Массированная артподготовка началась в начале июня и продолжалась пять дней подряд. Советские авторы утверждают, что эффект от нее был близок к нулю. Это неправда. Обследования рубежей и анализ воспоминаний фронтовиков рисуют совершенно иную картину. П.А.Моргунов писал об этом так: "Несмотря на такую продолжительную и мощную авиационно-артиллерийскую огневую обработку обороны, наши потери в личном составе были незначительными. Спасали глубокие и узкие траншеи, а также подкопы под их передние стенки". Из воспоминаний старшины второй статьи Игнатьева: ".... Фашисты вели огонь орудиями крупного калибра, даже от близкого разрыва такого снаряда сборные огневые точки разваливались, так, как будто они были сложены не из бетонных камней, а из картонных кубиков. Выходы из многих укрытий и землянок засыпало. Мы были вынуждены под огнем противника откапывать своих товарищей. Многих спасти не удалось, и они так и остались навсегда под землей. После артиллерийской подготовки выскочив из бетонного каземата, я не узнал местности: все было перепахано артиллерийским огнем. Немецкие снаряды, взрываясь в каменистой севастопольской земле, высекали из нее тучу мелких и микроскопических камушков, которые тоже наносили раны....". Немецкая артподготовка имела и еще один эффект, на который мало кто обратил внимание, она разрушила большинство проводных средств связи. Полки и дивизии были лишены связи с комендантами секторов, а, следовательно, и с центральным командованием. Устойчиво работала только связь между КП командующего флотом и КП командующего Приморской армии, но без связи с войсками, она смысла не имела.
С одной стороны, советские историки пишут о том, что немецкая артподготовка не нанесла урона оборонительным сооружениям, с другой сами себе противоречат, описывая повреждения береговых батарей. Была повреждена даже бронебашенная батарея N30. Ее немецким артиллеристам нужно было вывести из строя в первую очередь, чтобы обеспечить выполнение плана операции. Из воспоминаний П.А. Моргунова: "К исходу дня была зафиксирована стрельба осадных 615-мм мортир, стрелявших по батареям береговой обороны. Одним снарядом была пробита крыша башни батареи береговой обороны N30, и та временно вышла из строя.".
Современное обследование линии обороны СОР показывает, что на участках наступления немецких войск практически все огневые точки были разрушены. Были разрушены и 2/3 укрытий, о которых пишет П.А.Моргунов. Это разночтение было вызвано, видимо, тем, что после освобождения Севастополя, в органах НКВД, проводилось разбирательство по вопросу слабости укреплений Севастополя, и создатели севастопольских укреплений были вынуждены оправдываться. На самом деле, при строительстве укреплений никто и предположить не мог, что немецкое командование будет столь массировано использовать артиллерию особо крупного калибра. Почти все выявленные огневые точки были уничтожены в ходе артподготовки. Немецкие артиллеристы (в отличие от кораблей ЧФ) вели точный и прицельный огонь по выявленным целям до полного их уничтожения. Это была не стрельба по площадям. Приведу статистику по сборным железобетонным огневым точкам. Это наиболее распространенный вид дота в Севастополе. Сохранились до настоящего времени в более или менее целом виде до 10% этих укреплений. Еще 10% были уничтожены современной застройкой, 55% представляют собой россыпь блоков, перемешанных с землей - это результат немецкой артподготовки. Остальные имеют очень характерные повреждения. Снаряд прошивал стену укрепления, кроша бетонные блоки, и раскрывал дот как цветок в наружу, разбрасывая блоки на несколько десятков метров. Как правило, попадания снарядов приходятся на надамбразурные или подабразурные блоки. Лишь несколько дотов были уничтожены с тыла. Что же это было за оружие, с помощью которого немецкие войска уничтожали советские доты? Для уничтожения не выявленных огневых точек немцы использовали артиллерийские полки люфтваффе, вооруженные 8,8 см зенитками. Снаряд этого орудия мог пробить стену сборного дота с дистанции, недоступной для огня советского пулемета, установленного в доте. Твердым орешком для немцев оказались доты, вооруженные крупнокалиберным пулеметом ДШК, но таких было немного. В том случае, когда применить 8,8 см зенитку не удавалось, в ход шли зенитные автоматы Flakk и специальные штурмовые группы.
Было и еще одно эффективное средство для борьбы с советскими дотами: 7,5 см штурмовое орудие Stug III различных модификаций и ... советская трофейная техника. В литературе упоминается о 4-х трофейных танках КВ, которые немецкие войска использовали против Севастополя. В других источниках речь идет о 28-ми КВ, захваченных на полуострове. Все это так, но ... 28шт. ИСПРАВНЫХ КВ показаны в официальном списке трофейной техники. Реально точное количество захваченных КВ и Т-34 установить сейчас, наверное, уже невозможно. Эффективными средствами борьбы с советскими дотами стали трофейные пушки УСВ и Ф-22, которые имели так же высокую начальную скорость снаряда. Кроме этого, в немецком арсенале имелись тяжелые французские танки, переоборудованные в огнеметные.
