Из воспоминаний Е.А.Игнатовича (ПВО ЧФ): "75-я зенитная батарея лейтенанта Фастовец Ивана Петровича, комиссара младшего политрука Антонова Павла Дмитриевича, заняла позицию в районе деревни Новые Шули. В первые дня ноября круглые сутки отражала атаки пехоты и танков противника, в упор расстреливала фашистов, расходуя до 1000 снарядов в сутки...". Деревня Новые Шули - это современное Штурмовое, фактически у подошвы Сапун-горы, и если орудия ведут огонь прямой наводкой, то противник должен находиться в долине Кара-Коба. Причем противник так же вел огонь прямой наводкой по зенитчикам. В этом поединке погибло 3-е орудие батареи сержанта Сапугова И.О. Вела огонь по противнику и 927-я зенитная батарея л-та Старцева, расположенная в этом же районе. Т.е. противник действительно предпринял попытку прорыва по долине Кара-Коба, но был отбит. Кем?
Н.И.Крылов пишет о том, что противника отбросил 31-й стрелковый полк, но первым был не он. Из воспоминаний санинструктора 6-й роты 54-го охранного полка НКВД И.К.Калюжного: " ...примерно 7-го или 8-го ноября наш батальон был брошен для ликвидации прорыва врага в район деревень Старые и Новые Шули. Бросок был стремительный: в течение двух часов мы продвинулись на 6 -7 км и заняли обе деревни. Несколько дней держали оборону, а в одну из ночей наши окопы заняла 25-я Чапаевская дивизия, а мы под покровом ночи, с полной боевой выкладкой, пешком ушли под Балаклаву".
Сведения о том, что противник захватил деревню Новые Шули вызывают сомнение, но в целом картинка из воспоминаний складывается вполне четкая. Под Старыми Шулями (совр. Терновка) вроде бы тоже ничего не происходило, если верить советским источникам, но...
2-й полк морской пехоты всего за три дня теряет 328 человек. Почему? Приведу цитату из воспоминаний К.Ф.Приварникова (2-й полк МП). Они дают образную картинку "боев" начального периода обороны. "Помню, что сначала шли по направлению к Балаклаве, а зтем свернули в горы и расположились где-то в радоне селения Чоргун. Тут мы несли патрульную службу в горах, стояли, как мм представляли себе тогда, в первом эшелоне обороны. Немцы приближались к нам. Это чувствовалось по нарастающему гулу орудий. В этот период (конец октября - начало ноября 1941 г) больших поверь у не было.
Примерно во второй декаде ноября немцы подошли к вам вплотную. В это время наша рота окопалась в ущелье где-то в трех-пяти км от поселка Старые Шуди. К вечеру попала в тяжелое полонение (как вам пояснил батальонный комиссар) 1-я рота. Нас бросили на помощь. .Помню, что шли мы ущельем к поселку Старые Шули. Выйдя на окраину этого поселка, попали под ураганный минометный обстрел. Была поставлена задача Овладеет горой, начинавшейся у окраины поселка (Зыбук-тепе). Обещал комиссар подбросить немедленно минометы к подножью этой горы нам в помощь. Мы начали двигаться вверх с трех сторон. Сверху никто не отвечал, но с боков по нам били минометы, появились раненые.
Помню, как в начале подъема ранило товарища из нашего отделения осколком от мины в горло. Санитаров с нами не было, осколок частью торчал снаружи, и мы с товарищем Довбней из Киева попытались помочь вынусь его, но он отказался и пошел вниз в Старые Шули, о дальнейшей его судьбе ничего не знаю. Помню, что родом он был на Крыма, украинец.
Помню, что у Довбни все время отказывал пулемет Дехтярева. Так прочесывая молодой лесок, мы вышли к макушке горы, уже полностью стемнело, минометный огонь ослабел. На макушке горы командир взвода разрешил прилечь, во быть в боевой готовности, часть ив нашего отделения так и поступили. Некоторые аккуратно закурили, и вдруг тишину прервал внезапный массированный огонь по нас с близкого расстояния из пулеметов и автоматов, и многим он стоил жизни. Я остался жив только благодаря тому, что лежал. Минут через 5-10 я услышал зов командира взвода снизу от макушки горы, метрах в 50 вниз (фамилию его не запомнил, но отчетливо помню, что он был агрономом с Кавказа, кажется армянин/. Приподняться нельзя было, я отчетливо помню эти трассирующие пули над головой , с трудом мне удалось отползти назад на несколько метров , мешал противогаз. Израсходовав патроны, я пополз на зов. Собралось вас с взвода человек 10, в том числе пом. командира взвода , сильно потрясенный внезапностью огня с близкого расстояния, он не мог говорить. Командир взвода назначил меня своим заместителем, и приказал установить связь с другими взводами. В результате, примерно к часу ночи, нас собралось человек 16 и стали идти к подножью горы, откуда с вечера наступали. Оказалось" что деревня Старые Шули уже занята немцами. У подхода в первому дому прозвучало "Хальт!" и мы были взяты в плен". Согласитесь, что эта картинка не похожа на то, что мы привыкли читать о боях под Севастополем. К сожалению, большинство воспоминаний рисуют именно такую картину. Тогда еще защитники города не умели воевать, и часто допускали ошибки. Плохая связь между подразделениями стала причиной больших потерь в начальный период обороны. Эти потери были "заретушированы" официальными документами, а потери возместили за счет "местных ресурсов". Разбирая личные дела защитников города, я часто сталкивался с тем, что многие крымчане, реально участвовавшие в обороне города, даже не проходят по спискам частей. Создается странная ситуация, когда люди, реально защищавшие город не имели даже медали "За оборону Севастополя", а другие, просидевшие в тылу, на Кавказе, получили на грудь целый "иконостас". Но вернемся ко 2-му сектору. Не добившись успеха в районе долины Кара-Коба противник продолжил свой натиск в другом месте: вдоль Ялтинского шоссе, но и на этом участке он был остановлен. 20-22 ноября бои шли у подножья г. Гасфорта, но южнее защитники удерживали большой выступ, охватывающий дер. Чоргунь (Чернореченское), Алсу (Морозовка), высоты над дер. Уппа (Родное). Но к началу 2-го немецкого наступления этот выступ был потерян. Когда и как, на этот вопрос, как правило, советские источники ответ не дают.
