В воспоминаниях В.Боргезе есть упоминание: "29 июня 5 торпедных итальянских катеров снова вышли в море, чтобы во взаимодействии с 6 немецкими десантными кораблями произвести демонстративную высадку десанта на берегу между мысом Фиолент и Балаклавой с целью отвлечь внимание русских от настоящего десанта, который должен был высадиться в другом месте"...
Так даны воспоминания В.Боргезе в советском переводе. В оригинале использовано словосочетание "вarcone da sbarco" т.е. "десантная баржа" в другом месте "chiatta motorizzata", т.е. моторная баржа.
Ни о каких парусно-моторных шхунах у Боргезе речь не шла. Да, в итальянском языке есть слово "barca" т.е. "барк", но это другой тип судна. Кроме того, стоит разделять две группы кораблей. Итальянцы, действительно, устроили "шум", прикрывая высадку диверсантов на побережье. Из воспоминаний В.Боргезе: ". "Чтобы привлечь к себе внимание противника, наши моряки кричали и стреляли, стараясь наделать как можно более шума, катера маневрировали, наконец, один взрывающийся катер, управляемый старшиной Барбера, был направлен прямо на берег и своим ужасающим взрывом еще больше усилил желаемую суматоху".
Вторая группа кораблей это десантные баржи, высадившие диверсантов. В статье Ф.Куровски есть упоминание о высадке грузинской диверсионной группы "Тамара II" и 6-й роты учебного полка 800 "Бранденбург" (командир Ганс-Герхард Банзен) с десантных судов, на пляжах, в четырех точках побережья, от "kap Feolent" до "Kossaken-bucht". Т.е. от Феолента до Казачьей бухты. При этом указано, что группы высаживались именно с моторных десантных барж. Ни о каких шхунах речь не идет.
Высадка десанта была. С 29-го июня во многих воспоминаниях появляются немцы, переодетые в красноармейскую форму. Вспомним хотя бы мемуары Н.Александрова. "В лощине, возле засыпанного выхода из тоннеля, много народу. Кроме нас, здесь остатки отступающих подразделений. Стоит дикая пальба. Не разобрать, кто по кому стреляет. Присматриваюсь: из-за куста солдат в плащ-палатке строчит из автомата по толпе. Что-то неладное! Прицеливаюсь ему в голову. Он падает. Подбегаю к нему, сдираю плащ-палатку. Под ней эсэсовский мундир. Показываю убитого комиссару. Порозов приказывает:
-- Всем снять плащ-палатки! Бойцы выполняют команду. Все сняли, кроме нескольких солдат, которые, отстреливаясь на ходу, бегут к кустарнику. С ними быстро расправились. Они оказались переодетыми гитлеровцами". И это далеко не единичный случай. Судя по немецким документам, и по тому, что переодетые "немцы" все же появились в рядах защитников, высадка все же удалась (во всяком случае, частично), и была она произведена как раз с 28 на 29 июня.
В то же время П.А.Моргунов указывает: ""Береговая батарея N 18 сорвала этот план противника, своевременно открыв огонь и не допустив десант к Херсонесскому полуострову. Командир 18-й батареи Н. И. Дмитриев 30 июня вечером доложил, что огнем батареи 9 из 12 шхун, шедших в направлении Херсонесского маяка, были потоплены на траверсе мыса Фиолент в расстоянии 6,5--7,5 км. Оставшиеся три шхуны ушли в море. Десант врагу высадить не удалось". Странно вот что: П.А.Моргунов опять же пишет о парусно-моторных шхунах, в то же время, как по немецким данным, в высадке использованы десантные баржи. Это означает, что была и третья группа. Это двенадцать парусно-моторных шхун, которые были обстреляны 18-й батареей, т.к. в документах 3-то артдивизиона четко указаны параметры цели, и ее тип.
Что же это за шхуны, которые потопила 18-я батарея? Вспомним телеграмму Ф.С.Октябрьского: " Тов. Елисееву поставить на питание Севастополя все подводные лодки, в качестве пробы поставить на коммуникации 7--10 лучших моторно-парусных шхун, надежно оборудовав их в навигационном отношении. Увеличить зенитное вооружение".
Действительно, из нескольких точек кавказского побережья в ночь с 27 на 28-е июня вышли девять парусно-моторных шхун, имея на борту, в общей сложности, две маршевых роты и боезапас. Не вернулись обратно шхуны "Моряк", "СП-217", "СП-218". Числится "пропавшей без вести", в период с 26 по 29 июня, шхуна "СП-212". Этот вопрос требует более тщательного исследования. Возможно, это совпадение, а возможно и нет.
И можно было бы отмахнуться от этого предположения, назвав все выдумкой, если бы не один случай. На пункт приемки металла поступили два якоря, характерной формы. Якоря были откованы ростовской артелью, в 20-е годы ХХ века. Якоря этого типа, как раз, использовались на парусно-моторых шхунах. Якоря были найдены и подняты на поверхность, как раз в районе, где должны были лежать потопленные шхуны. Сама по себе находка ни о чем не говорит, но в ходе беседы, выяснилось, что якоря - не единственная находка. Снимки поднятых со дна моря предметов были "безликими" и не дали никакой дополнительной информации. Кроме одной. На небольшом латунном колоколе, с внутренней стороны, стандартными штампами по краю была выбита надпись "СП 212". Может это совпадение. Что нашли в указанном районе? Куски деревянной обшивки и набора, остатки небольшого двигателя, дельные вещи, и... 76мм снаряды советского производства. Так что вполне возможно, что 18-я вела огонь по своим же. Такие ситуации на войне бывают часто, даже в нормальной обстановке, даже если это так, не стоит клеймить советские войска позором. Вспомним, например, сколько своих вертолетов сбили американцы в Ираке. Дело в другом: из-за ослабевшего наблюдения за побережьем, немцам удалось высадить десанты.
