С тяжелыми боями и немалыми потерями немецкая 22-я танковая дивизия дошла до небольшого городка Огуз-Тобе и встала: панцер-гренадеры напоролись на решительное сопротивление советских войск. А затем и вообще отступили назад – под слаженными ударами 40-й и 55-й танковых бригад…
Одновременно у них начались проблемы с подвозом горючего и боеприпасов – их доставляли с большим опозданием. А то и вовсе не привозили: Т-60 совершали смелые рейды и громили караваны, идущие по степи…
В результате немецкая бронетехника замирала и была вынуждена ждать, когда доползут до места бензовозы и грузовики. В то же время казаки 72-й кавалерийской дивизии прорвались вдоль побережья Черного моря и нанесли чувствительный удар по 132-й немецкой пехотной дивизии, заставив ее перейти к обороне…
Все чувствовали: надо еще немного продержаться, выстоять, вытерпеть, и тогда наступит перелом – уже в пользу Красной армии. Буквально еще несколько усилий… И налет на Дальние Камыши был очень кстати. Пусть немцы видят – у нас есть силы! Не только обороняться, но и наступать.
Подполковник Лебедев поинтересовался у Дымова, не понадобится ли ему помощь. «Конечно, танков осталось мало, – вздохнул командир бригады, – но пару-тройку «шестидесяток» дать смогу».
Виктор Михайлович отказался: успех операции полностью зависит от скрытности, а потому лучше действовать малыми силами. Одного «Ворошилова-9» будет достаточно. Танковую группу легко обнаружить, а так – проскочим незаметно. Есть у нас тут одна хитрая задумка… Ну а если что – конечно, попросим подмоги. Подполковник Лебедев кивнул: «Ладно, договорились».
Для обмана противника КВ-9 замаскировали под трофейный танк. У немцев уже имелось несколько «Ворошиловых», они охотно ими пользовались (как и прочей захваченной техникой). И для того чтобы не путаться, метили советские машины специальными знаками.
Этим майор Дымов и решил воспользоваться: нарисовали белые кресты на кусках брезента, закрыли красные звезды. Брезент легко скинуть – чтобы уже советские бойцы не приняли за вражескую машину.
До захода солнца прятались в Черной балке, недалеко от места прорыва. Как только солнце село, потихоньку тронулись вперед – с выключенными фарами, ориентируясь лишь по компасу. Общее направление – на юго-запад, к Дальним Камышам. Шли на малой скорости, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания.
Несколько раз в степи встречались бредущие на восток группы красноармейцев, очевидно, из разбитых частей, их аккуратно пропускали мимо себя. Слава Богу, никто не пытался завязать бой, а то шуму бы было… Через час добрались до бывшей передовой.
Траншеи, артиллерийские позиции, огневые точки, блиндажи – все было жутко перепахано снарядами и разбито. Повсюду – тела погибших красноармейцев. На жаре трупы уже начали разлагаться, запах стоял невыносимый, пришлось плотно задраить люки…
Перевалили через гитлеровские окопы – те остались в идеальном состоянии, хоть сейчас занимай! К счастью, позиции никем не охранялись – передовые немецкие части ушли уже достаточно далеко… Удача пока сопутствовала экипажу КВ-9.
Дальше двигались без опаски: гитлеровцы не станут проверять машины у себя в тылу. Увидят и решат, что это трофейный танк. Зря мы, что ли, белые кресты рисовали? Вот и шли открыто, на максимальной скорости.
Наконец добрались до Дальних Камышей, остановились на подступах. Осмотрелись – вокруг тихо, только где-то далеко гавкают собаки. Поселок мирно спал, лишь в двух-трех оконцах мелькали слабые, дрожащие огоньки свечей.
Решили ударить в двух местах сразу. По охране – с шумом и гамом, чтобы ошеломить, напугать, а по больнице – тихо, по возможности – даже не ввязываясь в бой. Но для этого следовало точно знать, кто где находится. Значит, пора вызывать Меньшова. Надо провести операцию очень быстро и еще до рассвета вернуться в Арма-Эли – пока не появились немецкие бомбардировщики. В голой степи от них не уйти…
Дымов высунулся из люка и запустил в небо две красные ракеты. Ждем Ивана, от него теперь зависит успех операции…
Немцы на ракеты внимания не обратили – раз запускают, значит, кому-то надо. Русских здесь быть не может (ну, кроме пленных, конечно), волноваться нечего. Можно дремать дальше…
Лагерь долго не успокаивался: кто-то громко стонал, мучаясь от боли, кто-то бродил между лежащих товарищей, не находя себе места, кто-то страдал от голода и жажды, а потому никак не мог заснуть… Наконец стало более-менее тихо.
Иван толкнул в бок Алексея Сомова: «Давай, друг, пора!» Тот чуть приподнялся, кивнул – готов.
– Поползли к «колючке», – тихо произнес Иван.
Фонари вокруг лагеря, к счастью, освещали ограждение неравномерно, имелись темные зоны. Если выбрать момент, когда патруль далеко, можно пролезть… Опасно, конечно, но все равно терять уже нечего!
