Левые с.-р. были возмущены предложением о пересмотре резолюции, несмотря на это, Съезд принял предложения большевиков и внес поправки, которыми признавался мир с Германией.
Вопрос о мире захватил не только Съезд, он обсуждался и на местах в крымских городах. Евпаторийский Совет, разбившись на две группы, пережил несколько дней жестоких дискуссий. Одна группа, во главе с товарищами, признававшими в октябре несвоевременным захват власти, настаивала на продолжении войны с Германией, вторая же указывала на все безумие такого решения вопроса. Победа осталась за второй группой.
В Севастополе тоже выносились в ряде профсоюзов и на кораблях решения о войне с немцами. Меньшевики не заставили себя долго ждать. Они с первых же дней подняли вой о предательстве, продажности советской власти, настаивая на отказе от мира, призывая к продолжению войны.
Ошибочность «левореволюционной» фразы, отсутствие у требующих продолжения войны учета соотношения сил вскоре были достаточно ярко доказаны не только общереспубликанским примером, но и местными крымскими. Наступление немцев на Крым, начавшееся через месяц после Съезда, с очевидностью доказало невозможность борьбы. Красногвардейские части не способны были противостоять немецкой армии, а архиреволюционные меньшевики ехали на поклон к начальникам наступающих немецких отрядов, встречая их с хлебом и солью.
Что решил Съезд по аграрному вопросу? Делегаты Съезда крестьяне еще при обсуждении вопроса о мире выказывали нетерпенье, внося предложения о прекращении прений с тем, чтобы можно было приступить к весьма их интересующему вопросу о земле. Несмотря на то что вопрос о земле был решен Всероссийским Съездом Советов, а местная конференция ревкомов, состоявшаяся в январе, признала решение Съезда Советов и широко объявила об этом населению, на Съезде обсуждение вопроса о земле происходило в весьма напряженной обстановке борьбы между большевиками и левыми социалистами-революционерами.
Последние (с.-р.) настаивали на проведении социализации земли немедленно, большевики заняли другую позицию. Представители большевиков доказывали невозможность распределения земли по тем мотивам, что нет точного учета земельных фондов и потребности в земле у крестьян, неравномерное распределение земель крупных землевладельцев между уездами и селами при распределении может вызвать борьбу между крестьянами отдельных сел, вести сейчас переселение крестьян из малоземельных волостей в волости, имеющие излишки земли, нельзя, вследствие ограниченности средств, необходимых на переселение, и, наконец, распределение земли может привести к сокращению посевной площади, так как распределение затянется, время же начала посева уже пришло.
Позиция большевиков в основном сводилась к тому, что нужно провести не социализацию, а национализацию земли. Являясь совершенно правильной не только по тем практическим мотивам, которые выдвигала фракция большевиков, но и в своей основе, эта позиция в условиях весны 1918 года являлась все же ошибочной и отражала недостаточный учет настроений деревни. Это было продолжением невнимательного отношения к деревне, отмеченного еще на октябрьской и ноябрьской губернской конференции большевиков, тем, что вопрос о крестьянстве и работе в деревне так же, как вопрос о работе в профсоюзах, там не обсуждался.
Тем, что большевики предложили воздержаться от распределения земли, а затем и провели это решение 226 голосами против 202, они ставили крестьянство на полпути. Крестьянин, веками мечтавший о земле, не получал ее от большевиков, принципы национализации были непонятны крестьянину, особенно в то время, когда, не допуская распределения земли, большевики применяли очень строгие меры при сборе хлебопродуктов в деревне.
Второй ошибкой, уже обеих фракций, было то, что Съезд ни слова не сказал о землях немецкого крестьянства, тех земельных участках, которые решением самодержавной царской власти отбирались у крестьян-немцев. Отсутствие специальных по этому вопросу решений оставляло немецкое крестьянство в некотором неведении и заставляло думать о том, как же и при какой форме власти права их будут твердо обеспечены. Агитация буржуазно-националистических групп немецкой интеллигенции подливала масло в огонь крестьянского недоверия, а все это привело к тому, что немецкое крестьянство не только по узконационалистическим, но и указанным экономическим мотивам стало не просто инертным, но прямо враждебным советской власти, содействующим наступающим немецким военным частям.
В рядах немецкого крестьянства были, конечно, группы, близкие большевикам, но они, вследствие допущенной съездом ошибки в вопросе о земле, а затем и в решении нацвопроса, были лишены возможности развить широкую работу в немецкой деревне.
