газету “Эйникайт”.
Еврейский антифашистский комитет намерен в дальнейшем серьезно расширить свою деятельность и компетенцию своих прав внутри СССР. Насколько далеко идут его намерения в этом отношении, можно видеть хотя бы из того, что ЕАК намерен ставить перед правительством СССР даже вопросы о территории (видимо, новой территории, кроме Биробиджана) для еврейского населения. На одном из официальных заседаний ЕАК (23 октября 1945 г.) член президиума Комитета т. Фефер, без возражений со стороны других руководителей Комитета, говорил:
“Нужно поставить вопрос о некоторых задачах Комитета внутри страны. Это очень серьезный вопрос. В связи с новыми задачами Комитет будет ставить вопрос о новом названии… Что касается задач, то нам кажется, что в настоящее время у нас имеются очень серьезные задачи, как, например, вопросы культуры. У нас создалось такое положение, когда эти вопросы не стояли перед нами так остро, как теперь. Вопросы территории, вопрос издания журналов, вопросы здания для клуба”. ‹…›
За последний период среди некоторой части еврейского населения, главным образом интеллигенции, наблюдается оживление сионистско-националистических настроений. Это нашло свое частное выражение, например, в поведении публики (состоявшей главным образом из евреев), присутствовавшей на лекции, прочитанной в Политехническом музее 17 июля с.г. на тему “К проблеме о Палестине”. После лекции лектору В. Луцкому[507] было подано более 200 записок, большинство из которых было подготовлено и даже отпечатано на машинке заранее. Значительная часть записок свидетельствует о сионистских, а иногда и антисоветских настроениях их авторов.
Деятельность и само существование Еврейского антифашистского комитета в СССР, безусловно, способствуют искусственному обособлению еврейского населения, в особенности еврейской интеллигенции, и распространению среди нее чуждой и враждебной сионистской идеологии. ‹…›
Выводы:
Проверкой установлено, что деятельность Еврейского антифашистского комитета, как на заграницу, так и внутри СССР, приобретает все более сионистско-националистический характер и потому является политически вредной и нетерпимой. Вся деятельность ЕАК в настоящее время противоречит ленинско-сталинским взглядам на существо еврейского вопроса. ‹…›
В своей деятельности Еврейский антифашистский комитет исходит не из ленинско-сталинских идейных позиций, а из позиций буржуазного еврейского сионизма и бундизма, ведя линию на обособление и консервацию всего еврейского, обособление еврейского населения от других народов СССР. Объективно ЕАК в советских условиях продолжает линию буржуазных сионистов и бундовцев и по существу вместе с ними борется за реакционную идею единой еврейской нации…›
На основании изложенного Отдел внешней политики ЦК ВКП(б) считает дальнейшее существование Еврейского антифашистского комитета в СССР нецелесообразным и политически вредным и вносит на Ваше рассмотрение предложение о его ликвидации.
Оставим в стороне традиционные для 1940-х гг. жаргон функционеров и аргументацию, но обратим внимание на то, как менее чем за три года руководители-интеллигенты ЕАК обнаглели – другого слова не подберешь – и перешли от помощи собственно советскому народу к открытому национализму мировой еврейской диаспоры. Кому довелось наблюдать национализм в процессе его развития, тот знает, что начинается он обычно с истеричной любви к родному слову и нежной жалости к своему народу-страдальцу. Потом национализм перерастает в сравнение своего нежного, мягкого, доброго языка с грубыми уродливыми словом других языков и с гораздо меньшими страданиями других народов пред величайшими страданиями собственного народа. Потом и прекрасное родное слово, и народные страдания становятся исключительной привилегией собственного народа. А потом начинается борьба с «угнетателями» – против тех, кто пытается посягнуть на святое право исключительности. Эта борьба перерастает в войну вплоть до геноцида «подлых» народов, которые посягают на исключительность красоты и доброты народа-страдальца. Правда, тогда истребляют, как правило, самых невинных и ни к чему не причастных. Потому что нет безобидного или благотворного национализма – таковым он становится только в фантасмагориях националистической или подстраивающейся под агрессивных националистов интеллигенции. Исключение составляет сталинский тип «национализма вовне», направленный на защиту экономических интересов собственного многонационального народа.
Сталин не дал хода «Меморандуму Суслова». Причинами такого снисходительного отношения к ЕАК называют советскую враждебную Великобритании политику на Ближнем Востоке и сталинское заигрывание с сионистами Палестины. Безусловно, это тоже сыграло свою роль, но по большому счету вождь просто не хотел связываться с элитной группкой зацикленных на национализме интеллигентов: вреда от них было тогда чуть, а криков и истерик в разгар «холодной войны» ожидалось море разливанное. Потому вместо разгона ЕАК министерству госбезопасности было поручено пристальнее понаблюдать за руководством комитета.
