На 7–8 июня 1942 года личный состав «Бергманна» насчитывал около 1200 человек (300 немцев и 900 кавказцев). В июне 1942 года соединение приняло присягу, а в конце августа было отправлено на Восточный фронт. Интересно отметить: его цели и задачи были настолько секретными, что личному составу соединения было приказано выдавать себя за испанских басков или боснийских мусульман.[317]
Вскоре стало ясно, для чего была необходима такая секретность. Так, уже в августе — сентябре 1942 года часть бойцов «Бергманна» (преимущественно уроженцы Чечни и Дагестана) была отобрана в Северокавказскую специальную команду «Шамиль» (Nordkaukasiche Sonderkommando «Schamil»). После соответствующей подготовки, они были выброшены с парашютами в советском тылу для осуществления разведывательно-диверсионных акций. Одна из трех групп этой команды — 10 немцев и 15 северокавказцев под общим командованием обер-лейтенанта Ланге — высадилась в районе объектов нефтедобычи в Грозном с целью их захвата и удержания до подхода передовых частей немецкой 1-й танковой армии. Первая часть плана увенчалась успехом, хотя группа и потеряла более половины своего личного состава. Однако попытка прорыва немецких войск на Грозный 25–27 сентября 1942 года окончилась провалом. Поэтому чтобы не попасть в плен, диверсанты были вынуждены с боями прорываться через линию фронта. В целом им этот удалось. Более того, они даже привели с собой несколько сот дезертировавших из рядов Красной армии грузин и азербайджанцев. Со временем эти перебежчики пополнили подразделения соединения.[318]
Подобным образом предполагалось использовать и весь остальной личный состав «Бергманна». Однако после прибытия последнего на Кавказ в сентябре 1942 года планы по его применению были изменены. Вначале оно действовало против советских партизан в районе Моздок — Нальчик — Минеральные воды, а 29 октября было отправлено на передовую в качестве обычной фронтовой части. При этом 1-я и 4-я его роты были отправлены на нальчикское, а 2-я и 3-я — на ищерское направление, где они находились в общем оперативном подчинении 1-й танковой армии. Чтобы проверить надежность соединения, его бросали на самые трудные участки фронта, в результате чего оно понесло очень тяжелые потери — до /г своего первоначального состава.[319]
И немецкие и советские источники признают, что все части «Бергманна» действовали очень эффективно. Везде они сражались весьма упорно, даже не имея тяжелого оружия. Кроме того, о высоком боевом духе личного состава соединения свидетельствует тот факт, что за все время боев на Кавказе из его рядов не было ни одного дезертира. Напротив, за время с сентября по ноябрь 1942 года из перебежчиков, советских военнопленных и местных добровольцев удалось сформировать еще 4 стрелковые роты (грузинскую, северокавказскую, азербайджанскую и смешанную запасную) и столько же кавалерийских эскадронов (грузинский, кабардинский, балкарский и русский). В результате этого к концу 1942 года соединение достигло численности 2690 человек (240 немцев и 2450 кавказцев).[320]
За весь период своего существования соединение «Бергманн» так и не было использовано по своему прямому назначению. В ходе отступления с Кавказа его личный состав осуществлял арьергардное прикрытие отходящих немецких войск и выполнял некоторые специальные задачи, например, по уничтожению промышленных предприятий. Даже после передислокации в Крым, в феврале 1943 года, бойцы «Бергманна» несли службу по охране побережья в районе Коктебель — Двуякорная бухта и занимались борьбой против партизан. В апреле 1943 года произошла очередная реорганизация соединения. Оно было переформировано в полк, где его личный состав был распределен по трем национальным батальонам:
1-й грузинский (в составе пяти рот).
2-й азербайджанский (в составе четырех рот) и
3-й северокавказский (в составе пяти рот).
Следует сказать, что это могла быть не последняя реорганизация «Бергманна». Так, по советским источникам (осень 1943 года), немцы планировали создать на его основе Кавказскую дивизию. Обстрелянный и хорошо зарекомендовавший себя в боях личный состав полка должен был стать ее кадровой основой. Остальной же персонал для дивизии планировалось взять из находившихся в тот период на территории Крыма других частей Восточных легионов. Однако эти планы так и остались на бумаге.[321]
Поздней осенью и зимой 1943–1944 года «Бергманн» принимал участие в боях на Перекопском перешейке. В конце концов, в апреле 1944 года персонал полка был эвакуирован в Румынию, а уже оттуда по частям передислоцирован на Балканы (1-й и 3-й батальоны) и в Польшу (2-й батальон). В дальнейшем судьба легионеров сложилась по-разному. Грузинский и северокавказский батальоны продолжали активно участвовать в боевых действиях. Весь 1944 и первую половину 1945 года они сражались против партизан в Греции, Албании и Югославии. Капитуляция Германии застала их возле Загреба (Хорватия). Азербайджанский же батальон был только единожды использован в боевых действиях. В августе-октябре 1944 года он участвовал в подавлении Варшавского восстания. После окончания боев за город этот и еще один азербайджанский батальон — 1/111-й — были объединены в 111-й азербайджанский полк и выведены на учебный полигон Нойхаммер (Силезия). После незначительного пополнения эта часть была отправлена в Данию, где и находилась до самого конца войны. В целом участь бойцов «Бергманна» оказалась незавидной. Грузины были сразу пленены частями Красной армии. Северокавказцы и азербайджанцы — западными союзниками. Но и они все в конце концов были выданы в СССР.