Иван и Алексей поползли по направлению к «колючке». Приходилось то и дело приподниматься, перелезать через спящих товарищей, за что вслед получали порцию ругани… Но молчали в ответ и упорно двигались вперед. Вот и «колючка» – два ряда, на высоких деревянных столбах. Однако проволока в нескольких местах до земли не достает…
Немцы считали этот лагерь временным, пленных скоро отправят дальше, а потому на ограждение особого внимания не обращали. Если кто-то и сбежит, все равно скоро поймают и доставят обратно…
Залегли, стали ждать удобного момента. Время тянулось невыносимо медленно, были слышны лишь стоны раненых, чей-то сухой, надрывный кашель да ночной треск цикад. И еще – шаги патруля вдоль ограды…
Подождали, пока немцы пройдут, и скользнули под «колючку». Благо оба худые, молодые, гибкие. Распластались, как ящерицы, и пролезли. А дальше – бегом, пока патруль далеко. Хорошо, что ночь оказалась темной, безлунной…
Отбежали метров на триста, упали возле кустов. Здесь уже начинался поселок, следовало быть особо осторожным: вдруг кто-то из фрицев выйдет покурить или просто отлить?
Пригибаясь, двинулись вокруг поселка, на восток. Иван еще вчера запомнил направление и уверенно вел за собой Алексея. Вырос-то в деревне, часто ходил в лес и, в отличие от городского Сомова, отлично умел ориентироваться, даже ночью.
На самом выходе из поселка чуть было не напоролись на патруль – два немца обходили Дальние Камыши по периметру. Сомов взволнованно шепнул Ивану: «Давай нападем, отберем оружие. Будет чем драться…» Но Меньшов отрицательно покачал головой: «Нельзя, зашумят, а нам надо все сделать тихо…»
Пошли дальше, достигли окраины, упали среди кустов степной полыни. Теперь будем ждать условного сигнала…
Очень хотелось пить, Алексей машинально сорвал растение, стал жевать. И тут же выплюнул – горькая! Иван чуть улыбнулся – а что ты хотел, это же полынь! Потерпи, друг, вот найдем наших, тогда и напьемся. А после операции еще и поедим, если живы будем…
И тут в ночном небе с шипением вспыхнули две красные звезды, Иван толкнул Сомова – вперед! Побежал первым, Алексей – за ним, стараясь не отставать. Через минуту выскочили на пыльную дорогу, на ней – танк. В темноте – мрачная стальная громадина…
Однако Алексей вовремя заметил белый крест на боку и рванул Ивана за рукав – стой, это же немцы! Упали в траву, снова затаились. Иван тихо произнес:
– Я поползу на разведку, а ты жди здесь. Если что – беги, спасайся. Если же все будет нормально – я позову.
После чего исчез в темноте. Сомов прижался к земле, слился с ней, сердце бешено стучало – спасение было так близко… Вдруг это гитлеровцы? Тогда придется одному идти по степи. Без еды, без воды, без оружия. Повезет, если удастся прибиться к какой-нибудь группе красноармейцев. А если снова нарвешься на гитлеровцев? Думать об этом не хотелось…
Наконец послышался тихий голос Ивана:
– Алексей! Давай сюда, это наши!
Сомов облегченно вздохнул – ну, слава Богу! Будто гора с плеч упала. И, как мог быстро, пополз навстречу Ивану.
Возле танка их встретил Михаил Стрелков, помог забраться внутрь. В башне (и без того не слишком просторной) стало совсем тесно. Иван представил Сомова, тот кратко рассказал о себе – откуда родом, где воевал, как попал в плен. Майор Дымов кивнул – вроде бы можно верить…
Меньшов занял привычное место заряжающего, Сомов уселся рядом с ним – еле поместился. Попросил напиться – жажда мучила. Капитан Вальцев протянул фляжку. Алексей припал к ней сухими, растрескавшимися губами, сделал несколько больших, судорожных глотков – какое наслаждение! Потом отдал Ивану, тот тоже напился.
Меньшов стал рассказывать, что узнал про госпиталь и лагерь. И здесь ему очень помог Алексей: быстро набросал на листе бумаги расположение поселковых зданий, где что находится – пригодился опыт чертежника. Схема получилась полная и точная, капитан Вальцев похвалил – отличная память и твердая рука, все теперь ясно.
После этого распределили роли: экипаж КВ-9 ударит по комендатуре и охране, подожжет дома, устроит огненный шквал (Иван останется в машине – нужен заряжающий). А Михаил и Алексей незаметно подберутся к больнице и освободят Веру. И остальных медиков…
В качестве оружия им дали пару «лимонок» и ДТ – свинтили кормовой. Спросили у Сомова – обращаться умеешь? Тот уверенно кивнул – а как же! Ну и прекрасно – владей. И еще два диска в придачу…
У Стрелкова был личный «наган» – старый, еще дореволюционный. Его с коробкой патронов он выменял у ремонтников, когда гостили под Керчью – на немецкую губную гармошку. Воентеху Василию Коровину та очень понравилась, вот и махнулись, не глядя. Все равно Стрелков играть на ней не умел. Где Коровин взял «наган», Миша не интересовался – не все ли равно?
Алексей повел Михаила прямо к больнице – более-менее стал ориентироваться. КВ-9, взревев мотором, устремился в центр Дальних Камышей. С башни и корпуса сняли брезент, чтобы фашисты видели – это советский танк! Тоже своего рода психологическое воздействие…
С ходу снесли хилый шлагбаум на въезде в поселок, раздавили ночной немецкий бивуак, часовые очумело шарахнулись в сторону. Выпучили глаза и даже забыли, как стрелять, настолько были поражены увиденным – по поселку открыто грохотал русский танк.