I
– До границы доберемся вместе, а дальше придется разделиться.
Белых щелкнул тачпадом, и на экране ноутбука (армейская, ударо- и влагоустойчивая модель «ПМВУ-1711» в чемоданчике с ребристыми боковинами) возникла карта.
– Со мной пойдут Вий, Змей, Карел, Гринго. Вы, товарищ генерал, возьмете Ефросинью Георгиевну, Ганса… простите, герра обер-лейтенанта. Наш трофей тоже отправится с вами.
«Трофеем» они называли похищенного императора. Сейчас тот сидел в комнате на втором этаже под присмотром бдительного Карела.
– С какой это стати? – возмутилась Фро. – Я не намерена расставаться с вами, Жорж! Раз уж мы отправились в этот вояж всемером, то и завершить его должны вместе! Я права, герр Лютйоганн?
– Й-а-а, я не ф-фполне понимайт…
«…Ну вот, начинается! Никакого понятия о дисциплине. А еще кайзеровский офицер! Или это на него воздух Парижа так подействовал?..»
– Во-первых, приказы не обсуждаются. А во-вторых, мадам, вы поедете в Россию, а нам предстоит еще одно задание.
Фро недоуменно взглянула на Белых, потом на генерала.
– Еще одно? Но я не…
– Именно, Ефросинья Георгиевна. Утром мой человек доставил депешу из Питера. Группе предстоит выполнить важное задание за пределами Франции.
– А где именно, позвольте узнать?
– Это секретная информация, – мягко ответил Фомченко.
Женщина вздернула подбородок.
– Генерал, вы, видимо, не вполне понимаете… видите ли, Жорж и его янычары неподражаемы, когда надо перерезать кому-нибудь горло, что-то взорвать, или… – Фро двусмысленно улыбнулась, – в иных ситуациях. Но когда надо общаться с обычными людьми, скажем, нанести визит бакалейщику или снять квартиру, они беспомощны. До сих пор подобными вопросами занимались мы с герром Лютйоганном.
– Йа-а-а… – важно кивнул немец. – Мы с фрау Казаннкофф… как это… квартиррьер!
– Верно, с этим у нас не очень, – подтвердил Белых. – Фро… Ефросинья Георгиевна куда лучше ориентируется в местных реалиях.
Фро одарила собеседника милой улыбкой.
– Вам все ясно, генерал? Так куда вы собираетесь их послать?
– В Англию, – неохотно ответил Фомченко. – Да вы и так скоро узнали бы.
«…Один-ноль!»
Немец поднял два пальца. Словно для старообрядческого крестного знамения, подумал Белых. Фу ты, ну и придет же в голову…
– Герр генерал, долшшен сказайт – я два года жилль в Лондон и ошень хорошьё знаю язык и… как это по-рюсский… обычай, йа-а…
– Ну, по-английски-то я и сам размовляю, – отозвался капитан-лейтенант. – А Змей вообще как на родном…
– Мон шер ами, у вашего янычара чудовищный шотландский акцент! А вас вообще невозможно слушать без смеха. Учтите, наши соотечественники частенько наведывались в Англию до войны. Да и сейчас их там немало, взять хоть господина Герцена… Ваш акцент опознают в два счета. Скотленд-Ярд – это не растяпы-французы, а подозрительными иностранцами занимаются именно там.
Фомченко поднял руки:
– Хорошо, господа, ваша взяла. Если капитан-лейтенант не будет против…
«…Два-ноль!»
– Он не будет, – пообещала женщина.
«…Ну, Фро, ну, стервоза!..»
– Тогда на мне доставка нашего трофея в Россию, а вы действуете самостоятельно. Вы, герр Лютйоганн, моряк, я не ошибаюсь?
– Йа-а-а. Кайзермарине, обер-лёйтнант цур зее.
