– Знаю, – кивнул Грабин, – об этом у меня был подробный разговор с товарищем Сталиным, и задачу на разработку удлиненных танковых и противотанковых орудий калибра 85 и 100 миллиметров я от него уже получил. В начале марта надеюсь выйти с прототипами на полигон.
– Быстро у вас, – кивнул я. – Будет фашистам приятный сюрприз. – И тут в голову мне пришла одна мысль. – Кстати, а как там у вас поживает орудие ЗИС-3?
– Нормально поживает, – нахмурился Грабин, – пошла в серию. А что с ней не так?
– С ней-то все в порядке, – ответил я, – просто я вспомнил, как немцы модернизировали трофейные Ф-22 в противотанковые пушки, получившие у наших танкистов прозвище «гадюка». Они воспользовались тем, что ствол у вас запроектирован с запасом, и растачивали каморы орудия. В 1942 году и первой половине 1943 года самой мощной противотанковой пушкой вермахта была ваша Ф-22. Летом и осенью 1941 года несколько сотен этих пушек были захвачены целыми и невредимыми. Пятьсот шестьдесят пушек Ф-22 были переделаны в буксируемые противотанковые 7,62-см пушки РАК 36(r). Немцы расточили камору Ф-22, увеличили заряд почти в два с половиной раза, установили дульный тормоз, уменьшили угол возвышения и исключили механизм переменного отката.
Надо отметить, что немцы просто исправили капризы Тухачевского и ряда других военных, в свое время заставивших вас в таком мощном орудии использовать гильзу образца 1900 года, ограничивавшую вес заряда, и ввести угол возвышения 75 градусов, дабы из него можно было вести стрельбу по самолетам. Передок у пушки немцы, естественно, исключили, так как они использовали в основном механическую тягу. Вес РАК 36(r) в походном и боевом положениях составлял около 1710 кг, а угол вертикального наведения от минус шести до плюс восемнадцати градусов.
Для РАК 36(r) немцы спроектировали четыре снаряда: бронебойный калиберный Pz.Gr.39 весом 7,54 кг и начальной скоростью 740 м/с, подкалиберный Pz.Gr.40 весом 4,05 кг и начальной скоростью 990 м/с, кумулятивный HL.Gr.38 с начальной скоростью 450 м/с и осколочный Sp.Gr.39 весом 6,2 кг и начальной скоростью 550 м/с. Всего таких снарядов в 1942–1945 годы было изготовлено более четырех миллионов штук. Эти снаряды предназначались не только для буксируемых 7,62-см пушек РАК 36(r), но и для самоходных установок, оснащенных вашими переделанными Ф-22.
Бронебойный снаряд 76 мм имел начальную скорость около километра в секунду и очень высокую настильность и бронебойность. А если учесть, что масса орудия от таких изменений совершенно не изменилась… Попробуйте предвосхитить немецких коллег и сделать нечто подобное.
В нашем прошлом ваша ЗИС-3 не могла взять в лоб танки «Тигр» под любым углом попадания снаряда с броней на дистанции больше ста метров. В борт дистанция пробития была не больше трехсот метров. А уж наши танки с 76-мм пушками шли на немецких тяжеловесов чуть ли не в штыковую атаку, при этом подвергаясь расстрелу из их 88-мм зениток с километровых дистанций. Именно поэтому речь у нас сразу зашла и о 85- и 100-миллиметровой танковой и противотанковой артиллерии. Но вес прицепных артсистем крайне критичен для пехоты, основную тягловую силу которой, как правило, составляют сами солдаты…
– Я понял вашу мысль, – Василий Гаврилович почесал свою бородку, – конечно, мы попробуем сделать то, что вы сказали, расточив камору ЗИС-3 под удлиненную гильзу. Только вот из-за своих гибридных боеприпасов такое орудие станет чисто противотанковым и не сможет получить широкого распространения…
Я пожал плечами.
– Василий Гаврилович, самая очевидная мысль, которая приходит мне в голову, это то, что пусть в наших войсках будет хотя бы одна относительно компактная чисто противотанковая пушка высокой убойности. Тот же самый принцип немцы использовали, когда создавали орудие для своей самоходки «Ягдпантера», применив ствол своего родного 75-мм калибра длиной в семьдесят калибров и с удлиненной до 640 мм зарядной каморой. Тоже, сволочь, немало попортила крови нашим танкистам. Если такими стволами модернизировать астровскую СУ-76, то может получиться очень интересный вариант. Эдакий мобильный «барбос», который пусть и не загрызет насмерть, но серьезно покусает.
– Мы посмотрим, – кивнул Грабин, – а сейчас давайте поставим на ваши танки то, что я вам привез. Товарищ Сталин особо настаивал, чтобы войсковые испытания нового орудия проходили именно в вашей бригаде.
Я посмотрел на лежащие в кузовах грузовиков длиннющие ящики. Вот, кажется, и все. Это последнее перед началом плана «Молния». Больше бригаду принципиально ничем усилить нельзя. Установим новые орудия, несколько дней интенсивных учений, ну а потом нам надо будет покинуть это место так, чтобы об этом не догадалась ни одна разведка мира.
