Первый батальон этого полка, под командованием капитана Кекало, еще только формировался в казармах рядом с древним Херсонесом. Формировался батальон в основном, из тех бойцов 184-й стрелковой дивизии НКВД, кто смог выйти к Севастополю. Дивизия оказалась в сложном положении. Из воспоминаний К.М.Хомутецкого[7]: " После того, как противник занял перевалы, и вышел к южному берегу Крыма, дивизия оказалась в окружении. Командир дивизии полковник Абрамов в этой ситуации проявил малодушие и струсил. Он приказал: "Срывайте петлицы, и спасайтесь, кто как может!"". В основном, к Севастополю вышли бойцы двух подразделений дивизии. Из Алушты в Севастополь прорвался, почти в полном составе, батальон связи дивизии, под командованием И.И.Боброва. Из Куйбышевского района в Севастополь смогли выйти и бойцы 262-го стрелкового полка дивизии, которым командовал Г.А.Рубцов, бывший старший инспектор строевой подготовки пограничного округа.
Из этих частей и было начато формирование полка, под командованием капитана К.С.Шейкина. Г.А.Рубцов появился в Севастополе только 19 ноября 1941г. Группу, в которой находился командир полка, противник прижал к берегу в районе бухты Ласпи. Было принято решение уходить на старых рыбачьих лодках рыбколхоза "Ласпи". Его, вместе с 20 бойцами полка, подобрал морской охотник на траверзе мыса Айя.
Но не бойцы 1-го, вновь формирующегося, батальона первыми вступили в бой. Батальон еще формировался, относился он к другому ведомству, и решение о введении его в бой еще никто не принимал. Более того, по состоянию на 13.11.41г. обеспеченность стрелковым вооружением была всего 30%. Тяжелое вооружение отсутствовало полностью. Формирование 1-го батальона было завершено только в декабре 1941г. Так, что первым в бой вступил не он.
Первыми в бой вступили три роты, под общим командованием капитана А.Панченко. Того самого капитана Панченко, погранзастава которого задержала противника на перевале Ай-Петри, давая возможность Приморской армии для отступления. Обычно, описывая боевой путь полка, его называют "пограничным". Давайте говорить честно: это был сводный полк НКВД, и сражались в нем не только пограничники.
Первыми приняли бой под Балаклавой, 5-я рота 54-го сталинского охранного полка НКВД и Симферопольская конвойная рота. Впоследствии, они станут 5-й и 6-й ротами 2-го батальона полка. Пограничников в составе группы к-на Панченко было всего 27 человек. Так что.... Отнюдь не пограничники первыми встретили врага, а бойцы военизированной охраны и конвойные войска. Участие этих частей отрицается или умалчивается советскими источниками.
Из рецензии Г.Ванеева на рукопись Михаила Лезинского "В СТАРЫХ ГЕНУЗСКИХ БАШНЯХ": "... утверждается, что в сентябре-ноябре 1941 севастопольские тоннели охранял 54-й железнодорожный полк НКВД- это утверждение является новым и очень важно раскрыть источник... Сомнительно, что он был к началу боев за город, ибо обязательно оказался бы на передовой. Однако такого полка на передовой под Севастополем не было...". Рукопись так и не превратилась в книгу из-за несогласия с рецензентами.
Из воспоминаний: "Я, Скробов Константин Матвеевич, был призван в Советскую Армию в 1940 году вместе с родним братом Владимиром. Служил в 54 сталинском ж/ж полку НКВД ... Я находился во взводе по охране и обороне центрального телеграфа, а брат находился в гарнизоне "Белое" по охране и обороне ж/д туннели... Все военные объекты охраняла и обороняла 5 рота 54 полка НКВД.На рассвете 11.11.41г. получили приказ оставить оборону и сосредоточиться в гарнизоне "Белое" /туннель около Севастополя/, а потом ... наша рота заняла оборону Шули. А через 2 дня нас отправили занимать оборону на Балаклавском направлении . Меня назначили командиром отделения второго взвода пятой роты, второго батальона. Командир батальона был майор Ружников. Передний край обороны 5 рота, 2-го батальона 456 сп. проходил по склонам Балаклавских высот, вблизи Генуэзской башни".
Из воспоминаний И.К.Калюжного[9]: " "...Вы сомневаетесь, что Севастопольские тоннели охранял 54-й железнодорожный полк НКВД?...
В конце октября, когда Симферополь и Бахчисарай были захвачены немцами, то не только тоннели, но и сама железная дорога стала ненужной и поэтому наш гарнизон, охраняющий три тоннеля, расположенных при въезде на станцию Инкерман, перевели на охрану и оборону электростанции Крымгрэс
Электростанцию мы охраняли и в октябрьские праздники, т.е. 7-го и 8-го ноября. Базировались на гарнизон тоннели "Белая" Командовал им лейтенант Соболев. В середине ноября наш 54-й железнодорожный полк НКВД сняли с охраны и направили в бухту Голландия в Елисеевские казармы.
Вот там-то и сформировался один из батальонов будущего Сводного пограничного рубцовского полка. В начале ноября, наш батальон был брошен для ликвидации прорыва врага в район деревень Старые и Новые Шули. Бросок был стремительный: в течение двух часов мы продвинулись на 6 -7 километров. И мы заняли обе деревни. Через 3 дня нас сменила 25-я Чапаевская дивизия, и мы двинулись на Балаклаву".
