[64].
Изучение первичных документов (как советских, так и немецких) по действиям «конной группы генерал-майора Д.И. Аверкина», в которую входила 48-я кавалерийская дивизия, дает совершенно иную информацию.
Генерал-майор Аверкин по радио получил приказ П.И. Батова в ночь на 4.11.41 г. отходить к Алуште, оказывая содействие 421-й сд, обороняющей дорогу Симферополь – Алушта, затем эта дивизия должна была двигаться через Ялту на Балаклаву[65]. За ней пешим маршем следовали части 184-й сд. Однако, дивизия опоздала с выполнением приказа, и к 15 часам 4.11.41 г. противник, сломив сопротивление остатков 421-й сд подполковника Коченова, захватил Алушту, отсекая части, обороняющиеся в восточной части Южнобережного рубежа: конную группу генерала Аверкина (48-ю кд в полном составе, 147-й полк 40-й и два полка 42-й кд), а также часть 184-й стрелковой дивизии. Вечером 4.11.1941 г. и в ночь на 5.11.1941 г. советскими частями была предпринята попытка прорыва.
Противник указывает, что первыми прорывались части 294-го полка, затем попытку прорыва предприняли бойцы 297-го полка и 116-го берегового артиллерийского дивизиона ЧФ[66].
48-я кд (конная группа генерал-майора Д.И. Аверкина[67]) в прорыве участвовала достаточно ограниченно. Пленные из состава этого соединения противником не отмечены. Большая часть личного состава конной группы была пленена двумя большими группами.
Рапорт военкома 48-й кавалерийской дивизии Попова утверждает, что 68-й кп 48-й кд оказался в окружении, якобы из-за предательства татар, которые провели румын некими тайными тропами.
Журнал боевых действий румынского Горного корпуса полностью опровергает эти данные. Румынские моторизованные части преследования («отряд преследования Горного корпуса» и «усиленный 58-й разведывательный батальон») двигались исключительно по дорогам с твердым покрытием, и предательство здесь совершенно не при чем. Румыны двигались по дорогам, обозначенным на картах.
«Отряд преследования румынского Горного корпуса» двигался по дороге Карасубазар – Ускут. 58-й румынский разведывательный батальон с приданными частями (пулеметный и два конных эскадрона), заперший части 68-го кавполка на горной дороге, двигался по шоссе со стороны Судака. Причем, по румынским данным, произошло это событие не 4 и не 5 ноября.
Лишь утром 6.11.41 румынский отряд получил приказ зачистить дорогу[68]. Таким образом, в плен попали 1120 человек[69]. Учитывая тот факт, что легкие кавалерийские полки 48-й кавдивизии, даже изначально не сильно многочисленные, на рассматриваемый момент имели не более 200–300 сабель, то скорее всего речь идет о группе, состоящей из 68-го, 147-го, 151-го кавполков, действовавших отдельно от основного состава 48-й кд. Противник указывает, что из общего количества пленных захвачено всего 11 офицеров, относящихся к медицинскому и техническому персоналу.
К этому времени вторая группа, основные силы конной группы генерала Аверкина, уже полностью лишилась командования. В ОБД Мемориал содержатся трофейные документы отдела 1С (разведка) 22-й пехотной дивизии, в которых указывается, что практически весь личный состав «группы генерала Аверкина» был пленен восточнее Алушты. При этом вместе с личным составом остались лишь офицеры медицинской, ветеринарной и технической служб. Суммарно противник сообщает о пленении 7 тыс. человек, из них всего 29 офицеров (в основном из состава медицинской и ветеринарной служб).
А.В. Мокроусов отмечает появление Д.И. Аверкина у себя в штабе партизанского движения утром 6 ноября 1941 года.
Штаб 48-й кавдивизии и 211 человек из состава дивизии (в основном офицерский состав) оставили свой личный состав и ушли вверх по ущелью. Почти не имея продовольствия, восемь суток бродили по Караби-яйле и Тыркинским лесам. Зуйский и Колайский партизанские отряды принять их к себе отказались. Эта группа была выведена в расположение Ичкинского партизанского отряда секретарем Судакского РК ВКП(б) А.О. Османовым, который хорошо знал местность.
Из дневника И.Г. Генова: «13.11. Сегодня в 8.40 со стороны Верхнего Кокасана пришли две группы – 172 командира и бойца. Это остатки 48 кавдивизии. Вид у всех ужасный: обросшие, оборванные, обмерзшие, легко одетые, плохо обутые, некоторые даже без оружия. Все – голодные. Мы их отогрели, накормили, вооружили – приняли, как братьев… Ко мне пришло командование: начштаба полковник Лобов М.Т., полковой комиссар Попов Е.А., начальник политотдела майор Клеветов П.Е., врио нач. особого отдела ст. л-т Касьянов и командиры полков подполковник Городовиков Б.Б. и капитан Исаев Д.Ф. После переговоров Лобов, Попов и другие согласились остаться в моем районе. Распорядился всех обустроить – еда, мука, одежда, шанцевый инструмент – и перейти на Среднюю, где строить землянки»[70].