18 ноября 1941г., закончив разгром отдельных советских частей в Крымских горах, 1-я румынская королевская горнострелковая бригада начала движение к Севастополю. Бригада прибыла под Севастополь 22 ноября 1941г. т.е. в то время, когда немецкий штурм уже практически был завершен. 23 ноября румынские части заменили немецкий 124-й пехотный полк (72-я ПД) в первой линии. Под Севастополем находились: 2-й, 3-й горнострелковые батальоны, 2-й горный пионерный батальон, 37-я противотанковая рота и 4-й артиллерийский полк. К активным действиям части приступили 25-го ноября. Ранним утром румынские горные стрелки выбили части советского 2-го полка морской пехоты из деревни Алсу. Румыны попытались развить наступление, штурмуя высоты над каньоном р. Черная, но безуспешно. Бой завязался в районе Чоргуньского иссара (небольшое средневековое укрепление) и соседней высоты. Бойцы из 1-го батальона ст. л-та А.А.Бондаренко и роты 2-го батальона под командованием л-та Иванова смогли удержать позиции, перекрыв дорогу из д.Алсу в долину Сухой речки. Их поддерживали артиллеристы 134-го гаубичного артполка и зенитчики. Из воспоминаний Е.А.Игнатовича о 75-й зенитной батарее: " в конце ноября, начале декабря батарея была переброшена на другой участок, где ей пришлось вести бои за Итальянское кладбище (Гора Гасфорта). Несколько раз кладбище переходило из рук в руки, неоднократно вела огонь пряной наводкой картечью.
26 ноября 1941г. года батарея поддерживала 2-й полк морской пехоты, атаковавший дер. Алсу, немцы обрушили на батарею массу снарядов. В течение шести часов длилась артиллерийская дуэль 75-а батареи с несколькими вражескими батареями. Несмотря на большие потери в личном составе и технике, зенитчики ни но минуту не прекращали наносить урон врагу. В этом бою умело руководили батареей л-т И.П.Фастовец и комиссар Антонов. Особую смелое" и отвагу проявил командир взвода лейтенант Семенов. Находясь на передовом наблюдательном пункте, в непосредственной близости к врагу, умело и точно корректировал огонь батареи. Героически сражались орудийные расчеты сержантов И.Г.Тишулина и Сапугова, во время боя устраняли повреждения орудий, ведя Непрерывно огонь по врагу". Описывая причины своей неудачи, командир 1-й горнострелковой дивизии М.Ласкар честно указывал, что наступление оказалось неудачным из-за "...героического сопротивления войск противника и плохой погоды". Завязались тяжелые бои между 2-м батальоном 2-го полка морской пехоты и румынскими горными стрелками в районе дороги на Алсу. Исход этого поединка решило вмешательство немецких войск.
В ту пору Гасфортовского озера (несостоявшегося шламохранилища рудника) не существовало. Это была котловина, по которой тек ручеек- Сухая речка. Немцы нанесли удар с тыла, окружив остатки роты л-та Иванова в районе Чоргуньского иссара. К своим, из состава роты пробилось всего 10 человек. Результатом стала потеря важных высот, запирающих выход из дер. Алсу к долине Сухой речки и горе Гасфорта. Это малоизвестная страница истории обороны. Румыны пишут об этих событиях крайне неохотно, т.к. здесь их лучшая горнострелковая бригада понесла тяжелые потери. Советские источники обходят молчанием эти события из-за того, что 2-й батальон, не получив вовремя подкреплений, вынужден был оставить свои позиции, открыв румынам дорогу к г.Гасфорта. Этот эпизод нашей истории требует более тщательного изучения. Полевые разведки показали, что бои были тяжелыми. Вершина высоты 249.7 (отметка современная) усеяна осколками и стреляными гильзами. О тяжелых боях в этом районе говорят и воспоминания ветеранов (Миропольский, Коваленко, Поляков), но подробности боев пока не ясны. Румынские документы подтверждают большие потери 2-го и 3-го батальонов именно в этот период. Может, и правда, румыны все выдумали? Увы, нет. Достаточно посмотреть на сводку потерь 2-го полка морпехоты, чтобы понять, что это не так. Потери полка с 10.11.41г. по 1.12.41г. составили 887 человек. Причем именно с 25.11.41 по 1.12.41 без вести пропало 282 человека.
Все совпадает. 6 декабря выдохшиеся румынские 2-й и 3-й горнострелковые батальоны, сменила группа подполковника Динкулес