Очевидно, что здесь и кроется ответ, «что именно заставило (выделено авт.) командира Щ-216 выходить в торпедную атаку по охотникам за подводными лодками» — эту атаку по любым целям, появившимся в перископе. То есть экипажу нужна была победа любой ценой.
А ценою этой оказались жизни 47 героев-подводников, трагически оборвавшиеся в ПОСЛЕДНЕМ ПОХОДЕ...
ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД
Для более полного представления об обстановке на Черноморском театре военных действий мы вновь адресуем читателя к ранее закрытым материалам о боевой деятельности подводных лодок Черноморского флота.
«Оперативная обстановка на Черноморском театре к началу года определялась широко развернутым наступлением советских войск на сухопутных фронтах (после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом и Курском), направленным на полное изгнание врага из пределов Советского Союза.
После разгрома новороссийской группировки противника к 9 октября 1943 г. был ликвидирован таманский укрепленный плацдарм и наши войска вышли к Керченскому проливу
В результате проведенной в ноябре — декабре 1943 г. Керченско-Эльтигенской десантной операции, войска Отдельной Приморской армии захватили плацдарм на Керченском полуострове. Предпринятые в середине января 1944 г. попытки расширить плацдарм с помощью одновременно высаживаемых тактических десантов на побережье Керченского полуострова (10 января) и непосредственно в Керченский порт (22 января) потерпели неудачу и завершились лишь захватом восточной окраины Керчи.
Крымская группировка немцев оказалась окончательно отрезанной от главных гитлеровских сил — с севера войсками 4-го Украинского фронта, с запада и юга — блокирующими Крым авиацией, подводными лодками и торпедными катерами Черноморского флота и с востока — прочно укрепившимися на Керченском плацдарме войсками Отдельной Приморской армии. Полная изоляция Крыма, как ключевой стратегической позиции Черноморского театра, явилась основным предварительным условием к осуществлению разгрома гитлеровских сухопутных сил на территории Крымского полуострова.
В связи с успешными боевыми действиями наших подводных лодок, а также учитывая все возраставшее в ходе войны значение своих морских перевозок, немецко-фашистское морское командование и в 1944 г. продолжало неослабно развивать силы и средства ПЛО.
Увеличение сил и средств противолодочной обороны противника происходило главным образом за счет поступлений из гитлеровской Германии, но к концу 1943 г. значительную роль в этих поставках стали играть судоверфи западных и северо-западных портов Черного моря (в первую очередь Николаева).
Наивысшего развития силы ПЛО достигли в феврале 1944 г., когда вступила в строй немецкая 10-я охранная дивизия в составе 1, 3 и 23-й флотилий охотников за подводными лодками. Кроме того, в состав сил, осуществлявших противолодочную оборону конвоев, по-прежнему входили румынские и болгарские военно-морские силы. По данным агентурной разведки, от 13 января 1944 г. противник для борьбы с подводными лодками использовал суда-ловушки, вооруженные пушками; экипажи укомплектованы моряками военного флота; суда-ловушки действовали у западного побережья Крыма.
В организации и методах использования противником корабельных сил ПЛО в кампании 1944 г. каких-либо существенных изменений, если не считать некоторого усиления состава охранения крупных конвоев, не произошло. Наибольшую опасность для наших лодок представляли немецкие охотники за подводными лодками***, снабженные гидроакустической аппаратурой и имевшие на вооружении глубинные бомбы, автоматические пушки и крупнокалиберные пулеметы».
«Базировавшиеся на Констанцу четыре эскадрильи гидросамолетов ежедневно производили воздушную разведку днем и в лунные ночи, охватывая район на расстоянии до 30 миль от берега, и одновременно выполняли задачи противолодочной обороны. С марта 1944 г. основной задачей двух эскадрилий была охота за подводными лодками. Переходы крупных конвоев на основной каммуникационной линии Севастополь — Констанца, как правило, обеспечивались несколькими самолетами, которые производили поиск подводных лодок по курсу конвоя на высоте 50—400 м. При обнаружении подводной лодки они сбрасывали на нее глубинные бомбы, стремясь загнать на глубину и не дать возможности выйти в атаку.
Проводимые противником в 1944 г. мероприятия по дальнейшему повышению эффективности действий своих сил и средств ПЛО заставляли советское командование принимать ответные меры по обеспечению безопасности подводных лодок. Исходя из приобретенного боевого опыта, командирам подводных лодок рекомендовалось после произведенной торпедной атаки при первоначальном уклонении от преследования и бомбометания противолодочных кораблей уходить полным ходом на максимально возможную глубину и в дальнейшем маневрировать в зависимости от характера изменения пеленга на преследующие корабли»[20]
Лодкам запрещалось атаковывать опознанные суда-ловушки. Запрещалось также в темное время суток продолжительно маневрировать в расстоянии менее 20— 30 миль от побережья в районах, где предполагалось наличие радиолокационных установок (мысы Карабурун, Тарханкут, Меганом, Ильи, Чауда, Такиль).
