Перегруппировка и смена частей производилась в сжатые сроки. Выведенные из боя остатки рот полка Селихова, кроме 5-й роты были сведены в одну роту в составе 140 человек, миномётная и пулемётная роты были переформированы во взвода. 5-я рота, имевшая меньше потерь, осталась без изменений.
В подразделениях полка Селихова все снаряды, мины и патроны были израсходованы. Корабли, доставившие на плацдарм 554-й полк, для полка Селихова не доставили ни одного снаряда, ни одного миномёта, ни одного мешка продовольствия. Приняв под своё командование 554-й полк и реорганизовав наличные силы, майор Селихов уже с утра 25 января приказал перейти в наступление на двух важнейших направлениях: из района селения Большой Таракташ (Каменка) на Салы (Грушевка) и из района развилки дорог севернее Судака на Отузы (Щебетовка). Проведя короткую артиллерийскую подготовку, десантники начали наступление, но под огнём противника продвинуться вперёд не смогли. Немецкое командование, подтянув свои тылы к передовым частям, начало крупное наступление, чтобы в короткий срок окончательно разбить десантные полки Селихова и овладеть судакским плацдармом. В ночь на 26 января в район селения Большой Таракташ (Каменка) со стороны селения Салы (Грушевка) дополнительно прибыл немецкий батальон и подразделения румынской кавалерии с танками и бронемашинами. Подойдя к рубежу обороны десантников, вражеские войска развернулись в цепь и при поддержке авиации перешли в наступление против двух рот 226-го и 554-го полков Селихова. В ходе наступления немецко-румынские части нанесли группе Селихова серьёзное поражение, сбили её с занимаемых позиций, овладели селениями Большой (Каменка) и Малый (Дачное) Таракташ, а также грядой высот в этом районе и создали угрозу прорыва на Судак с севера. Одновременно из района Козы (Солнечная Долина), перевал Синор, развернули наступление полки 170-й немецкой пехотной дивизии при поддержке двух полков артиллерии. Наступление этой группировки также поддерживалось авиационной группой, базировавшейся на аэродроме Старый Крым, которая за день произвела 25 самолето-вылетов. На этом направлении подразделения 226-го полка понесли тяжёлые потери, но не позволили противнику прорваться к посёлку Судак. Алуштинская группировка румын, усиленная немецким батальоном с артиллерией и миномётами, также развернула наступление против 5-й роты 226-го и 1-й роты 554-го полков, стремясь ворваться в посёлок Судак с запада. Однако и на этом направлении десантники, с большим трудом, но удерживали позиции и лишь на отдельных участках вынуждены были отойти в глубь обороны. Потеря отдельных рубежей, особенно выгодных высот в районе посёлков Большой (Каменка) и Малый (Дачное) Таракташ, значительно ухудшили оперативную обстановку на судакском плацдарме. Во всех подразделениях группы Селихова боеприпасы почти полностью были израсходованы и продукты были на исходе. Становилось очевидным, что в создавшихся условиях судакский плацдарм в скором времени придётся оставить.
Вечером 25 января Селихов доносил штабу Черноморского флота о том, что десантники несут большие потери. Из оставшихся двух рот 226-го горнострелкового полка сформирована одна стрелковая рота, пулемётная рота реорганизована в пулемётный взвод, а миномётная рота – в миномётный взвод. Снаряды, мины и патроны в группе отсутствуют. Селихов вновь предлагал усилить группу живой силой, вооружением, боеприпасами и продовольствием. К концу 26 января на плацдарме создалась крайне опасная обстановка для подкреплений группы Селихова. В непрерывных боях с крупными силами противника, поддержанными артиллерией, танками и авиацией, десантники несли большие потери, с трудом сдерживали вражеские атаки, а на отдельных участках вынуждены были оставлять свои позиции и отходить к окраинам Судака[26].
27 января оперативная обстановка на судакском плацдарме для группы Селихова ещё более осложнилась и стала критической. Ослабленные и истощённые в боях десантники, имевшие в своём составе не более 500 относительно боеспособных человек, при крайне ограниченном количестве вооружения, боеприпасов и продовольствия, при отсутствии связи с командованием фронта и кораблями флота, с большим трудом удерживали свои позиции в ближайших окраинах Судака, окружённого с трёх сторон крупными силами противника. Ведя тяжёлые бои с вражескими войсками, десантники храбро отражали удары врага. 27 января в 12 часов дня, прикрывшись заслоном подразделений прикрытия, группа Селихова вышла из Судака, оторвалась от противника и скрылась в лесу северо-западнее Судака. Через час и отряд прикрытия оставил Судак, Немецкую Колонию, Судакскую и Новосветскую бухты и направился в лес вслед за основной группировкой десанта. Переход остатков десанта группы Селихова в лес проводился в исключительно тяжёлых условиях, по горным нехоженым тропам. Бойцы несли на себе оружие, ведя под руку раненых, больных и истощённых товарищей, которые хоть немного могли передвигаться. Основная масса тяжелораненых бойцов и командиров в количестве около 700 человек остались в Судаке. К 16 часам остатки группы Селихова вышли в район высоты 954,1 /гора Сугут-оба/, находящейся в 14 километрах северо-западнее Судака, и, организовав боевое прикрытие, остановилось на отдых. Во второй половине дня противник занял Судак, Немецкую Колонию, совхоз Новый Свет и Судакскую бухту.