– Тем лучше. Угоните на побережье какую-нибудь посудину, пересечете Ла-Манш, а там…
– Не торопитесь, товарищ генерал, – покачал головой Белых. – Побережье, Ла-Манш – это все потом, нам бы сейчас из Парижа выбраться. В теории, конечно, можно и на поезде, в Булонь-сюр-Мер или Страсбург. Но я бы на это не рассчитывал.
– Да, – согласился Змей, – уж за вокзалами-то наверняка наблюдают.
– Вот и я о чем. Значит, своим ходом. После похищения императора парижане как с цепи сорвались: на улицах обыскивают каждый экипаж, на заставах кордоны, за городом, по дорогам конные разъезды чуть ли не леса прочесывают!
Фомченко принялся прокручивать карту на мониторе. Белых терпеливо ждал.
– Считаю, вопрос решаемый, каплей. С вашим вооружением и подготовкой прорваться через заставы не так уж и сложно.
Гринго хмыкнул и замолк, поймав недовольный взгляд командира. Змей смолчал; на лице его читался откровенный скепсис.
«…Вот так всегда с генералами!..»
– Прорваться-то мы прорвемся, – терпеливо ответил Белых. – А потом? Сколько бы народу мы ни положили на отходе, с хвоста у нас не слезут. Да и транспорт нужен – закрытый экипаж, лучше два. Наездники из нас никакие, кроме Фро и Ганса, разумеется.
– Телеграфф! – Лютйоганн снова поднял пальцы. – Французен… как это… предупредилль, да!
– Точно! – Белых хлопнул ладонью по столу. Фро вздрогнула и посмотрела на него неодобрительно. – Простите, мадам… Телеграф у них голимый, оптический, но уж всяко быстрее всадников. Если нас перехватят или догонят – придется принимать бой. Расстреляем бэка, а дальше что – что, матами пробиваться?
Фомченко насупился.
– Вы правы, об этом я не подумал…
– Есть один вариант. Но для этого нужна мощная радиостанция, нашими коротковолновиками не обойтись.
Фомченко слегка помедлил.
– Предположим, есть.
«…Три-ноль, чистая победа! А то – «мой человек», да «депеша»…»
– Тогда сделаем вот как…
II
Неочиненный конец карандаша скользил по карте где-то в районе Гавра, потом сместился к западу, пересек залив Иль Шосе, задев по дороге остров Джерси, и уперся в Брест.
– Такие вот дела, Реймонд Федорыч. Группу надо забрать… – Бутаков бросил взгляд на часы, вделанные в переборку. – Группу надо забрать примерно через двое суток вот отсюда.
Карандаш описал новую дугу в направлении на восток.
– Вы должны подобрать их в два пополудни, плюс-минус час. Точное место – вот, смотрите…
Несколько минут офицеры изучали схему центра Парижа.
– Мне это не нравится, – покачал головой Эссен. – Между мостами меньше километра, набережные высокие, сами мосты тоже. Посадка будет ювелирной. К тому же… – он помедлил. – Не знаю как сейчас, а перед войной – перед нашей войной, в 1913-м, – в центре Парижа река вдоль берегов была заставлена баржами и дебаркадерами. Сам видел. Да и лодки по Сене все время шныряют, не протолкнуться. Как прикажете втискиваться в этот компот?
Бутаков в сомнении потеребил подбородок.
– Как я понял, командир группы знаком с возможностями вашего аппарата и уже пользовался воздушным транспортом?
– Уж это будьте благонадежны! – усмехнулся Эссен. Он не слишком хорошо представлял себе подготовку спецназовцев, но и того, что он знал, было достаточно.
– Тогда почему вы ему не доверяете? Такой опытный офицер наверняка продумал все детали.
– Вы правы, разумеется. Но все же он не авиатор, мог что-то упустить. Я предпочел бы уточнить. Когда следующий сеанс связи?
– Через три часа.
– А вообще-то, им лучше выбраться за пределы города, вот сюда. – Эссен показал на карте. – Сена здесь широкая, сяду без проблем.