* * *Проанализировав приведенные выше факты, можно с уверенностью сказать, что за период с 1941 по 1945 год в формированиях Восточных легионов вермахта прошло службу от 310 до 325 тыс. представителей народов Поволжья, Кавказа, Закавказья и Средней Азии, а именно:
Национальная группа легионеров Количество «туркестанцы» около 180 тыс. северокавказцы около 28–30 тыс. грузины около 20 тыс. армяне около 18 тыс. азербайджанцы около 25–35 тыс. народы Поволжья около 40 тыс.
Абрамян Э.А. Забытый легион. — Ереван, 2005. — С. 149–158.
В целом это составляет 15 % от общего количества иностранных добровольцев в германских вооруженных силах (около 2 млн человек) и 20–23 % от общего количества добровольцев из числа советских граждан (1,3–1,5 млн человек). А если учесть, что легионеры действовали не только на Восточном фронте, а везде, где Германии приходилось вести боевые действия, их вклад в военные усилия нацистов следует признать очень значительным.
Такой значительный процент добровольцев можно объяснить только целым комплексом причин. С одной стороны, создание Восточных легионов являлось военным продолжением немецкой национальной политики. С другой стороны, нельзя сказать, что такое большое количество граждан СССР, вставших в ряды вермахта, можно объяснить только деятельностью соответствующих германских органов при полной пассивности легионеров. С их стороны также наблюдалась некоторая активность, причины которой кроются в проблемах общественно-политического развития СССР в предвоенный период. Что же касается народов, представители которых служили в Восточных легионах, то их вражда к советской власти имела еще и исторические корни — многие из них считали ее деятельность продолжением старого русского империализма царских времен.
Следует также сказать, что данные формирования были уникальными в своем роде. Дело в том, что в течение всей войны ни одна из групп иностранных добровольцев не имела такой организации, какой были, например, командования Восточными легионами в Польше и Украине. Подчеркнем, что такая организация оправдала себя уже потому, что за период с конца 1941 по конец 1943 года немцам удалось создать и подготовить десятки пехотных батальонов, а также сотни батальонов и рот вспомогательного назначения.
Сформированные командованиями Восточными легионами батальоны и роты активно использовались в ходе войны. Из наиболее значительных театров военных действий, где происходило их боевое применение, можно назвать следующие: Кавказ, Крым, Украина, Белоруссия, Польша, Франция, Нидерланды и Италия. Однако здесь следует сказать, что боевые качества личного состава этих формирований снижались по мере отдаления их от Восточного фронта. Переломный в войне 1943 год стал переломным и для боевого духа легионеров. Большинство из них уже не видели перспектив в войне на стороне Германии. И это резко отрицательно сказалось как на дисциплине, так и на боевом духе многих бойцов Восточных легионов.
ГЛАВА 6Немецкая национальная политика в крыму и реакция советской стороны: Партизаны и крымско-татарское население
Советская пропаганда в период войны и советские историки в послевоенное время внушали народу, что подавляющее большинство населения на оккупированных территориях полностью поддерживало партизан и ждало возвращения «родной народной власти». Однако, как это не покажется многим крамольным, при рассмотрении истории партизанского движения позиция населения представляется наиболее неоднозначным фактором. Теперь не секрет, что не везде это население относилось к советским партизанам лояльно или даже нейтрально. Были и случаи откровенной вражды. Например, такая ситуация сложилась на вновь присоединенных территориях (Прибалтика, Западная Украина или Западная Белоруссия) или на территориях, где нерусское население было либо преобладающим, либо равным по численности русскому (Кавказ). Именно здесь коллаборационизм принял свои наиболее крайние формы, а советское партизанское движение насчитывало несколько тысяч человек (и местных среди них было ничтожно мало). Хотя нельзя сбрасывать со счетов и такого факта, что в ряде случаев советские партизаны вели себя не лучше немцев, если полагали, что население поддерживает оккупантов. Естественно, что население отвечало им тем же.