Большой заслугой майора Селихова в последний день боевых действий явилось то, что он удачно вывел остатки своих войск из-под очередного удара противника в горно-лесной массив, не позволив врагу на плечах своих войск, ворваться в лес и успешным ударом остановил гитлеровцев в предгорьях, вдали от партизанских баз. Дальнейшие попытки врага преследовать группу Селихова потерпели неудачу.
По данным отчета немецкой 170-й ПД в ходе уничтожения Судакского десанта захвачены
– 810 пленных;
– около 700 убитых пленных;
– 29 станковых пулеметов;
– 68 ручных пулеметов;
– 14 минометов;
– 7 противотанковых пушек;
– 900 винтовок;
– 5 полковых пушек[69].
Часть Судакского десанта смогла уйти к партизанам. Часть попыталась выйти к своим. По данным немецкой разведки 07.02 42 г. (!) в районе д. Отузы в результате боя пленены 15 человек 554-го полка из Судакского десанта. 09.02 42 г. пленены 3 моряка из первого Судакского десанта. Т. е. люди не бежали сдаваться в плен, пытаясь выполнить свой долг до конца.
В ходе боев за Судак за два дня (23–24 января) потери 170-й ПД (без румынских частей и артиллерии) составили 1 офицер, 29 человек убитыми и 169 человек ранеными. Доставлял много беспокойства и Севастополь. Однако после январских наступлений на этом фронте тоже наступило затишье.
В связи с тем, что теперь 11-й армии приходилось действовать на два фронта, был создан подвижный резерв, состоявший из 190 (без орудий) и 197-й дивизионов штурмовых орудий и 60-го танкового батальона. Всего 200 стрелков и 6 штурмовых орудий. Сюда же доставили все подбитые штурмовые орудия[70]. Расположение резерва – Бахчисарай. Очевидно, что противник больше боялся прорыва со стороны Севастополя. 27 января немецкие части отказались от наступательных планов и перешли к обороне.
Перешли к обороне и советские части. Командование фронта начало накопление сил, продолжавшееся до конца февраля.
К сожалению, поражение под Феодосией имело и «внутренние» последствия. Для того, чтобы разобраться в причинах и результатах поражения, в Крым был направлен представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис, который прибыл на полуостров 20.01.42 г.
Ситуация вскрылась после прибытия на фронт представителя Ставки армейского комиссара 1 ранга Л.З. Мехлиса. Вместе с ним прибыли заместитель начальника оперативного управления Генерального штаба – начальник Южного направления генерал-майор П.П. Вечный и военный комиссар артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления дивизионный комиссар П.А. Дегтярев.
Картина, которую застал Л.З. Мехлис на полуострове, действительно, была во многих отношениях неприглядной, и требующей срочного вмешательства.
К сожалению, первичные документы фронта подверглись серьезной «чистке» в 60-е годы XX века. Изъятие документов носило целенаправленный характер, и было направлено против Л.З. Мехлиса. В ряде работ этому человеку дается крайне негативная оценка. Приведу небольшой пример: «Мехлис был главным политкомиссаром Красной Армии, начальником Главного политуправления (ГУПП РККА), и таким образом, он руководил целой армией политработников, количество которых в 1942 году превышало 250 тысяч человек. Позднее Хрущев назовет аппарат Мехлиса «клеткой с бешеными собаками», и даже Сталин подвергал его критике за «абсурдное рвение» и называл его «страшным зверем». При этом он в полном смысле слова был креатурой диктатора и его подручным»[71].
Некоторые авторы утверждают, что он лично отдал приказ о расстреле ряда офицеров, в том числе и командира 236-й дивизии В.К. Мороза.
В реальности, механизм происходившего был несколько иным, Л.З. Мехлис таких полномочий не имел, но доклад, направленный в Ставку 22 января 1942 г. содержал очень резкие негативные оценки некоторых командиров. Во многом эти оценки были объективными.
С комбригом В.К. Морозом ситуация не совсем понятна. По одним данным, он был расстрелян еще 19 января, по другим, 22 февраля 1942 г., но в любом случае, по действующим процедурам Л.З. Мехлис подписать приказ о расстреле не мог (и не подписывал). Это не его уровень полномочий. Решение принималось органами военной юстиции по представлению командования.
Известный автор В. Звягинцев, в своей книге «Война на весах Фемиды: война 1941–1945 гг. в материалах следственно-судебных дел»[72] указывает: «22 января Мехлис доложил Сталину, что застал в Крыму «самую неприглядную картину организации управления вой