Принятие религии Ветхого Завета хазарами, по меньшей мере их частью, включая двор хана и сановников, произошло по еврейским источникам в первой половине VIII века, а согласно мусульманским летописцам — при правлении халифа Гаруна-ар-Рашида (786—809).
В свете детального критического изучения, последние имеют предпочтение. Известно, что именно в это время караимская религия, которая возникла во время правления халифа Абу Джафара аль-Мансура (754—775), развила миссионерскую активность, обращая в свою веру народы других стран. Через Византию караимские миссионеры достигли степей Каспийского и Черного морей, где караимский прозелитизм нашел многих последователей среди хазаров, куман и других тюркских народов. Современные караимы являются потомками этих групп.
В последнем издании Большой Советской Энциклопедии в двух статьях, относящихся к хазарам (2-е изд., Москва, 1957, т. 46, с. 23 — «Хазарский каганат» и «Хазары») ясно утверждается, что «в конце VIII века правящая верхушка хазар приняла караимское вероисповедание».
Следует упомянуть некоторые попытки объяснить принятие учения Моисея (т.е. караизма) правящей верхушкой хазар, как противовес и оппозицию иностранным политическим влияниям соседних империй: христианской Византии и мусульманского халифата.
Такое объяснение принятия Ветхого Завета в результате определенной политической игры при хазарском дворе, обусловленной соперничеством между византийским и арабским влиянием, действительно дает решение этого вопроса. Во всяком случае, подчеркнем, что иудаизм или караизм не был господствующей религией в хазарском государстве. Знаменитый византолог Васильев констатирует: «Политическая мудрость и религиозная терпимость хазар и их каганов создали громадное, разноплеменное и экономически хорошо развитое государство, имевшее общие черты с восточной империей».
Где находится культурная среда, в которой следует искать остатки хазар? Этот вопрос уже ставился учеными. Русский тюрколог акад. Самойлович в статье о наследниках хазар видит продолжение хазарской культурной среды у карачаевцев, балкарцев, татов — кавказских горцев и, прежде всего, среди караимов. Для подкрепления своего тезиса автор искал доказательства в лингвистическом материале, относящемся к названиям дней недели.
Караимские названия этих дней действительно сохранили черты древних традиций, как прототюркских, так и христианских, и мозаистских. Так, воскресенье и понедельник по-караимски йех-кун, йех-баш-кун дословно «святой день» и «после святого дня» — тюркские термины, созданные христианскими миссионерами для обращенных ими тюркских народов, например, команов (половцев). Название пятницы на тракайском диалекте — бараски и на галицком — айне подтверждается кавказскими языками: греко-византийского происхождения — параски, параскеби и ирано-персидского — адне, азне; а по-чувашски — эрне-кун. Мозаистский элемент представлен названием субботы у караимов «шабат-кун» и подобно им у команов (шабат-кун) и (улу-кун) и почти всех этнических тюркских групп Кавказа (кумыки, карачаевцы, балкарцы), а у чувашей — «шемат, шуват».
Аналогично, и в караимских, и в команских названиях месяцев обнаруживаем древние тюркские традиции наравне с мусульманскими, христианскими и мозаистскими. Кроме того, этот календарь не только служит доказательством «интеррелигиозной» среды, столь характерной для Хазарии и оставшейся с «наследниками» хазарской культуры. Значительная часть терминологии караимского словаря, связанной с богослужением или ритуалом, преимущественно арабско-персидского мусульманского происхождения.
Возникает другой вопрос: получилось, что караимы, по религии почитатели Ветхого Завета, — Бене Микра — сыны святого Писания, применяют относительно небольшую группу древне-еврейских религиозных терминов и большинство терминов чисто мусульманских.
Такие понятия, как свойства Бога (святость, милосердие, милость), лик Божий, вера, закон, религиозная община, конгрегация, храм, жертвоприношение, пост, ритуальная чистота и т.д., и т.п. — эти термины в караимском языке большей частью арабского происхождения и в основном из мусульманской терминологии. С этим связан вопрос об использовании очень похожей на куманскую религиозной терминологии. Так, название католической церкви сохранилось в караимском языке вплоть до наших дней в форме «йег-ув» т.е. «йиг-ув» — хороший дом и название воскресенья «йех-кун» т.е. «йиг-кун» — хороший, святой день» (см. выше). Аналогично, обильны мусульманские термины, относящиеся к религиозным вопросам комано-караимской культурной лингвистической среды.
Караимский язык, как и команский, сохранил значительный запас терминов мусульманского происхождения, как наследие сильных влияний, прежде всего, персидского и, частично, арабского языков на побережье Черного моря в средние века. Такие выражения как «дин» — вера, «умма, уммат» — конгрегация, община верующих, «хидж» — ежегодный праздник, «курбан» — жертвоприношение, «энаят» — лик Божий, «кенеса» — караимский храм, «берекат» — молитва, «кафур» — нечистый, «пак» — чистый, (ритуальное) «шараят» — закон, «зерат» — кладбище, и т.д. — все эти термины арабско-персидского происхождения.
