ЗУБКОВ: Мне это не было известно. Начальник штаба окончил Академию.
МЕХЛИС: Для того, чтобы своевременно довести до исполнителя приказ, по-моему можно никакой академии не кончать.
КОЗЛОВ: Расследовать и донести.
л) Генерал-Лейтенант ЛЬВОВ.
Операцию армии можно разбить на несколько этапов. Я остановлюсь на некоторых из них, наиболее поучительных.
1-й ЭТАП – Поучительное на этом этапе бой за выс. 25, 3 и контратака противника. 77 год успешно выполнила эту задачу, 18 пд противника нанесено решительное поражение. Оставление выс. 25, 3 324 гсп 77 сд характерно тем, к чему может привести утеря управления в бою. 324 полк разбежался, главным образом от авиации противника. Наступало 2 батальона противника. Командир полка не сумел взять полк в свои руки. Потеря управления командиром полка и дивизии, неоказание своевременной помощи, привело к тому, что эта важная высота была отдана в руки противника. Другой эпизод по вопросу управления и взаимодействия – это бой за выс. 28, 2, имеющую важнейшее тактическое значение. 83 бригада не сумела взять эту высоту. Оптекая (так в оригинале) эту высоту с севера и юга, бригада разъединилась на две части, действовала не согласованно. Командир бригады потерял всякую связь с батальонами и не руководил и не влиял па ход боя. Высаженный десант на танках, имел успех, много побил немцев и румын, но не поддержанный частями бригады отошел с потерями. Взятие КОРПЕЧЬ – положительный пример взаимодействия между танками и пехотой. Высота 26,7 – стоила нам дорого, взята совместно с танками.
Отражая контратаки 22 тд, при хорошем управлении и взаимодействии с танками, можно было бы на плечах отходившей 22 тд овладеть выс. с тремя курганами с/в Нов. МИХАЙЛОВКА.
МЕХЛИС: Момент был упущен, мы слишком рабски приковываем пехоту к танкам.
Наиболее существенными недостатками боевых действий войск командарм отметил:
а) Недостаточная организация взаимодействия между родами войск (пехота, артиллерия, танки, инженерные войска и т. Д.).
б) Плохое управление войсками и связь, особенно рота-батальон, артиллерийский дивизион, ТБ.
в) Отсутствие постоянной и целеустремленной разведки всех видов.
Глава 8Разгром
Миновал первый день немецкого наступления, в результате которого противник достаточно глубоко вклинился в советскую оборону. К сожалению, многие детали происходившего на Крымском фронте и до сих пор остаются за гранью понимания. С нормальной точки зрения совершенно непонятно, как десант, численностью чуть более роты, без тяжелого вооружения, смог дезорганизовать оборудованный участок обороны целой армии. Возникает множество вопросов. Кое-какие детали удалось понять из немецких документов.
Традиционно принято писать, что 51-я армия, сосредоточив 138-ю стрелковую дивизию, 40-ю танковую бригаду, 229-й танковый батальон нанесла 9.05. удар в отсекающем направлении с севера на юг. Вроде бы как армия имела все шансы на успех, и только гибель генерала В.Н. Львова при бомбардировке КП нарушила управление войсками, и как следствие привела к поражению фронта. Для начала: перелом произошел уже 9-го числа, а в то же время встречаются документы, подписанные В.Н. Львовым 10 мая. Так, что один факт с другим никак не связан.
В журналах боевых действий фронта и армий записи с 8 мая отсутствуют. Кое-что удается понять из отдельных советских документов. Попробуем рассмотреть ситуацию, используя немецкие документы, дополняя их данные сохранившимися советскими данными.
Из немецких документов:
9.05.42 Погода: «Солнечно, утром легкий туман, е течение дня легкая облачность. Температура 9 градусов к середине дня повышение до 19 градусов. Видимость 10–15 км. Ветер северный скорость ветра 30 км/ч. Рассвет 4.23 ч. закат 19.27 ч.»[187].
Утреннее донесение 42-го армейского корпуса (3.45 утра): «Оживленный обстрел артиллерией и пехотным огнем. Активность авиации противника в предутренние часы». 30-й немецкий корпус: «В течение ночи противник вел себя тихо. Беспокоящий огонь по передовой и району Дальних Камышей. В 2.30 обстрел Дальних Камышей с моря». Т. е. флот, после обращения через штаб СК направления, все же произвел обстрел южного фланга немецких войск, но приказ был выполнен чисто формально. Противник отмечает всего 25 выстрелов средним калибром.
Несмотря на ситуацию на левом фланге, на фронте 47 и 51-й армий активных действий не предпринималось. 51-я армия наносила лишь артиллерийские и авиационные удары по местам возможного сосредоточения противника. Промежуточное донесение 42 корпуса (15.30): «Положение противника без изменений, противник ведет оживленный огонь и наносит бомбовые удары по по д. Владиславовка…». Ожидая, что противник будет наступать на широком фронте, командование 51-й армии наносило удары туда, где могли сосредотачиваться немецкие войска. Но противник на этом участке наступать не собирался, развивая наступление на юге, охватывая большую советскую группировку.