Из котлов в районе Алушты сумели уйти несколько групп:
– командир конной группы генерал-майор Д.И. Аверкин, ушел со взводом конной разведки в район урочища Су-Ат, в район расположения Главного штаба партизанского движения;
– штаб конной группы и офицерский состав 71-го кп, бросившие своих бойцов[71];
– офицерский состав 68-го кп, бросивший своих бойцов;
– несколько групп 184-й сд, состоявших в основном из пограничников, после долгого марша по горам вышли к Севастополю. Личный состав дивизии, набранный из молодежи допризывного возраста, был распущен по домам командиром дивизии полковником В.А. Абрамовым.
Таким образом, несмотря на то, что «рапорт» был составлен еще в ходе войны (однако лишь через год после событий, которые он описывает), достоверность ранее приведенного документа близка к нулю, и главная его задача заключается в том, чтобы оправдать трусость офицеров, не выполнивших приказ и бросивших свой личный состав.
Проверить достоверность этого документа удалось только в настоящее время, после того как стали доступны для изучения документы противника. До этого момента подлинность информации изложенной в «рапорте» сомнений не вызывала.
В ОБД Мемориал содержатся трофейные документы отдела 1С (разведка) 22-й пехотной дивизии, в которых указывается, что личный состав «группы генерала Аверкина», часть бойцов 294-го и 297-го полков, численностью 3071 человек были пленены восточнее Алушты. При этом вместе с личным составом остались лишь офицеры медицинской, ветеринарной и технической служб. Общее число плененных офицеров из всех соединений составило 27 человек, в том числе из состава 48-й кд всего 3 офицера (1 лейтенант 62-го полка, дивизионный врач и воентехник). Следует особо отметить, что начальник медслужбы 48-й кд раненых не бросил и был пленен вместе с ними. Суммарно противник сообщает о захвате в районе восточнее Алушты 7 тыс. пленных (с учетом пленных, захваченных румынскими частями).
В результате боев на Ишуни (18.10–01.11.1941 г.) противником было захвачено 40 866 пленных[72]. И это количество непрерывно росло. На завершающей фазе боев за Крым в 1941 году в силу потери управления часть советских подразделений и соединений, действительно, частично самораспустились, однако это совсем не те части, которые принято указывать в «официальной» версии.
Потеряли управление и самораспустились:
– 156-я сд, в силу пленения командира подполковника А.И. Данилина и части штаба дивизии;
– конная группа генерал-майора Д.И. Аверкина, в силу бегства ее командира, штаба дивизии и офицерского состава полков. В ее составе числятся (из состава 48-й кд) 62-й кавполк капитана Исаева, 71-й Б.Городовикова и 68-й кавполк майора Цветкова, 147-й кп (командир подполковник М.Ф. Собакин) 40-й кавдивизии, а, так же два полка 42-й кд: 141-й и 156-й;
– часть 184-й сд, из-за потери управления полковником Абрамовым. Однако, несмотря на то, что в дивизии было очень мало офицеров и старшины командовали ротами, а иногда даже батальонами, несмотря на то, что штаб дивизии утратил управление и начал самостоятельный «отход» на Севастополь, значительная часть ее подразделений не потеряла боеспособности. Самораспустились лишь подразделения, набранные из молодых призывников 16–18 лет. Костяк дивизии либо остался у партизан (и эту возможность предусматривал приказ П.И. Батова), либо сумел прорваться на Севастополь.
Границы рейхскомиссариата «Украина»
Личный состав частей Приморской армии был не крымским, в связи с чем большая часть потерь была связана с пленением личного состава разгромленных частей. Именно Приморская армия «дала» противнику наибольшее количество пленных. Исключение составила 172-я сд, в которой наблюдается самороспуск большей части 747-го сп, а, так же некоторых подразделений 383-го сп.
Расположение оккупационных частей группы армий «Юг»
Самороспуск частей левого фланга дивизии (747-й сп) был связан с утратой управления этим полком со стороны И.А. Ласкина. Полк оказался отсечен от основных сил, и его остатки отходили на Саки – Евпаторию, где этот полк формировался. Следует отметить тот факт, что самороспуск полка был связан исключительно с потерей управления, т. к. большая часть бойцов полка, разошедшегося по домам, сохранила лояльность СССР. В дальнейшем при высадке Евпаторийского десанта (5 января 1942 года) очень многие примкнули к восстанию в Евпатории и были расстреляны после уничтожения десанта.
Небольшая часть 747-го, 514-го и большая часть 383-го сп, сформированные из симферопольцев, а так же дивизионные части в значительной степени сохранили боеспособность и отступали вместе с армией.