В ночных условиях при видимости менее 15 каб. подводные лодки маневрировали переменными курсами, затруднявшими атаку вражеским лодкам, в первую очередь тем, которые имели на вооружении гидролокаторы. При нахождении на позициях в светлое время суток лодкам запрещалось маневрировать в позиционном положении не только вблизи берега, но и в открытом море. Командиры ПЛ могли подвсплывать для приема данных воздушной разведки в установленное расписанием время и в случае необходимости скорейшего сближения с целью. В случаях сомнения в определении своего места лодкам не разрешалось подходить к районам минных заграждений противника на расстояние менее 5 миль.
Вплоть до завершения операции по освобождению Крыма основные линии морских сообщений противника оставались такими же, как и в 1943 г. В январе — марте 1944 г. между Севастополем и западными портами Черного моря всеми видами разведки было зафиксировано 211 обнаружений конвоев и одиночных кораблей противника. При этом наибольшее число обнаружений было у лодок, находившихся в районе 30-мильной зоны от Тарханкута.
В результате систематических наблюдений было установлено, что район мыса Тарханкут продолжал оставаться главным узлом морских сообщений противника. Район открытого моря все конвои проходили преимущественно в темное время суток, прибывая к подходному району у мыса Тарханкут на рассвете. При следовании же из Севастополя район мыса Тарханкут конвои проходили в период вечерних сумерек и далее — в темное время суток»[21].
В соответствии с этими и другими данными разведки схема позиций подводных лодок была несколько изменена. В основном ее отличие от прежней схемы заключалось в общем перемещении района боевой деятельности лодок к весту, так что к западному побережью Крыма примыкала у Тарханкута лишь одна позиция, № 101.
15 января 1944 г. начальник штаба Черноморского флота сообщил командиру бригады подводных лодок новую нарезку позиций.
1 февраля «в связи с появлением у противника судов-ловушек, которые действовали к востоку от меридиана маяк Тарханкутский и к северу от параллели мыс Сарыч, командующий флотом приказал командующему военно-воздушными силами организовать поиск и уничтожение этих судов.
Несмотря на плохую маскировку судов-ловушек, они могли все же оказаться опасными для наших лодок в ночное время, когда лодку, маневрировавшую в надводном положении, легко можно было обнаружить, имевшимися у врага приборами типа «Mob. S. Geraet», действовавшими по принципу приборов типа «Асдик». Обнаруженная в этом случае лодка могла не погрузиться своевременно и, даже погрузившись, подверглась бы, настойчивому преследованию противником»[22].
Первой лодкой, которая должна была обслуживать позицию № 101 до вечера 4 марта и 7 марта возвратиться в Батуми и была Щ-216.
Новый 1944 год- последний год подводной войны на Черноморском ТВД- начался для экипажа трагедией. 4 января погибла в районе Кобулети в результате аварии подводная лодка «М-36». Вместе с ней погиб и Петр Федорович Янченко, старшина 1-й статьи, командир отделения штурманских электриков подводной лодки Щ-216, прикомандированный к «М-36» на выход. Смерть уже заглянула в экипаж Щ-216...
Так же известно, что в 15 час. 20 мин. 23 января подводная лодка Щ-216 в сопровождении сторожевого катера, рейдового катера и минного заградителя «Лукомский» вышла на внешний рейд Батуми, а в 17 час. 15 мин. возвратилась из Батуми.
6 февраля Верховный главнокомандующий Сталин в радиограмме № 30237 командующему Северо-Кавказским фронтом и командующему Черноморским флотом приказал:
1. Вести непрерывную воздушную разведку плавучих средств в портах Севастополь — Евпатория.
2. Всю бомбардировочную и торпедоносную авиацию использовать для ударов по плавучим средствам и в портах и на море.
3. На подходах к портам и на коммуникациях развернуть не менее семи подводных лодок.
В связи с тем, что противник производит спешную эвакуацию своих войск из Крыма, командир бригады подводных лодок 6 февраля получил приказ командующего флотом быть готовым к высылке на позиции в северо-западную часть моря максимального количества подводных лодок.
К срочному выходу в море в том числе была назначена и Щ-216.
Последний боевой поход начался в 19 час. 45 мин. 6 февраля 1944 г., когда подлодка вышла из Батуми в район северо-западнее м. Тарханкут.