Те, кто пытался изучать историю Севастополя по официальным документам, может не понять, причем здесь Новые Шули (Штурмовое) и старые Шули (Терновка). Все дело в том, что 7-8 ноября немецкие войска прорвались в долину Кара-Коба, и силами двух рот 50-й пехотной дивизии вышли к окраинам дер.Новые Шули. Создалась реальная угроза для севастопольской обороны. Ситуацию спасла охрана гидроузла, позвонившая в свой гарнизон, и вызвавшая подмогу. Чуть позже, по противнику открыли огонь две зенитные батареи... О своих просчетах никто писать не любит, и этот прорыв немецких войск, тоже попытались забыть, так же как попытались забыть и о тех, кто спас в те дни город.
Из воспоминаний И.К.Калюжного: "Весь день шел крупный снег, а к вечеру небо прояснилось и ударил сильный мороз. Говорят, что в Крыму, в ноябре, морозы - редкость. Но тот, военный ноябрь, был холодным: 12-13® с ветром. Продвигаться было очень тяжело, все были нагружены боезапасом. На вооружении у нас было несколько станковых пулеметов "Максим", пять пулеметов системы Дегтярева, несколько 45 мм минометов и, у каждого из нас винтовка образца 1891 года. Безотказная, но тяжелая и неудобная, отжившая свой век. В походе этом мы научились спать на ходу: шли медленно и после полуночи то там, то тут раздавался храп. Я шел рядом со своим другом юности Ваней Олизько, мы тоже, поддерживая друг друга, спали на ходу. Командиры не разрешали привал. Боялись, что все сразу уснут и замерзнут. Ведь одеты были не для такой погоды: нательное белье, гимнастерка, шинель.
Примерно часа в четыре ночи подошли к Сапун-горе, свернули вправо, в большой овраг и тут же сделали привал, потому что стало светать и при свете мы не рискнули продвигаться дальше. Люди сразу же сбросили с себя тяжелые ноши. Подъехало несколько походных кухонь с горячей перловой кашей. Голод победил сон, мы кинулись к кухням с котелками. Пищи было приготовлено много и мы впервые, за много дней, наелись досыта. Нам выдали еще и чай с сахаром, все согрелись и жизнь наша показалась уже не такой мрачной.
Солдаты наломали ветвей, накидали их на снег и улеглись на эту походную постель. Уснули сразу. Конечно, был выставлен наблюдательный пост, чтобы противник нас не обнаружил сонных. Кажется, Ваню Балацкого поставили наблюдать за Балаклавой. Солдаты спали, а командиры бодрствовали: то и дело будили нас, чтобы мы совершили пробежку, не замерзли. Так мы проспали световой день, а к вечеру нас снова хорошо накормили и мы стали готовиться к переходу на передний край. В Балаклаву.
Со стороны Балаклавы шел непрестанный гул - враг день и ночь штурмовал поселок. На сопках 212 и 201 держали оборону курсанты погранморшколы. Связи у нас с Балаклавой не было и никто из нас не знал: наша еще Балаклава или там уже враг? Была послана разведка во главе с двумя опытными командирами, а вокруг оврага, где мы находились, выставили дополнительное боевое охранение. Разведчики возвратились в двенадцатом часу ночи - в самой Балаклаве немцев не было! - и мы тут же двинулись в путь".
Под утро 15.11.41г. две роты прибыли в Балаклаву. Из журнала боевых действий 2-й дивизии: "Был получен боевой приказ командующего Приморской армией N 003 о придании 1 сектору - 1330 сп, 40 кд, сводного б-на 1331, сп ,51 ап, 175 отд. зен. артдивизиона и бронепоезда " Железняков", с задачей удерживать занимаемый участок".
Но к тому времени, ситуация сильно изменилась. Был потерян "Северный" форт. К сожалению, точно так же, по разгильдяйству... Всего одна цитата из воспоминаний: " Я не буду говорить подробности о всех наших сооружениях. Они были очень здорово укреплены. Взять их можно было не силой, а обманом, что и удалось противнику .Вот, что рассказывают некоторые жители: Высота 386,6 была взята противником без единого выстрела. Овладев высотой противник под видом помощи 212-ой, переодетый в красноармейскую одежду, пришел на эту высоту (212.1). Часовой вызвал караульного. Последний прочитал направление и попросил пройти выяснить. Поравнявшись с часовым фашисты прикололи и часового, и караульного, так же сияли остальные посты. Остальные обезоружили бодрствующий наряд, а тех которые отдыхали в казарме, всех прикололи в постелях.
Часть резерва с высоты уходили в баню, они должны были ночевать в городе. Из всех солдат один оказался живой: он спал на животе и штык попал ему в мягкое место (бок) Услышав немецкую речь он все понял, и не стал кричать. Как только немцы вышли из казармы, он зажал свою рану тряпкой и превозмогая боль, вышел из казармы. С горы он добрался до дороги, а там спрятался в водосточной трубе. Немцы за ночь укрепились, рассредоточили свои силы. На высоте было очень много боеприпасов, я уже говорил об этом, на рассвете немцы позвонили в Балаклаву начальнику, требуя чтобы Балаклавский гарнизон сдавался, так как сопротивление бесполезно. Некоторые автоматчики просочились в город, чтобы навести панику и поджечь бензохранилище. Здесь были брошены остатки Балаклавского гарнизона. Но это результатов не дало. Ведь только один начальник знал, что на 212-ой высоте - немцы. А сколько их там? - 40 или 50 человек - это не было известно и, когда наши моряки бросились занимать 212-ую высоту, то немцы встретили их ураганным огнем. Все, это было в их распоряжении, их оружие, наши боеприпасы, все пошло в ход. Началась оборона Балаклавы. Много пало пограничников там, и моряков, имена которых неизвестны до сих пор". Ошибка с фортом "Южный" повторилась. Ничему жизнь не учит...