Много славных подвигов совершили русские моряки в самые напряженные моменты сражения. Когда, например, один из вражеских снарядов разорвался в батарейной палубе «Ростислава» и огонь начал подбираться к крюйт-камере, где хранились запасы пороха, мичман Колокольцев, рискуя жизнью, потушил пожар и предотвратил взрыв корабля. Мичман Варницкий, с несколькими матросами, несмотря на ранение, бросился в шлюпку и под огнем противника заменил перебитый вражеским снарядом трос, который удерживал корабль в нужном для ведения огня положении по отношению к стоявшему против него турецкому фрегату.
После ожесточенного артиллерийского боя турецкая эскадра и береговые батареи были уничтожены, а оставшиеся в живых турецкие моряки частью бежали, а частью, во главе с Осман-пашой, сдались в плен. Из судов спасся позорным бегством лишь пароходо-фрегат «Таиф» под флагом Слейда. Не спросив разрешения командующего, Слейд приказал вывести «Таиф» из боевого порядка и, прорвавшись через линию русских кораблей, быстро ушел от погони фрегатов. При обходе Синопского мыса он столкнулся с пароходами Корнилова, спешившего на помощь Нахимову, но, пользуясь преимуществом в скорости хода, после короткой перестрелки ушел и от их погони.
Потери турок убитыми, утонувшими и пленными превышали 3 тысячи человек, что составляло около трех четвертей всего состава эскадры. Потери русских были сравнительно незначительными. Они составляли всего 38 человек убитыми и 235 ранеными. Все русские корабли, несмотря на повреждения, благополучно вернулись в Севастополь.
Синопское сражение продемонстрировало превосходство передовой тактики Нахимова над тактикой турецкого флота с его английскими инструкторами. Смелость замысла, внезапность нападения, выдержка и героизм русских моряков, меткость их огня, четкость маневров и самоотверженная взаимопомощь кораблей эскадры Нахимова, — вот причины выдающейся победы русского флота в этом сражении, получившем всемирную известность.
Потрясенное синопской катастрофой, турецкое командование так и не решилось двинуть в наступление свой Батумский корпус до самого начала следующей кампании.
Между тем, пока Нахимов блокировал Синоп и положение на Кутаисском направлении продолжало оставаться до крайности напряженным, в наступление перешли главные силы Анатолийской армии. Вскоре передовые отряды башибузуков перешли границу и начали опустошать окрестные селения, грабя, убивая и угоняя в рабство мирных жителей. Чтобы положить предел этим зверствам, Бебутов выдвинул большую часть Александропольского отряда к границе с заданием отбросить башибузуков.
Командовавший этими силами генерал Орбелиани начал движение в старом боевом порядке — громоздкими линиями — и не организовал разведки. В результате отступавшим башибузукам удалось 14 ноября навести русский отряд у села Баяндур на весь 45-тысячный турецкий корпус, превосходивший его численностью почти в семь раз. При этом Орбелиани только что форсировал с боем глубокий овраг, и попытка отхода грозила ему разгромом на обратной переправе. Приходилось принимать бой в самых невыгодных условиях.
Несколько атак турецких войск были отражены оборонявшимися благодаря искусному совместному действию родов войск. Противника встречали одновременно и картечь артиллерии, и контратаки пехоты, и фланговые удары кавалерии. Но и прижатые к оврагу русские части несли в свою очередь большие потери от огня турецкой артиллерии, так что положение их становилось все более критическим. К счастью, в этот момент на поле боя подоспел Бебутов с остальной частью Александропольского отряда, и, хотя турки продолжали оставаться по меньшей мере вчетверо сильнее своего противника, они предпочли ретироваться, потеряв в бесплодных атаках несколько тысяч человек убитыми и ранеными.
Одновременно с главными силами двинулся на Ахалцых Ардаганский корпус турок. Блокировав гарнизон Ахалцыха, он частью сил попытался прорваться к Тифлису через Боржомское ущелье, но 18 ноября авангард его был разгромлен у селения Ацхур подоспевшими резервами русских, и турки вынуждены были снять блокаду Ахалцыха, отойдя на укрепленную позицию перед городом в ожидании подкреплений. Чтобы не дать противнику усилиться, командир русского отряда генерал Андроников решил атаковать его, невзирая на тройной перевес турецких войск в силах.
26 ноября русские части форсировали под огнем противника горную реку и штурмом взяли завалы с установленной на них артиллерией. Однако турки, укрывшись за саклями и заборами близлежащего селения, начали расстреливать ружейным огнем в упор смыкавшиеся для атаки колонны. Тогда русские солдаты, вопреки требованиям уставов, стихийно рассыпались в цепи и, выбив противника из селения, развили энергичное преследование.
Новое для того времени построение атакующих и на этот раз дало положительные результаты. Все попытки турок закрепиться на запасных рубежах потерпели неудачу. Одновременно была разгромлена турецкая конница, пытавшаяся обойти атакующие части с тыла. К вечеру 26 ноября в Ардаган прискакали лишь 3–4 тысячи конников. Это было все, что осталось от 20-тысячного Ардаганского корпуса: потеряв надежду на возможность безнаказанного грабежа, основная масса его солдат и офицеров дезертировала из армии.
