И 12 апреля правительство вынуждено было передать французам ценности, вывезенные из Краевого банка на крейсер «Кагул», а равно ценности из казначейства в Севастополе и 7 миллионов рублей. Интервенты еще несколько дней продержали правительство в Севастополе, и только 15 апреля в 10 часов вечера под канонаду боя за город оно на греческом корабле «Надежда» покинуло крымскую землю450.
Демократический эксперимент в Крыму бесславно завершился.
Военные круги возложили вину за падение Крыма на местную власть, будто бы «мироволившую большевикам». «Крымских министров, в особенности же еврея Винавера и караима Соломона Крыма, стали шельмовать на всех перекрестках»451.
Хроника прочих событий:
10 апреля прекращено телефонное сообщение Севастополя с Симферополем; эвакуирован госбанк;
11-го вышел № 1 «Известий военно-революционного комитета» на русском и французском языках;
в Севастополь нелегально прибыл представитель красных политкомиссар Васильев, с его участием выработан план вооруженного восстания при подходе советских войск; севастопольский комитет партии социалистов-революционеров постановил присоединиться к резолюции съезда 37 организаций эсеров (Петроградского) о прекращении вооруженной борьбы с большевиками и вхождении в советы; освобожден последний политзаключенный Богохвалов; Симферополь занят красными частями;
15-го Заднепровская дивизия, овладев 12 апреля Ялтой и Бахчисараем, вышла к Севастополю. Труссон отверг требование сдачи города, после чего между ним и красными, при посредничестве городского головы В. А. Могилевского, начались переговоры;
17-го советские войска взяли Малахов курган; французские моряки отказываются сражаться, эскадра становится небоеспособной;
19-го на «Мирабо», «Жане Баре» и «Франс» подняты красные флаги;
20-го состоялась совместная демонстрация моряков и рабочих, обстрелянная лояльными греческими частями.
Наконец 21 апреля Труссон объявил, что силы Согласия покидают Севастополь. Власть в городе перешла в руки военно-революционного комитета. 29-го в город вошли части Красной армии. Демонстрация 1 мая совпала с уходом эскадры интервентов из Севастопольской бухты.
ВСЮР сумели сохранить за собой Керченский полуостров.
Комиссии по выяснению размеров убытков, причиненных интервентами Крыму, раскрыли дикую картину грабежей и вандализма. Расхищалось все, что можно, а что не могли увезти – уничтожали.
События конца 1918 – первой половины 1919 года свидетельствуют, что внешний фактор в Крыму продолжал играть решающую роль. В то же время командование Добровольческой армии и ВСЮР, иностранных войск преследовало собственные, зачастую сугубо эгоистичные цели, далеко не всегда учитывало местные реалии, что во многом предопределило падение второго Крымского краевого правительства.
Глава VIIКрымская сср: второе пришествие большевизма. «Деникинщина»
К 1 мая 1919 года Крым, исключая Керченский полуостров, был занят советскими войсками. Как и в декабре 1917-го-январе 1918 года спешно создаются чрезвычайные органы власти – военно-революционные комитеты (ВРК). Начальный период их деятельности отличала многопартийность, но коммунисты – путем перевыборов, роспуска и пр. – вытесняют конкурентов, занимая в ревкомах доминирующее положение и делая их главной точкой приложения своих сил и орудием своей политики.
Например, Симферопольский ВРК во главе с коммунисткой Е. Р. Багатурьянц, «доброй и хорошей женщиной» (В. А. Оболенский452), обязал чиновников оставаться на местах, подчиняясь новой власти, предпринял меры по учету и охране имущества. Местные ревкомы были заняты снабжением Красной армии, брали под контроль множество заброшенных садов и виноградников. Начинается весенний сев. Областной ревком приступил к реализации большевистской программы, национализируя банки, транспорт, флот, имения, крупные предприятия, курортные учреждения.
На 2 мая ситуация в Крыму, а точнее в Симферополе, и уезде (информация для Москвы) была следующей. Первый Крымревком распущен, председателем нового стала Багатурьянц; в его состав вошли 17 человек, из них 13 коммунистов, 1 эсер,
1 дашнак. 29–30 апреля прошел уездный крестьянский съезд. Хотя он и был созван правлением Крестьянского союза, где преобладали эсеры, но принял резолюции большевистского толка. Налажен выпуск газет. Выходят «Известия» Симферопольского ВРК, «Таврический (затем Крымский) Коммунист», «Борец За Коммунизм», «Борьба» (орган левых эсеров), меньшевистского направления «Наша Газета» (в Ялте). Парторганизация города включала 90 членов и сочувствующих. Горком бездеятелен; выборы в горсовет начались без его ведома, по инициативе профсоюзов. Арестован коммунист Маркус за попытку организовать параллельный областной комитет компартии453.
По этой колоритной «картинке» видно, что все в Крыму находилось еще в брожении.
Второму этапу большевистского господства образца 1919 года положила начало VI Крымская областная конференция КП(б)У проходившая 28–29 апреля в Симферополе.