Как обстояли дальнейшие дела – тайна, покрытая пеленой времени и замызганная националистическими фантазиями на тему конспирологии. Сомнительно, что В. С. Абакумов в самом деле разыграл истрию о евреях-шпионах, дабы потрафить «антисемиту» Сталину. Вряд ли вождь, ценивший каждую рабочую минуту своих сотрудников, попался бы на такую приманку и дозволил бы бестолковую трату рабочего времени в столь важном для страны учреждении. И министр госбезопасности наверняка об этом знал. Да и не было у Абакумова иных забот, как вместо того, чтобы противостоять настояшим шпионам «холодной войны», сочинять несуществующий заговор болтливых интеллигентов.
Скорее всего, благополучно пережив «Меморандум Суслова», активисты ЕАК возомнили, что теперь для них нет запретов, и пустились во все тяжкие. Недаром ведомство М. А. Суслова в начале 1948 г., видимо, сразу после гибели С. М. Михоэлса, высказалось о целесообразности произвести смену руководства комитета. Предлагалось вывести из состава президиума ЕАК И. С. Фефера, Л. С. Штерн, Л. М. Квитко, Д. Р. Бергельсона, С. Л. Брегмана[509], И. С. Юзефовича, В. Л. Зускина и П. Д. Маркиша. На замену в президиум предлагалось ввести генерала Д. А. Драгунского, поэта С. Я. Маршака, архитектора Б. М. Иофана, композитора И. О. Дунаевского, солистку Большого театра, балерину М. М. Плисецкую. Бесспорно, ЕАК при такой замене стал бы гораздо представительнее.
Но решение вопроса затянулось. А 26 марта 1948 г. В. С. Абакумов в докладной записке Сталину обвинил руководство ЕАК в шпионаже в пользу США. Что могли нашпионить эти комедианты в силу их профессий и окружения, еще большой вопрос. Однако под шпионажем в те времена подразумевались любые секретные встречи с палестинскими сионистами и людьми, связанными с американским «Джойнтом». Тем более, что безобидными их не назовешь: где «Джойнт», там и крымские вожделения транснацинального капитала. Атомной бомбы в 1948 г. у СССР еще не было, а угроза тотальной атомной бомбардировки наших территорий возрастала с каждым днем..
И в этот раз Сталин спустил все на тормозах. А в октябре произошло то, что произошло. Оказалось, что у десятков тысяч советских евреев родина не Советский Союз, а Израиль. И ЕАК основательно приложил к такому выбору свою руку. Доказывать, что евреи, приветствовавшие Голду Мейерсон, по духу были советскими людьми, значит, лгать.
Повторюсь, не известно, кто и когда сообщил в Крым об октябрьских демонстрациях. Возможно, что Г. М. Маленков, а возможно, что М. А. Суслов, который в первый же день после смерти Жданова возглавил весь идеологический корпус коммунистической партии и бессменно руководил им вплоть до своей кончины 25 января 1982 г. Что было доложено вождю, тем более никто не знает. В том, что для Сталина эти события оказались полнейшей неожиданностью, можно не сомневаться. Его реакция на известие была предсказуемой: вождь приказал не дожидаться его возарщения и немедленно закрыт ЕАК. Даже сами еаковцы предугадывали нечто подобное.
20 ноября 1948 г. решением Политбюро ЦК ВКП(б) было утверждено постановление Бюро Совета Министров СССР о роспуске ЕАК. В постановлении было сказано:
«Бюро Совета Министров СССР поручает Министерству государственной безопасности СССР немедля распустить Еврейский антифашистский комитет, так как, как показывают факты, этот Комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки.
В соответствии с этим органы печати этого Комитета закрыть, дела Комитета забрать. Пока никого не арестовывать»[510].
Любопытно, что, в связи с отсутствием Сталина, в ноябре 1948 г. Политбюро не заседало. Подпись вождя под решением стоит факсимильная, а не настоящая[511]. Т. е. проведено постановление было в спешке. И не удивительно – несанкционированные массовые митинги и шествие в центре столицы через три с половиной года после окончания Великой войны казались бредом сумасшедшего.
В течение десяти дней после разгона ЕАК были закрыты газета «Эйникайт» и еврейское издательство «Дер Эмес»[512]. Позднее, уже в 1949 г., распустили еврейские писательские объединения, закрыли последние еврейские средние школы с обучением на идише – в Биробиджане, Вильнюсе, Каунасе и в Черновцах, ликвидировали как нерентабельные БелГОСЕТ в Минске и Киевский ГОСЕТ в Черновцах. 1 декабря 1949 г. навсегда прекратил существование московский ГОСЕТ. Одним словом, в СССР перестали функционировать основные идеологические центры, популяризировавшие Израиль как родину всех евреев.