«Красно-зеленые» оттягивали на себя не менее 4–5 тысяч штыков699.
По решению ЦК КП(б)У и Реввоенсовета Юго-Западного фронта для руководства партизанской борьбой в тылу Врангеля в Крым была направлена группа бойцов из 11 человек во главе с А. В. Мокроусовым. 17 августа (н. ст.) она высадились с катера «Гаджибей», вышедшего днем раньше из Анапы, близ с. Капсихор (с. Морское Судакского горсовета). С появлением Мокроусова деятельность повстанцев, несомненно, получила новый импульс: бесконечные рейды по тылам белых, нападение на артиллерийский транспорт, ограбление Массандровского лесничества на миллион рублей, уничтожение 30 августа (н. ст.) Бешуйских угольных копей. Наконец, налет 12 сентября (н. ст.) на Судак. Мокроусов надел погоны полковника. Повстанцы были приняты за белых и спокойно заняли большую часть Судака. И только после того, как один из повстанцев развернул знамя, белые, находившиеся здесь на излечении, оказали отпор. «Собственно, Судак, – пишет
А. В. Мокроусов, – нам нужен был для того, чтобы захватить в гарнизоне и у местных богачей необходимое количество одежды. Самое же главное – необходимо было нанести сильный моральный удар по противнику, заставить его отвлечь на нас большие силы с фронта»700.
Правда, ослабляли повстанцев внутренние распри, в частности, конфликт двух руководителей – Бабаханяна и Мокроусова. Тем не менее, с августа по ноябрь повстанцы провели до 80 крупных операций. Заметно возросла численность полков: 3-го – до 279 человек, 1-го – до 90, 5-го – до 69701. Когда красные войска вступили в Крым, повстанцы, насчитывавшие, по сводным данным, до двух тысяч штыков, оказали им непосредственную помощь, отрезав белым путь на Феодосию и разбив несколько частей. В ноябре отряды Повстанческой армии были влиты в состав Красной армии.
Всего в 1918–1920 годах в крымском подполье действовало свыше 5 тысяч человек, объединенных в почти 100 вооруженных формирований702.
К началу ноября все подступы к полуострову Крым были блокированы войсками Южного фронта. Приближались дни решающего сражения. 25 октября (7 ноября) Главнокомандующий вводит в Крыму осадное положение. Исполняющим обязанности Таврического губернатора, начальника гражданского управления и командующим войсками армейского тылового района был назначен энергичный генерал-майор М. Н. Скалон.
Подспудно идет подготовка к эмиграции. Решительно и умело действовал сменивший в должности начальника Морского управления и командующего Черноморским флотом умершего 17 (30) октября от рака печени М. П. Саблина М. А. Кедров, произведенный в вице-адмиралы.
26 октября (8 ноября) усилилось давление красных. Подготовка кораблей резко ускорилась. 29 октября (11 ноября) Правительство Юга России выпустило официальное сообщение, которое Я. А. Слащов оценил как «Спасайся, кто может»: «Ввиду объявления эвакуации для желающих офицеров, других служащих и их семейств правительство Юга России считает своим долгом предупредить всех о тех тяжких испытаниях, какие ожидают приезжающих из пределов России. (…) Все заставляет правительство советовать всем тем, кому не угрожает непосредственная опасность от насилия врага – остаться в Крыму». Параллельно подписывается приказ Главнокомандующего с аналогичным содержанием703.
Вопросом жизни и смерти становится судьба тех, кто не пожелает или не сможет эмигрировать. Проблема амнистии возникла еще в апреле-мае. 12 сентября н. ст. (далее все даты приводятся по н. ст.) «Правда» за авторитетнейшими подписями Председателя ВЦИК М. И. Калинина, Председателя СНК В. И. Ленина, наркома по военным и морским делам Л. Д. Троцкого, Главкома С. С. Каменева и председателя Особого совещания при Главкоме генерала А. А. Брусилова публикует «Воззвание к офицерам армии барона Врангеля», в котором говорилось: «…Честно и добровольно перешедшие на сторону Советской власти не понесут кары. Полную амнистию мы гарантируем всем переходящим на сторону Советской власти. Офицеры армии Врангеля! Рабоче-крестьянская власть последний раз протягивает вам руку примирения»704.
Поводом для воззвания, кстати, послужила загадочная история с поручиком Яковлевым. Он, перебежав к красным, заявил, что во врангелевской армии образовалась тайная организация офицеров, которая «намерена низложить Врангеля и объявить его армию красной Крымской под командой Брусилова» при условии амнистии705. Поскольку никаких сведений о заговоре более нет, позволительно будет считать его фикцией.
Наконец Реввоенсовет Южного фронта по радио обращается к Врангелю: «Ввиду явной бесполезности дальнейшего сопротивления ваших войск, грозящего лишь бесполезным пролитием новых потоков крови, предлагаю вам немедленно прекратить борьбу и положить оружие со всеми подчиненными вам войсками армии и флота.
В случае принятия вами означенного предложения РВС Южфронта на основании представленных ему Центральной Советской Властью полномочий гарантирует вам и всем кладущим оружие полное прощение по всем проступкам, связанным с гражданской борьбой.