– Никак невозможно, голубчик, – покачал головой командир «Владимира». – Наши друзья сообщают: по городу перемещаться рискованно, всюду патрули, обыски. А груз у них – сами знаете… Так что придется, уж не обессудьте, садиться здесь.
– А если выше по реке, за этим мостом? Места там чуть ли не втрое больше, легче найти свободную воду.
Бутаков немного подумал.
– Проработайте все варианты. А пока надо решить, где мы выпустим вашу птичку.
– Практический радиус «Финиста» – миль четыреста, а с подвесными баками накиньте еще двести. Сколько человек в группе?
– Восемь плюс сами знаете кто, но вам надо забрать только двоих.
– Уже проще, значит, никакого перегруза. Значит, Григорий Иванович, лететь можно хоть от Гавра, хоть от Гранвилля или Сент-Мало, топлива хватит. Но я бы предпочел сократить дистанцию. Мало ли что?
– Поменьше, поменьше… – карандаш Бутакова блуждал по карте. – До Гавра часов тридцать хода, успеваем…
– А британцы не помешают? Ла-Манш – их прихожая, если что, в покое не оставят.
– Вряд ли они успеют подтянуть сколько-нибудь серьезные силы, Реймонд Федорыч. А малому отряду с нами не справиться – три миноносца, скорострелки… Не забывайте, их лучшие корабли ушли на Мальту; здесь осталась только эскадра Нейпира, да и та – половина судов чуть ли не двадцатых годов постройки. К тому же возле Гернси нас ждет «Морской бык», а с его радаром мы уклонимся от любой встречи. Так что готовьте план полета, через час отправимся на «Вобан» и доложим Истомину.
– Вот еще что, Григорий Иваныч. У меня на киле и плоскостях Андреевские флаги, крупно. Может, закрасить от греха?
– К чему это, голубчик? – удивился Бутаков. – Про наши летающие машины уже полгода как все европейские газеты пишут. Тут уж скрывайся не скрывайся, все равно поймут, чья это работа. Да и зачем нам прятаться? Пусть знают, на что способен российский флот!
III
– Снарк, это Змей, точка А забита!
Точка А – участок между мостами Турнель и Архиепархии. Белых и сам видел, что на середину реки неторопливо выползает баржа, груженная бочками. Стоит Эссену пойти на посадку, и гидроплан впишется точно в борт.
– Вий, что у тебя?
– Глухо. Полно лодчонок, метлой не расшугать.
Вий на набережной Монтебелло, напротив Нотр-Дам-де-Пари. На нем участок реки до моста Двойного Денье.
– Гринго, как точка В?
– Голяк. Два придурка сцепились бортами точно на стрежне.
Отрядный снайпер (на этот раз без верного «Винтореза») стоит выше моста Сен-Мишель. Сена здесь, как в ущелье, зажата домами, вплотную подступившими к парапету. Запасной вариант, на крайний случай.
– Дас ист Ганс. Пункт «Це». Зи кённен зитцен… можно садилльсья!
– Тройка, я Снарк, точка «Це». Первый вариант.
– Я Тройка, принято, выполняю. Пять минут.
– Ганс, внимательно! Если что – сам давай отбой, не докладывай!
Лютйоганн и Фро стоят у моста Сюлли, выше по течению. Этот участок – самый длинный. Эссен пойдет на посадку с северо-востока, так, чтобы закончить пробег поближе к мосту.
Белых уперся веслом в опору, резко оттолкнулся. Лодка пробкой выскочила из-под моста Турнель и закачалась на речных волнах.
– У нас пять минут!
Карел отодвинул пулемет с пристегнутым коробом и взялся за весла. Фомченко, на второй банке, повторил его движение.
Сидящий на корме мужчина нервно дернулся. Сейчас мало кто узнал бы в этом чисто выбритом господине, одетом в поношенный бурый сюртук, недавнего властителя Франции. Белых, не удержавшись, подмигнул – беглый император ответил вымученной улыбкой.
