Ни угрозы французского командования, ни предательская позиция меньшевиков не помогли. Забастовка 15 марта была объявлена.
В первый же день забастовали железнодорожники, трамвай встал, прекратил подачу воды водопровод, потухло электричество, магазины закрылись, служащие гостиниц, ресторанов прекратили работу.
Французское командование, вопреки обещаниям не вмешиваться во внутреннюю жизнь края, немедленно выслало вооруженные отряды на электростанцию, по городу разгуливали усиленные патрули французов, под угрозой штыков французов был отправлен из Севастополя один воинский поезд.
Забастовка проходила весьма организованно, никаких эксцессов со стороны рабочих не было. Меньшевикам в первые два дня не удалось дезорганизовать рядов бастующих. Настроение повышенное. Стачечный комитет предложил предприятиям выделить депутатов в организуемый городской совет. Командование и правительство, чтобы расстроить ряды бастующих, начало аресты, принявшие на 3-й день забастовки массовый характер. Арестовали всех, кто имел отношение к агитации за забастовку. Арестовано было несколько человек членов городской думы, которые попытались протестовать против арестов, производимых на улице. Арестованных отправляли в военные арестные помещения. На город были направлены жерла французских и греческих орудий. Многочисленные группы военных патрулей, вооруженных до зубов, разгуливали по городу.
Бастующие под влиянием военного положения, нажима со стороны французов, арестов и агитации меньшевиков дрогнули. Стачечный комитет созвал конференцию, которая постановила забастовку прекратить, но требовать освобождения политических заключенных. Борьба за советскую власть не прекратилась, она приняла только иные формы. Ревком продолжал существовать.
По инициативе большевиков был организован сбор средств для помощи семьям арестованных. Военное начальство намерено было отправить арестованных в Симферополь и выполнило свое намерение по отношению наиболее заметных руководителей движения. Массовые протесты против нового насилия угрожали превратиться в новую забастовку, но угроза со стороны союзников и освобождение некоторых арестованных временно разрядили атмосферу.
В Феодосии командование предупредило начало забастовки тем, что разгромило рабочие организации. Из арестованных рабочих 24 человека были расстреляны в тюрьме.
Террор привел к тому, что лучшая часть социалистов-революционеров и меньшевиков начала уходить из партии, примыкая к коммунистам. На опыте научились они правильно оценивать советскую власть. Господство генералов и союзников, скрывающихся за спиной краевого правительства, раскрыло лучшим из меньшевиков ту пропасть, которой они отделили себя от рабочего класса переходом на сторону белогвардейцев.
На одном из заседаний комитета труда, созданного при министерстве, рабочая часть комитета заявила о своем нежелании дальше оставаться в составе комитета. Политика правительства направлена на защиту только буржуазии, рабочие интересы игнорируются, поэтому рабочая часть комитета не захотела своим присутствием прикрывать реакционности правительства. Министры-социалисты остались в одиночестве.
Метаморфоза не осталась незамеченной, военные власти, чувствуя, как удаляются от них сохранившие еще совесть и рассудок социалисты, направили удар в их сторону. Был произведен ряд арестов среди с.-p., запрещено собрание их в Севастополе. Казалось, что эсеровскому вождю Никонову, входящему в правительство, нужно было уйти из его состава, тем более что было требование об уходе Никонова в одной из с.-р. организации. Нет, он этого не сделал. Этот потерявший всякую честность, и особенно политическую, человек сидел в правительстве и подписывал указы об аресте товарищей по партии. Дальше этого в предательстве уж некуда было двигаться, для него оставался один путь – за границу, куда он вскоре в приятной компании кадетов и отправился.
Крестьянство и аграрный вопрос. Обманутое демократическими обещаниями правительства, крестьянство первые дни ожидало от него решения вопроса о земле.
Разгул белогвардейщины скоро разубедил деревню, она поняла, что ждать серьезной аграрной реформы от кадетов нельзя.
Грабеж, производимый в деревнях, убедил крестьянство в том, что единственным выходом из создавшегося положения является борьба с правительством и добровольческой армией. Только этим можно объяснить то, что крестьяне не явились по мобилизации правительства в армию и оказывали весьма существенную поддержку продовольствием и людьми скрывающимся в каменоломнях большевикам. То, что крестьяне шли искать приюта от грабежа и насилий добровольцев в отряд «Красной каски» (Евпаторийские каменоломни), а в Керченские каменоломни ежедневно сообщали о движении частей добрармии, просили у отрядов защиты от грабежей и, несмотря на угрозу расправой, активно помогали разоружать разъезды добрармии, все это с очевидностью подтверждает положение о том, что крестьяне вступили на путь борьбы с правительством.