Всем, не желающим работать в Советской России, будет обеспечена возможность беспрепятственного выезда за границу при условии отказа под честным словом от всякого участия в дальнейшей борьбе против Советской России. Ответ по радио ожидается не позднее 24 часов 14 ноября с. г. (по новому стилю).
Командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе, член Реввоенсовета Иван Смилга, Мирон Владимиров, Бела Кун. Ст. Мелитополь 11 февраля 24 часа»706.
«Красное командование, – так говорит об этом Врангель, – предлагало мне сдачу, гарантируя жизнь и неприкосновенность всему высшему составу армии и всем положившим оружие. Я приказал закрыть все радиостанции за исключением одной, обслуживаемой офицерами»707. Врангель, таким образом, скрыл предложение от армии и умолчал в мемуарах о том, что вся моральная ответственность в случае ее сокрытия возлагалась на него.
Позиция В. И. Ленина тем временем ужесточилась. Если ранее он был не против амнистии, то теперь, узнав о предложении РВС, 12 ноября телеграфировал: «Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Крайне удивлен непомерной уступчивостью условий. Если противник примет их, то надо реально обеспечить взятие флота и невыпуск ни одного судна; если же противник не примет этих условий, то, по-моему, нельзя больше повторять их и нужно расправиться беспощадно» (выделено нами. – Авт.)708.
Так вожди двух противостоящих сторон – В. И. Ленин и П. Н. Врангель – объективно оказались единомышленниками, поставив на карту тысячи жизней.
На 1 ноября боевая численность Русской армии составила 41 тысячу штыков и сабель (из них 16 тысяч в тылу) – общая численность 75 815 штыков и сабель. На ее вооружении было 1404 пулемета, 271 орудие, 24 бронеавтомобиля, 6 танков, 12 бронепоездов, 45 самолетов. Войска Южного фронта к 8 ноября насчитывали 11 628 командного состава, 103 140 бойцов пехоты, 39 569 бойцов конницы, 188 771 бойца всего, имея на вооружении 2999 пулеметов, 623 орудия, 57 бронеавтомобилей, 23 бронепоезда, 19 аэростатов, 82 самолета709.
В ночь на 8 ноября начался переход красных через Сиваш. Надо сказать, что стояли беспримерные для этого времени года 15-градусные морозы, от которых страдали оба противника. Врангелевцам приходилось хуже – у них не было теплой одежды. Транспорт «Рион» привез обмундирование, когда все уже было решено.
Утром 15-я и 52-я дивизии и 153-я бригада 6-й армии красных переправились через Сиваш. В течение суток они удерживали захваченный плацдарм на Литовском полуострове, несмотря на контратаки Дроздовской дивизии, усиленной отрядом бронемашин. По приказу М. В. Фрунзе им была оказана помощь: к 5 часам утра 9 ноября под обстрелом Сиваш форсировала Крымская группа войск Союза революционных повстанцев Украины (махновцев) под командованием С. Н. Каретникова (3000 сабель, 450 пулеметов на тачанках), потерявшая 30 процентов личного состава, и кавалерийская дивизия красных. Это позволило спасти ранее переправившиеся войска и перейти в наступление в тылу Перекопских укреплений710. После 4-часовой артиллерийской подготовки, не давшей ожидаемых результатов, начался штурм. Людей не жалели. В результате в ночь на 9 ноября 51-я дивизия
В. К. Блюхера овладела Турецким валом – главным укреплением Перекопа, фронтальная атака которого первоначально успехов не имела. В целом потери красных составили 10 тысяч человек убитыми и ранеными711.
Части Русской армии отошли на Ишуньские позиции. В тяжелых боях 10–11 ноября красные смогли отразить все атаки противника. Конный корпус генерал-лейтенанта И. Г. Барбовича и другие войска у Ишуни под натиском ударной группы 6-й армии, 51-й стрелковой дивизии, усиленной Латышской советской стрелковой дивизией, начали отход. 11-го 30-я стрелковая дивизия красных прорвала Чонгарские укрепления, овладела станцией Таганаш (Соленое Озеро) и взяла курс на Джанкой. Этот день и стал переломным в ходе боев. 9-я стрелковая дивизия красных переправились через Генический пролив712. Продвигаться по Арабатской стрелке оказалось невозможно из-за корабельного огня противника.
10 ноября с целью дезорганизации тылов Врангеля западнее Судака судно-истребитель МИ № 17, вышедшее из Новороссийска, высадило группу во главе с известным впоследствии полярником И. Д. Папаниным, включавшую будущего драматурга В. В. Вишневского, которая двинулась к Алуште, разоружая отступавших врангелевцев713.
Тем временем 10 ноября в Симферополе власть взял в свои руки ревком во главе с членом областного комитета РКП(б)
В. С. Васильевым. Ревкомы возникают и в других городах Крыма. 11 ноября партизаны А. В. Мокроусова занимают Карасубазар. 13 ноября части 2-й Конной армии Ф. К. Миронова вошли в Симферополь.
Врангелевцы отступали в полном порядке, почти без контакта с противником. Сорвать эвакуацию не удалось. 11 ноября началась погрузка на корабли. Де Мартель выразил согласие принять всех оставляющих Крым под покровительство Франции. Для покрытия расходов французское правительство брало в залог российские корабли. Никто не мешал эвакуации.