Фесин, Иван Иванович (31.05.1943 – 18.06.1944), полковник, с 17.11.1943 генерал-майор
Кулижский, Петр Иванович (19.06.1944 – 09.05.1945), полковник, с 02.11.1944 генерал-майор
177-й стрелковый полк (818, 976 сп),
509-й (180) стрелковый полк,
814-й стрелковый полк,
687-й (889) артиллерийский полк,
27-й (28) отдельный истребительно-противотанковый дивизион,
178-я зенитная артиллерийская батарея (292 отдельный зенитный артиллерийский дивизион) – до 29.3.43 г.,
496-я разведывательная рота (311 разведывательный батальон),
404-й саперный батальон,
615-й отдельный батальон связи (630 отдельная рота связи),
392-я медико-санитарный батальон,
102-я (10) отдельная рота химзащиты,
94-я автотранспортная рота (665 автотранспортный батальон),
337-й полевая хлебопекарня (459 полевой автохлебозавод),
236-й дивизионный ветеринарный лазарет,
701-я полевая почтовая станция,
508-я полевая касса Госбанка.
Копии: начальникам Главного политического управления, Главного управления формирования и укомплектования войск, артиллерии Красной Армии, Главного автобронетанкового управления, Главного управления тыла, командующим Военно-воздушными силами Красной Армии, Войсками ПВО страны, Черноморским флотом, народному комиссару Военно-Морского флота
В целях удобства управления и более успешного выполнения задания по освобождению Крыма Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
Реорганизовать Кавказский фронт, разделив его на Крымский фронт и Закавказский военный округ.
В состав Крымского фронта включить войска бывшего Кавказского фронта, расположенные на Керченском полуострове, на Таманском полуострове и в районе Краснодара (44, 51 и 47-я армии), подчинив ему войска Севастопольского оборонительного района, Черноморский военно-морской флот, Азовскую военную флотилию и Керченскую военно-морскую базу. Штаб фронта – Керчь.
Подчинить командующему Крымским фронтом Северо-Кавказский военный округ с правом использования войск и формирований Северо-Кавказского военного округа лишь с разрешения Ставки Верховного Главнокомандования.
Командующим Крымским фронтом назначить генерал-лейтенанта Козлова. В качестве штаба Крымского фронта использовать штаб бывшего Кавказского фронта.
В состав Закавказского военного округа включить территории Грузинской, Армянской, Азербайджанской союзных республик и Дагестанской автономной республики со всеми расположенными на территории этих республик войсками.
Подчинить командующему Закавказским военным округом войска, расположенные на территории Иранского Азербайджана.
6. Командующим Закавказским военным округом назначить генерала армии Тюленева.
Замнаркому обороны т. Щаденко к 5 февраля 1942 г. сформировать штаб Закавказского военного округа на базе управления формирования и укомплектования бывшего Кавказского фронта.
7. Разграничительную линию между Закавказским и Северо-Кавказским военными округами установить по линии северных границ Дагестанской и Грузинской республик.
Северную Осетию оставить в составе Северо-Кавказского военного округа.
Указанную реорганизацию Кавказского фронта закончить к 8–10 февраля 1942 г.
Получение подтвердить, об исполнении донести.
Ставка Верховного Главнокомандования
Глава 4Февральско-мартовское наступление
Февраль 1942 года, за исключением последних его дней, прошел относительно тихо. Советские части готовились перейти в наступление, но срок наступления каждый раз переносился.
С потерей Феодосии, возможность выйти на оперативный простор Крыма для советских частей стала эфемерной. Противник перехватил двумя корпусами (30-м и 42-м) выход с Керченского полуострова и приступил к созданию оборонительных укреплений.
По логике, нужно было поочередно начать действия то с Севастопольского плацдарма, то с Керченского, чтобы «растянуть» немецкую оборону на два фронта. К сожалению, советская сторона пошла по другому пути: она начала накопление сил лишь на одном плацдарме – Керченском. Попытку брать немецкую оборону в лоб на перешейке, где абсолютно исключен фланговый маневр, разумной никак не назовешь. Попытка прорваться из Севастополя, на первый взгляд кажется нереальной, но как показало дальнейшее развитие событий, такая возможность была.
Возможно, повторная попытка взломать оборону на том же участке имела бы смысл, при условии высадки тактических десантов на левом и правом фланге немецкой обороны, и она рассматривалась, но, к сожалению, не была реализована.
Керченский полуостров, это холмистая глинистая равнина, почти напрочь лишенная леса, пересеченная небольшими солеными болотами и озерами, почти напрочь лишенная источников пресной воды. Размещение войск в этом районе – задача крайне проблематичная. Требуется доставка всего: воды, продовольствия, боезапаса. Для размещения людей требовался большой объем стройматериалов и большой объем строительных работ. Но и этот фактор учтен не был.
На это накладывались проблемы в снабжении топливом и запчастями. Участник событий И.Ф. Галкин так описывает ситуацию на Керченском полуострове: «Прежде всего, стали выходить из строя танки Т-26. И не всегда от попаданий вражеских снарядов. Резиновые бандажи опорных катков не выдерживали больших переходов по развороченному после дождей, а затем окаменевшему от морозов грунту. В запасе катков не было. Что делать? Помогла русская смекалка. В Керчи, на заводе имени Войкова, взорванном еще в ноябре 1941 года, чудом сохранились небольшая вагранка и томильная печь. Кадровые рабочие – термитник и литейщик (жаль, не осталось в памяти их фамилий) – взялись за дело. Через две недели ремонтники получили цельнолитые катки из ковкого чугуна. Правда, катки гремели по гусеницам, но танки бегали достаточно резво, на переходах не застревали и уверенно шли в бой.
Трудности наши увеличились, когда стали выбывать из строя танки Т-34 и КВ. На их ремонт пришлось целиком переключить 49-ю подвижную ремонтную базу, а восстановление танков Т-26 поручить войсковым подразделениям. Но через два-три дня стало ясно – для войск эти работы не по плечу. Тогда-то я вспомнил о 13-й стационарной ремонтной базе, оставшейся в Тбилиси. Может быть, она поможет нам? Своими соображениями поделился с генералом Павелкиным.
– Давайте попросим помощи у Закавказского округа. В тринадцатой базе много квалифицированных людей, и без ущерба для округа она может выделить нам несколько ремонтных бригад.
Генерал Павелкин, видимо, не поверил в успех моей затеи.
– Военный совет не пойдет на это.
Но я не отказался от своих намерений. Через два дня в Автобронетанковом управлении появился незнакомый генерал с улыбчивым румяным лицом и веселыми искорками в глазах. Он долго беседовал с Павелкиным, потом подошел ко мне и без тени официальности представился:
– Вольский, генерал-инспектор автобронетанкових войск Красной Армии. Вот, приехал к вам… В распоряжение заместителя наркома Мехлиса.
– А разве он здесь? – вырвалось у меня.
– Здесь, – улыбнулся Вольский и почему-то хмыкнул. – Ну ладно, выкладывай свои нужды. В Москве мне сказали, что ты опытный ремонтник.
– Что с того, – возразил я. – Ремонтник я стационарный, до войны был начальником тринадцатой базы.
А здесь совсем другое дело: полевые условия и ограниченные средства…
– Но ты предлагаешь просить людей со своей прежней базы?
«Ясно, – подумал я, – Павелкин уже доложил». И твердо ответил:
– Так точно. На тринадцатой хорошие кадры, знающие машину Т-26, а у нас их две бригады, полк да отдельные батальоны.
Генерал Вольский на минуту задумался, а затем сказал:
– Дай на всякий случай список тех, кого хотел бы заполучить. Попробую поговорить с замнаркома.
Я обрадовался и тут же попросил:
– Хорошо бы откомандировать к нам начальника производства капитана Толмачева и начальника ОТК воентехника первого ранга Карцева. Знающие люди! А пятнадцать – двадцать мастеровых они подберут сами.
– Но ведь рабочие – вольнонаемные. Согласятся ли пойти на фронт?
– Не сомневайтесь, товарищ генерал. Обещали прийти по первому зову.
– Вот как! Неплохо. Так и будем держать, – заключил Вольский и протянул мне руку.
Вскоре был подписан приказ о назначении капитана Толмачева старшим помощником начальника отдела ремонта, а через несколько дней заявился и он сам. Мы обрадовались встрече, вспоминали Тбилиси, много говорили о предстоящей работе на фронте. Позднее как-то ранним утром мне сообщили, что явилась группа гражданских людей, которые спрашивают военинженера второго ранга Галкина. Я вышел и сразу увидел улыбающееся, довольное лицо Николая Федоровича Карцева, а вокруг него знакомых рабочих тбилисской базы. Не гася своей обычной иронической улыбки, Карцев по всем правилам устава доложил о прибытии группы ремонтников. Я поблагодарил их за отзывчивость. Ведь как-никак все рабочие были «бронированными» и имели полное право остаться в тылу.
– Зачем мало людей просил, товарищ начальник? – спросил с характерным армянским акцентом слесарь Сергей Кананов.
– Многие обиделись, что их не вызвали, – подтвердил горбоносый Манукян. – Инженеры Марго Токманджан и Семенова тоже хотели ехать, но начальство инженеров не пустило, раз, говорят, не вызывали.
Честно говоря, у меня сразу улучшилось настроение. Рабочий класс – золотой народ!
– Ничего, ребята, – ответил я. – Каждый из вас стоит троих.
Все прибывшие с базы № 13 гордились своей ролью добровольцев-фронтовиков. А уж я-то знал, что мастерство таких, как С.С. Кананов, И.М. Титаренко, М.О. Аветисов, Ф. М. Шабунин, Р.Х. Казаров, А.В. Селезнев, М.К. Гукасов и других, на фронте очень и очень пригодится.