Наибольший интерес представляют события на юге фронта, где накануне противник вклинился достаточно глубоко в советскую оборону. С точки зрения штаба фронта, критического положения еще не было. С формальной точки зрения, 44-я армия располагала резервом в виде 396 (азербайджанской) СД полковника Корчикова, 157-я СД полковника Томилова и 404-я СД полковника Куропатенко, которые и должны были блокировать прорыв. 51-я армия, выдвинув резервы, должна была отсечь немецкий клин, и выйти к морю.
Из сохранившихся советских документов фронтового уровня понять, что произошло в этот день сложно. Документы более низкого уровня найти не удалось. Попробуем обратиться к немецким документам.
Промежуточное донесение немецкого 30 корпуса (15.30): «Корпус с утра возобновил наступление, и отбросил противника дальше на северо-восток. 132-я ПД сломив слабое сопротивление противника, и, после отражения контрудара с направления Карач и Кошай достигла правым полком Узун-Аяк левым полком высоты 73,2 (г. Кабуш-Убе). Отражается танковый удар противника. 28 легкопехотная дивизия утром захватила высоту 56,6 в 2 км южнее Арма-Эли. и сломив упорное сопротивление противника отбросила его назад на 2 км севернее селения. Дивизия продолжает удар в районе 3 км западнее Минарели-Шибань. 50-я ПД после отражения сильного удара противника, поддерживаемого танками, в районе 63,8 юго-восточнее Крым-Шибань продвинулась вперед захватив высоту 63,2 (г. Мезарлык Оба). На северных скатах высоты противник продолжает упорное сопротивление»[188].
Суммируя информацию: противник отмечает один удар с танками на участке 50-й ПД в районе Харциз-Шибань-Парпач, два слабых удара из районов Кошай и Карач, и последующий более сильный удар, поддерживаемый танками в районе Узун-Аяк.
Первый удар наносила 51-я армия, подразделениями 138-й стрелковой дивизии, при поддержке 40-й танковой бригады в районе Парпач. Два удара, в районе Кошай и Карач нанесли кавалеристы двух полков 72 КД. Третий, более сильный удар нанесла резервная 390-я СД поддерживаемая 55-й танковой бригадой.
276 СД и 63-я ГСД, судя по советским сводкам, отошли (причем, достаточно далеко, в район д. Сейджеут), где (по официальным данным), приводили себя в порядок. Правда, эта информация тоже вызывает большое сомнение, т. к. во второй половине дня противник без сопротивления прошел на этом участке.
Итоговое немецкое донесение за 9 мая приводит информацию о событиях, произошедших вечером, и дает подробную расстановку немецких войск к исходу дня. Особо ярких событий не отмечено, но вот что обращает на себя внимание: если фланг советской 51 армии держится, то 44-я армия отступает почти без сопротивления.
Несмотря на то, что в распоряжении 44-й советской армии генерал-лейтенанта С.И. Черняка имелись 404, 396, 157-я СД (не считая разбитых 63-й и 276-й СД), эта армия сколько-нибудь заметного сопротивления противнику не оказала. Сопротивление этой армии началось только после подхода частей из фронтового резерва. Немецкий 30-й корпус почти не отмечает сопротивления при движении на восток вдоль берега моря. Возникает вопрос: «Почему?» Наверное, вопрос является риторическим.
Правда, В. Абрамов в своей книге утверждает, что дивизии 44-й армии оказывали упорное сопротивление. Он пишет: «Во второй половине дня в бой с прорвавшимся противником вступили 404-я стрелковая дивизия и 39-я танковая бригада. Но они вели встречный бой отдельными своими частями и без должного взаимодействия. У 404-й стрелковой дивизии не было поддержки артиллерии, ибо входивший в ее состав 961-й артполк при выводе дивизии в армейский резерв был оставлен поддерживать дивизии переднего края.
276-я стрелковая дивизия, находившаяся на правом фланге переднего края 44-й армии, весь день держала оборону своего участка, отбив несколько атак пехоты и танков противника, за что получила благодарность от командующего Крымским фронтом. Но в связи с прорывом на соседнем участке враг стал охватывать левый фланг дивизии, заходя ей в тыл. К исходу дня у дивизии были израсходованы все боеприпасы минометов, патроны у стрелков были на исходе. Вечером на ряде участков противник вклинился в боевые порядки дивизии, в результате чего 871-й полк оказался в окружении, но продолжал яростно сопротивляться. В 18.00, установив, что больше держаться невозможно, командир дивизии дал приказ на отход». По немецким документам, сопротивление почти не прослеживается. Во всех донесениях указывается лишь «слабое сопротивление русских войск».
Донесение 11-й немецкой армии в штаб группы армий «Юг» (23 часа 9.05): «Противник разбитыми 404, 396, 276 СД отступает на восток. Сильная группировка противника наблюдается только в районе м. Чауда. На всем фронте наступления 30-го корпуса оказывает сопротивление ТОЛЬКО 157-я СД (выделено мной)».
Упорное сопротивление оказывали только части 51-й армии. Из того же документа: «Перед левым флангом 30-го АК, перед 42 АК и румынским 7 АК выявлены 302, 398, 320, 271 СД