Керченско-Феодосийская операция, крупнейшая десантная операция Красной армии во Второй мировой войне, началась 26 декабря 1941 г. высадкой в районе Керчи. Ночью ударил сильный мороз, образовавшаяся у берега кромка льда не давала подойти кораблям – это были обычные суда, специальных десантных плавсредств в наличии не было. Люди прыгали в воду с оружием и со всей поклажей и добирались до суши вплавь. Там, на морозе, мокрые до нитки, под огнем противника начинали окапываться. Большинство раненых замерзало. Но удалось захватить плацдармы к северу и к югу от Керчи и на северном побережье полуострова. Подходившим в последующие дни подкреплениям было куда легче: они подходили в прямом смысле, по льду замерзшего пролива.
Манштейн не смог выделить больших сил на укрепление своей керченской группировки – он как раз штурмовал Севастополь и вообще посчитал, что русская операция – это всего лишь отвлекающий маневр в попытке заставить его перебросить значительную часть своих войск и сорвать наступление на базу флота. Но 29 декабря советский десант овладел гаванью Феодосии, и немедленно высадившиеся здесь подкрепления устремились на север – с явным намерением отрезать вражескую керченскую группировку. Так и рассудил командовавший ею генерал-лейтенант фон Шпонек и приказал своим войскам спешно оставить Керченский полуостров. Уже позже поступил приказ Манштейна держаться – но отход немецко-румынской группировки зашел уже слишком далеко. Генерал Шпонек был отстранен от командования и отдан под суд, хотя Манштейн признавал, что в подобной ситуации отступление действительно было единственной возможностью спастись (впоследствии, после покушения на Гитлера, фон Шпонек был расстрелян по личному указанию Гиммлера).
Ценою 32 тысяч убитых, замерзших, пропавших без вести советские войска овладели всем Керченским полуостровом. Но тут-то и проявилось в полной мере, насколько большинство наших генералов не набралось еще опыта и умения, чтобы на равных воевать с командирами вермахта. Генерал-лейтенант Д. Т. Козлов, подобно недавно защищавшему Крым Ф. И. Кузнецову, тоже выделил слишком много войск для охраны побережья. На указания Ставки, что надо быстрее выйти к Перекопу, чтобы перерезать пути снабжения противника, и нанести удар по осаждающим Севастополь вражеским войскам, он отвечал, что у него не хватает для этого сил и надо пока закрепиться на отвоеванной территории. Манштейн же признавал впоследствии, что выхода русских в его тыл на севастопольском направлении он опасался больше всего.
Советские войска стали укрепляться на Керченском полуострове и вести подготовку к будущему наступлению. Но не была создана достаточно надежная оборона, не была даже толком обеспечена связь между штабом Козлова и частями его армии: проводная была слишком уязвима, а радиосвязь оказалась недееспособной. Войска находились на открытой, насквозь продуваемой холодными ветрами местности, почти без горячей пищи, под постоянными артобстрелами и налетами немецкой авиации.
Для облегчения обстановки под Севастополем советское командование попыталось провести еще одну десантную операцию – в Евпатории. В ночь на 5 января 1942 г. из Севастополя вышел отряд кораблей, рано утром с него была высажена первая волна десанта – около 700 морских пехотинцев. Им сопутствовал успех: были захвачены причалы и часть города. В Евпатории поднялось восстание жителей, на подмогу поспешили партизаны. Но на море разыгрался сильнейший шторм, и подкрепление, уже заполнившее катера, вынуждено было вернуться на палубы кораблей.
Манштейн срочно перебросил в Евпаторию около двух полков пехоты с артиллерией, и к 8 января оказавшиеся в безнадежном положении десантники в большинстве своем погибли – только около сотни смогло уйти вместе с партизанами. Началась расправа над обрадовавшимися было своему освобождению жителями. В ближайшие дни было расстреляно 12 640 человек, включая женщин, детей и захваченных раненых моряков.
16 января в Судаке с кораблей, пришедших из Новороссийска, удалось высадить более крупные силы. Они должны были поддержать планировавшееся наступление из района Феодосии. За десять дней до этого для обеспечения основного десанта была высажена диверсионная группа в поселке Новый Свет. Но при попытке захвата местной комендатуры были убиты командир и еще несколько бойцов, в округе поднялась тревога. Группа в большинстве своем была уничтожена подоспевшими немецкими и румынскими подразделениями, а также помогавшим им крымско-татарским полицейским отрядом. Около полусотни десантников было захвачено при прочесывании окрестных лесов, небольшому числу удалось уйти и присоединиться потом к основному десанту.
Во время высадки в Судаке поднялся ураганный ветер, так что закрепившиеся на берегу бойцы остались практически без огневой поддержки с кораблей. Тем не менее они выбили из города находившихся там румынов. Но произошло то, чего никак не ожидали: немцы сами предприняли большими силами наступление на Феодосию, захватили ее и обрушились на судакский десант. В этом бою вместе с немецкими и румынскими частями опять сражались роты самообороны, состоящие из крымско-татарских коллаборационистов. Но другие, сочувствующие советской власти татары присоединились к десантникам и бились с оружием в руках, а потом помогли уцелевшим добраться до партизан. Эти неудавшиеся операции стоили советским войскам жизни около 2 тысяч человек.