Так и в «Кодекс куманикус», при относительно небольшой группе слов, заимствованной из христианской терминологии (латинской или греческой), подавляющее большинство терминов мусульманского происхождения (феришта, фришта) — ангел, «пайгамбер» — пророк, «садага» — милостыня и т.д.
Преобладание мусульманских элементов над мозаистскими доказывает, что польские караимы до поселения на западе долго находились в тесном контакте с мусульманской культурой и жили в среде, куда иностранные религиозные влияния могли проникнуть легче, благодаря свободе вероисповедания. Такой средой, судя по историческим источникам, была, прежде всего, Хазария.
Для полноты картины упомянем, что? наряду с этими христианскими и мусульманскими традициями, в караимском языке остались просто прото-тюркские, т.е. отголоски шаманизма. Прежде всего, само тюркское название шамана «кам» — сохранились вплоть до наших дней в караимском языке. После изменения образа жизни, под этим словом стали понимать волшебников, чародеев, преследуемых библейским законом (Второзаконие — 18, 11). Сохранялась монголо-тюркская родовая терминология: «улус» — народ, «урув» — род семья, «обга» — предок и т.д.
Теперь перейдем от частного к целому. Караимы широко пользуются тюркским языком (кипчако-куманский диалект) в литургии. Караимский язык играет такую же роль, как и древне-еврейский, в качестве языка религии. Вся Библия была переведена на караимский язык вероятнее всего не позже XI века, и от поколения к поколению этот перевод передавался без изменения. Священное Писание, переведенное с подлинного древне-еврейского текста, читается в караимском храме-кенаса на караимском языке.
Караимские ученые, например, Якуб Киркисани (вторая четверть X в.) часто подчеркивал необходимость применения «национальной литургии» и переводов с древне-еврейского. И есть неопровержимое доказательство того, что такая литургия на хазарском родном языке проводилась в Хазарии. В жизнеописании св. Константина встречается исключительно интересное упоминание о беседе будущего славянского апостола с учеными отцами церкви. Когда последние стали возражать против написания им священных книг на славянском языке, не позволяя применять другие языки, кроме «трилингвы», т.е. еврейского, греческого и латинского языков, славянский миссионер ответил цитатой из св. Матфея: «Разве не должен дождь, ниспосланный Богом, падать равномерно на мир? и добавил: многие народы отправляют богослужение на своем собственном языке — армяне, персы, авары, копты, хазары и другие».
Известно, что христианские миссионеры, при обращении тюркских народов пользовались в своей деятельности тюркским языком. Классический пример имеется в «Кодекс Куманикус» — сборнике христианских молитв и гимнов, написанных для команов в XIII веке.
В Хазарии применялся тюркско-хазарский язык в христианской литургии, и на том же основании можем сделать вывод, что и в мозаистской литургии также. Только так можно объяснить легкое проникновение разных религиозных влияний в караимскую терминологию. При наличии единого общего хазарского языка разные религии употребляли в литургии близкие или идентичные термины, и в этих условиях сильно облегчалось заимствование религиозной терминологии. Так хазарская веротерпимость и литургия на родном хазарском языке привели к отражению элементов культуры многих религий в караимском языке. Есть и иная аналогия: хазары, говоря на родном тюркско-татарском языке, применяли древне-еврейский алфавит. Арабский ученый Ан-Надим из Багдада (X в.) пишет, что среди тюркских народов только три группы имели собственный алфавит. Среди остальных групп он упоминает хазар, которые применяли древне-еврейский алфавит. Эта существенная деталь культуры также несет следы сильного религиозного влияния. Аналогично, ислам повлиял на персов и турков в принятии ими арабского алфавита; то же имело место и с польскими караимами: используя в литургии тюрко-караимский язык, они, с другой стороны, применяют древне-еврейский алфавит под влиянием своей религии. Более глубокое изучение выявляет еще много хазарских и караимских традиций.
Мы рассмотрели: 1. Само понятие хазарской культуры, как результата взаимосвязи разных культурных влияний. 2. Преемственность хазарской культурной среды, прежде всего, у караимов, которые являются наследниками и потомками хазар, в силу их общего этнического тюрко-команского типа, в сочетании с исповеданием религии Ветхого Завета. Только так может быть объяснена так называемая иудаизация хазар. Эту неправильную терминологию следует заменить на «принятие учения Моисея в форме караимской религии частью хазарского народа». Так в своеобразных условиях доминирующей веротерпимости, роста и расцвета Хазарии, удалось посеять элементы мозаизма даже в прототюркской культуре хазарских аборигенов.