Добиться соглашения не удавалось. Делегация Крыма решила возвратиться обратно, но тут снова появилось немецкое командование; вмешавшись в переговоры, оно предотвратило разрыв. Чтобы заставить делегацию быть сговорчивой, командование заявило крымскому правительству, что Германия не признает самостоятельного существования Крыма, и предложило ускорить момент государственного соединения с Украиной.
Не удалась дипломатия националистической буржуазии, немцы сочли более удобным иметь дело с одним государством. При ослабляющейся военно-политической роли Турции Германия шла решительнее на некоторые уступки Украине.
Однако было уже поздно. Германская армия на Западе к этому времени потерпела решительное поражение и откатывалась лавиной внутрь страны. Германское правительство было занято вопросом о сохранении монархии, а затем при настойчивых требованиях со стороны Вильсона лишить Вильгельма II императорской короны и под ударами разразившейся революции вопросами борьбы с рабочим движением за сохранение буржуазного строя.
Экономическая политика оккупантов и правительства Сулькевича. Экономическая политика оккупантов и правительства Сулькевича представляет собой в основных положениях нечто единое, самостоятельная линия правительства выявляется в отдельных частных случаях. Имели место и случаи столкновения командования и правительства, но они не определяли всего направления политики.
Чего же хотели оккупанты в Крыму? Какой линии они держались в экономической политике? Главной целью немцев было создание таких условий экономической деятельности, при которых они могли бы как можно больше вывезти из Крыма пищевых продуктов в голодающую в то время Германию.
По договору Германии с Украиной, немцы имели право вывоза из Украины и Крыма 60 миллионов пудов хлеба. Объявление Крыма самостоятельным, независимым от Украины государством позволило оккупантам увеличить сумму вывоза за счет особых заготовок по Крыму. Заготовительные операции сосредоточивались в руках «германско-австро-венгерского экономического центра». Уполномоченными этого центра были офицеры – начальники отрядов, разбросанных по Крыму для помощи заготовительной работе. По приказу главнокомандующего германскими войсками в Крыму были установлены твердые цены на продукты первой необходимости. Цены эти были ниже рыночных почти на 100 % и значительно ниже цен, установленных при советской власти.
Твердые цены были, однако, твердыми, обязательными только при покупках продуктов германскими учреждениями и организациями и совершенно необязательными для всех торговых сделок.
В условиях некоторого недорода в Крыму в 1918 году создалась опасность голода, во всяком случае, недостатка продовольствия. Правительство, перед приходом к власти которого в Ялте хлебный паек дошел до полуфунта на взрослого и четверти фунта для детей, внесло в декларацию пункт, запрещающий вывоз продуктов продовольствия из Крыма. Командование после длинных споров согласилось на включение этого пункта в резолюцию, но выполнять его не собиралось.
При наступлении времени уборки урожая представители экономического центра практиковали покупку урожая на корню у отдельных владельцев имений. Письма правительства к генералу Кошу с просьбой прекратить вывоз ни к чему не привели. 11 июля на этой почве возник конфликт между правительством и командованием. Правительство передало командованию меморандум, в котором требовало выполнения декларации. Начав гордо и самостоятельно, министры шлепнулись в лужу. Спокойное, уверенное в своей силе германское командование заявило, что оно резкого меморандума не примет, а если правительство будет так держать себя, то оккупанты примут меры к присоединению Крыма к Украине.
«Рассудку вопреки, наперекор стихии» Совет министров вместо решительного шага к экономической связи с Украиной, которого требовала хозяйственная жизнь Крыма, взял меморандум обратно и просил считать его просто частным письмом или заявлением на словах.
Хлеб вывозили не только немцы, утекал он и морем, вывозимый приезжающими купцами. Невероятнейший ажиотаж взвинтил цены на продовольственные продукты, обрекая на голод значительные слои населения. Правительство, поддерживая требования землевладельцев, вместо мер, которые бы смогли предотвратить угрозу голода и голодных беспорядков, пошло на повышение цен. Начальник Евпаторийского уезда с беспокойством сообщал, что «неожиданное повышение цен на хлеб неминуемо вызовет крупные беспорядки», он просил отсрочить введение цен хотя бы на несколько дней.
За месяц до этого повышения цен положение с продовольствием дошло до того, что в Байдарской, Богатырской волостях начался голод, а тот же начальник уезда сообщал о бывших в Евпатории беспорядках и предлагал во избежание их в будущем «скорейшую организацию закупочного аппарата, установление твердых цен, открытие украинской границы, не сокращать хлебного пайка и запретить вывоз хлеба из Евпаторийского уезда». Телеграмма заканчивалась указанием на готовящееся выступление «из-за недостатков мяса, масла, яиц».
