пришли почти одновременно в разных частях планеты к вере в единого Бога. Свои суждения и выводы он подкрепляет ссылками на источники: Священные книги, высказывания древних философов, слова Учителей Церкви. Михаил Семенович умеет выкристаллизовать квинтэссенцию того или иного учения или сумму воззрений, и в нескольких абзацах сформулировать их. Весьма актуально звучит его мысль об исламе: «Учение Магомета мало известно представителям других религий. Магомет не был противником христиан, наоборот, он испытывал к ним большую симпатию, но считал, что духовенство дало неправильное толкование учению Иисуса Христа, которого он считал пророком, озаренным Святым духом».
Особый раздел посвящен атеизму. Он достаточно убедительно развенчивает атеистическое псевдо-учение и указывает на причины непримиримости большевиков в борьбе против религии: «Партия хотела иметь монополию мысли и морали — строгой, безжалостной и непрощающей. Христианская религия проповедовала противоположное и не могла согласиться с девизом большевиков: «Цель оправдывает средства»... Мораль иудаизма и мусульманства также была чужда большевизму и преследовалась. Отдавая себе отчет в том, что невозможно доказать несуществование Бога, атеистическая пропаганда коммунистов была больше направлена на высмеивание церкви, а не на критику учения и его создателя».
Его книга была результатом долгих размышлений о природе человека и Бога, чем он интересовался, как сам пишет, «с детства», но проявления каких-либо преференций в отношении той или иной конфессии я в нем не заметил, он был в полной мере веротерпим.
Вместе с тем мы знаем, что думая о благе своих крымских земляков, он сделал все, чтобы в Евпатории была воссоздана кенаса и не просто как памятник, а как действующий «дом Тенгри». Мы были вместе в тот день, когда происходило открытие храма, и я видел, как он радовался и переживал, чтобы все было сделано как следует. В этот же вечер он поздравил по телефону всю караимскую общину.
М.С. Сарач имел авторитет во Франции как заслуженный гражданин, уважали его и в среде старой российской эмиграции. Он был избран руководителем караимской общины Парижа. В Москве его избрали почетным членом Российской академии естественных наук за работы о дохазарском происхождении караимов и их религии (1995), в следующем году ему была присуждена премия Ассоциации национальных обществ и общин народов Крыма им. Ильи Казаса за вклад «в области просвещения, тюркологии и истории караимского народа». Наконец, он — почетный гражданин города Бахчисарая.
Перечислив все эти отличия, хочу отметить еще одну черту характера этого обаятельного человека — удивительную скромность. Снова из личных воспоминаний: когда в 1995 г. его заботами переиздавалась в Париже работа А.И. Полканова «Крымские караимы», меня попросили написать вступительное слово. Я его написал и в конце упомянул славных караимов, которые много сделали для сохранения наследия своего народа. Среди этих имен назвал и. М.С. Сарача. Когда я показал ему свой текст, он тут же настоял, при чем весьма решительно, вычеркнуть его фамилию из перечня. Я вынужден был повиноваться.
Этим «Словом» я хотел бы восстановить справедливость и воздать должное Михаилу Семеновичу, своими трудами и жертвенностью проложившему путь к возрождению караимского народа.
Основатель музея пещерных городов. Памяти Я. А. ДубинскогоТ. А. Полканова
Я.А. Дубинский (1895—1958), потомственный смотритель Кале, основатель музея пещерных городов. На национальном съезде крымских караимов в 1910 году решено привлечь в Кале на постоянное жительство смотрителя с семьей. По приглашению общины в 1911 году в крепости поселилась семья Дубинских, отличавшихся высокой нравственностью, трудолюбием и преданностью национальным традициям. Глава семьи Абрам (Ибрагим) Дубинский был сначала смотрителем, а к 1918 году стал также и газаном, настоятелем древнейшего храма-кенаса в Крыму. Его сын Яков был потомственным смотрителем и внес большой вклад в сохранение и изучение культурного наследия предков. 30 лет жизни Яков Абрамович посвятил краеведению Крыма. «Археологи Москвы и Ленинграда хорошо знали Я.А. Дубинского. При его непременном и активном участии с 1928 г. проходило большинство разведок и раскопок в юго-западном нагорье Крыма.
Я.А. Дубинский родился 20 января 1895 г. в г. Феодосии. В Бахчисарае он окончил четырехклассное городское училище. Будучи сыном смотрителя пещерного города Чуфут-Кале, Яков Абрамович еще в молодости заинтересовался археологией; это определило направление его интересов.
Благодаря своей исключительной наблюдательности, Яков Абрамович сделал не мало важных археологических наблюдений; ему мы обязаны открытием ценнейших памятников: Бельбекского и Тибертинского могильников, могильника близ Баштановки (Пычки) и Чуфут-Кале, раскопки которого уже ряд лет ведет ИИМК АН СССР.
