Если жертва его есть всесожжение из крупного скота пусть принесет ее мужеского пола, без порока; пусть приведет ее к дверям скинии собрания, чтобы приобрести ему благоволение пред Господом. И возложит руку свою на голову жертвы всесожжения, и приобретет он благоволение, во очищение грехов его. И заколет тельца пред Господом; сыны же Аароновы, священники, принесут кровь и покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания. И снимет кожу с жертвы всесожжения, и рассечет ее на части. Сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь, и на огне разложат дрова. И разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, который на огне, на жертвеннике. А внутренности жертвы и ноги ее вымоет он водою, и сожжет священник все на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу (Лев 1, 1—9).
Можно предположить, что Моисей прибавил многое от себя. Но это маловероятно, как маловероятно, чтобы можно было удержать в течении 8 веков все способы жертвоприношения со всеми их деталями. Даже еврейские энциклопедии, изданные в Иерусалиме, допускают, что не все в Ветхом Завете есть учение, переданное Моисеем, не говоря о многих еврейских авторах, которые, в свою очередь, признают, что многое несовместимо. Можно предположить, что текст Ветхого Завета был составлен с учетом политических обстоятельств. Идолопоклонство было распространено в народе до вавилонского плена, в Вавилоне евреи жили дружно с местным населением, смешанные браки были часты, а язычество с жертвоприношением было официальной религией персов. Чтобы единобожие и учение Моисея было приемлемо для народа, раввины, наверное, ввели то, про что они сами знали, что оно противоречит истине. Это широко практиковалось в Египте и других странах, и христианское духовенство должно было первое время делать уступки язычникам, чтобы христианство было ими принято (ср. идеи Великого инквизитора в «Братьях Карамазовых» Ф.М. Достоевского). Мы видим только из этого примера, что некоторые толкования напрашиваются сами собой. Бог не мог предписывать одно через Моисея и говорить через пророков противоположное, необходимо найти этим противоречиям объяснение.
Анан верил в учение Моисея, в данные ему десять заповедей, во многие моральные постановления, но далеко не во все, что было написано редакторами Пятикнижия. Будучи высокообразованным выходцем из духовного сословия, он, очевидно знал, что являлось истинным учением Моисея и что было добавлено из чисто политических или житейских соображений. Он не признавал, конечно, всего, что касается жертвоприношений, которые к тому времени не практиковались, так как сами раввины их отменили после разрушения храма в 70 годах I века.
1. Он верил в бессмертие души и в то, что судьба ее зависит от поведения человека во время его земного существования. Пятикнижие об этом не говорит, по нему Бог наказывает людей во время их жизни на земле.
2. Он верил в личную ответственность человека, тогда как все книги Пятикнижия говорят о Божьем наказании и Божьей милости для всего народа.
3. Он отрицал авторитет и роль духовенства, в то время как по Библии каста жертвоприносителей была посредником между Богом и людьми.
4. Он отрицал силу внешних обрядов и таинств, хотя Ветхий Завет о них все время говорит.
Жертвоприносителей посвящали в должность, и их посредничество между людьми и Богом считалось также таинством. Пятикнижие построено на строгих правилах, религиозных и житейских, и на еще более строгих наказаниях.
Пророки говорят о милосердии и о добродетели, о моральном долге помогать неимущим. Наконец, о доказательстве верности Богу не внешними проявлениями, а своим поведением и духовным состоянием.
Таковы же были и идеи Анана, он был ближе к пророкам, чем к тем, кто составлял текст Ветхого Завета, к учению раввинов, которые ни его, ни его последователей не любили. Но не все, во что он верил, было обязательно для последователей, поскольку он не считал себя пророком и, признавая за собой право свободно толковать Откровения, предоставлял то же право и другим.