Однако судьбы Крыма (в который раз) решались за его пределами. Вопрос о создании Крымской республики был поставлен, очевидно, практически одновременно крымскими, украинскими и московскими руководителями, но решен – в Москве. Ю. П. Гавен вспоминал о своей апрельской встрече в Кремле с В. И. Лениным: «Он просил меня сообщить о национальном составе крымского населения, о национальноосвободительном движении крымских татар, их стремлениях, о характернейших чертах революционной борьбы в Крыму в 1917–1918 годах… Я… выдвинул на первый план национальный вопрос (рассказал. – Авт.), какие ошибки были допущены Крымской большевистской организацией (почти полное игнорирование национального вопроса) и какие тяжелые последствия вызвали эти ошибки (восстание татар, гибель целого ряда крупнейших крымских работников, обострение национальной вражды, дошедшей до фактов истребления одной нацией другой (татары и греки. – Авт.), и проч.)…Ильич заявил: «Ваше предложение будет санкционировано» (…)454. Тогда же Предсовнаркома Украины Х. Г. Раковский телеграфирует наркому иностранных дел РСФСР Г. В. Чичерину о желательности создания республики в Крыму в связи с его «международным положением» (выделено нами. – Авт.)455. Точка поставлена заседанием Политбюро ЦК РКП(б) 23 апреля, которое постановило: «Признать желательным создание Крымской Советской республики»456.
Итак, появление на территории полуострова новой административной единицы было обусловлено как и, прежде всего, военно-политическими соображениями (большевики видели в Крымской республике барьер на пути возможного продвижения Антанты), так и национальной политикой.
В качестве перспективных лиц крымского правительства обговаривались и попеременно отпадали кандидатуры П. Е. Дыбенко (проштрафился), А. А. Иоффе (нужен на Украине), М. П. Кристи (не политик?), А. Г. Шляпников.
Теперь вернемся к областной партконференции. О том, сколь серьезное внимание уделялось центром ее работе, говорит присутствие на ней чрезвычайного уполномоченного Совета обороны РСФСР и уСсР (на Юге) Л. Б. Каменева, приехавшего в Симферополь 29 апреля специальным поездом, кандидата в члены Оргбюро ЦК РКП(б), инструктора ЦК М. К. Муранова, наркома внутренних дел УССР К. Е. Ворошилова, прибывших по поручению ЦК и наркомата по делам национальностей Ю. П. Гавена, А. Джигенти, видного турецкого коммуниста М. Субхи. Конференция, среди менее важных пунктов повестки дня, заслушала доклад Каменева о военно-политическом положении и о политике партии по национальному вопросу в связи с решением ЦК РКП(б) о создании республики и о составе ее правительства.
Как и в стране в целом, в Крыму государственные задачи решались партией. Именно на конференции и было закреплено спущенное свыше сознание так называемой Крымской Социалистической Советской Республики (КССР), хотя имелись и противники ее создания. Конец дебатам положил Ворошилов, сославшись на партийное решение457.
Тогда же остановились на фигуре Д. И. Ульянова, родного брата В. И. Ленина[8], в качестве временного главы правительства КССР, который, по словам В. А. Оболенского, «был известен лишь как добродушный человек, пьяница и забулдыга»458.
Сам Д. И. Ульянов так сообщал о своем назначении в письме от 11 мая 1919 года сестре М. И. Ульяновой в Москву: «В начале апреля я жил в Евпатории и вошел там в Ревком… В конце апреля меня перетащили в Симферополь тов. Гавен и др. Он знал меня по работе с прошлого года, и я должен был остаться в Симферополе Наркомом здравоохранения и обеспечения.
Затем приехал Ворошилов, Муранов и другие, и мы имели несколько частных организационных заседаний по составу Крымского временного Совнаркома. Вследствие болезни Гавена, приковавшей его к постели, его нельзя было избрать председателем, хотя он наиболее подходил бы к этому, как известный хорошо по прошлому году севастопольским и симферопольским рабочим и матросам.
Временно, за неимением лучшего, посадили меня – в ожидании сильного кандидата с севера от вас (курсив наш. – Авт.).
Работы много, планы широкие у нас, но без помощи от вас и Киева сядем на мель – полное отсутствие денег т. п.»459.
Процесс конструирования Временного Рабоче-Крестьянского правительства КССР завершился ко 2 мая. В него вошли практически одни коммунисты: временно-председательствующий (постоянного председателя так и не появилось) нарком здравоохранения и социального обеспечения – Д. И. Ульянов, нарком внутренних дел – Ю. П. Гавен, нарком иностранных дел – С. М. Меметов, нарком юстиции – Ибрагим Арабский (впоследствии его сменил И. Н. Семенов), нарком по военным и морским делам – П. Е. Дыбенко (отозван ЦК РКП(б) 10 июня. – Авт.), нарком просвещения – И. А. Назукин, нарком продовольствия и торговли – С. Д. Вульфсон (Давыдов), нарком земледелия – С. И. Идрисов, нарком труда – И. М. Полонский (Степа), нарком финансов, путей сообщения, почт и телеграфов, а также председатель совнархоза – Я. Ф. Городецкий, управделами – А. А. Боданинский. Наркомом по делам национальностей чуть позже стал И. К. Фирдевс. Уроки бесхребетной политики прежнего советского правительства по национальному вопросу уже учитывались: в СНК вошли пять крымских татар (Меметов, Идрисов, Арабский, Фирдевс и Боданинский).