Съезд принял инструкцию для временной разверстки земли на посев 1918 г. В инструкции даны указания о необходимости засеять всю землю с тем, чтобы частновладельческие земли перешли в распоряжение советов для распределения их на засев среди желающих этот засев произвести. Земли, оставшиеся незасеянными, должны быть обработаны с помощью совета. Наряду с этими указаниями, инструкция указывала на важность снабжения крестьянских хозяйств семенами и признавала своевременным обложение кулаков контрибуцией[124].
Следует отметить то обстоятельство, что земельным организациям удалось дать крестьянам около 600 тысяч семенного материала. Это являлось большим достижением, но воспользоваться его результатами советам не удалось, ибо под напором немцев советская власть пала.
Национальный вопрос на Съезде. Весьма интересно настроение руководящей Национальный части в вопросах национальной политики. Специальных докладов и обсуждения национального вопроса не было. Отношение к нему выявилось в ответе на требования татарской группы членов съезда ввести одного-двух их представителей в Исполнительный комитет. Вместо того чтобы пойти на вовлечение татар в Исполком и тем самым закрепить связь с массами татарского населения, председатель Съезда, большевик, советует татарам, если они понимают идею, идти в партию и только тогда будут выбирать. Никаких национальных вопросов на Съезде, – говорил он, – не может быть, им здесь не место, «здесь все равны»[125]. В Исполком был избран один большевик-татарин; что же касается немцев, армян, то они в Исполкоме представлены не были. Таким образом, при той национальной разнородности, которой Крым отличается от ряда других областей, Съезд оказался недостаточно чутким к национальным меньшинствам.
На Съезде удалось, однако, татарскую делегацию привлечь при решении основных вопросов на сторону большевиков, но инцидент с выборами отразился на настроениях деревни. Националисты создали единый фронт от мурзаков до представителей левой группы курултая. С февраля месяца, скрываясь в деревнях, националисты повели организационную работу, подготовляя восстание против советов. Привлекая на свою сторону кулацкую верхушку деревни, националисты создавали ячейки. Количественно они были весьма невелики, влияние националистов особенно чувствовалось в деревнях Ялтинского и Алуштинского районов, т. е. там, где хозяйство носит ярко выраженный товарный характер, где связи с другими национальными группами носят характер связи рыночной, конкурентной борьбы и где, наконец, среди компактно расселенного татарского населения очень велико было в прошлом влияние буржуазно-националистической интеллигенции. Может показаться странным то, что беднота этих районов решительно не выступала против буржуазно-националистических групп, ведь характер хозяйства таков, при котором неизбежно обострение классовых противоречий. Вполне уместное удивление. Объяснить это можно двумя причинами. Первая – десятки лет питаемая обеими сторонами – и царизмом и националистами – рознь, натравливание на другие национальные группы населения, и второе – то, что оттесненное в горы татарское население, страдающее от малоземелья, не получило четкого решения вопроса о земле советами, а кулак, захвативший десятки лет назад лучшие куски земли, держал бедноту в экономической кабале. Оторвать бедняка можно было экспроприацией кулацкой части деревни методами комбедов, которые в других районах уже создавались, и экономической поддержкой, созданием организаций, планомерно проводящих курс экономического высвобождения бедноты, организацией переселения на свободные земли степной части Крыма, той части бедноты, которой в результате передела кулацкой и помещичьей земли недоставало бы земли. Экономически слабая, организационно еще не окрепшая, советская власть не могла заняться этой работой, на очереди стояли вопросы вооруженной борьбы с внешней и своей доморощенной контрреволюцией.
От Красной гвардии к Красной армии. Перед лицом надвигающихся опасностей очень резко стал вопрос о Красной гвардии. Количественно состав Красной гвардии был достаточно велик, но внутренние трения в отрядах, отсутствие единого твердого руководства, недисциплинированность – делали отряды в боевом отношении совершенно ненадежными.
Первые дни жизни советов отличались в отношении армии тем, что в отряды, наряду с искренними, готовыми отдать жизнь за Советы пролетариями и крестьянской беднотой, шли все, кто не прочь был легкой наживой обеспечить себя; ставили своей задачей не организованную защиту Октября, а разрушение достигнутых успехов, компрометирование Красной гвардии, ее разложение. Одним словом, совершенно случайные элементы, нередко также случайно причисляющие себя к анархистам, – были в отрядах не редкостью. Самовольные обыски, нежелание подчиняться указаниям Совета и военного штаба – были весьма частыми явлениями. Так, имели место случаи, когда штаб решал вопрос о переброске отряда из Симферополя в Севастополь в целях его переформирования и отправки на румынский фронт, отряд же, не желая подчиняться штабу, мотивировал свой отказ тем, что в Симферополе сильна контрреволюция и только он сумеет с ней бороться. Выступавшие по вопросу о Красной гвардии делегаты съезда единодушно требовали перестройки ее и установления дисциплины. Один из выступивших нарисовал такую картину: