Сомнения в достоверности этой информации возникли при расчете времени, необходимого для проведения этой операции. Операция при всем желании не укладывалась во временные рамки.
Документы Крымского фронта дублируют информацию о десанте «Десантный отряд в составе ТЩ № 22 и 27 и 4 СКА в ночь на 1.3 при огневом противодействии противника, высадил в районе Алушта демонстрационный десант. Отряд корабельной поддержки в составе крейсера и двух миноносцев вел огонь по батареям противника в районе Алушта, обеспечивая высадку»[102]. Все вроде бы совпало, но сомнения оставались. Все дело в том, что даже в случае следования каравана кораблей с максимальной для них скоростью, времени для высадки десанта не хватало. Расчет показывал, что времени хватало только на подход и отход крейсера и эсминцев. Тральщики в график не укладывались.
Ответ удалось найти в немецких документах. В утренней сводке 11 армии указано: «Около полуночи, корабельной артиллерией были обстреляны Алушта, Куру-Узень, Судак, Корокель. В 2.55 три боевых корабля приблизились к Алуште на 1700 метров, но были отогнаны нашим огнем». Вот и вся высадка…
А обстрел Дальних Камышей, Корокель, Судака и Алушты действительно был. В документах фронта указано, что эскадра в составе крейсера, трех эсминцев и лидера обстреливала указанные населенные пункты.
По данным журнала боевых действий 51-й армии, 1 марта 1942 года части армии закрепились на захваченных рубежах, подтягивая тылы, и ведя «частную наступательную операцию по овладению выс. 28, 2, Корпечь и Кой-Асаном»[103].
В донесениях 42-го немецкого корпуса указывается, что «начиная с 7.30 утра следуют непрерывные атаки, поддерживаемые танками… против д. Корпечь и высоты 28.2. Около 11 часов высота 28.2 была оставлена. Группа Мюллера (105-й ПП) подчиненная 46 ПД, удержала д. Корпеч. Взорваны три орудия 1-го дивизиона 814-го тяжелого артполка и 12 румынских 7,62 см орудия»[104]. Противник указывает, что в ходе атаки были подбиты 12 советских танков. Для удержания линии обороны, 42-му корпусу были приданы 13 штурмовых орудий 197-го дивизиона.
30-й немецкий корпус в дневном донесении указывает лишь атаку двух рот на высоту 66,3, поддерживаемую двумя танками[105].
Противнику нужно было продержаться совсем немного: подходила 28-я легкопехотная дивизия, а передовые части 22-й танковой дивизии находились уже в районе Берислава. 28-я дивизия (егерская) имела всего два полка (83 и 49-й) и ее артполк имел более слабый состав (два дивизиона имели всего по две батареи, оснащенные горными орудиями), но это была крепкая кадровая дивизия. Советское командование явно опаздывало.
В статье, «Мы закатим немцам «большую музыку». Наступление на Крымском фронте» указывается: «К 2 марта войска фронта потеряли в безуспешных атаках 93 танка. В тот же день Д.Т. Козлов принял решение закрепиться на занятых рубежах и «перейти в наступление, когда подсохнет почва». После первого неудачного наступления в 39-й танковой бригаде осталось 2 КВ, 6 Т-34 и 11 Т-60, в 40-й танковой бригаде – 2 КВ, 7 Т-34 и 21 Т-60, в 229-м танковом батальоне – 4 КВ. Выведенные из Ирана легкие танки Т-26 различных типов находились в 55-й (53 машины) и 56-й (90) танковых бригадах, 24-м танковом полку (29 Т-26)». Это не совсем так. К примеру, в 229-м тяжелом танковом батальоне было 16 танков КВ, из них, на двух танках из-за неправильной эксплуатации сожгли диски главных фрикционов, на одном вышел из строя мотор, на четырех машинах разрушены коробки передач, пять танков застряли в грязи или из-за поломок в тылу противника. В строю, действительно, всего 4 машины. Но назвать потери «боевыми» как-то очень сложно. В 39-й бригаде на 2 КВ вышли из строя коробки передач, на пяти КВ двигатель «показал руку дружбы»[106] на одном «застучал двигатель»[107], один Т-34 сгорел из-за подтекания топлива, на одном вышел из строя двигатель.
Да, действительно, в строю осталось всего два танка КВ, но ни один из них не был подбит немцами. Та же картина и по остальным подразделениям. И еще одна поправка. Наступление всего фронта, действительно, приостановилось, но, как указывают журналы боевых действий, части 51-й армии вели частную боевую операцию по овладению д. Корпечь, Харцис-Шибань, Кой-Асан.
Из донесения 42-го корпуса в штаб 11-й армии: «…в 7.30 слабый удар против Кой Асан южный и Корпечь. В 8.15 удар силами до дивизии с танками, несколькими волнами (пехота) в 11.30 удар отражен»[108]. В отражении атаки был задействован 197-й дивизион штурмовых орудий.
Как докладывал штаб 42-го корпуса, «силы 46-й ПД на исходе». В связи с этим, несмотря на положение под Севастополем, немецкое командование начало срочную переброску ж/д транспортом 122-го пехотного полка 50-й ПД из-под Севастополя на станцию Ислам-Терек. Кроме того, началась переброска железнодорожным транспортом двух 16-х рот (роты тяжелого вооружения) 49-го и 83-го полков и 28 противотанкового дивизиона из состава 28-й легкопехотной дивизии для занятия позиций в районе Септ Асан. Чтобы компенсировать потерю артиллерии 42-му корпусу были приданы румынские батареи, снятые из-под Севастополя и с береговой обороны (часть 57, 52 и 54 дивизионов). Приостановка наступления советской стороной была ошибочной (хотя, возможно, вынужденной).
Воспользовавшись остановкой наступления на фронте советской 77-й ГСД командование 11-й армии 2.03 отвело 18-ю румынскую ПД с передовой. По состоянию на эту дату в дивизии насчитывалось:
– 33-й ПП (из 10-й ПД) 71 офицер, 60 унтер-офицеров 1414 рядовых. 112 станковых и 40 ручных пулеметов, 2 ПТП 16 легких минометов и 4 тяжелых;
– 92-й ПП (из 10-й ПД) 14 офицеров, 5 унтер-офицеров 235 рядовых на передовой. 35 офицеров, 15 унтер-офицеров 835 рядовых отведены в тыл, 13 станковых и 40 ручных пулеметов, один миномет;
– 18-й ПП (из 10-й ПД) – 12 офицеров, 9 унтер-офицеров, 273 рядовых на передовой – 26 офицеров, 22 унтер-офицеров, 616 рядовых отведены в тыл – 8 станковых и 36 ручных пулеметов, два миномета;
– 35-й артполк – 35 офицеров, 10 унтер-офицеров, 543 рядовых, 12 ед. 76-мм орудий, отбитых обратно в ходе контратаки;
– 36-й артполк – 33 офицера, 2 унтер-офицера 526 рядовых; потеряно 12 ед. 76-мм орудий, уцелел только гаубичный дивизион;
– зенитные орудия – потеряно 5 орудий, остальные 5 на позициях;
– противотанковый дивизион – потеряно 1 орудие, 7 орудий на позициях;
– батарея зенитных автоматов потеряно два 2 см автомата[109].
3 марта 1942 года советские войска полностью остановили наступление.
Глава 5Март 1942 года. Вторая попытка наступления
На первый взгляд неудача в наступлении 27 февраля – 3 марта 1942 г. кажется непонятной. Имея огромный перевес по численности войск, советская сторона успеха не достигла, и не смогла прорвать даже первой линии обороны немецких и румынских войск. Все что ей удалось, это потеснить румынские войска на правом фланге.
При этом, в тылу оставались незадействованными, как минимум, три дивизии наступающих 44-й и 51-й армий и свежая 47-я армия. Сил было в избытке (чего не скажешь о немецких войсках), но успех достигнут не был. Наступление остановилось как раз в тот момент, когда успех был уже очень близок. Румынская 18-я пехотная дивизия была почти разгромлена. Немецкая многострадальная 46-я пехотная дивизия едва держалась, 132-я пехотная дивизия тоже имела очень слабый состав.
По немецким данным, в 213-м пехотном полку от заболеваний и истощения выбыло из строя 219 человек 10 человек умерло от истощения. 105-й пехотный полк тоже имел сильную убыль от заболеваний и обморожения (179 человек). Немецкие части были на грани поражения.
Почему же остановилось наступление? Есть несколько версий, и большая часть из них верна, но описывает лишь одну сторону события. Причины поражения комплексные.
Например, есть версия о том, что якобы немцы подбили множество советских танков, и наступление остановилось именно из-за этого. Это почти правда, с одной лишь поправкой: немцы подбили намного меньше танков, нежели их вышло из строя из-за неумелого обращения с техникой.
По другой версии, наступление было остановлено из-за высоких потерь. Это тоже правда, точнее ее часть, но сведения о реальном масштабе потерь стали известны уже после остановки наступления, когда поступили сведения из штаба 44-й армии.
Самое интересное, что главные причины неудач были названы Ставкой в разговоре с командующим фронтом еще 3 марта 1942 года. Привожу стенограмму разговора:
«ВАСИЛЕВСКИЙ: Здравствуйте тов. Командующий. Товарищ СТАЛИН приказал мне передать Вам, что по его мнению основной причиной неуспеха в наступлении армий фронта является неумелое использование в армиях средств усилений, особенно РСов (реактивных снарядов), минометов, артиллерии танков и авиации. Я лично хотел бы получить Ваше мнение по вопросу о дальнейшем плане операции1. Не считаете ли Вы наиболее целесообразным в дальнейшем, отказавшись от лобовых атак КОЙ-АСАНСКОГО опорного пункта и опорного пункта у КОРПЕЧЬ, использовать успех 77 сд и прикрываясь ею, введя сюда армейские резервы, нанести фланговый удар в обход КОРПЕЧЬ, КОЙ-АСАН, а, может даже Владиславовка. Что вы на это скажете?»
Получается, что даже в Ставке были четко видны ошибки командующего фронтом. Далее в разговоре генерал-лейтенант Д.Т.Козлов признал эти ошибки, но указал, что во всем виновата погода. В своем ответе он указал: «Специалисты в лице ВОЛЬСКОГО прямо заявляют, что если начать действовать танками, за один день можно потерять все. Сегодня проверил состояние грунта дорог и установил, что может двигаться только пехота, и то с большим трудом, вязнит (так в оригинале) на 8–10 сантиметров, ложиться невозможно…».