Нахаванди был главным последователем Анана. Он признавал учения всех трех пророков и все другие основы учения Анана. Если работы Анана до нас не дошли, то труды его ученика Нахаванди дошли полностью. По Библии человек сотворен по подобию Бога. По Библии и Бог Сам во многом подобен человеку. Он сердится, прощает, уступает, пишет заповеди для Моисея и Сам внешне тоже подобен человеку, как это говорится в Книге Исхода. Нахаванди это отрицал, как, очевидно, и Анан. Нахаванди считал, что Бог непостижим нашим разумом и находится вне наших страстей и переживаний. Этим самым он отрицал самую основу Ветхого Завета, где сказано, что Бог Сам написал Моисею десять заповедей.
Анан и учение Иисуса Христа
Еврейские и арабские авторы его эпохи говорят о влиянии Иисуса Христа на Анана.
Христианская православная церковь и многие русские авторы, знающие учение Анана, которое называется сегодня караимской религией, считают ее очень близкой, если не тождественной, вере так называемых первых христиан самых первых веков христианства. Они считали Иисуса Христа пророком, Мессией, у них не было посвящения духовенства или даже вообще духовенства. Общины выбирали себе председателей без каких-либо прав. Это были, вернее всего, администраторы общин. Обязательных догматов до IV века не было, и, даже после появления местного духовенства, осуществление учения Иисуса Христа могло быть разным в зависимости от общин при условии верности его учению.
Это никак не противоречило словам Иисуса Христа. Достаточно прочесть слова апостола Матфея: «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим»: сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22, 36—40).
Отсюда можно заключить, что все в Пятикнижии было учением Моисея. Христос не вдается в подробности, не требует внешних проявлений, достаточно быть духовно достойным, и все поведение человека будет ему соответствовать. Он повторяет эту мысль: «Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым; ибо дерево познается по плоду. Порождения ехидны! как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе; а злой человек из злого сокровища выносит злое» (Мф 12, 33—35).
Таковы же были и мысли Анана. Находился ли он под влиянием Иисуса Христа или же дошел сам до своей веры, как это не трудно констатировать, тождественность полная.
Христос проповедовал безразличие к земным благам и благотворительность, исходя из обязанности любить ближнего: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут» (Мф 6, 19; см. также у др. евангелистов).
Христос говорил, что человек во время своего земного существования должен заслужить соответствующее вознаграждение в потустороннем мире. В земной жизни человек не получает ни наказаний, ни вознаграждений. Все учение Анана на этом построено, и он рекомендует аскетизм.
Христос не придавал большого значения обрядам и обязательным постановлениям Ветхого Завета: «Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк. 2, 27—28).
Мы знаем, что Анан не придавал значения обрядам, и богослужение у крымских караимов до последнего времени заключалось в пении псалмов и в религиозной поэзии, говорящей о тщетности земной жизни или об обязанности добродетели.
Иисус Христос не признавал обязательные постановления духовенства: «Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исайя, говоря:
«приближаются ко Мне люди сии
устами своими,
и чтут Меня языком;
сердце же их далеко отстоит от Меня.
Но тщетно чтут Меня,
уча учениям, заповедям человеческим»
(Мф 15, 7—9).
Это же проповедовал и Анан и его последователи, не признавая Талмуд, что вызывало враждебность раввинов, но при этом он не признавал и постановления христианского духовенства.
Христос проповедовал добродетель: «Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: «придите благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждали, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». Тогда праведники скажут Ему в ответ: «Господи! когда мы видели тебя алчущим и накормили? или жаждущим и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? Когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?» И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25, 34—40).
Таковы же были наставления Анана, и они привились у крымских караимов. Все состоятельные люди считали своим долгом помогать нуждающимся, жертвовать на постройку санаториев, домов для престарелых и т.п.
Между учением Иисуса Христа в I веке и учением Анана в VIII веке нет противоречий, а, вернее, полная тождественность. Этого нельзя сказать о вере последователей и официальной христианской религии, признавшей в IV веке Иисуса Христа Сыном Божьим, установившей догмат о Троице и каноны.
Но, как мы увидим, христианские секты XX века, которые во многом похожи на религию первых христиан, мало в чем противоречат учению Анана.
Его можно считать и предшественником многих христианских реформаторов. Они, как и Анан, считали, что постановления и толкования духовенства не обязательны для верующих, не придавали значения обрядам и не признавали таинств и догматов. Можно для примера привести некоторых.