Но утром (если верить немецким документам) налетов не было. Есть и другие версии гибели командного состава 51 армии. Противник утверждает, что часть штаба погибла в бою, уцелевшие офицеры покончили собой.
Противник в этот день начал наступление на позиции 51-й армии, находившиеся в полуокружении, по всему фронту. 213-й пехотный полк из резерва 11-й армии передан 42 корпусу, который в 7.30 начал атаку советских позиций. Перешел в наступление и румынский 7-й корпус.
Части 22-й танковой дивизии получили приказ передать свой участок пехотным частям 28 ЛПД, и начать преследование отступающих советских частей в направлении Керчи, но от дивизии получено сообщение о том, что она полностью израсходовала запасы топлива и боезапас.
С утра вновь завязался бой за гору Огуз-Тобе. В 7.30 советские части нанесли контрудар в этом районе, который поддерживали танки.
22-я ТД, в которой очень остро встал вопрос снабжения, всерьез рассматривала вопрос о доставке топлива и боезапаса по воздуху на захваченный аэродром Ак-Монай. Вторым вариантом было использовать артиллерийские тягачи, т. к. грузовики и цистерны с топливом завязли на дороге.
Бой за высоту Огуз-Тобе вели части 129 и 140-го МПП и батальон 49-го ПП. В 15.30 высота была наконец захвачена, а части 51-й армии окончательно отсечены от основных сил. Одновременно с этим боем, с фронта усилили натиск части румынского корпуса и 42-го АК.
Пытаясь оправдать действия командования, советские историки изо всех сил пытаются показать, что большая часть советских войск из котла вышла.
В. Абрамов указывает: «Во второй половине дня 10 мая северо-восточнее железнодорожной 33 станции Семисотка около селения Огуз-Тобе (позже Красноармейское) развернулись особенно ожесточенные бои. Противника здесь контратаковали части 77-й горнострелковой дивизии (командир полковник Волков М. В.) и 55-й танковой бригады. Огуз-Тобе несколько раз переходило из рук в руки. Враг здесь оставил горы трупов и искореженной техники. Бои в районе Огуз-Тобе сыграли важную роль. Удержание этого района в течение 10 и 11-го мая до 11.00 дало возможность командованию частей 47-й и 51-й армий вывести основные силы из полуокружения по дорогам вдоль Азовского моря»[197].
Он же далее пишет: «Некоторые части подразделения все же удалось окружить в районе Акмонайского перешейка. Но количество окруженных никак не могло равняться восьми дивизиям, как это хвастливо утверждал в своих мемуарах Э. Манштейн и повторяла вслед за ним западногерманская газета «Deutsche Soldatenzeitung», 1962. Характерно, что даже в 1942 г. немецкий журнал «Deutsche Wehr» не преувеличивал так этот успех. В нем гитлеровские корреспонденты неопределенно сообщали о каких-то советских окруженных частях в этом районе, которым частично удалось прорваться на восток». Но так ли это?
В результате наступления 42-го корпуса к середине дня 11.05 были захвачены: 2710 пленных, 31 орудие, 22 противотанковых пушки, 6 зенитных орудий, 49 минометов, 37 пулеметов. К вечеру, количество пленных возросло до 7 тыс.
По состоянию на 11.05.42 г. 30-м корпусом (нарастающим итогом) захвачено 20 тыс. пленных, 181 орудие всех калибров, 8 зенитных пушек, 2 системы залпового огня, 66 противотанковых пушек, 173 танка, 108 минометов, 2 броневика, 133 грузовика. По состоянию на 10 число у корпуса было всего 7,5 тыс. пленных и 47 орудий. Это означает, что за один день (12.05) было взято почти 13 тыс. пленных и большое количество техники.
«Котел» был разгромлен 12 числа, и в этот день (12.05), в дополнение к пленным 30-го корпуса, группой 28-й ЛПД захвачено 3900 пленных, 20 орудий, 10 танков, 46-я ПД захватила 2300 пленных, 800 грузовиков (большей частью поврежденных), 2 тыс. повозок, 8 тяжелых зенитных орудий, 7 пушек, 135 пулеметов. Данные от 50-й ПД и румынского корпуса не поступали. По состоянию на вечер 12.05, в общей сложности, противник захватил 40260 пленных 402 орудия, 41 зенитное орудие 197 танков, 2 реактивных установки, 66 самолетов, 850 грузовиков, 153 противотанковых пушки. Даже если эти цифры немного завышены (что сомнительно), то масштаб поражения весьма и весьма ощутим. Утверждать, что командованию удалось вывести большую часть войск, как минимум… некорректно.
В боях в районе котла, и при выходе из него, погибли и покончили собой: командир 138-й сд полковник М.Я. Пименов, командир 236-й сд полковник П.И. Немерцалов, командир 320-й сд полковник М.Д. Нечаев, командир 398-й сд полковник К.М. Мухамедьяров, командир 83-й мсбр полковник И.П. Леонтьев.
Но 11 числа сопротивление советских войск еще продолжалось. Из донесения 42-го корпуса за день: «Противник несколькими отсеченными дивизиями оказывает упорное сопротивление. 72-й пехотный полк в упорной борьбе захватил д. Парпач и передовыми частями вышел к станции Ак-Монай…». Противник во всех документах указывает, что отсеченные части советской 51-й армии оказывают упорное сопротивление. Самое обидное, что этой ситуации удалось бы избежать, если бы… Увы, историю не переписать. Лишь 12.05 был подписан приказ Крымского фронта, содержавший указание «51 армии, прикрывая левый фланг 47 армии, вывести части к исходу 13.05 за оборонительный рубеж Турецкого вала в район Султановка и севернее. Части выводить в полном порядке, форсированным маршем…». Но выводить было уже некого.
