Плодородные земли в бассейнах рек Черная Бельбек Кача, Альма, протекающих сквозь невысокие горы и плато Второй и Третьей горных гряд и сами плато близки описанным Прокопием. Благосостояние жителей Дори основывалось на военной службе империи и земледелии. По расчету Л.В. Фирсова, в середине VI в., население области не превышало 60 000 человек (Фирсов Л.В., 1979, с. 109). На многочисленность жителей Дори указывают десятки уже известных там некрополей. Рядом с могильниками в Гурзуфской котловине и некоторыми другими обнаружены связанные с ними сельские поселения (Якобсон А.Л., 1954а, с. 111, 120, рис. 48, 2–4; 50). В материалах некрополей отсутствуют признаки большой имущественной и социальной дифференциации. Союзнические отношения с Византией стимулировали сохранение в сельских общинах Дори военной демократии (Амброз А.К., 1994/1995, с. 59).
В своем сочинении Прокопий сообщал о созидательной деятельности императора. Однако помимо поселений в области Дори были и крепости, основанные самими готами. В частности, в написанной при императоре Анастасии (в 491–518 гг.) несколько раньше Прокопия Латинской грамматике Присциана дважды упомянут городок у Понта Дори (Prisciani Grammatici, 1855, VI, 1, s. 195; VII, 1, s. 283). В более поздних источниках в повествованиях о событиях начала и второй половины VIII в. сообщается о крепости Дори-Дорас, лежащей в готской земле (Vasiliev А.А., 1936, p. 91–92; Чичуров И.С., 1980, с. 31, 32, 124, 155, 163). Специалисты по крымскому средневековью помещали городок и крепость и на Эски-Кермене (Репников Н.И., 1932, с. 134; Vasiliev А.А., 1936, p. 80), на Мангупе (Тиханова М.А., 1953, с. 320–325; Якобсон А.Л., 1964, с. 11; Герцен А.Г., 1990, с. 135–137) и в Инкермане (Сидоренко В.А., 1991, с. 117). Однако на Эски-Кермене и в Инкерманской крепости нет следов какой-либо жизнедеятельности в V — третьей четверти VI в. Лишь на плато Мангуп выявлены усадьбы, одновременные Дори Присциана и фортификационные объекты второй половины VI–VIII вв. Очевидно, там и находился город Дори.
Согласно Прокопию (§ 17) в области Дори византийцы строили оборонительные стены, которыми закрывали проходы через балки и ущелья. Одну из таких стен, перегораживающую 150-метровую балку Каралез (Сторожевая), раскопал В.А. Сидоренко у подножия Мангупа. Длина стены 150 м, толщина 2,3–2,4 м. Она сохранилась на высоту 2,5 м. Ее вплотную пристроили к вертикальным известняковым обрывам, возвышающимся над долиной плато. В местах примыкания стены в скале вырублены смотровые площадки с комплексом небольших пещерных помещений. Стена сложена из двух рядов подогнанных друг к другу известняковых блоков. В центральной части имелись ворота. Пространство между внешним и внутренним рядами блоков заполнено залитыми раствором из извести необработанными камнями. Стену венчали зубцы. По фрагментам керамики извлеченной из накопившегося у стены слоя, ее можно датировать VI в. (Сидоренко В.А., 1991, с. 114–115).
При содействии администрации Юстиниана в Юго-Западном Крыму начали возведение базилик. Полагают, что в VI в. соорудили базилику на Мангупе (Тиханова М.А., 1953, с. 320–324; Якобсон А.Л., 1959, с. 196–197). Археологические материалы позволяют отнести к позднеюстиниановскому периоду и другие храмы. Большая трехнефная базилика раскрыта в верховье балки Каралез (Сидоренко В.А., 1991, с. 114–115). Ее возвели тогда же, когда и оборонительную стену. Храм разрушился под воздействием тех же селевых потоков, что и стена. Вскоре базилику вновь восстановили. По мнению А.Л. Якобсона, монументальные здания в Юго-Западном Крыму строили артели каменщиков из Херсонеса (Якобсон А.Л., 1959, с. 197). Церкви в VI в. сооружали и сельские общины. Маленький одноапсидный храмик, функционировавший с VI в., раскопан на поселении близ крепости Горзубиты (Якобсон А.Л., 1954а, с. 111, 112, рис. 50).
Область Дори не пострадала от набега тюрков в 580 г. В регионе не обнаружены какие-либо разрушения, произведенные тюрками. Однако захват Боспора и демонстрация военной силы близ Херсона побудили Византию к созданию новых крепостей и оборонительных сооружений для своих союзников — жителей области Дори. Материалы раскопок в юго-западной части Второй гряды Крымских гор позволили датировать последней четвертью VI в. строительство крепостей на плато Мангуп, Эски-Кермен, Чуфут-Кале, Бакла и защитных сооружений на Тепе-Кермене.