Арсенал борьбы с советскими укреплениями у немцев был достаточно большим. Однако, до того момента пока действовала советская полевая артиллерия, все эти средства, кроме штурмовых групп, оказывались бесполезными. А применение штурмовых групп вело к большим потерям, причем гибли наиболее подготовленные немецкие солдаты.
Глава 7 Начало штурма. Удар с Севера.
Не хотелось бы пересказывать события 3-го штурма, но без общей хронологии событий, разобраться в сложных вопросах будет сложно. Итак, канва событий такова:
Упредив наступление противника, артиллерия СОР 7-го июня произвела контр-артподготовку по позициям противника. П.А.Моргунов в своей книге "Героический Севастополь" пишет: "Около 3 час. 7 июня артиллерия СОРа провела контрподготовку по изготовившемуся к наступлению противнику и его артиллерийским позициям, которая, хотя и была сравнительно короткой (вследствие ограниченного количества боеприпасов), но все же нарушила организацию и проведение им артподготовки и нанесла потери его пехоте. Только к 4 час. врагу удалось начать артподготовку. Ураганный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь обрушился на наш передний край на всем протяжении фронта, особенно сильный в III и IV секторах, где действовали шестиствольные минометы и реактивные батареи. Одновременно была проведена авиационная подготовка. В 5 час. утра 7 июня немецко-фашистские войска перешли в общее наступление по всему фронту нашей обороны".
Затем началось немецкое наступление на стыке 3-го и 4-го секторов Севастопольской обороны и на левом фланге 4-го сектора. И, вроде бы никаких нерешенных вопросов по этому эпизоду нет, но если внимательно рассмотреть хронологию событий, наблюдается интересная динамика развития событий. Три дня немцы топчутся переда позициями 172-й дивизии, прогрызая их метр за метром, проходя в день около 500м, а 10-го июня сразу же выскакивают на 2,5 км вперед, и занимают станцию Мекензиевы горы. При этом, они, почти без задержек преодолевают тыловой рубеж и противотанковый ров. В этот день гибнут многие зенитные и полевые батареи, находящиеся в этом районе, и, если немецкие потери 7 и 8 июня были высоки, то начиная с 9 числа, они резко снижаются. Почему?
А потери немцев в первые три дня боев были очень высокими. Достаточно сказать, что в 22-й пехотной дивизии выбыли из строя почти все командиры батальонов. Причем, стоит учитывать, что офицеров в немецкой армии было относительно немного (по сравнению с советскими войсками), и их старались беречь. Несмотря на то, что главный удар наносила элитная дивизия, ее поддерживали танки, тяжелая артиллерия и авиация, немцы трое суток практически топтались на одном месте. Потом все изменилось...
События 3-го штурма, общеизвестны. Но советские источники обычно описывают события отдельными эпизодами, из которых общая картина не вырисовывается. Это сделано не случайно, чтобы соблюсти "политкорректность".
Объективно говоря, если разобрать картину первых дней третьего штурма, то выяснится, что первой свои позиции потеряла прославленная на страницах многих произведений, 79-я морская стрелковая бригада, на штате курсантской, которой командовал легендарный полковник А.С.Потапов. Именно из ее участка немцы в первый же день "выкусили" большой кусок, окружив роту 2-го батальона в противотанковом опорном пункте N2.
Вины командиров и бойцов бригады в этом нет. Линия обороны на этом участке объективно говоря, была слабой. В первой линии обороны бригады на направлении главного удара, стояли всего полтора батальона, против которых действовали сразу два немецких полка (16-й и 47-й) 22-й пехотной дивизии. Естественно, бригада, численностью чуть более 3 тыс. человек свои позиции удержать не смогла. Ее растянули более чем на 5 км. Да, участок был удобен для обороны, он был усилен пулеметными дотами 4-го батальона дотов и дзотов, но линия обороны бригады была слишком редкой.
Тактика немцев была обычной: "клещи". Они как бы выкусывали из севастопольской обороны куски, и если бы советская оборона действительно состояла из опорных пунктов, с круговой обороной, то немцам пришлось бы трудно. Это четко можно увидеть на примере противотанкового опорного пункта N2, который имел подобие круговой обороны. Его бойцы, продержавшись до ночи, и, в большинстве, смогли прорваться к своим. Но это было редкое исключение. Советская оборона имела, в основном, линейную структуру, рекомендации группы консультантов под командованием генерала Галицкого, выданные еще в январе, остались без внимания.
Однако не все командиры пропустили рекомендации московской группы мимо ушей. Оборона 172-й стрелковой дивизии полковника Ласкина имела комбинированную структуру. Она имела четыре опорных пункта с круговой обороной, и именно в них "завязли" лучшие немецкие части. Несмотря на то, что сосед справа отошел, дивизия, в основном, позиции держала, загнув фланг 747-го полка и удерживая противника от продвижения огнем артиллерии. Два передовых опорных пункта дивизии в районе долины Бельбека были окружены, но стойко держали оборону. Оборона одного из таких пунктов, стала яркой страницей в истории обороны.