Орландо ФайджесКрымская война: история
От переводчика
Я не являюсь профессиональным переводчиком и не имею никакого опыта в написании литературных текстов. Перевод данной книги выполнен мной в свободное от основной работы в IT и остальных занятий время и занял ни много ни мало, а целых шесть лет, в основном из-за того, что я подолгу просто ничего не делал в этом направлении. Поэтому определенно в переводе есть места, и их должно быть довольно много, где текст может выглядеть несколько или даже довольно неестественно. Конечно же, я постарался вычитать все описки, опечатки, но я не корректор и не редактор, поэтому их скорее всего осталось в тексте предостаточно. Могут быть расхождения в написании имен, так как между переводами разных глав могло проходить очень много времени, хотя в целом для исторических личностей я старался придерживаться принятых норм и очень старался привести этот компонент перевода в порядок. Что мной совершенно не проверялось, то это расстановка запятых — скорее всего ошибок пунктуации великое множество. Могут быть как разночтения, так и ошибки в использовании заглавных букв в именовании событий и артефактов. Названия периодических изданий и кораблей выделены курсивом. Особенно тяжело было переводить топографические названия многочисленных балок, холмов, горок и укреплений на них, в районе Севастополя, поэтому здесь могут быть неточности. Сноски-пояснения переведены на русский, сноски на источники — нет. Для части стихов и песен не удалось найти оригиналов и переводов, поэтому тексты оставлены на английском языке. И еще раз повторюсь — я не являюсь профессиональным переводчиком и у меня нет ни редактора, ни корректора.
Вступление
У приходской церкви Уитчхэмптона в Дорсете есть мемориал в честь пяти солдат из этой мирной маленькой деревни которые воевали и погибли в Крымской войне. Надпись гласит:
На коммунальном кладбище Эрикура на юго-востоке Франции есть могильный камень с именами девяти мужчин из этой местности, которые погибли в Крыму:
В основании памятника кто-то поместил два ядра, одно с надписью «Малакофф (Малахов) бастион», захваченный французами во время осады Севастополя, русской морской базы в Крыму, другое с надписью «Севастополь». Тысячи французских и британских солдат лежат в неотмеченных и давно забытых могилах в Крыму.
В самом Севастополе есть сотни памятников, многие из которых на братском кладбище, одном из трех огромных кладбищ, основанных русскими во время осады, где похоронены ошеломляющие 127 583 человека, погибшие при защите города. Офицеры лежат в отдельных могилах с именами и полками, но обычные солдаты похоронены в общих могилах по пятьдесят-сто человек. Среди русских похоронены и те, кто приехал в ответ на призыв царя к православным защитить свою веру, из Сербии, Болгарии или Греции, братья по православной вере. Одна маленькая табличка, едва видимая в длинной траве, где лежат пятнадцать моряков, служит напоминанием о «героической жертве во время защиты Севастополя в 1854–5»:
Везде по Севастополю рассеяны памятники и вечные огни неизвестным и не сосчитанным солдатам, которые погибли защищая город. Считается, что четверть миллиона русских солдат, моряков и гражданских похоронено в массовых захоронениях на трех севастопольских военных кладбищах{1}.
Две мировые войны затмевают огромный масштаб и количество человеческих потерь в Крымской войне. Сегодня она выглядит для нас относительно небольшой войной, она почти забыта, как и таблички и могильные камни. Даже в странах, которые принимали участие в ней (Россия, Британия, Франция, Пьемонт-Сардиния в Италии и Оттоманская империя, включая те территории, которые позже составят Румынию и Болгарию) не так много людей сегодня смогут объяснить о чем вообще была эта война. Но для наших предков до Первой Мировой Войны Крым был важнейшим конфликтом девятнадцатого века, самой важной войной в их жизни, точно так же как мировые войны доминируют в наших жизнях.
Потери были огромны — по меньшей мере три четверти миллиона солдат убито в сражениях или умерло от болезней, две трети из них русские. Французы потеряли около 100 000, британцы малую часть от этого, около 20 000, потому что они послали намного меньше войск (98 000 британских солдат и моряков участвовало в войне, против 310 000 французов). Но даже так, для маленькой сельскохозяйственной общины, такой как Уитчхэмптон, потеря пяти здоровых мужчин была серьезным ударом. В приходах Уайтгейт, Агада и Фарсид в графстве Корк в Ирландии, где Британская армия рекрутировала много солдат, почти одна треть мужского населения погибла в Крымской войне{2}.
Никто не считал потери гражданского населения: жертвы обстрелов; умершие от голода в осажденных городах; население районов разоренных болезнями переносимыми армиями; целые общины, павшие жертвами резни и организованных этнических чисток, которые сопровождали боевые действия на Кавказе, Балканах и в Крыму. Это была первая «тотальная война», версия девятнадцатого века, включающая гражданское население и гуманитарные кризисы.