Наиболее полно изучена оборона Эски-Кермена. Городище находится на плоской вершине столовой горы, окруженной глубокими балками (табл. 21, 1). Северный конец и восточная сторона плато крутые, западная в некоторых местах менее крутая, а южная более пологая. Его длина с севера на юг 1040 м. На склоне южного края плато зачищена вырубленная в скале дорога, ведущая к главным воротам. Целиком раскопан южный узел обороны, состоящий из протейхизмы с двумя воротами (А, Б) и двумя калитками (Г, Д), главных ворот (В) с остатками предвратных боевых площадок (IIIа, IIIб), предвратной башней, оборонительной стеной, от которой сохранились вырубленные в скале «постели», башенного комплекса (II) и пещерных каземата и караульного помещения (I, IV). На восточной стороне плато раскрыты пещерные каземат и укрытия для караульных, укрепленная калитка, осадный колодец и довольно длинные участки оборонительной двухпанцирной стены с забутовкой. Внешняя и внутренняя облицовки стены сложены из плит на известковом растворе. Сверху она укреплялась большими плоскими блоками размером 1×2×0,35 м. Высота стены до 2,8 м, толщина 1,7 м. На западной стороне плато обследованы пещерные башни и казематы, укрепленная калитка и отдельные участки двухпанцирной оборонительной стены. На северном мысу сохранился пещерный дозорный комплекс. В северной половине городища прослежена поперечная оборонительная стена (Айбабин А.И., 1991, с. 43–45). Конструкция стен с двумя панцирями из блоков и забутовкой между ними характерна для позднеримских и византийских крепостей (Foss С., Winfield D., 1986, p. 25–27, 240, fig. 92). Облицовочная квадровая кладка стен подобна кладкам стен провинциальных византийских укреплений VI–IX вв. (Lawrence A.W., 1983, p. 185–209; Lassus J., 1981, p. 13–16, fig. 21, 26–30, 90, 92, 162). Такие элементы южного узла, как форма и позиция башни и протейхизма, обычны для ранневизантийской фортификации (Веймарн Е.В., 1958а, с. 10–27 рис. 4–7; Бобчев С.Н., 1961, с. 103–145; Овчаров Д., 1973, с. 11–23; Рашев Р., 1982; Lauffray J., 1983, p. 21, 142, 145, 147, 149, fig. 5; Воронов Ю.Н., Бгжаба О.Х., 1987, с. 117, 118, рис. 3). В нижнем слое, накопившемся у оборонительной стены содержались фрагменты амфор второй половины VI–VII вв. На центральном и восточном участках городского некрополя зачищены погребальные сооружения, поврежденные в процессе вырубки склепов и могил первой половины VII в. Стало быть, могильник возник в последней четверти VI в.
Мангупское плато (табл. 21, 4) возвышается на 250–300 м над уровнем подступающих долин. С севера и северо-востока оно прорезано тремя ущельями ограниченными обрывами четырех мысов. Между ними лежат балки и расселины, по которым можно подняться на плато. По данным А.Г. Герцена, ранние укрепления образуют три крупных участка. На каждом из них куртины, пересекавшие балки, дополнялись выложенными из больших блоков боевыми площадками с брустверами и стенами на склонах доступных для подъема. Стены предназначались для ведения флангового и фронтального обстрела наступавших. О стенах можно судить по куртине, исследованной А.Г. Герценом в балке, разделяющей два мыса плато, — двухпанцирная с забутовкой из рваного камня, залитого известковым раствором с песком и небольшой добавкой цемянки. Она построена на специально подтесанной материковой скале. Лицевой панцирь сложен из хорошо подогнанных друг к другу квадров размером от 0,92×0,65 до 0,29×0,45 м. На всем протяжении куртины выдерживалась рядность кладки. Тыльный панцирь выложен бутовыми камнями с подтесанной наружной стороной. Толщина куртины 1,8 м (Герцен А.Г., 1990, с. 103–111). Куртина по конструкции и технике кладки лицевого панциря аналогична стенам Эски-Кермена, Херсона и других византийских крепостей. За куртиной в скале вырублено помещение для сторожей. А.Г. Герцен исследовал на плато усадьбы, в засыпи которых находились фрагменты амфор краснолаковых и стеклянных сосудов V–VII вв., и крепостные стены. По его утверждению, византийцы начали строительство укреплений на плато только во второй половине VI в. (Герцен А.Г., 1990, с. 133).
Плато Чуфут-Кале поднято над уровнем окрестных долин на 200 м. Три его стороны представляют собой вертикальные обрывы высотой до 50 м. Раннесредневековая система обороны городища уничтожена в процессе поздних перестроек. Возможно, в нее входили стены, перегораживавшие расселины на северо-западной и юго-западной сторонах плато и вырубленные в скале над расселинами пещерные помещения для стражи. Перед входом в некоторые из них в скале высечены площадки для наблюдателей. Той же цели служили пещеры у сооруженных в поздний период Южных ворот. Рядом сними выявлены постели от снесенной ранней стены. Самое узкое место на плато от обрыва до обрыва перегораживает Средняя стена, большая часть которой восстановлена в XVIII в. На ее южном фланге сохранился нижний ярус характерной для византийских крепостей лицевой кладки из одного-трех рядов известняковых квадров размером 1×0,7 м. В раннесредневековое время, возможно, были высечены и рвы, зачищенные перед Средней стеной (Якобсон А.Л., 1974, с. 110–114, рис. 1). На плато за западной позднесредневековой стеной в одном из раскопов зачищен угол дома и найдены мелкие фрагменты амфор VI–IX вв. На северо-западный край плато можно подняться по двум расселинам. Они перекрыты оборонительными стенами, возведенными на крутом склоне ниже кромки плато. У стен скапливается культурный слой, смываемый с плато. В нижней надскальной части слоя обнаружены мелкие обломки керамики VI в. (