Протест, стремление вести борьбу за землю, не давать сыновей на борьбу с большевиками возникли у крестьян не потому только, конечно, что там вели агитационную работу большевики, некоторые данные о начале агитации среди крестьян относятся к концу января и февраля месяцев. До этого крестьяне выступали против правительства единственно потому, что иного отношения к грабителям, террористам, людям, которые возвращают землю помещикам, а за убытки, причиненные во время господства большевиков, пытаются уплатить помещикам деньгами крестьян, – иного отношения и не могло быть.
Большевиков в деревне создала добровольческая армия и правительство своими действиями. Они вскрыли крестьянину классовую сущность Гражданской войны. Агитация за коммунистов и советскую власть в деревне велась неграмотными людьми, которые пришли к большевизму на опыте борьбы в Крыму.
Интереснейшим документом, проливающим свет на вопрос о том, как велась агитация в деревне и среди солдат, является воззвание, распространяемое в деревнях Керченского и Феодосийского района.
Привожу полностью с сохранением орфографии это воззвание. Оно распространялось написанными от руки печатными буквами.
Товарищи. Все в ком не угасло желание освободится от гнета произвола и насилий порабощения буржуазий берите оружие и организуйтесь в отряды и уничтожайте тех которые хотят вас мобилизовать. Товарищи знайте что 23 февраля н. с. вся буржуазия собирается в Керчь на совещание с добровольческой армией чтобы отнять у вас сыновей и погнать их на убой сражаться во имя каких идей во имя каких интересов они мобилизуют ваших сыновей чтобы с вашими товарищами большевиками сражаться, с теми которые несут нам свет и свободу, равенство и братство или идти драться с ними? Нет тысячу раз. Пущай дерется тот у которого полные карманы денег добытые вашей кровью и потом к вам товарищи солдаты мы обращаемся подержите нас 18-го февраля н. с. Керчь восстала и ждет от вас помощи. Товарищи если вы исполните это, то исполните долг гражданина. Никто не даст вам земли никто вам не даст хлеба пока вы сами не восстанете и не заберете все что вам принадлежит давным-давно и так товарищи с твердой верой в успех нашего общего дела. Да здравствует Земля и Воля свобода братство и равенство.
Организация.
Вот такие безграмотно написанные воззвания пользовались у крестьян вниманием, они читали их и передавали друг другу.
Правительство в стремлении создать в деревне базу своего влияния, ухватилось за старые методы царских времен. По докладу министра просвещения и исповеданий эсера Никонова Совет министров 23 декабря отпустил для выдачи пособия священникам, диаконам и псаломщикам 113 100 руб.[212] Способ действия на крестьянство через попов не дал, однако, результатов, уже очень ясна была каждому реакционность правительства и велики были желания получить землю.
Созванный в январе месяце крестьянский съезд был даже, по свидетельству земцев и кадетов, настроен так: «Землицы надо! Вот и вся недолга!»
Но землицы правительство не давало. Объявившее в своей декларации о том, что реформы будут проводиться Учредительным собранием единой России, правительство в вопросах о земле, однако, не утерпело. Уж очень большой срок до Учредительного собрания. Да и кто знает, а вдруг в нем большинство возьмут социалисты. Чтобы обеспечить себя и окончательно разделаться с аграрной проблемой, правительство заявило о том, что за выкуп землю можно дать, не дожидаясь Учредительного собрания. Собственно, правительство по указке кадетов заняло даже такую позицию, что по областям, по мере их завоевания, решать вопрос значительно выгоднее. Если аграрный вопрос будет разрешен по области, каждая как захочет, и тогда, говорит правительственная газета, отпадут всякие принципы, «социализации и рационализации».
Наивная постановка вопроса, но что же поделать – «блажен, кто верует», а кадетам в свой проект хотелось верить.
Добровольческая армия на обращенные к ней вопросы о ее планах в аграрной политике молчала, а когда вопросы становились все настойчивее, – многомудро изрекла, что землю крестьяне получат «законным порядком». Что подразумевалось под законным порядком? Когда именно получат землю крестьяне, хотя бы и законным порядком? Ответ этот может быть получен в декларации, которую Деникин опубликовал в начале апреля 19 года. Декларация сводилась к закреплению права собственности на землю за крупными собственниками и, кроме того, был взят курс на «создание и укрепление прочных мелких и средних хозяйств».
Что же значит укреплять и создавать мелкие и средние хозяйства?
Только то, что Деникин взял курс на создание и укрепление кулака в деревне. Кулак, который получит землю за выкуп, должен явиться опорой белогвардейщины на юге, он помощник генералов в их стремлении к «единой неделимой России».
В Крыму закон Деникина не успели даже опубликовать, помешало отступление добрармии, но за месяц до декларации местная печать, захлебываясь, доказывала невозможность национализации или социализации земли. Производительность сельского хозяйства не может подняться от того, что земля будет разделена крестьян