарскими частями. Несколько красногвардейцев, взятых в плен, были офицерами расстреляны. Миноносец после этого начал вновь обстрел города, заставивший контрреволюционеров отступить в горы. Уполномоченный Севастопольского ревкома поэтому поводу телеграфирует: «Татар эскадронцев и офицеров опять вышибли из города. Они засели в окружающих Ялту горах, откуда морской артиллерией их выбить невозможно. Ночью офицеры ворвались в город и пытались захватить береговую батарею. Немедленно пришлите два гидроаэроплана с бомбами для действия в горах»[95].
Ушедшие в горы части офицеров в течение нескольких дней после 11 января вели бой с отрядами Красной гвардии на подступах к городу. Удобные позиции, занятые ими в горах, позволяли долго держаться. Сдались эти отряды после того, как из Симферополя им в тыл был выслан красногвардейский отряд. Массы татарского населения после изгнания офицеров отнеслись очень сочувственно к предложению мирно разрешить вопросы, их волнующие. Они немедленно согласились выдать зачинщиков контрреволюционного движения и оставленное отступавшими частями оружие.
В Евпаторию после вторичных попыток со стороны штаба крымских войск вызвать конфликт был выслан гидрокрейсер «Румыния» и несколько катеров. Приближение высадившегося южнее Евпатории десанта и флотилии обратили контрреволюционеров в бегство. Евпатория была взята, и организовавшийся там Революционный комитет приступил к работе.
Заслуживает внимания факт зверского расстрела председателя Евпаторийского совета тов. Караева. Рабочий маляр, он до революции был толстовцем. После Февраля под влиянием с.-д. искренне весь отдался он революционной работе, вступив в местную организацию большевиков. Но не изжил еще т. Караев веры в могущество слова, такой веры, которая свойственна несопротивляющимся злу идеалистам. Вот с этой надеждой, верой пошел Караев в стан белогвардейцев, чтобы убедить их прекратить борьбу. Дело кончилось тем, что Караев был зверски замучен. Труп его нашли после освобождения Евпатории.
Крымский штаб, вызвавший столкновения своих частей с революционными рабочими и матросами в уездных городах Крыма, начал пробовать свои силы и в центре, в Симферополе. Дело началось с того, что по распоряжению национального правительства был 3 января 1918 года занят Народный дом, являющийся центром общественной жизни рабочих организаций. Убежденные в бессилии Совета и меньшевиков, буржуазные националисты и реакционное офицерство не ожидали никакого отпора со стороны масс захвату Дома. Однако расчет оказался неверным. Массы, возмущенные проявлением грубого национализма и реакционности, заставили Совет профсоюзов занять в вопросе захвата Дома решительную позицию.