После разгрома турок под Ахалцыхом перешли, наконец, в наступление главные силы русских войск. Учитывая опыт боя при Баяндуре, Бебутов повел свой отряд в новом, более гибком походном порядке с широко развитой системой походного охранения и разведки, что позволило ему 1 декабря обнаружить турецкий корпус на позиции у селения Баш-Кадыклар и своевременно изготовиться к бою.
Но Бебутов двинул свои части в атаку скученной массой уставного боевого порядка, и это дало туркам возможность подвергнуть русские колонны фланговому обстрелу, а затем, пользуясь своим численным превосходством, создать угрозу захвата их в «клещи». Оказавшись под угрозой разгрома, Бебутов вынужден был расположить свои войска не по шаблону, а в соответствии с обстановкой на поле боя: часть пехоты продолжала наступать в центре, другая часть повернула против правого крыла турок, а кавалерия развернулась для прикрытия обоих флангов.
В центре наступавшие быстро одержали победу. Турецкие войска были сбиты здесь с позиции и отброшены за речку. Но попытка атаковать правое крыло турок окончилась неудачей. Атака была отбита картечью турецких батарей. Дело спасли высокий наступательный порыв русских воинов и обычная в Кавказском корпусе четкость совместного действия родов войск. Пехота, рассыпавшись в цепи, снова ринулась на противника, артиллерия и стрелки поддержали ее своим огнем, а кавалерия под командованием генерала Багговута, обойдя турок с фланга и тыла, опрокинула их конницу и врубилась в пехоту. Не выдержав такого натиска, правое крыло турецких войск дрогнуло и обратилось в бегство, увлекая за собой и войска в центре.
Между тем пока в центре и на правом фланге турецкой позиции кипел еще напряженный бой, небольшой отряд русской конницы под командованием генерала Чавчавадзе сдерживал левое крыло турок, обходившее русских с другого фланга. При этом русские эскадроны проявили замечательное боевое мастерство. Часть их встречала атакующих контратакой в лоб, другая — в то же самое время била их с флангов, а третья — обеспечивала собственные фланги, громя обходившую их конницу.
Наконец, обратились в бегство войска и этого крыла. Разгром турецкого корпуса был полным. Турки потеряли около 8 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. Кроме того, свыше 15 тысяч турецких солдат и офицеров, пользуясь паникой, дезертировали, так что в Карс вернулось не более 20 тысяч — меньше половины корпуса. Потери русских войск доходили до 1500 человек убитыми и ранеными.
Разгром турок в сражении при Баш-Кадыкларе означал для союзников крушение их планов захватить Кавказ одним ударом. Но и русские войска не имели более сил для завершающего удара. Бебутов вторично воспротивился авантюристическому требованию Николая I продолжать наступление любой ценой и настоял на том, чтобы его истощенные напряженной борьбой отряды были отведены обратно в пограничные крепости для пополнения людьми и боеприпасами. Турки получили длительную передышку.
Открытое вступление в войну Англии и Франции
К началу 1854 г. стало ясно, что расчет англо-французских стратегов нанести поражение России силами одной Турции полностью провалился. Тяжелое поражение, напротив, было нанесено Турции, что разумеется, отнюдь не способствовало расширению антирусской коалиции.
В этих условиях правительствам Англии и Франции пришлось спешно вводить в действие свои собственные вооруженные силы. 3 января 1854 г. соединенный англофранцузский флот в составе 89 линейных кораблей и фрегатов (из них примерно три четверти паровых) вошел в Черное море, заставив гораздо более слабый русский флот укрыться на Севастопольском рейде. Вместе с тем в Константинополь были направлены 60-тысячная французская и 50-тысячная английская армии с целью совместного с турками наступления на русские войска. Кроме того, значительные военно-морские силы союзников были двинуты в Балтийское море, а отдельные эскадры— в Белое море и к Тихоокеанскому побережью России. В начале апреля 1854 г. Англия и Франция официально объявили России войну.
Ободренное открытой поддержкой со стороны Англии и Франции, командование Румелийской армии турок опять попыталось предпринять наступление на Бухарестском направлении. 3 февраля 6-тысячный турецкий отряд переправился через Дунай у города Журжа и атаковал русские заставы. Однако русские стрелки искусной обороной сумели удержать свои позиции до подхода подкреплений, которые обратили противника в паническое бегство.
Потерпев неудачу, Омер-паша стянул к крепости Рущук, расположенной против города Журжа, почти всю свою Дунайскую флотилию и стал готовиться к наступлению более значительными силами. Узнав об этом, Горчаков поручил выдающемуся русскому военному инженеру генералу К. А. Шильдеру уничтожить турецкую флотилию. Шильдер соорудил на берегу против вражеской крепости шесть артиллерийских позиций, окруженных насыпью так, что орудия в них оказались надежно прикрытыми от попаданий снарядов противника. Турки не обращали внимания на эти работы, так как их крепость располагала почти 100 орудиями, и они были вполне уверены в подавляющем превосходстве в силах. Но когда шесть русских орудий внезапно открыли огонь по турецким судам, скученным возле крепости, сотня крепостных орудий оказалась бессильной подавить их. Значительная часть турецкой флотилии была уничтожена, а у Шильдера не оказалось ни одного подбитого орудия, хотя турки отвечали на каждый русский выстрел 30–40 своими.