Одно из самых страшных своих поражений в этой войне Красная армия потерпела в мае 1942 г., и произошло это на Керченском полуострове.
До этого, 27 февраля, советская группа войск на полуострове, преобразованная в Крымский фронт, перешла, наконец, в наступление. Но в Причерноморье наступала весна, и как раз накануне зарядили непрерывные дожди и превратили всю земную поверхность в озеро непролазной грязи – такой, что, сделав шаг, сапоги не вытащишь. Участник этих событий, военный корреспондент поэт Константин Симонов, так описал происходящее в стихотворении «Дожди»:
Все по колено стало в воду,
Весь мир покрыт водой сплошной.
Такой, как будто бог природу
Прислал сюда на водопой.
Во-первых, чтоб ты знала: мы
Уж третий день как наступаем,
Железом взрытые холмы
То вновь берем, то оставляем.
Нам в первый день не повезло:
Дождь рухнул с неба, как назло,
Лишь только, кончивши работу,
Замолкли пушки, и пехота
Пошла вперед. А через час
Среди неимоверной, страшной
Воды, увязнувший по башню,
Последний танк отстал от нас…
А дальше мертвые румыны,
Где в бегстве их застиг снаряд,
Как будто их толкнули в спину,
В грязи на карточках сидят.
Румынов удалось отбросить с их позиций на северном побережье полуострова и довольно далеко продвинуться. На других участках продвижение было совсем незначительным. Попытки возобновить наступление предпринимались не раз, но, несмотря на яростные атаки, противника почти не удалось отодвинуть. Безвозвратные потери (убитыми и без вести пропавшими) с февраля по апрель составили 43 тысячи человек. Симонов писал позднее, что за всю войну он не видел больше такого бездумного насыщения переднего края живой силой и такого количества неоправданных смертей от артиллерийского огня и бомбежек.
Манштейн же держал в голове русское вклинивание в левый фланг немецко-румынской обороны – с морской (если конкретней – сивашской) водой еще левее. К маю он получил столько танков, сколько хотел, – пришла целая танковая дивизия, 180 машин. Ему был придан 8-й авиационный корпус Люфтваффе, состоящий в основном из пикирующих бомбардировщиков – в нем воевали асы из асов. Предстоящую наступательную операцию Манштейн назвал «Охотой на дроф». Дрофа – птица грузная, неувертливая, величиной с индюка. Генерал-полковник на что-то намекал?
У командующего Крымским фронтом Д. Т. Козлова теперь постоянно висел над душою представитель Ставки Лев Захарович Мехлис. Особо доверенное лицо Сталина, бывший при нем чем-то вроде личного секретаря с 1922 г. Плотно приложивший руку к чисткам командного состава РККА в предвоенные годы. Человек с развитым чувством ответственности, во всяком поставленном под его контроль деле глубоко копающий, лично бесстрашный – но в то же время чрезмерно подозрительный, устремленный скорее на критику недостатков, обличение их виновников, чем на конструктив. Без устали лазил по передовым окопам, добивался, чтобы они придвинулись совсем вплотную к вражеским линиям – «на бросок гранаты», требовал активности ради активности, не считаясь с потерями. Постоянно докладывал Сталину, что организация фронта безобразная, связь как не была налажена, так она такая и есть – но конкретно ради исправления положения не сделал ничего. Разве что предложил Верховному главнокомандующему заменить Козлова на Рокоссовского, но Иосиф Виссарионович со свойственной ему иронией ответил что-то вроде того, что «Гинденбургов на всех не напасешься».
Операция «Охота на дроф» началась 8 мая 1942 г. Основной удар авиации был нанесен по штабам, командным пунктам, узлам связи. Танковым атакам подверглись в первую очередь присивашский выступ и позиции близ захваченной немцами Феодосии, на черноморском побережье.
В Ставке уже имели разведданные о готовящемся Манштейном наступлении. Теперь она получала с Крымского фронта сведения, свидетельствующие о царящей там полной неразберихе (в штабы отдельных частей одновременно поступали противоречащие друг другу приказы от непосредственного начальства и от командующего фронтом). Чувствуя, что может случиться катастрофа, Сталин приказал немедленно отходить на позиции в 25 км западнее Керчи и изо всех сил удерживать их. Однако организованный отход осуществить не удалось (связи практически не было), и к 11 мая в котле оказалось 8 советских дивизий. Остальные беспорядочно отступали на Керчь – подвергаясь непрерывным ударам с земли и с воздуха. Сталинский приказ «Керчь не сдавать» поступил тогда, когда она уже была захвачена врагом, – 15 мая.