Снимаемая с охраны берега 9-я бригада имела дислокацию вдоль берега, а, вот, прибывшая ей на замену 142-я бригада сосредотачивалась на линии прикрытия эвакуации. Группы были высажены на пляж Васильевой балки и у скалы Митилино. (1-й и 2-й взводы "Саперной школы"). Группа была обнаружена и частично уничтожена частями 456-го полка. Пограничники вовремя обнаружили высадку, и завязался бой. Описание этого боя сохранилось в неподписанных воспоминаниях, хранившихся в Балаклавском музее (ныне утрачены). Вторая группа была высажена между мысом Лермонтова и Виноградным мысом, здесь высаживались "бранденбуржцы" из 6-й роты. Третья группа высаживалась за Виноградным мысом. Здесь тоже высаживались диверсанты из 6-й роты. Высадка этих двух групп прошла удачно.
П.А.Моргунов пишет: "Гарнизон береговой батареи N 18 около 12 час. дня 1 июля отбил атаки танков и пехоты с помощью батареи N 35, открывшей огонь по танкам практическими снарядами, после чего враг временно прекратил атаку. Вечером противник снова пошел в атаку, но на батарее уже не было снарядов. Подорвав орудия, командир батареи N 18 старший лейтенант Н. И. Дмитриев с оставшейся небольшой группой бойцов при наступлении темноты сумел прорваться на батарею N 35. Позже он со своим личным составом принял участие в обороне батареи и геройски погиб в бою". Тогда, почему же, моряки, повстречавшиеся Меньшикову вечером 30.06.42г. сказали, что батарея взорвана? Отчет нашелся неожиданно. В воспоминаниях наемника, немецкого происхождения, сражавшегося в Южной Африке, с чисто немецкой фамилией Orloff, есть упоминание о его службе в спецподразделениях Вермахта. Он пишет: "после высадки на живописном пляже под скалами, мы бесшумно поднялись по тропинке. Нам никто не препятствовал, лишь на самом верху, "Вили" зарезал спящего часового в солдатской форме. Сами мы были в матросской робе, и, нам казалось, что мы мало отличались от защитников. Мы несколько раз пытались проникнуть к цели нашей операции огромному бетонированному форту, но каждый раз, нас останавливали часовые. И вот, наконец, удача улыбнулась нам, мы встретили ничего не подозревающих "собратьев" моряков, которые шли на какую-то батарею, во главе с каким-то лейтенантиком. "Густав" вовремя сообразил, что к чему, рассказав, что батареи уже нет, она взорвана, угостил лейтенанта сигаретами, и убедил вернуться в форт. Вместе с этой группой прошли и трое из нашей группы. Остальных остановил патруль. Но судьба той троицы оказалась незавидной. "Йохан", доставая пачку сигарет "засветился" своими запасами, и был буквально растоптан озверевшей толпой. После этого НКВД застрелило "Густава", когда он открыл стрельбу по офицерам, удалось вырваться из этого ада только "Вилли", да и то, потому, что, убирая часового он весь измазался в глине. Причина провала бойцов группы, оказалась совершенно неожиданной: на нас было слишком чистое и аккуратное обмундирование, мы были выбриты, и этим разительно отличались от окружающих". Может, это и совпадение, но уж очень много деталей сходится.
Член "группы особого назначения" ЧФ Н. Монастырский писал, что 1 и 2 июля на аэродроме они вылавливали немецких провокаторов в форме матросов, которые подбивали одиночных бойцов стрелять по нашим самолетам, жечь боезапас, когда каждый патрон был на счету. Член этой группы В.Гурин в своих воспоминаниях написал, что после подрыва батареи группы фашистов на шлюпках и катерах высадились на мысе с целью пленить командный состав. Фашисты были одеты в красноармейскую форму и сумели просочиться в район 35-й батареи, при этом внесли панику среди бойцов. Всю ночь шел бой и вылавливались десантники, а утром после рассвета они стали явно заметными по выхоленным лицам и были полностью ликвидированы. Их шлюпки и катера захватили счастливчики из бойцов на берегу. Из воспоминаний Александрова (бронепоезд "Железняков"): "Мы сидим в темноте, не выпуская из рук оружия. И в это время послышался истошный крик. Какой-то сукин сын взывал к "гражданскому населению":
-- Зачем нам погибать? Обезоруживай матросов и выходи на волю! Немцы нас не тронут!
Несколько моряков бросаются на голос. Не так-то просто в темноте найти мерзавца. Наконец слышится:
-- Вот он, гад!
Комиссар включает фонарь. Два раненых краснофлотца держат верзилу с перекошенным от страха лицом. Допрашиваем его. Ясно: предатель, подосланный фашистами.
-- Смерть собаке! -- гремит под сводами тоннеля. Провокатор стоит, прижавшись боком к стене. Четыре моряка поднимают автоматы, смотрят вопросительно на комиссара. Порозов брезгливо морщится и кивает головой. Коротко треснули очереди, словно горсть гороха кинули на жесть. Предатель упал".