С 1936 г. Я.А. Дубинский начал работу в Севастопольском музейном объединении, ведавшим тогда охраной и изучением основных археологических объектов Юго-Западного Крыма. Он принимал активное участие в раскопках ИИМК АН СССР на плато Эски-Кермена в 1937 г. и Мангупа в 1938 г.
Я.А. Дубинский был одним из создателей Историко-Археологического музея Юго-Западного Крыма (Музея пещерных городов), в основу которого легли материалы раскопок Эски-Кермена и Мангупа.
В годы Великой Отечественной войны, выполняя поручение партии, Яков Абрамович с опасностью для жизни охранял музейные ценности, спрятанные в пещерах Чуфут-Кале. С 1945 г. Я.А. Дубинский участвовал в восстановлении экспозиции музея.
После окончания Великой Отечественной войны археологическая деятельность Я.А. Дубинского была особенно интенсивной. В 1946 г. он был участником Бахчисарайского отряда Тавро-Скифской экспедиции ИИМК и принимал участие в раскопках открытого им раннесредневекового могильника близ Чуфут-Кале в 1948—1950 гг. Яков Абрамович был одним из организаторов Инкерманской экспедиции Крымского филиала АН СССР и Музея пещерных городов, а в 1951 г. — Гурзувитской экспедиции ИИМК.
Работая в экспедициях, Яков Абрамович личным примером самоотверженной работы и исключительного трудолюбия создавал среди сотрудников и рабочих экспедиции атмосферу трудового подъема, живого интереса к делу и бережного отношения к открываемым памятникам.
Яков Абрамович был большим знатоком родного края и его археологических памятников, талантливым краеведом, к которому постоянно обращались за помощью археологи. Все, кому приходилось работать с Я.А. Дубинским, сохранят о нем светлую память — память о прекрасном и скромном человеке, чутком товарище и неутомимом труженике» (Из журнала Советская археология, 1959, № 3).
Жизненную позицию Якова Абрамовича демонстрирует приводимое ниже письмо, направленное им в 1958 году в Академию наук СССР.
«Я, бывший работник Музея Пещерных городов, проработавший в музее 25 лет, участвую во всех археологических экспедициях, ныне пенсионер, неоднократно обращался к директору музея по вопросу охраны памятников, находящихся в ведении Историко-археологического Музея г. Бахчисарая.
Как уже отмечалось многими гражданами, в настоящее время нет никакой охраны не только Историко-археологических памятников так называемых Пещерных городов, находящихся в районе, но не охраняются памятники расположенные вблизи города, как Чуфут-Кале. Вследствие отсутствия охраны разобраны полностью и вывезены стены крепости Кыз-Кале и монастырские стены государственного заповедника. Теперь принялись за древнее караимское кладбище — оно находится под угрозой полного разграбления. В течение последнего года разбираются и вывозятся стены, окружающие это кладбище.
На вопрос, почему нет охраны памятников, директор музея отвечает, что нет сторожей, нет «Единицы». Как же раньше была поставлена охрана? Так же не было специального сторожа, но все в городе знали, что памятники охраняются, и хищений не было. Потому, что пишущий эти строки, будучи заведующим хозяйством, не сидел безвыходно в стенах музея, а постоянно был в разъездах, посещая памятники, наблюдая за их сохранностью.
Мною и бывшим директором музея Пещерных городов ЭЛ. Дубинской были отчуждены все территории теперешних пещерных городов (в количестве 11), т.е. фактически создан комплекс памятников.
Мы требовали и от местных властей порядка охраны заповедных территорий, строго соблюдая границы территорий, устанавливая межи, охранные доски. Теперь нигде нет охранных досок.
Я прожил в Чуфут-Кале сорок лет, охраняя памятники во время гражданской войны, во время гитлеровской оккупации, в самые тяжелые времена. Ни один камень тогда не был тронут. Обидно видеть, когда теперь в мирное время разрушаются ценные для истории памятники.
Отдавши большую часть своей жизни любимому делу — охране памятников — я не могу быть равнодушным свидетелем беспорядков, имеющих место на территории историко-археологических памятников.
Обращаюсь к Вам с настоятельной просьбой отнестись с полным пониманием к моему заявлению».
Деятельность Я. Дубинского хороший пример для подражания. Побольше бы было людей, столь преданных сохранению культурного наследия народов Крыма.
Российская эмиграция и крымские караимы во францииМ. С. Сарач
Дорогой Юрий Александрович! [письмо Ю.А. Полканову, ред.]
Я один из крымских караев, которого Вы знаете лучше других. Премию [имени И.И. Казаса, ред.], которую Вы хотите мне присудить, я принимаю от имени всех тех, которые должны были расстаться с Вами, но которые Вас никогда не забывали, и никогда не забывали, что они крымские карай, как Вы это увидите из короткого описания жизни нашего общества во Франции.
Нас было мало около 200, среди 120 000 других русских.
Нас не отличали как инородцев, но мы все же сохранили память своих отцов, своих гаханов, своих героев войны.