Секретность – залог успеха. Именно поэтому уже сейчас готовятся фанерные макеты техники, а неподалеку расквартирован только что выведенный из боев танковый батальон. Они займут место нашей бригады, когда она убудет в район прорыва. И дай-то бог, чтобы немцы не раскусили нашу хитрость. Хотя бы до той поры, пока мы не окажемся на исходной позиции…
Ветер с востока
Авторы благодарят за помощь и поддержку
Юрия Жукова и Макса Д (он же Road Warrior)
Пролог
«Будет и на нашей улице праздник», – сказал в нашей истории Сталин, выступая 6 ноября 1942 года на торжественном заседании в честь 25-й годовщины Октябрьской революции. А в этой реальности такой праздник уже наступил. Немцы не дошли до Сталинграда, а были разбиты в Крыму, на Донбассе и под Питером.
А все началось с того, что эскадра кораблей Российского флота, отправившаяся в 2012 году к берегам охваченной войной Сирии, неожиданно перенеслась в начало 1942 года к берегам Крыма, практически полностью захваченного немцами. Держался лишь героический Севастополь, да в результате дерзкой десантной операции был освобожден Керченский полуостров.
Командующий эскадрой адмирал Ларионов ни минуты не колебался – вмешаться в войну против нацистов или остаться нейтральными. И уже с первой волной Евпаторийского десанта морские пехотинцы из будущего вышли на берег и вступили в схватку с врагом.
А потом были бои за освобождение всего Крыма, разгром сил люфтваффе на южном фланге советско-германского фронта, уничтожение нефтепромыслов в Плоешти и терминалов с горючим в Констанце.
Пришельцы из будущего вышли на связь с Верховным Главнокомандующим Вооруженными силами СССР Сталиным, который в качестве своего личного представителя послал в Крым генерала Василевского. Так была спланирована наступательная операция, целью которой был полный разгром немецких захватчиков на юге страны.
А далее – бесконечные бои с войсками немецкой группы армий «Север» под Ленинградом, прорыв части эскадры из будущего через черноморские проливы, Средиземное море и Атлантику, кишащую немецкими подлодками, в Баренцево море, где на подступах к Мурманску сражался с врагом молодой, но зубастый Северный флот СССР. Война продолжалась…
Часть 1. Перед бурей
15 февраля 1942 года, полдень.
Мурманск. Сводная эскадра особого назначения.
Гвардейский ракетный крейсер «Москва»
Дошли. Обогнули охваченную войной Европу, оставив позади изумленных итальянцев, разъяренных немцев, до смерти напуганных англичан и ничего не понявших американцев. Хмурым зимним утром эскадра особого назначения вошла в Мурманск.
Первым, вслед за эскортным сторожевиком, на внутренний рейд вошел гвардейский ракетный крейсер «Москва», кроме Андреевского флага несущий и вымпел главкома РККФ. Этот факт сам по себе был способен вызывать фурор. Но вслед за «Москвой» у бочек пришвартовались «Североморск», «Ярослав Мудрый», «Сметливый», также несущие на своих мачтах Андреевский флаг. Все это вызывало у очевидцев ощущение какого-то сюрреализма. Рядом с этими кораблями лидеры «Ташкент» и «Харьков» под флагами РККФ казались небольшими и совершенно обыденными, хотя их корпуса тоже были раскрашены футуристическим цифровым камуфляжем.
Практически одномоментно Северный флот обрел совершенно другие качество и мощь. До прихода особой эскадры его силы состояли всего лишь из эсминца типа «Новик» дореволюционной постройки «Валериан Куйбышев» и четырех эсминцев «семерок» советской постройки: «Грозный», «Громкий», «Гремящий», «Сокрушительный». Еще два «новика» – «Карл Либкнехт» и «Урицкий» – находились на долговременном ремонте на 402-м заводе в Молотовске.
За всем этим парадом внимательно наблюдали не очень доброжелательные глаза с борта британского легкого крейсера «Нигерия», который должен был выйти в море вместе с обратным конвоем QP-7 еще два дня назад, но задержался под предлогом неисправности машин.
Этот факт показывал, что, возможно, не все ладно в датском королевстве, ибо и сроки прихода особой эскадры в Мурманск, и сама информация об эскадре держались в строжайшем секрете и были известны только узкому кругу лиц в штабе СФ. В данный момент Британская империя после скоропостижной смерти ее премьера Уинстона Черчилля находилась в тяжелом положении. Сменивший его лидер оппозиции Клемент Эттли не обладал таким политическим капиталом, как усопший Уинни, и формула антигитлеровской коалиции – «США и Британия плюс СССР» – стремительно превращалась в «США и СССР плюс Британия».
И не надо быть кадровым офицером Роял Нэви, чтобы понять, что русские привели сюда это соединение с неизвестной до конца боевой мощью только лишь для того, чтобы полностью обезопасить от немецкого воздействия трассу северных конвоев.
Этой зимой русская армия уже изрядно потрепала вермахт под Москвой и на юге, а русский флот мощным ударом разгромил сунувшихся в Черное море итальянцев, потопив два линкора и принудив к капитуляции крейсер. Причем английской разведке так и не удалось установить, каким образом русским удалось почти одновременно уничтожить два огромных и мощных итальянских корабля. Пугала как сама неизвестность, так и то, что в следующий раз на месте итальянских могли оказаться британские линкоры.