– Навались! Два-а-а – раз! Два-а-а – раз!
Лодчонка, подгоняемая яростными ударами весел, пулей неслась к мосту Сюлли, наискось пересекавшему Сену метрах в двухстах ниже по течению. Лютйоганн, увидев его, долго удивлялся – он помнил мост совсем другим, на прочных бетонных опорах, с чугунными арками пролетов. Правда, это было перед Первой мировой…
– Левые суши, правые навались! Два-а-а – раз!
Лодка вильнула влево, нырнула под центральный пролет и выскочила с другой стороны моста.
– Табань!
Вода вспенилась под веслами, лодка замерла, будто с размаху въехала в стену. Человек на корме покачнулся, но удержался, вцепившись в транец.
– Мать твою… аттонсьён, вётр маджести![27]
«…не хватало еще вылавливать это «величество» из реки…»
– Дас ист Ганс. Пункт Ц – найн… стоппен! Нельзья-а!
Вдали, у самого моста Аустерлиц, от берега неторопливо отползала низкая баржа. Белых поднял взгляд: над мостом возникла черная мушка. Эссен.
– Я Тройка, вижу площадку. Могу сесть.
– Тройка, давай!
Мушка превратилась в пчелу, потом в майского жука. А баржа все отползала от берега – медленно, неотвратимо. Белых почувствовал, как между его лопатками стекают ледяные капли.
– Тройка, опасно!
– От…сь, Игорь Иваныч, сам вижу. Не лезь под руку!
Карел, прекрасно все слышавший, ухмыльнулся и поднял большой палец.
«…Наш человек!»
Жужжание перерастает в рев. «Финист» ныряет к воде и несется на баржу. Белых, встав во весь рост, видел, как с борта в воду кидаются какие-то бедолаги.
Поплавки проносятся над самой палубой, вспарывают воду – и вот «Финист» уже подруливает к лодке. С набережной несутся испуганные и восторженные крики.
– Давайте сюда, вётр маджести!
Карел, перебравшийся на поплавок, подсадил в кабину сначала «трофей», за ним Фомченко. Белых отвязал от стоек резиновый тюк, сбросил в воду: пронзительное шипение, и рядом с «Финистом» закачался надувной катер.
– Держи движок, командир!
Заученными движениями Белых прикрутил струбцины подвесника к дюралевому транцу. Карел подхватил пулемет, перепрыгнул в моторку и сильно оттолкнулся. Эссен помахал им рукой; его напарник задвинул дверь кабины, и «Финист», взревев всеми девятью цилиндрами, пошел на взлет. На этот раз пилот взял левее, целя между берегом и баржей, которая неторопливо дрейфовала по течению в сторону моста Сюлли.
Порядок!
Карел рванул тросик, мотор затарахтел.
– Снарк в канале. Вий, Змей – отходим. Гринго – берешь Ганса, Фро и за ними. Действуем по плану, контрольный срок девятнадцать тридцать, отбой.
Ну, вот и все, удовлетворенно подумал Белых. Из города они выберутся без проблем – документы в порядке, опасного груза в виде беглого императора при них нет. Наймут экипаж и часов через пять доберутся до городка Пуасси, ниже по Сене, где и назначена встреча.
Моторка ныряет под очередной мост, вылетает на чистую воду. Справа и слева проносятся набережные, полные прогуливающихся людей. Они кричат, машут приветственно шляпами. Свобода!
– Нас не догонят! – проорал Белых, перекрывая треск движка. Ветер горстями швырял ему в лицо речную воду. – Нас не до-о-гонят!
Пара часов такого хода, и они будут далеко от Парижа. Выберутся на берег где-нибудь в неприметном месте, припрячут сослужившую свою службу лодку и отправятся к точке рандеву, в Пуасси. А там – Нормандия, Ла-Манш… и новое задание.