О росте цен дает представление следующая таблица:
Роль оккупантов в повышении цен выясняется хотя бы из того, что с прекращением вывоза продуктов в Германию масло, достигшее к ноябрю 24 рубля за фунт, с уходом немцев упало до 16 рублей.
Проводившее в вопросах вывоза продовольствия очень твердую политику, германское командование в другой части – во ввозе держалось иначе, – в Крым за все время его оккупации ничего не ввозилось.
Отрезанный от рынков Центральной России и Украины, не получавший ничего из Германии, Крым медленно экономически умирал, уходил на десятилетия назад в эпоху натурального и полунатурального хозяйства.
Такое экономическое умирание, искусственное изолирование, разрыв единого хозяйственного организма не могли пройти бесследно. Связь с Турцией ничего не могла дать.
Турция с ее отсталым хозяйством, сама нуждающаяся в экономической связи с Россией и стремящаяся к захвату Крыма, наряду с другими причинами еще и потому, чтобы облегчить для себя более выгодное положение в торговле с Россией, не могла, конечно, заменить фабрично-заводской промышленности России и безусловно не могла являться потребителем продуктов производства крымского хозяйства. Это с очевидностью подтверждается донесениями начальников уездов, в которых отмечается, что предметами ввоза из Турции служит табак, кофе, лимоны и дрова.
В донесениях начальников уездов чувствуется нескрываемая тревога, они выдвигают ряд мер, которые, по их мнению, могут спасти положение. Среди предложений главное место занимает разрешение беспошлинного ввоза, премирование тех, кто ввозит фабрично-заводские изделия. Но откуда ввозить? Турция – страна ввоза фабрично-заводских изделий. Украина тоже. Вывод напрашивался сам собой. Он был ясен, но он противоречил всему существу власти. Принять его – значит уйти, уступив место власти Советов, которая одна сумеет вывести страну из экономического тупика.
Вместо того чтобы сделать правильные выводы, правительство мечется панически из стороны в сторону, все больше затягивая веревку на шее. Исчезали с рынка минеральное и другие виды топлива, вставали одно за другим предприятия, гнили фрукты, портился табак и, что самое главное, начало голодать население.
Аграрная политика. Нужно остановиться на аграрной политике правительства. Воскресив право частной собственности на землю, правительство предложило вернуть земли их «законным владельцам». Однако легко принятое решение в практическом проведении встретило ряд весьма серьезных затруднений. Земли по инструкции съезда Советов или по частному почину крестьян были засеяны до прихода немцев, а к моменту объявления декларации правительства хлеб уже созревал. Крестьяне не могли с такой же легкостью, как пишутся декларации, отказываться от продуктов своего труда, и на попытки землевладельцев забрать землю с урожаем отвечали организованным отпором. Так, например, из Джанкойского уезда 20 июня Сулькевич получил сообщение о вывозе крестьянами Армянска, Гудановки и Чульгин хлеба, засеянного на землях некоего Фукса. Начальник милиции Армянска встал на сторону крестьян и выехал в Симферополь с целью защиты крестьянских требований. Автор телеграммы, начальник уезда, просил выслать конных ингушей для восстановления Фукса в правах. Сулькевич приказал немедленно уволить «неподходящих чинов милиции», в числе их и начальника милиции, начальнику уезда выехать на место и с помощью пограничного офицера принять «законные меры».
Не только Джанкой, но и Керчь, Евпатория и другие уезды сталкивались с препятствиями в решении вопроса о передаче земли. Керченские деятели самоуправления долго обсуждали вопрос, стараясь отыскать соглашательскую позицию, и наконец-таки нашли, передав окончательное решение вопроса на обсуждение крестьян и землевладельцев[172]. Соглашатели довольные сидели между двух стульев, а крестьяне силой увозили свой хлеб. Землевладельцы же требовали высылки вооруженной силы для восстановления их в «законных правах». Восстановление это кончалось грубейшим насилием над крестьянами, а в очень многих случаях и арестами более активных. 15 июля в целях борьбы с крестьянами были решением правительства созданы военно-полевые суды. В протоколе Совета министров создание военно-полевых судов объясняется необходимостью борьбы с «имеющими место случаями умышленного повреждения трав и урожая хлебов»[173]. Случаи эти действительно были. Они являлись формой протеста против правительства и землевладельцев. Сведений о числе привлеченных к суду нет, но сказанное выше можно дополнить еще примерами.
Евпаторийские землевладельцы группой обратились к краевому правительству с просьбой принять меры по отношению крестьян, которые «приняли тон в отношениях с землевладельцами, которым говорили во времена большевиков». Дело сводилось к тому, что крестьяне-скопщинники не хотели давать землевладель