Это также был самый ранний образец действительно современной войны — с использованием промышленных технологий, современных ружей, пароходов и железных дорог, новых форм логистики и связи, таких как телеграф, важных нововведений в военной медицине, с присутствием военных репортеров и фотографов непосредственно на линии фронта. И в тоже время это была последняя война (ведомая) по старым кодексам чести, с парламентерами и перемириями для того чтобы убрать убитых и раненых с поля боя. Первые сражения в Крыму, на реке Альма и при Балаклаве, где имела место знаменитая атака легкой бригады, не отличались значительно от тех битв времен Наполеоновских войн. Однако осада Севастополя, самая длительная и решающая фаза Крымской войны, была предвестником индустриализированной окопной войны 1914–18 годов. В течение одиннадцати с половиной месяцев осады русскими, британцами и французами было выкопано 120 километров траншей; обеими сторонами было произведено 150 миллионов выстрелов из ружей и выпущено 5 миллионов снарядов и бомб всех калибров{3}.
Название Крымская война не отражает её глобального масштаба и огромного значения для Европы, России и той области мира — протянувшейся от Балкан до Иерусалима, от Константинополя до Кавказа — которая определена Восточным Вопросом, великой международной проблемой, возникшей в связи с дезинтеграцией Оттоманской империи. Возможно было бы лучше принять русское название для Крымской войны, «Восточная война», которое по крайней мере отражает связь с Восточным Вопросом, или даже «Русско-турецкая война», название используемое во многих турецких источниках, которое помещает её в многовековой исторический контекст конфликтов между русскими и оттоманами, хотя и исключает решающий фактор западного вмешательства в войну.
Война началась в 1853 году между оттоманскими и русскими силами в дунайских княжествах Молдавии и Валахии, на территории сегодняшней Румынии, и перекинулась на Кавказ, где турки и британцы подстрекали и поддерживали борьбу мусульманских племен против России, а оттуда на другие области Черного Моря. В 1854 году, с выступлением британцев и французов на турецкой стороне и австрийцев угрожающих присоединится к анти-русскому альянсу, царь отозвал свои войска из княжеств и борьба переместилась в Крым. Но было и несколько других военных театров в 1854–55 годах: на Балтийском море, где Королевский флот планировал нападение на Санкт-Петербург, русскую столицу; на Белом море, где в июле 1854 года обстрелу подвергался Соловецкий монастырь; и даже на тихоокеанском побережье Сибири.
Глобальный характер борьбы сопровождался многообразием вовлеченных в войну народов. Читатели найдут тут широкое поле населенное военными не так плотно как они надеялись (или опасались), но более королями, королевами, принцами, придворными, дипломатами, религиозными лидерами, польскими и венгерскими революционерами, врачами, медсестрами, журналистами, художниками и фотографами, памфлетистами и писателями, один из них никто иной как Лев Толстой, одна из центральных фигур с русской точки зрения, который служил офицером на трех различных фронтах Крымской войны (на Кавказе, Дунае и в Крыму). Прежде всего, через их собственные слова в письмах и мемуарах, читатель найдет здесь точки зрения действующих офицеров и рядовых солдат, от британских Томми до французско-алжирских зуавов и русских крепостных солдат.
На английском о Крымской войне написано много книг. Но эта книга первая, где большое количество материала почерпнуто из русских, французских и оттоманских источников, наряду с британскими, для освещения геополитических, культурных и религиозных факторов, которые сформировали степень вовлеченности каждой из основных сил в этом конфликте. Из-за концентрации на историческом контексте войны читатели жаждущие начала боевых действий должны запастись терпением на ранних главах или даже пропустить их. Я надеюсь, что то, что явится на этих страницах будет новой оценкой важности этой войны как поворотной точки в истории Европы, России и Среднего Востока, последствия которой мы до сих пор ощущаем и сегодня. Тут не будет места для широко распространенной в Британии точки зрения, что это была «бессмысленная» и «ненужная» война — идея, возвращающая нас к публичному разочарованию из-за плохо проводимой военной кампании и её ограниченных успехов в тот момент времени — которая с тех пор имела пагубное воздействие на историческую литературу. Давно заброшенная и часто высмеиваемая учеными как несерьезная тема, Крымская война оставалась в основном в руках британских военных историков, многие из которых увлеченные любители, которые постоянно пересказывали одни и те же истории (атака бригады легкой кавалерии, головотяпство английского командования, Флоренс Найтингейл) без заметных дискуссий о религиозных причинах войны, сложной политики Восточного Вопроса, христианско-мусульманские отношения в черноморском регионе, или влияние европейской русофобии, без которых сложно осознать истинное значение конфликта.