51-я армия сражалась, в окружении. Совершенно иная картина наблюдается на участке 44-й армии. В разговоре со ставкой Д.Т. Козлов указывал: «44 армия полностью потеряла боеспособность, за исключением двух стрелковых бригад резерва фронта, приданных ей во время операции и двух кавполков 72 кавдивизии так же приданных ей во время операции…».
Из-за плохого состояния дорог «бригада Гроддека» приостановила наступление. Кроме того, вышедшая на рубеж Узунларского вала советская 156-я СД, усиленная запасными полками и курсантами школы младших лейтенантов, начала наступление с целью отбросить немецкую бригаду. В. Абрамов указывает: «11 и 12 мая 530-й стрелковый полк дивизии вместе с прибывшими курсами младших лейтенантов под руководством полковника Баримова Е. А. вели ожесточенные бои за высоты. Однако захватить и прочно укрепиться на них не удалось. Причина этих неудачных атак заключалась в слабой поддержке пехоты артиллерией»[198]. Но на какое-то время продвижение «бригады Гроддека» было остановлено. В упорных боях с 530-м СП был смертельно ранен оберст Гроддек, и с 12 числа бригаду возглавил румынский полковник Раду Корнэ. «Бригада Мюллера» начав движение, тоже завязла на дороге в районе Арма-Эли.
В ночь с 11 на 12 число в штаб 44-й армии поступил приказ: «СЕКРЕТНО В.СРОЧНО КОМАНДАРМУ 44. 11.5.42 (23.30) № 022/01. Противник угрожает прорывом Керченского обвода со стороны САРАЙМИН, ЧУРБАШ. Армии форсированно продолжать отход в направлении СУЛТАНОВКА с тем, чтобы в первой половине 12.5 отвести части за линию Турецкого вала».
Видя, что командование фронтом утратило управление, Ставка 11 мая в 23 часа 50 минут дала главкому СК направления маршалу С.М. Буденному достаточно эмоционально написанную директиву с требованием: «…в срочном порядке выехать в район штаба Крымского фронта (г. Керчь), навести порядок в Военном совете фронта».
12.05.42 Погода: «Над Керченским полуостровом сплошная облачность, нижняя граница облаков 150 м верхняя 300 м. Над остальным полуостровом облачно с прояснениями, видимость до 10 км. Днем температура +20».
В советском изложении события этого дня выглядят так: «12 мая в район Турецкого вала противник подтягивал танки, пехоту, артиллерию. В ночь на 13 мая в этом районе у наших войск обозначился некоторый успех: 156-я стрелковая дивизия и фронтовые курсы младших лейтенантов захватили господствующую высоту с отметками 108,3 и 109,3 м, отброшен был противник из района севернее озера Узунларское». С немецкой все выглядит несколько иначе.
Из промежуточного донесения 30-го АК: «Перед левой группой преследования (170 ПД и группа Мюллера) оказывает лишь слабое сопротивление. Правая группа преследования 132 ПД и авангард 22 ТД движется без сопротивления. Около 10 часов вражеский удар с севера и востока против группы Гроддека… Авиаразведка установила движение неорганизованных частей на дороге от Чалтемира на восток. Высоты между Красным Шаром и Войково заняты противником». Противника не удалось отбросить за линию вала, хотя и удалось потеснить.
Далее в немецком промежуточном донесении дается расположение частей противника:
– 132 ПД: 438 ПП Кары, 437 ПП Джав Тепе – Баш Киргиз, 132 разведбат Узун Аяк, 436 ПП высоты севернее Адык. «Отряд Мюллера» (гусеничная техника) в 2 км северо-восточнее Кенегез в атаке против слабого противника на высоте в 3 км северо-восточнее Кенегез (отм. 68,0);
– 170 ПД на развилке севернее Кенегез 399 полком, 391 ПП занимает западную окраину д. Семь Колодезей;
– 22ТД передовыми частями достигла Узун-Аяк, задача установить связь с бригадой Гроддека.
Разобраться в расстановке советских частей оказалось довольно сложно. Все дело в том, что сохранилось два донесения Д.Т. Козлова в Ставку. Одно датируется 1.30 13.05.42 г., другое – в 2.30 того же дня, но данные в них содержатся совершенно разные. Сопоставление данных позволило понять, что одно из них (№ 227) относится в 14 числу.
Донесение в Ставку содержит следующую информацию: «В. 47 А. К 16.00 12.05.42 Главные силы, армии под прикрытием частей 51 А проходили рубеж ЗАМОРСК, раз. ТАШЛЫЯР. Положение частей армии уточняется.
51 А. Вела упорные бои с частями 19, 20 пд (???), кбр и мотоотрядом противника на рубеже отм. 59,7 КУРПЕ, СЕМЬ КОЛОДЕЗЕЙ, КОДЖАЛАР, к 14.00 12.05.42 занимала положение: 138 сд – выс. 59, 7, 302 сд – АСТАБАНЬ, 77 гсд – КУРПЕ, 236 СД СЕМЬ КОЛОДЕЗЕЙ, 390 сд – КОДЖАЛАР, 83 мсбр в движении за ТУРЕЦКИЙ ВАЛ. Положение остальных частей армии уточняется.